Египет. Порт-Саид – северные «ворота» Суэцкого канала
Хищный профиль российского эсминца был отлично виден с мостика «Арктура», на котором стоял Сергей Павлов. Что ни говори – красивый корабль. Стройный, изящный и одновременно мощный. Не чета гражданским судам, во множестве разместившимся по соседству на рейде, пусть даже таким громадинам, как тот новый контейнеровоз-пятидесятитысячник, раскорячившийся поперек бухты Порт-Саид. Кстати, именно этого монстра сейчас пропускала российская эскадра. Встав на рейд еще несколько часов назад, командование сразу связалось с руководством порта, известив о своем намерении пройти через канал к Суэцу. Все как и полагается, Сергей сам при этом присутствовал – командир снова назначил его вахтенным офицером. Радушию египтян не было предела, видимо, крепки еще воспоминания о недавней дружбе и поддержке в нелегкие годы войны. Во всяком случае, Полундре так показалось.
С широченными улыбками на лицах, которые не исчезали даже тогда, когда их обладатели говорили или курили, египетские власти многократно заверили всех в своем почтении и расположении и обещали сразу же провести оба российских корабля через канал, как только подойдет их очередь. А очередь, разумеется, была не маленькая. Как-никак, желающих попасть из Атлантики в Индийский океан, не обходя при этом Африку, было предостаточно.
В ожидании же своего часа всем свободным от вахт было любезно предложено сойти на берег, где программа увеселений была отработана до мелочей за долгие годы существования судоходства по знаменитому каналу. Обычно моряки поступали именно так – отпрашивались в порт, где на центральной площади их ждали в ряд расставленные смышлеными хозяевами заведения с броскими вывесками вроде «BAR», «Restaurant» и даже «Saloon» и «Tavern». Понятное дело, что не только прохладительные напитки предлагались вырвавшимся на берег морским волкам, несмотря на то, что страна мусульманская и алкоголь там вне закона. Но не для туристов и моряков, конечно, которые щедро расплачиваются за возможность хорошо оттянуться на твердой земле.
В конце площади, после всех питейных точек, захмелевшие морячки передавались под опеку местным таксистам, которые с превеликим удовольствием развозили всех желающих: кого на «Lady-street», в объятия «жриц любви», а кого прямо в Каир и Гизу, к знаменитым казино под сенью тысячелетних пирамид. А уже оттуда мореманы триумфально (а когда и не очень, по причине полного истощения финансов) доставлялись в Суэц, где поднимались на борт своего корабля, к тому времени уже бережно проведенного через весь канал египетскими лоцманами. Такой вот «крюк» почета по древней земле для любителей острых ощущений.
Разумеется, командование российской эскадры поблагодарило египтян за столь радушный прием, но команду на берег отпускать не спешило. Сергей подозревал, что и его марсельское приключение сыграло в этом свою роль, но особых угрызений совести не испытывал – мало ли с кем могло такое случиться. Никто от такого не застрахован. Потому он так спокойно и наслаждался сейчас видами знаменитого порта, пока гидрографическое судно занимало свое положенное место параллельно эсминцу, уже бросившему якорь.
Монстр-пятидесятитысячник неуклюже, но упорно разворачивался ко входу в канал при помощи маленьких, но чрезвычайно сильных буксиров. Словно муравьи, облепившие громадного жука, они целенаправленно выводили его на нужный курс. То и дело раздавались предупредительные гудки, заставлявшие какое-либо судно отойти в сторону и расчистить проход.
Сергей глянул на часы – до окончания вахты оставалось чуть более получаса. Потом можно будет пойти вниз, окатить себя ледяной водой и завалиться на койку. Кстати, хорошо бы дописать письмо жене, а то совсем совесть заест…
Что-то выходящее за рамки обычного было в поведении промасленного старого буксира, как чертик из табакерки выскочившего из-за гигантской туши контейнеровоза. Без всяких гудков, которые он должен был издать, выходя из акватории порта, нарушая все правила судовождения, он несся прямо на «Арктура». Все мысли о доме мигом улетучились из головы Полундры. «Да что же он делает, сволочь!» – только и успел подумать Сергей, а ноги уже сами несли его к рулевому, где, на его удивление, уже стоял командир гидрографического судна.
