Современная сказка - читать онлайн

Медленными шагами, наслаждаясь своим прекрасным сном, чужеземка перешла озеро и не покидая его вод, остановилась рядом с эльфами недалеко от берега. Вдоль этого берега стояли два высоких дерева на расстоянии нескольких метров друг от друга. Эльфы шли вперед и тут девушка заметила, что чем ближе они подходили к берегу, тем глубже погружались в воду. И вот, уже через несколько шагов, ей пришлось вдохнуть поглубже и побольше, ведь теперь над ее головой не было ничего кроме водной глади.

В какой-то момент Анне стало страшно – воздуха в легкий становилось все меньше, а поверхности видно уже не было. В этот момент один из ее проводников дал ей знак означающий – дыши. Это предложение девушке очень не понравилось, и она качая головой, дала это понять. Тогда он повторил свой жест и указал на путь лежащий впереди. Путь шел между корнями тех самых двух деревьев, что возвышались над озером. Это были эльфийские врата, окутанные водорослями, многолетней тиной, что вели к лестнице и увидеть их можно было лишь под водой.

Анна понимала, что не продержится столько времени под водой и выплыть на ее поверхность тоже не успеет и тут ей на ум пришла мысль: «Что ужасного может случиться в таком прекрасном сне?». Вспомнив, что она спит, девушка сделала вдох, такой глубокий будто последний в своей жизни. Теперь и она дышала под водой, как и эльфы озера.

За озерными вратами, была лестница. Ее высокие ступеньки выводили из воды, к белоснежным вратам, оплетенным вековой зеленью Артилока. За спинами идущих играл волнами океан, а ноги окутывал песок. Взглянув перед собой Анна замерла, стоя под высокой ажурной аркой, которую обвивал королевский плющ и вела она на большое белоснежное крыльцо. Она восторженно смотрела и любовалась, зелеными лепестками покрытыми каплями блестящей росы, сползающими по колонне и ярко-розовыми бутонами, что распускались на ее глазах.

Цветущий королевский плющ означал, что Анна переступила границу Тристаны и теперь ее встречали совсем в другом королевстве. Эльфы, что сопровождали девушку все это время, ступили обратно, а перед ней стоял уже другой эльф, в том же легком белом одеянии. На ногах его не было обуви. А волосы были длинными и собранными в пучок. Он молча поклонился и протянул ей руку. Лицо его выражало спокойствие, умиротворение, а улыбка эльфа говорила о том, что он был рад этой встрече.

Эльф стоящий напротив Анны, медленно поклонился и со взмахом руки отступил в сторону, открыв ей путь в неведанный мир, указывая на то, что ее там ждут. Девушка переступила врата и лишь еле слышный, глубокий до самого сердца вздох, мог описать ее чувства.

Чужеземка стояла на белоснежном крыльце, а несколькими ступенькам ниже начиналась поистине настоящие волшебство. Прекрасная земля, чарующий край Артилока. Здесь, как и в Тристане зеленые леса, скрывали таинство природы, но вместо заснеженных пашен, перед взором раскинулись бескрайние золотистые поля с высокими колосьями пшеницы. Здесь так же, как и в Тристане царила ночь. Но ночь эта была очень светлой.

Весеннее тепло королевства можно было сравнить с летом Тристаны и эльфы наслаждаясь им в белых одеяниях, кружились, танцевали в пшеничный полях. Их движения были легкими и они словно парили в невесомости. Эльф, что встретил Анну словно зная вопрос, рожденный ее любопытством произнес:

– Сегодня у нас праздник, первый день весны.

– Весной так тепло? – удивлялась девушка.

– У нас не бывает холода, снег падает крайне редко. Это все к нашему же благополучию. Ведь эльфы едят то, что выращивают на своих полях и деревьях, а значит зимняя стужа могла изрядно усложнить нам жизнь, – с улыбкой пояснял эльф и вел Анну по тропе, через пшеничное поле.

– Зачем я здесь?

– Здесь вы найдете ответы.

Анна не понимала, что именно имеет в виду эльф, но она вспомнила о словах сестер, остановилась и осмотревшись, вновь взглянула в ту сторону куда ее вели. Недалеко у края поля, на высоком холме, окруженная танцующими и поющими эльфами, сидела уже знакомая ей девушка.

– Это Белла? – обратилась она к своему проводнику, указав взглядом в сторону холма.

