Леша
И почему Новый год признано считать семейным праздником? Мне кажется, что все давно отмечают его где угодно, но только не в семье. Уж я точно. И вообще, я считаю, что самодостаточный человек может встречать Новый год в одиночестве и не париться по этому поводу. Я хоть и делаю вид, что не парюсь, но это только вид…
Семья у меня есть, нет той близости с ней, когда хочется вместе отмечать что-то приятное, дарующее надежду на светлое будущее. На этот раз родители задумали устроить бал-маскарад, а этого мне и в собственной жизни хватает. Сыт по горло, поэтому проведу Новый год без семьи.
Они все равно для меня чужие люди, которым нет дела до меня, а мне давно уже нет дела до них всех. Волк-одиночка, любящий то, от чего морщат нос и отводят глаза в сторону. Да и какие надежды можно возлагать на простой день? Новый год – это просто день, который сменяет другой, но почему-то все верят в то, что перемены обязательно будут к лучшему.
– Леш, – Никита поворачивается ко мне, демонстрируя мне свое идеальное тело, изгибаясь как кошка, – Купи мне машину. Такую мощную, желтую. Помнишь, как мы видели в кино?
– Камаро, что ли? – уточняю я, разглядывая тело своего любовника, готового на все ради цацок и денег, за которые эти цацки можно купить.
Он ведет свою игру, правила которой нам обоим прекрасно известны, он дает мне себя, а я даю ему что-то в обмен на обладание его шикарным телом. Как в магазине: я плачу и покупаю.
– Надо подумать, – нехотя отвечаю я, стараясь не отказывать сразу, – Посмотрим на твое поведение.
Я протягиваю руки к парню, а потом с силой притягиваю к себе. Он улыбается, губами тянется за моим поцелуем. Дает мне понять, что не против повторить наш секс, а я понимаю, что тоже хочу этого. Да что уж говорить, я хочу всегда и везде. Мне всегда мало, а с ним я не ощущаю того полного удовлетворения, какое захватывало меня с головой просто находясь рядом со Стасом. С ним мне было хорошо, даже не прикасаясь к его телу. Разве может эта продажная кукла по имени Никита дать мне то, что нужно для моей души?
Зачем лгать себе самому о том, что можно найти замену тому, о ком я думаю и днем, и ночью? Нет, это бессмысленно. Стас захватил мое воображение, влился в мою кровь, как какое-то отравляющее вещество. С ним мне было так хорошо, как не было никогда и ни с кем, как бы я ни пытался убеждать себя в том, что со всеми все одинаково. Ничего подобного.
Я раздражаюсь от одной мысли о том, как глупо я упустил единственное светлое, что было в моей жизни. И никогда теперь не узнаю, был бы я счастлив с ним? Наверняка бы был.
А еще меня злит, что я оказался дважды идиотом, потому что не сразу понял, что можно попытаться найти его через тот китайский магазин, где мы с ним были. Когда я пришел туда через три дня, они развели руками и сказали, что держат записи только двое суток, а потом все автоматически стирается за ненадобностью. Если бы я пришел на день раньше!
Сука, как подумаю, в душе все переворачивается! Из-за этого непроизвольно прикусываю губы Никиты, стискиваю его в объятиях с такой силой, что мой любовник стонет уже не от удовольствия, а от боли, пронизывающей его тело. Он пытается сопротивляться, откидывает мои руки, но я уже наваливаюсь на него всем весом своего тела, а на его вялые попытки противостоять мне не обращаю никакого внимания.
Мы оба знаем правила игры: он делает то, что я хочу, как бы ему самому это ни было противно. Поэтому я вхожу в него рывком на всю свою длину. Вижу по глазам, что ему больно, а меня словно какая-то неведомая сила заставляет двигаться резче и причинять ему как можно больше боли. От этого я кайфую, стараюсь как можно глубже втиснуться в него, так, чтобы головка уперлась в тупик. Увеличиваю напор, стараюсь прорваться туда, где мне так приятно, горячо и плотно. Вижу, как из его глаз потекли слезы. Это слезы боли, а мне они в кайф.