– Буксир на траверзе! – только и успел крикнуть Сергей. Дальнейшие его слова потонули в реве тревожной сирены, которой «Арктур» пытался предупредить неосторожный буксир о возможности столкновения. Гудок, за ним еще и еще. Но на маленьком мазутно-черном буксире как будто все оглохли и ослепли одновременно. Не сбавляя хода, вспенивая буруны за своей кормой, он пер прямо на российские корабли.
Полундра краем глаза глянул на командира. Тот словно превратился в свою собственную мраморную статую – бледное лицо застыло в какой-то отрешенности. Только по едва шевельнувшимся стиснутым губам Сергей понял, что командир не впал в ступор, а все еще пытается спасти ситуацию. И тут же ощутил это. «Арктур» рывком стал разворачиваться, уходя от «атаки» нежданного гостя. А потом так же неожиданно остановился. Сергею уже некогда было оборачиваться на командира – до приближавшегося судна оставались считаные метры, и становилось все понятнее, что столкновения не избежать. Но в эти доли секунды он вдруг ясно и четко осознал причину их остановки. Уведи командир сейчас «Арктур» с пути свихнувшегося буксира, и тот с не меньшим успехом протаранит эсминец! Значит, быть аварии!
Вовсю пыхтя выхлопной трубой своего дизеля, портовой «хулиган» с размаху врезался в борт гидрографического судна почти у самой кормы. Со страшным треском разрываемого металла обшивка российского корабля провалилась внутрь, образовав внушительную пробоину ниже ватерлинии чуть ближе к кормовой части, в которую мгновенно хлынули потоки воды. Только после этого на буксире взревела сирена, и он с такой же прытью дал задний ход.
Едва удержавшись на ногах после страшного удара, Полундра кинулся вниз. Согласно уставу, он должен возглавить аварийную команду. Рядом с ним, поднятые по тревоге и взбудораженные внезапным сотрясением, бежали другие моряки. Редко можно было увидеть Сергея, несущегося с такой скоростью, но сейчас было не до удивлений. Позади остались палуба и кубрик, а впереди, в терпящем бедствие машинном отделении, уже слышался шум борьбы со стихией. Возбужденные крики матросов перекрывались шумом бурлящей воды и грохотом опрокидываемых тяжелых предметов. Люди уже действовали. В такой ситуации в первые секунды человеческий мозг словно отключается, и если все действия заранее не доведены до автоматизма, не заучены наизусть, то, скорее всего, начнется некоординированное метание, не приводящее ни к чему полезному и только зря отнимающее драгоценное время. Именно поэтому на флоте так часто проводятся аварийные учения, чтобы в нужный момент, такой, например, как этот, команда слаженно и умело спасала свой корабль. Так оно и произошло. Уже через несколько минут титанического труда пробоина была временно прикрыта «пластырем», а еще через несколько минут Полундра с одним из своих людей уже спускались под воду, чтобы снаружи оценить размеры повреждений.
Выбравшись обратно на палубу, Сергей увидел, что к борту «Арктура» уже пришвартовался катер морской полиции, а бравые египетские полицейские уже разводят руками, объясняясь с российским капитаном. Подойдя чуть ближе, Сергей услышал приглушенный голос своего командира. Судя по всему, тот был в ярости. Причем в крайней ее степени. Неопытные полицейские могли об этом и не догадываться, но он-то хорошо знал кавторанга. Строя недоуменные физиономии, египтяне уверяли, что столкновение абсолютно случайное и что они понятия не имеют, как такое могло получиться.
Надо было что-то делать. Сергей выступил вперед и, набрав в могучие легкие побольше воздуху, гаркнул:
– Разрешите обратиться, товарищ командир!
Это произвело именно тот эффект, на который он и рассчитывал: капитан второго ранга переключил свое внимание на него, дав возможность бедолагам полицейским избежать печальной участи попасть под его горячую руку. Но зато досталось Полундре.
– Ты-то что орешь! – рявкнул на него капитан второго ранга, выпуская пар. – Под арест захотел, раззява? Двух осьминогов тебе в одно место и якорем перекрестить через хребет! Как вахту нес, я тебя спрашиваю? Неужели не видел этого сукиного кота, который мне своим корытом весь борт исполосовал?