– Вы о нашей королеве? Да это она. Собственно к ней мы и идем. Она уже давно ждет вас.

– Ждет меня? – удивилась девушка.

– Конечно. В Артилоке не бывает не прошенных гостей.

Путь по тропе продолжили и через несколько минут преодолев его, приблизились к веселящийся толпе. Эльфийка сидящая в центре всеобщей радости, на зеленой траве, говорила на незнакомом Анне наречии со своими подданными. Сегодня Белла была одета в легкое белое платье, как и все остальные, но если головы остальных эльфов были украшены венками из цветов, то на ее голове цветы были вплетены в венец из чистого золота.

Анну подвели к королеве и она, увидев наконец долгожданную гостью, поднялась и дала знак, что покидает присутствующих, а им же велит веселиться дальше. Взяв девушку под руку, Белла повела ее через другое поле, за которым виделись высокие белые мраморные колонны.

– Я рада тебе Анна, – произнесла эльфийка, – как видишь у нас сегодня праздник. Все мы хотели, что бы ты присутствовала на нем и увидела наконец Артилок.

Чужеземка смотрела вокруг и не верила своим глазам.

– Я очень рада побывать здесь, я понимаю, что сплю, но…

– Спишь? Ты не спишь Анна, это не сон, – смеясь ответила эльфийка, – я понимаю, дорога была не простой и очень странной, но только такие дороги, ведущие через врата, спрятанные по всем Эдейских лесам, могут привести в Артилок. Иных путей нет.

– Значит только через врата, но ведь ни кто не знает где они?

– В том вся и суть, Эльфы знают, где ходы и дороги в королевство и за его пределы, остальным же знать не нужно. Эльфы могут за себя постоять. Однако с тех пор как Серкус стал создавать даргов из эльфов, мы скрыли от прочих глаз Артилок.

– Я слышала от эльфийской крови создаются сильнейшие дарги.

– Это так и есть Анна. Серкус многих испытал, кроме пожалуй малейфийцев. Ходил слух, что такую попытку он произвел, но что то пошло не так и едва не погибнув от рук своего создания, он был вынужден его уничтожить. Видишь ли, малейфийская кровь наполнена волшебство, абсолютно не предсказуема.

Белла рассказывала Анне о скрытых в лесах от чужих глаз вратах, ведущих в королевство, о том, что лишь эльфы знают дороги ведущими к ним и что так, они защитили себя от вторжений врагов. Затем королева и чужеземка покинули узкую тропу пшеничного поля и оказались на самой его окраине. За разговором время шло, природа Артилока менялась с каждым шагом, и уже выступали на встречу каменистые возвышенности, большие, крутые склоны, глубокие ущелья. В королева продолжала беседу:

– Анна, я знаю какой вопросы тебя мучают. Сегодня было решено дать тебе ответы на них.

– Что же, я очень рада это слышать, – ответила Анна, испытывая огромное чувство облегчения, – время идет, а мы даже не принялись за поиски того самого человека, что должен помочь спасти Тристану.

– Анна нет никакого человека, которого нужно было бы искать. – прервала ее Белла.

– Что это вы имеете в виду?

– Я хочу, что бы сейчас ты выслушала меня. Ты можешь прийти в ярость, но ты должна знать, правда от тебя была скрыта в благих целях. Мы хотели дать тебе время привыкнуть к нашему миру.

– Кто мы?

– Асгард, Артилок и отчасти Аспард. Последние не совсем в курсе всего происходящего, но кое о чем осведомлены, что касается Облигиона, они не хотят вмешиваться, но пристально следят, что бы порядки на Эдейских землях не были нарушены.

– Но, что значит никого не нужно искать? Кто тогда вам нужен?

– Ты Анна, – ответила эльфийка взглянув в глаза девушке, которая от удивления не смогла вымолвить и слова, – дело в том, что Виктору и его королевству нужна ты.

– Нет, – недовольно качая головой и не желая верить в сказанное, Анна отступила.

– Выслушай же меня, Облигион послал тебе в подарок зеркало, что бы ты могла попасть к нам. Ты знаешь историю о колдунье, в чью честь названо ваше королевство.

– Не мое королевство. – прервала запинаясь Анна.

– Твое, именно твое. Твоя душа была изгнана с этих земель во имя зла. Королева прокляла весь людской род. Виктор, под ее проклятием должен пасть и не должно было быть на этом свете силы способной это предотвратить

– Я не верю в это!

