После встречи с подругами, Лиза вместе со спящей Лией прошлась не спеша по парку, а затем направилась к дому. Эти прогулки девушка терпеть не могла, и с каждым днем ненавидела все больше просто потому, что собраться гулять для нее было все равно, что пройти квест. Лия жутко капризничала и вырывалась, когда Лиза ее одевала. Она не лежала в коляске, а потому девушке приходилось выходить гулять только на сон малышки, жертвуя своим отдыхом.
Лизе тяжело давалось поднятие тяжестей – жутко ныла спина после родов и от этого кружилась голова. Но приходилось терпеть просто потому, что от лифта до входной двери были злосчастные семь ступенек и никакого пандуса.
Вспотевшая, собранная кое-как и озлобленная, Лиза выходила с ревущей Лией на улицу и качала коляску, не отходя далеко от дома. И только, когда малышка засыпала, девушка могла насладиться неспешной прогулкой по давно изученному парку.
Гайлс отдыхал после рабочей смены, поэтому Лиза решила не будить мужа и встретиться с подругами, надеясь на то, что потом он подменит ее. Снова эти жуткие ступеньки. Лия уже открыла глаза и с интересом смотрела по сторонам, пока ее мама, пыхтя, поднимала коляску.
– Привет, как погуляли? – довольный Гайлс встретил их в коридоре. Растрепанные волосы, голый торс, босые ноги и несвежий запах изо рта говорил о том, что мужчина только-только проснулся и намеревался приготовить себе яичницу.
Лиза созналась себе, что ее жутко раздражает это хорошее настроение Гайлса после того, как он прилично выспался и провел утро в тишине. Она завидовала и с грустью понимала, что такие обыденные, казалось бы, вещи, как сходить в уборную в одиночестве, принять ванную или не спеша поесть для нее стали недостижимой мечтой. Лиза любила свою дочь и знала, что если бы Лия не родилась, она бы все равно стремилась стать матерью. Она хотела этого. Навязано ли эта идея обществом или собственным желанием, Лиза не могла себе ответить, но, порой, на девушку накатывала неимоверная печаль о былых временах, когда она была абсолютно свободна в своих действиях.
– Да как всегда, – Лиза скинула с себя ботинки и поторопилась забрать из коляски хныкающую Лию.
– Привет, малышка, – Гайлс помахал дочери деревянной лопаткой, – дорогая, ты будешь яичницу с беконом?
– Угу.
Лиза переодела малышку, сменила подгузник, сделала смесь, накормила и уложила ее на детский коврик рядом с игрушками, пока Гайлс листал новости в мобильнике. Он пожарил яйца, но так и не притронулся к ним, увлеченный статьями.
– Садись, поешь, – наконец, мужчина перевел взгляд от экрана на жену, когда та вошла на кухню, выкинуть испорченный подгузник.
– Не могу, Лия сейчас плакать будет.
– Да говорю, садись, – Гайлс, улыбаясь, потянул жену за руку, – ничего не случится.
Лиза обернулась. Из кухни было хорошо видно детский коврик и Лию.
– Ну, хорошо. Ты тоже только быстрее ешь, чтобы подойти если что.
Гайлс кивнул и взял в руку вилку, не отвлекаясь от мобильника. Он нажал несколько раз на экран и включил фильм. Лиза вздохнула. Она чувствовала, как нервничает из-за того, что ожидает детского плача. Но Лия лишь гремела погремушками.
Лиза взяла вилку и зацепила ею небольшой кусок от жареного яйца. Она уже давно не готовила себе завтрак (хоть и поздний) – обходилась остывшим кофе и парой печенюшек или бутербродом на скорую руку. И вот момент наслаждения настал. Эти жареные яйца с беконом были такими вкусными, что Лизе на мгновение показалось, что она не ела подобного уже несколько лет. Вкусный, а, главное, горячий завтрак, только-только с плиты! Девушка прикрыла глаза от наслаждения, медленно жуя. Пряные травы, молотый черный перец, капелька оливкового масла – Лиза чувствовала каждый ингредиент «роскошного блюда». Девушка, наконец, решилась проглотить теплый измельченный комок, и он скользнул по горлу. Лиза вздрогнула от резкого детского вскрика и тут же выбежала из-за стола, оставив тарелку со своим завтраком.
– Ну, вот, как я и говорила, – взяв дочь на руки, девушка подошла к мужу. Он так и не начал есть.
– Да положи ты ее, пусть поплачет, а ты спокойно поешь.
– Я не смогу спокойно есть, если она плачет, – Лиза прикусила нижнюю губу, стараясь не повышать тон, – давай тогда ешь ты сначала, а потом я – ты посидишь с Лией.
– Да говорю – положи ее и поешь, – Гайлс начал выходить из себя. Вот ты сама себе жизнь усложняешь.
– О, Боже, Гайлс! – Лиза тоже уже закипала. Она слегка покачивала Лию на руках, чтобы та не плакала, – не смогу я спокойно поесть, пока она в комнате надрывается!
Гайлс резко пихнул от себя тарелку с нетронутым завтраком.
– К черту! Не буду я есть, значит. Давай ее сюда, – он выхватил из рук жены малышку, и она тут же заплакала, – садись, ешь.
– Гайлс, поосторожнее с ней! Она же боится резких движений и громких криков!
Лиза поспешила вслед за мужем, опасаясь, что он может причинить боль дочери. Еще когда Лие было только два месяца, Гайлс жутко раздражался от ее неугомонного плача и просил Лизу «заткнуть» орущее создание. Он быстро приходил в ярость – Лиза это знала, а потому боялась оставлять мужа наедине с дочерью.
– Иди ешь, я сказал! – рявкнул Гайлс, грубо тряся кричащую малышку.
– Да чего ты творишь?! – Лиза выдернула Лию из рук мужа, – ты вообще в своем уме?!
– Я? Нет! Не видишь что ли, меня выводит ее плач!