Сергей стоял, вытянувшись в струнку. Командир отходчив, и уж лучше пусть на нем отыграется, чем потом международные склоки разгребать. Улучив паузу, он вставил свои «пять копеек»:
– Вовсе не весь борт, товарищ командир. Я проверил. Дыра здоровенная, но не смертельная.
– Умничать вздумал, Сережа? – язвительно прошипел кавторанг, «погаснув» с той же внезапностью, как и вспыхнул. – Докладывай по-человечески. Что там у нас, все живы?
Сергей мысленно улыбнулся – опасность миновала. Не вдаваясь в лишние детали, о них можно будет рассказать после, он доложил, что полученные повреждения не угрожают немедленным затоплением корабля, но и продолжить дальнейшее движение не позволят.
– Две трети пробоины ниже ватерлинии, говоришь. Да еще рядом со шпангоутом… – Командир задумчиво схватился за подбородок, словно забыв про притихших полицейских. – Вот пропасть, без сухого дока не обойтись! Что скажете, господа полицейские? Как нам быть теперь?
Обрадовавшись появившейся возможности уладить конфликт, старший из полицейских затараторил на английском со страшным арабским акцентом:
– Раз уж такое несчастье произошло в нашем порту, а это исключительный случай, понимаете? У нас такого почти не бывает! Ну так вот, раз уж произошла эта неприятность, мы приложим все силы, чтобы помочь дружественному флоту. И весь ремонт можно будет осуществить у нас. Корабль может двигаться своим ходом?
Командир посмотрел на Полундру. Тот отрицательно покачал головой.
– В машинном – вода. Я бы не стал рисковать…
– Значит, мы прямо сейчас подгоним буксир и отведем корабль на судоремонтную верфь в десяти милях отсюда, – продолжил понятливый полицейский. – И примите наши извинения за то, что столь неприятный момент связан с пребыванием в самом крупном и безопасном порту Средиземного моря. Поверьте, мы очень сожалеем о случившемся.
– Да уж, безопасном… – проворчал кавторанг.
Полицейский воспринял это как упрек в свой адрес.
– За все время моей службы в этом порту таких случаев не было, – горячо начал он. – Мы обязательно во всем разберемся и накажем виноватых. Хотя, повторюсь, все это только роковое стечение обстоятельств, не более того.
– Ладно, – махнул рукой кавторанг. – Давайте покончим со всеми формальностями. У вас ведь наверняка куча вопросов и протоколов по этому поводу.
– О уважаемый, это же наша обязанность. Нам, конечно, придется опросить вас и других офицеров, стоявших в этот момент на вахте.
Сергей понуро опустил голову – вот чего он уже натерпелся за этот поход, так это общения с полицией.
К вечеру «Арктур» уже заводили в сухой док при помощи длинных тросов и лебедок. Работа нервная, напряженная, но для местных ремонтных рабочих привычная. Для начала израненный корабль буксиром протолкнули через систему шлюзов, а теперь устанавливали в гигантском доке с таким расчетом, чтобы после спуска воды он ровнехонько лег на стапели и рабочие могли добраться до поврежденного борта.
Но еще до этого экипажу российского судна довелось немало потрудиться. Не стал исключением и Сергей Павлов. Мало того что ему пришлось-таки вопреки своему желанию долго отвечать на совершенно тупые вопросы службы безопасности порта и морской полиции, так он еще успел перевести своих пловцов вместе с оборудованием на эсминец, чтобы они могли продолжать выполнять свои задачи. А на их плечи ложилась громаднейшая ответственность. В свете инцидента им придется круглые сутки патрулировать пространство вокруг эсминца, чтобы пресечь любые другие возможные провокации. Да еще в отсутствие командира, который вместо того, чтобы им помогать и заниматься тем, что умеет лучше всего, то есть обеспечением подводной безопасности боевого корабля, вынужден временно «списаться» на берег. Так же на эсминец ушла часть команды, остались только те, которые должны были поддерживать жизнеспособность судна и восстанавливать его.