– Сначала никто не предал значение этому проклятию, тем более сам король. С возрастом он пожелал забыть все, что случилось. Он воздвигнул стену между нами, но люди не питают и не питали неприязни ни к малейфийцам, ни к эльфам. Эта неприязнь зародилась с тех самых пор в нем самом и тот был уже рожден, в ком текла кровь колдуна, что отравлял разум волшебнице, королеве Тристаны. Изард был изгнан и проклят, но вот его сын, жив, и ты слышала о нем.

– Да мне многое поведали.

– Он и есть проклятие. Под его рукой падет Тристана, а затем Эдейские земли, все королевства один за другим. Лишь все вместе, мы смогли бы дать ему отпор. Однако, король Виктор теперь глух к нам, он питает ненависть ко всем волшебным и магическим существам, и эльфы так же пали в его не милость. Для него лучше два месяца пути до врага, чем шаг через наши врата. – Я не в силах вам помочь, уж поверьте!

– Есть лишь один человек, что сможет достучаться до него. Это ты – та, которую отняли у него, та, что с рождения была его судьбою.

– Кто, кто все это сказал вам?

– Эльфы живут дольше людей. Позже начали говорить, что сама колдунья Тристана, хочет говорить со стражниками. Спустя несколько лет стражники забрали на какое-то время ее из места где она была пленена. В тех местах спустя несколько часов нашли вас с братом.

– И вы верите во все это?

– Да Анна, верим, – эльфийка взяла Анну за руку и взглянув ей в глаза произнесла:

– Пойдем.

– Куда?

– Во дворец.

Анна посмотрела за свое плечо и не заметила, как заговорившись, совсем потеряла из виду дорогу по которой они с Беллой шли. Шум воды был совсем рядом и за следующим поворотом, она увидела: всего в два этажа, но казалось бесконечно длинный замок, возвышающийся склон за ним, по которому струился водопад и вода спадающая с него, попадала прямо в реку бегущую мимо замка. Эльфы были и там, они купались и все так же веселились в реке.

Встречали гостью высокие мраморные колонны обвитые все тем же королевским плющом и широкое белоснежное крыльцо. Вокруг все цвело. Розовые бутоны королевского цветка теряли понемногу лепестки и они расточая свой дивный аромат, потихоньку падали на широкие ступеньки крыльца. Эльфийка Белла вела Анну вслед за собою.

Минуя усыпанное цветами крыльцо, они ступили в большой открытый зал с высокими окнами, которые так же не устояли, перед зеленой роскошью Эльфийской природы и тонули в ней по самый потолок. В зале никак не спрятанным за стеклом, гулял чистый свежий ветерок мечась от угла к углу. В центре зала стоял большой круглый стол. За столом сидели гости посетившие в этот день Артилок.

Гостей Анна заметила еще впервые взглянув на великолепный замок и теперь когда они с Белой стояли прямо перед круглым столом, девушки почтенно преклонились перед присутствующими. Чужеземка была представлена всем по очереди, и каждый из них теперь стал знаком ей.

Первыми кто предстал перед девушкой, был эльфийских король, отец Беллы. Высокий, с королевской статью, но совершенно несхожий внешне с дочерью. По его плечам спускались темно русые длинные волосы с небольшим количеством прядей других, светлых и темных оттенков. .

На самом деле, эльфийцы подразделяли свой род на три разных. Высшими и мудрым, считали древнейших – светлых эльфов имеющих исключительно белоснежную кожу и волосы, а вот сами ловкими и сильными, считались темными эльфы, они же лесные, чьи оттенки волос и кожи были абсолютно разными.

Были и третьи, те, что являлись большой редкостью, имеющие огромную силу, несущие в себе знания и мощь обеих сторон. Их звали млечными эльфами. Одним из таких эльфов и был отец Беллы, от которого она и унаследовала бесконечное стремление к борьбе, чувство силы и непокорность.

Рядом с отцом стояла мать Беллы:

– Здравствуй Анна, – промолвила высокая, длинноволосая, белокурая дева с холодными голубыми глазами, несущими, а себе все таинство Эльфийской земли. На ее голове красовалась корона, точь-в-точь как у дочери. Лишь украшены они были по-разному, что говорило о правление разными королевствами.