– Леш, ты делаешь мне больно, – он пытается оттолкнуть меня от себя.
– Ты же хочешь эту гребаную тачку, – я слегка приподнимаюсь, смотрю в его глаза, пытаясь сообразить, что со мной вообще происходит, что я делаю, и что делает этот парень подо мной. Наваждение какое-то!
– Хочу, – хнычет он, слегка поддаваясь мне и раздвигая ноги, сжимающие мои бедра по бокам.
– Тогда придется потерпеть, – кусаю его за губу, на этот раз посильнее, до крови, а сам продолжаю двигаться в нем, не останавливаясь ни на секунду.
Слышу его тихие всхлипы. Сам не могу понять, что со мной случилось. Я так груб со своим любовником, что на презервативе видны следы крови Никиты. Я сделал ему действительно больно, но не понимал, что именно на меня нашло, что я веду себя так грубо и жестоко.
– Извини, – бормочу я, а сам тяну руку, чтобы погладить своего любовника по мокрой от слез щеке.
Он не отвечает, отворачивая от меня лицо. Не могу же я ему объяснить, что вместо него я видел совсем другого человека, которого хотел наказать за все те муки, что я испытывал и продолжаю испытывать из-за него?
– Прости меня, ты слышишь? – снова обращаюсь к нему, пытаясь повернуть его лицо к себе.
– Ты думаешь, что купить можно все что угодно? – спрашивает он, все еще пряча от меня лицо.
– Разве нет? – меньше всего на свете я ждал этого вопроса от своего корыстного любовника, который только и делал, что давал всем за деньги и материальные ценности.
– Я ведь не тот человек, которого ты хочешь видеть в своей постели? – спрашивает он, кривясь от боли. – Не зря ты называешь меня чужим именем, ты ведь думаешь совсем о другом, пока трахаешь меня?
– Это так, – киваю, мне интересно, что выдаст мне этот мальчик. Никита умен, не стоит это отрицать.
– Какое же ты животное, – хнычет он, – У меня из-за тебя там все теперь опухнет. Ты меня порвал.
– Прости… – встаю и иду на балкон, чтобы выдохнуть. Все так бесит. Все не то. Жизнь потеряла краски, хотя и раньше не особо была идеальное, просто до встречи со Стасом я воспринимал ее как данное, а сейчас я понимаю, что мне подсовывают суррогат. Всегда только суррогат.
– Никита, я после Нового года куплю тебе эту машину, не обижайся, что сорвался.
Парень смазывает свою попку заживляющим кремом и обиженно смотрит на меня. Делает это так эротично, маленький засранец, и у меня снова встает. Не могу смотреть, как он развратно кривляется передо мной, соблазняя и заставляя снова хотеть его.
– Прекрати этот цирк, тебе было мало? Могу добавить! – прикрикнув на него, я удалясь на кухню.
– Я ничего такого не делаю. – обиженно бормочет парень.
Через несколько минут он подходит ко мне и обнимает сзади.
– А Новый год мне можно будет с тобой отметить? Мы могли бы поехать куда-нибудь на пару дней.
– Посмотрим. – грубо отвечаю я, задумываясь о том, куда меня привела жизнь. Никита хорош только для постели. Отмечать Новый год со шлюхой – удел полных неудачников. Выходит, я таким и являюсь, а ведь мне еще только 25. Кому рассказать – не поверят.
Никита устраивается на диване и включает плазму. А я смотрю на него из кухни и всерьез задумываюсь о том, чтобы отправиться в путешествие, хотя настроение не располагает к этому.
Новый год через два дня, мать его! И чего я жду от этого праздника? Никита попросил купить ему новый костюм у одного известного модельера, а так как у меня сегодня почти нет никаких дел, я решаю проветриться и съездить в это ателье, а заодно посмотреть что-нибудь для себя.