Вообще ремонт планировали провести своими силами. Как-никак, гидрографическое судно, оно хоть и не имеет вооружения, но состоит в военно-морском флоте и имеет на борту не меньше секретов, чем любой крейсер. И совершенно ни к чему иностранцам о них знать. Египетская же сторона настаивала на своем непременном участии. Дескать, в нашем порту ремонтируетесь, нашим оборудованием пользоваться собираетесь, так как же без нас? Задачка не из школьного учебника. Пришлось подключаться дипломатическим службам и службе режима и секретности флота. Но в итоге, после долгих переговоров и разбирательств, пришли к компромиссу. Египтяне допускались только в поврежденное отделение, непременно в сопровождении российского наблюдателя, и только те специалисты, без которых действительно нельзя было обойтись.
Как раз один из таких спецов, инженер-механик Аззам Ирекат, только что спустился в машинное отделение. При первом осмотре обнаружилась трещина в одной из опор силовой установки «Арктура», и сейчас Ирекату предстояло решить, возможно ли обойтись ремонтом без демонтажа двигателей, либо придется снимать дизели. Понятно, что это не только сильно задержит ремонт, но и в несколько раз увеличит его стоимость. А с деньгами у российской стороны, как и всегда, было туго. Отправив вниз надежных людей помогать арабскому судоремонтнику, Сергей с командиром остались стоять на палубе, неспешно беседуя.
– Устал я чего-то, – вздохнул кавторанг, отирая вспотевшее лицо носовым платком. Полундре показалось, что командир после всех сегодняшних передряг как-то разом постарел, осунулся.
– Устанешь тут, – отозвался он, с интересом разглядывая высоченные своды дока, крытого металлическими листами. – Эх, мне бы этого шкипера-недоучку с буксира на пару минут всего, выспросить, зачем ему весь этот маневр понадобился…
– Думаешь, неспроста все это? – спросил командир и тут же сам себе ответил: – Да брось, Сергей. Я поначалу тоже все происки врагов выискивал. Только вот в чем подвох, так и не понял. Слишком уж сложно все как-то, чтобы нарочно все это устроить. Да и власти нормально отреагировали. Док без очереди дали, сами отбуксировали. Похоже, чувствуют свою вину, загладить пытаются… Душевные ребята!
Сергей прислонился к нагретому металлу спиной, кожу стало потихоньку покалывать. Думать ни о чем не хотелось. Вахта, потом авария, затем срочная переброска отряда с борта на борт, допросы, протоколы – многовато за одни сутки. Но об отдыхе пока можно было только мечтать. Через полчаса обещали начать слив воды из дока – операция ответственная, надо будет подключаться. Ошибись местные мастера хоть на полметра, и «Арктур» запросто может опрокинуться набок. Вот поставят на стапеля, тогда можно будет немного расслабиться.
Громкий топот матросских башмаков по палубе вывел Сергея из задумчивости. Повернув голову в сторону несущегося к ним моряка, он с сожалением оторвался от переборки. Бежал один из техников, приставленных к арабскому инженеру для наблюдения.
– Что там еще? – спокойно осадил запыхавшегося парня кавторанг. Но тот и не думал успокаиваться. Выпучив глаза, он растерянно показывал в сторону машинного отделения, невнятно повторяя:
– Товарищ командир, товарищ… командир!
– Да что ты заладил, в самом деле, – капитан «Арктура» сурово сдвинул мохнатые брови. – Давай выкладывай спокойно, что стряслось. Накрылся дизель? Снимать к чертям? Или новый искать надо?
Моряк отрицательно затряс головой и снова замахал руками.
– Он полицию уже вызвал! Все! Амба!
Тут уж не выдержал Сергей. Он просто взял возбужденного моряка за плечи и легонько встряхнул. Только при этом у бедолаги так мотнулась голова, что едва осталась на месте. Но эффект был разительным – паренек сразу перестал жестикулировать и бешено вращать глазами, хотя таращил их с прежним усердием. И дар речи к нему снова вернулся.