Следующими были представлены король и королева Асгарда, что с почтением и огромным желанием посетили Артилок в эту ночь, дабы познакомится с той, которой испытывали желание помочь, как и всему своему королевству. Густая черная коса королевы имела силу, как и сама ее хозяйка. Блеск ее больших зеленых глаз, находил свое отражение во взоре ее господина. Огненные пряди его волос касались плеч. Головы правителей не всегда красовались в коронах, об их принадлежности к престолу было видно и по украшениям на руках. Такое кол-во изумруда, которым они были украшены, позволить могла себе лишь королевская кровь.

Последним был представлен эльфийский повелитель, королевства второй ветви эльфов. Его русые волосы были заплетены в толстую косу. Он поклоном приветствовал Анну. Об его принадлежности к трону говорила корона на голове, изготовленная из каурука украшенного драгоценными камнями.

Собственно, многие изделия, в том числе и эльфийское оружие были созданы именно второй ветвью эльфов, в отличие от остальных они когда-то были вынуждены охотиться, а потому знали и умели больше остальных.

Когда все были представлены друг другу, из-за дворцовых дверей в залу, закутанными покровом ночи, появился Каллид. Он как и Анна уж точно не был незваным гостем. Медленно подойдя к столу он поклонился и приветствовал всех правителей королевств. Вскоре, все собравшиеся сидели за столом и были заняты общей беседой.

В это прекрасный вечер история повторилась для Анны. Ей рассказали все заново, но теперь без отговорок, уклонов и отступлений от истины – истины о проклятии короля и возвращении его королевы. Несомненно и разум и душа ее боролись с поведанным ей и никак не укладывалась такая правда в ее голове.

Шесть королевских особ и их верный и преданный слуга и друг в ту ночь, приняли решение о дальнейшей дороге, что ждет их всех, а тем временем прекрасный Артилок, праздновал наступление весны. Эльфы радовались этому времени года, как и появлению в Эдейских краях чужеземки. Ночь по истине была волшебной, одна из тех, которой стоит насладиться перед грядущими сражениями.

Шум водопада раздавался за пределами замка, ветер шелестел листвой, полная луна освещала волшебные края королевства и свечи круглого стола горели почти до утра. Проще ничего не менять в своих представлениях о жизни, чем принять действительность, абсолютно не соответствующую твоим взглядам, пугающую и уж точно не обещающую легких путей. Так или иначе, своих новых друзей чужеземке выслушать Анне пришлось и засыпая, она долго вспоминала о последней встречи с его величеством, королем Тристаны.

7 Печаль Облигиона

Пока Артилок тонул в волшебном праздничном вечере, в Облигионе было принято совсем не волшебное решение. В стенах благословенного храма звучал голос старшего монаха Хаира:

– Мы не можем оставить эти события без внимания и должны следить за происходящим в Тристане.

– Это так, но король Виктор не позволит ни одному магическому существу преступить территорию его королевства, а ни один монах не станет грубить свою жизнь и не потратит шесть суток на пути до Тристаны! Мы ведь знаем, что эта дорога будет крайне опасна. – отвечал младший наместник.

– Потому мы и отправим Арамина, пусть едет, здесь от него прока нет, а так сослужит службу.

– А как же дарги и прочая нечисть, что таится в лесах? Ведь целых три месяца в пути.

– Если будет двигаться ночью, то успеет за меньшее время, – продолжал настаивать старший монах, – никто его не тронет, он ведь послушник еще, в нем толку не увидят, удара Облигиону через него не нанесут. Он свободен в отличие от нас, так пусть же едет.

– Как сочтете необходимым, – согласился младший монах.

– Пока не менее спросим у него самого.

– Главное, что бы никто не узнал о задуманном.

– Это мы должны держать в строгом секрете.

Оба монаха миновали коридор храма и выйдя на его крыльцо взглянули в хмурое небо. Ветер вьюжил всю ночь и ни с наступлением утра, ни после обеда, даже к вечеру утихать не собирался.

– Красивый закат. – произнес Хаир.

В это время вслед за несколькими входящими в храм монахами вбежал по ступенькам один очень интересный неуклюжий, неловкий, ну да ладно, очень неловкий и немного, как ему самому казалось невезучий человек. Это был послушник. Послушника звали Арамин и именно о нем шла речь в стенах благословенного храма этим вечером.

История Арамина начинается отсюда. Путешествие которое его ждет, будет не легким и приведет его прямо к тем, с кем ему суждено разделить немало иных дорог и путей. Монахи Облигиона имели небольшую численность – всего тридцать человек.

