Израиль. Порт Хайфы
В любом порту есть особая пристань, где не бывает многолюдно. Хотя внешне она ничем не отличается от всех остальных, но располагается чаще где-нибудь в стороне. Обычно в той части портового комплекса, откуда есть отдельный выезд. Там никогда не встретишь случайное судно и не ходят зеваки, хотя и не видно нигде охраны со злобными собаками и пулеметами. Такое вот тихое и спокойное место. И можно только догадываться, что за суда швартуются там. Ведь, как правило, такие места обустраивают для своих целей или специальные службы, или военные. Есть такое местечко и в порту Хайфы.
Спасательное судно неброского вида с таким же обыденным названием «Звезда» неторопливо готовилось к выходу в море. То, что это именно спасательное судно, выдавали небольшие, но все же заметные краны в кормовой части, какие обычно используют для подъемно-спасательных работ. Там же на юте размещалась и вспомогательная водолазная аппаратура, тщательно укрытая от посторонних взоров. Капитан, одетый в простые брюки и футболку, как и положено, стоял на мостике, наблюдая за приготовлениями. А его разношерстная команда сновала туда-сюда по палубе. С пристани по сходням подавали какие-то ящики и тюки, которые тут же скрывались в темных недрах трюма. Двое матросов, раздетых по пояс, ловко орудуя ветошью, ликвидировали следы заправки дизельным топливом, оставленные на палубе. Но основное внимание и капитана, и стоявших на берегу нескольких людей в штатском занимал ют корабля. Там разодетые в потрепанные рубахи матросы привычно найтовали при помощи талрепов громоздкий контейнер, со всех сторон укрытый брезентом. Продолговатый массивный ящик занял практически все свободное пространство на неширокой корме судна, и, чтобы надежно установить его, морякам пришлось немало попотеть. Но, как и всегда в таких случаях, нашелся среди такелажной команды остряк, замечания и возгласы которого вызывали веселый хохот, и работа спорилась и быстрей, и веселее.
В общем, ничем не примечательное судно с совершенно обыкновенной командой, которая делала свое самое обычное дело. Так казалось со стороны. Только какая-то подозрительно высокая слаженность в действиях и четкость в выполнении команд могли навести на мысли о не совсем гражданском происхождении судна. Вернее, о совсем не гражданском. Но дальше подобных мыслей у стороннего наблюдателя, если бы таковой и нашелся, дело бы не зашло. Не было других зацепок для буйной фантазии.
Наконец приготовления закончились. От группы людей, посматривающих за процессом с берега, отделился высокий крупный мужчина среднего возраста. Одет он был в отличие от остальных подчеркнуто «серых» спутников как-то более стильно: кипенно-белые брюки и такая же широкая рубашка, не скрывая крепкой фигуры, придавали его облику даже некоторую импозантность. Поправив солнцезащитные очки, он с легкостью взбежал по сходням, которые тут же убрали двое ожидавших его моряков. Не задерживаясь на палубе, он прямиком направился на мостик, уверенно заняв место рядом с капитаном. Его покрытое мелкими оспинами лицо не выражало ровным счетом никаких эмоций. С таким же видом люди садятся в утренние трамваи, в тысячный раз отправляясь на работу.
Прозвучала команда, матросы ловко отдали швартовы. Спасательное судно с израильским флагом, словно задумавшись, на миг задержалось у стенки, а затем, вспенив потоки воды за кормой, плавно отчалило от пристани. Проводив уходящее судно, быстро исчезли с причала загадочные люди в штатском, вслед за чуть ранее умчавшимися грузовиками. А «Звезда» отправилась прямо в открытое море, уходя подальше от оживленного морского пути.
Легкий встречный ветерок развевал белое полотнище с синей звездой Давида на флагштоке. Спасательное судно слегка покачивалось на невысокой волне, а за кормой оставались такие же белые «барашки» разбегающихся волн.
Шимон Зетлер взял в руки морской бинокль и стал оглядывать соседние суда, мимо которых стремительно проносилась «Звезда», все больше удаляясь от Хайфы. Настроение у «ястреба» с самого утра было великолепным. Ночью он прекрасно выспался, на что ушло целых четыре часа. Затем успел встретиться со своим агентом, проанализировать еще один раз заключение экспертов по паре очень интересующих его вопросов, позавтракать, побывать у начальника на совещании. А теперь наконец он лично контролировал воплощение в жизнь одной из своих задумок. Не смущала его даже явная неприязнь со стороны капитана, который, очевидно, ревновал его к своему кораблю. Боковым зрением Зетлер то и дело посматривал на стоящего рядом офицера в штатском, наблюдая за его реакцией. Капитан, судя по всему, был отличным профессионалом. Возможно, это и стало основной причиной его нервозности в присутствии усеянного сединами оперативника из «Шин-Бет».
Шимон внутренне усмехнулся: «Очень просто заставить тебя побагроветь от ярости, парень. Стоит только намекнуть о твоем возрасте, и ты будешь реагировать, как бык на красную тряпку! И бородку ты именно поэтому себе отрастил. Солиднее хочешь быть. Ну-ну. Все вижу!» Зетлер остался очень доволен своими умозаключениями, для него это было показателем профессионализма – мгновенно находить слабые места людей, их ахиллесову пяту. В иной раз он, может, и не упустил бы возможности подразнить человека, но им предстояло еще долго работать вместе, поэтому он решил пока держаться скромно и не напрягать своим присутствием ни его, ни команду. Тем более что по опыту он знал, что конфликты редко ведут к успеху операции.
Он отнял окуляры от глаз и доброжелательно улыбнулся капитану. Но тот проигнорировал попытку оперативника из контрразведки установить нормальные отношения, делая вид, что он сосредоточенно выполняет свои обязанности. Стараясь не уронить своего достоинства, капитан ответил лишь нарочито вежливым и предупредительным кивком головы.
Отойдя на достаточное расстояние, капитан судна сам осмотрел окрестности в бинокль. Где-то на горизонте еще маячили трубы уходящего сухогруза, а со всех сторон «Звезду» окружало только бескрайнее лазурное море. Получив молчаливое одобрение со стороны своего пассажира с недобрым лицом, он отдал распоряжение, и матросы с готовностью бросились его выполнять. Двое ребят кинулись к флагштоку, и меньше чем через минуту бело-синий израильский флаг сменился киприотским. Повинуясь капитану, замерли машины. Судно по инерции продолжало движение вперед, а отчаянные моряки уже перешагнули через фальшборт и, держась на страховочных фалах, принялись разворачивать тонкую пленку, свернутую рулоном. Пленка ложилась на борт, закрывая собой прежнее название судна, и плотно приклеивалась. Разгладив новое, греческое название, переводимое как «Красотка», моряки так же легко поднялись на борт, а их товарищи уже заканчивали ту же самую работу с кормовой надписью. Когда все было сделано, снова прозвучал зычный голос капитана, и судно рванулось вперед.