– Вот теперь говори, что еще за полиция, – милостиво разрешил Полундра. И техник, периодически сглатывая слюну пересохшей от волнения глоткой, зачастил:
– Мы как в машинное спустились, я за ним все время смотрел, за инженером этим. Сразу он мне не понравился – скользкий какой-то! Ну так вот, спустились, значит. Он вокруг дизеля покрутился, покрутился, что-то на своей тарабарщине пролалакал и – шасть к опреснителю. Ну, думаю, ему виднее, может, и там что накрылось. Опреснитель-то нережимный, можно, значит, смотреть. А он, гад, крышку снимает и мне, мол, подай-ка ключик. Ну я за ключом пока отвлекся, пока нашел, смотрю – а он уже лапищу туда запустил и достает оттуда пакет какой-то. Белый такой, весь изолентой замотанный и целлофаном. А сам радостный, аж зад светится! И напарник его тоже, ага! А я офонарел просто от неожиданности – откуда в опреснителе-то? А он пакетик ножичком полоснул, понюхал, да как заорет: «Наркотик! Наркотик!» И тут же прямо по телефону в полицию… вот… а я сюда…
Теперь настала очередь Полундры и командира округлять глаза.
– Эт-того еще не хватало, – только и произнес кавторанг, схватившись за сердце. А потом как рявкнул на моряка: – И ты что же, сукин сын, их там одних оставил? Они же сейчас этих пакетиков во все дыры насуют!
– Никак нет, товарищ командир! С ними Леха остался, мичман Речкин! – испуганно заорал техник.
За его спиной раздались возбужденные голоса. Поверх головы моряка Сергей увидел поднимающихся на палубу техника с помощником. Вид у них и вправду был, что у котов, налопавшихся сгущенки. Склонившись к командиру, Павлов вполголоса, чтобы не слышали приближающиеся арабы, сказал:
– Только не кипятись, командир. Им с головой и одного пакетика хватит, чтобы нас в таком дерьме извалять, мало не покажется. Надо с посольскими связываться, и чем быстрей – тем лучше…
– Да не учи ты меня, – потухшим голосом сказал кавторанг. – Без сопливых вижу, какую нам свинью подложили…
А арабские рабочие только беззаботно улыбались, переговариваясь между собой.
Дальше все закрутилось, словно в третьесортном боевике, – полиция с мигалками, таможенники, пограничники с автоматами, кинологи с собаками. Сразу тесно в громадном доке стало, суетливо. Командир гидрографического судна в позу встал, не допускал никого на борт, пока из консульства российского не приехали. Обошлось ему это дополнительной прядью седых волос да риском получить пулю от египетских автоматчиков. Благо до стрельбы дело не дошло. Но в итоге все равно пришлось всей команде сойти на берег.
Под зорким оком полиции погрузили всех в раздолбанный автобус, на каких еще Глеб Жеглов по Москве разъезжал, и повезли на старую военную базу, в которой советские военные консультанты и строители жили аж во времена «Шестидневной войны». Надо отдать должное египетским властям, вели они себя на редкость дружелюбно для такой ситуации. Контрабанда наркотиков – ведь очень серьезное обвинение. Лет по тридцать тюрьмы каждому моряку светило, если вину докажут. Так что могли даже в кутузку местную в наручниках отправить. Но не стали. Вероятно, сами были ошарашены такими событиями. В общем, предстояло морякам под наблюдением египетских полицейских пожить в полузаброшенных бараках, пока разбирательство не пройдет. А на сколько оно затянется – никому не известно. Дипломаты российские, как ни бились, пока только к такому итогу и пришли. Слишком уж тяжкое преступление инкриминировалось команде «Арктура».
Вместе со всеми на берегу оказался и Павлов. И снова он всеми бранными словами, какие знал, поминал тех мерзавцев, которые увели его документы в Марселе. Ведь и так свободу передвижения россиянам с гидрографического судна ограничили, а ему без документов так и подавно.
– Сергей Петрович, ну хоть какую-нибудь бумажку этому остолопу выдайте. – Даже смирившись со своей участью арестанта, командир задержанного корабля продолжал заботиться о своем экипаже и теперь пытался «выбить» у консула документы для Павлова. – А то ведь бродягой числится, не ровен час – отправят в каталажку.
– Да я хоть сейчас бы выдал, только сами знаете, какой эта бумажка будет вес иметь в данной ситуации. – Консул вздохнул и протянул на прощание руку. – Мы сделаем все возможное, чтобы вас вытащить, но ничего гарантировать я вам не могу, поймите меня правильно.
Попрощавшись с капитаном, он направился к своей машине, но на секунду задержался.
– Если вдруг появятся идеи, кому и зачем понадобилось вас так подставлять – звоните сразу же. Может, хоть это поможет разобраться. Крепитесь.