Когда – то давно колдун Изард собрал их предшественников и по указанию самих богов, обучил их искать таких же с детства наделенных особым даром – даром находить связь и иметь возможность быть услышанными высшей силой. Так звал монахов Изард – (услышанные богами).

Монахи тратили годы на поиски замены самим себе. Таковы были правила, их всегда должно было быть тридцать. Если один из них оставляет Облигион, а единственной обоснованной причиной была смерть, на замену в этот же день должен был прийти другой.

Найти человека с подобным даром было нелегко. Этим занимались двадцать девять человек из тридцати, а один монах вел молитву целые сутки, пока его не сменит другой. Однако, другие заботы у монахов тоже были, потому поиски не всегда были удачными и годами не приносили толку.

В последние годы Облигион не переживал о поиске, никто не собирался покидать его крепость, здоровье не подводило никого из монахов. Люди же прибывали к храму и многие желали остаться в его пределах. Появлялись и послушники, которым передавались знания. Так и образовалась крепость Облигиона. Территория и народ живущий на ней неподалеку от храма и монастыря.

Находились такие, кто хотел стать монахом Облигиона как Арамин, не имея силы веря, что она появиться, но как правило, после парочки проверок (обычно это были детские забавы на прочность) эти претенденты отступали. Только вот наш монах был самым настойчивым.

Арамин видевший в своем существовании именно это предназначение, уже пятый год одолевал монахов своим присутствием и просьбами принять его в Облигион. Как только Монахи не пытались от него избавиться, ничего не выходило. Потому, что бы хоть, как то от него отделаться отсылали его подальше с разными указаниями. Чаще всего это была всякая ерунда: проверить, как дела в каком либо королевстве, доставить письмо и никто из отосланных не задался ни разу вопросом, в том числе и Арамин, зачем это нужно, если у монахов на такой случай, были прирученные птицы, что добирались до цели гораздо быстрее.

Вот и в этот раз Арамин бежал к старшему Хаиру, (так назвали старшего монаха крепости, имен же настоящих старались не называть), с просьбой еще раз рассмотреть его кандидатуру.

– Прошу прощения! – обратился он забегая по ступенькам храма на крыльцо, вслед за Хаиром и его наместником.

– Да Арамин, мы тебя слушаем, – ответил старший монах, остановившись и обернувшись к послушнику.

– Думаю я не, немало прошел испытаний, я был в Асгарде и Аспарде, это же, же важно… – заикаясь говорил Арамин.

Заиканием Арамин страдал еще с детства. Скорее всего это зависло от волнения, а русый, кареглазый послушник, особой уверенностью не отличался. Потому зачастую сутулился, робко говорил, заикался и вообще со своими взъерошенными волосами выглядел довольно забавно. «Интересно откуда только в нем столько упрямства и настырности?» – задавались вопросом монахи.

– Важно, но…

– И смог избежать ввстречи с даргами… – перебил Хаира Арамин.

– Это потому, что ты им незачем не задался, – пробормотал себе под нос Хаир, чем рассмешил наместника.

Ничего не расслышавший Арамин продолжал:

– Простите я вавас не расслышал?

– Я говорю, это уже чудеса.

– Пожалуй так о-н-но и есть!

– Есть еще для тебя дело. Ты должен отправиться в Тристану и узнать, что там происходит.

– Надеюсь там ни-че-го ст-р-раш-ного не случилось?

– Там ходят слухи о Сабуре.

– О Сабуре? Разве это возможно? – удивился наместник.

– Я не знаю домыслы это и действительность, потому поезжай в Тристану и узнай все.

– И когда велите ммне выезжать?

– Завтра утром. Возьми с собой побольше еды и воды. Ехать будешь больше двух месяцев, может и три, – произнес уходя с крыльца, в стены монастыря Хаир, но потом обернувшись добавил, – это возможно и будет твоим последним испытанием.

Поступили, как и было решено: по утру с первыми лучами солнца, послушник по имени Арамин, облаченный в темно – серую мантию, выехал верхом на лошади в сопровождении шести воинов Облигиона. Задачей воинов была защита послушника, а задачей Арамина – добраться до Тристаны.

За спинами семерых всадников захлопнулись высокие дубовые врата крепости, оставаясь позади. Впереди ждала дорога, а что она уготовила ступившим на нее, неведомо было ни одному живому существу. Белые крылья птицы взмахнули в голубую бездну проносясь над их головами и письмо написанное старшим монахом королю Виктору о приезде их посланника, будет доставлено куда ранее, чем прибудет он сам.

С тем же первыми лучами солнца, что повели Арамина в путь, к Анне пришло пробуждение. «Какой прекрасный сон» – думала девушка поднимаясь с кровати, но стоило ей коснуться ногами пола и она почувствовала, как кончики ее пальцев тонут в очень нежной и гладкой ткани. Это было белоснежное Эльфийское платье, подаренное ей, самими хозяевами Артилока.

Поднимая глаза в сторону зеркала, Анна поняла – она не спала прошлую ночь. Все, что с ней случилось, произошло на яву. Она действительно побывала в далекой, столь прекрасной стороне, а разговор, что вели вчера за круглым столом его участники, был отнюдь не фантазией. Это означало, что пора было делать выбор. Можно было бежать прочь или остаться.

«Ты можешь сделать выбор, ты можешь уйти. Вы с братом покинете эти земли навсегда и назад уже не вернетесь. Силой удерживать тебя мы не можем, но готова ли ты отказаться от своей судьбы в угоду прошлой жизни? Была ли она столько прекрасна, что стоит того?» – звучали в голове Анны слова произнесенные прошлой ночью, малейфийской королевой.

Анна смотрела в зеркало: сегодня оно было простым стеклом с красивым обрамлением. Она не могла поверить в то, что теперь с ней происходило. Мысли спутались и произнести свое решение девушка вчера, так и не смогла. Ее сон будто вовсе не кончался и собравшись с духом, не произнося ни слова, она спустилась в подаренную королем оранжерею.

Несколько дней дня подряд в окружении слуг Анна работала в оранжерее, возвращая к жизни усохшую Эдейскую зелень. Много часов сидела на полу под высокой стеклянной крышей, опуская руки в землю и поднося ее к глазам, рассматривала пытаясь понять, та ли еще эта земля или уже не та, что раньше. Может и она теперь чужая.

Земля в оранжерее была самой обыкновенной и рассыпая ее над широкой вазой, девушка вспоминала свою прошлую жизнь: как ту же землю держали ее руки дома, те же листья цветов касались их; Анна видела своего брата на скамье университета и себя рядом, смеющуюся над его шутками; магазинчик на шумной улице и знакомые встречающие ее на пути; странную находку, полет на острова и крушение вертолета. С того момента началось примирение с действительностью. Так пролетело еще несколько недель.

Чувства в душе Анны сражались друг с другом. Тем временем в замок готовился к балу и в прекрасный весенний теплый вечер, когда снега понемногу начали таять, во всех окнах его вспыхнул свет. Зазвучала музыка – вместо, где обычно правила тишина и грусть, вдруг ступило веселье.

Гости прибывали и самый большой зал замка становился все оживленнее. Разговоры, угощения под волшебную мелодии лучших музыкантов королевства. Скрипка терзала сердца, платья прекрасных дам кружились в вальсе, а руки высокопочтеных джентльменов зазывали их в нежный танец.

Ответ Анны так и не прозвучал ни для кого и несколькими этажами выше она сидела на кровати, по-прежнему теряясь в своих раздумьях и тревогах. Раздался стук в дверь, ответа не последовало. Тогда дверь отворили снаружи и вошла королева Диана, что на сердце у девушки она прекрасно знала и потому обратилась к ней без лишних расспросов:

– Доброго вечера Анна, как ты себя чувствуешь?

Чужеземка нерешительно подняла взгляд на королеву и произнесла:

– Хорошо.

– Какое решение ты приняла? – королева ждала с нетерпением ответа, однако ответ она так и не услышала. Сделав шаг в сторону Анны, она взяла ее за руку и смотря в глаза произнесла:

– Все гости прибыли. Тебе пора спуститься. Король ждет.

Анна ничего не ответила. Нечто не давало ей покинуть замок и оно звало вниз, в зал откуда доносилась музыка. Чужеземка встала с кровати и поклонившись госпоже, дала знак зайти тем кто стоял на пороге. Тогда в покои вошла прислуга, девушки подносили драгоценности, платья и духи.

Отступать Анна не хотела, ее облик отражался в зеркале, в которое она смотрела так неуверенно. Затем верх нижнего белья был покрыт нижней юбкой из шелков, поверх юбки было надето длинное платье и это платье было покрыто роскошной туникой цвета морской волны, с изумительно вышивкой золотыми нитями и мехом на рукавах. Блеск отливал на ткани струящегося платья, его подол коснулся пола, а туфли пришлись точно по ноге. Пряди волос были аккуратно собраны и им лишь слегка было дозволено касаться плеч своей госпожи. Пламя свечи блеснуло в огромном зеленом драгоценном камне с изящным обрамлением, что медленно опустился на грудь девушке.

– Этот ожерелье – особенное украшение и это подарок нашего повелителя тебе, – молвила королева Диана.

Однако, совсем другой изумруд в этот вечер привлечет внимание короля. Кольцо отца на пальце девушки, заставить вздрогнуть сердце, когда по широкой лестнице в зал наполненный гостями, волшебной музыкой и таким особенным таинством средневековья спустится единственный гость замка, которого он действительно жаждал видеть пред собой.

Анна покинула комнату, миновала коридор и ступеньку за ступенькой. Теперь она смотрела в толпу, она искала тот взгляд, который уже испытала на себе и даже не знала, что он уже сам упал на нее. Чужеземка шла по залу, лишь мельком отвлекаясь на поклоны и абсолютно не интересующие ее приветствия, но отвечая на них, как подобает королеве, улыбаясь гостям.

В какой-то момент чувство отчаянья заполнило грудь, девушка никак не могла найти то, что искала, но вдруг она остановилась в центре зала и ее сердце вздрогнуло: король Тристаны стоял у высоких окон. Он уже давно заметил ее. Этот вечер не был отдан черным тонам и из черного лишь плащ покрывал плечи его величества. Золотая вышивка сияла теперь на темно – синем жакете.

Бал у тому времени был в разгаре. Теперь между чужеземкой и королем Тристаны не было других миров. Было одно место и было одно время. Девушка шагнула в сторону Виктора, но приблизившись, обошла стороною не веря глазам, пытаясь осознать все, о чем ей говорили. Король одним движением руки, легким прикосновением, остановил ее и притянул к себе.

Далее не только гости, но и волшебный закат наблюдал, как кружились в танце двое, кто не до конца еще верил в себя, но уже поверил друг в друга. В то же время на другом конце зала, среди горящих свечей, сведя все концы с концами, подведя черты там где их нужно было свести, отведя взор от прекрасной танцующий пары, этим же закатом любовался самый преданный карлик королевства.

Мгновения волшебства летели, наполненные прекрасными мгновения и праздничный бал продолжался, музыка все еще услаждала стены замка. Анна была представлена ни одному гостю и многие были представлены ей. Все вокруг уже не казалось ей таким чужим и нежеланным, но при всем очаровании этого вечера, испытывая легкую усталость, девушке хотелось покинуть огромный зал и оказаться где – нибудь в его укромном уголке, наедине со своими мыслями.

Укромным, тихим уголком для чужеземки отныне станет оранжерея, подаренная королем. Тристан. Место, где со своими переживаниями она провела последние дни не покладая рук от работы и та, в которой у окна сейчас стоял сам король. Анна вновь потеряла его среди огромной толпы, так и не сумев отыскать, незаметно покинула гостей и минуя длинный коридор, отварила стеклянную дверь и вошла комнату.

Каково же было удивление девушки, когда войдя в оранжерею, вместо сухих листьев, торчащих корней, голых палок и пустых клумб, повсюду она видела зелень, тянущуюся, плетущуюся и вьющуюся. Деревья ожили в этой комнате замка, возвышались под самый потолок, тянули ветви к звездам, что ярко освещали в этот поздний час неприступную крепость. Цветы цвели не по сезону и излучали невообразимо чарующий аромат. Многообразие того, что ожило за три дня теперь наполняло комнату и было неописуемо прекрасно.

Анна сделала шаг вперед и уже не могла остановиться. Она шла по великолепному саду бросая восторженный взгляд то в одну сторону, то в другую, не веря своим глазам и вдруг, что – то вновь заставило девушку вздрогнуть: у окна оранжереи с прекрасным видом на дворцовый сад стоял король. Виктор в тот волшебный вечер, испытывал то же желание сбежать от шума всеобщего веселья. Его манило необъяснимое желание и любопытство посмотреть на то место, где Анна провела последние дни.

– Здесь никогда не было жизни. Здесь все давно увяло на двадцать с лишним лет… – произнес он обернувшись к девушке.

– Я и сама не думала, что такое возможно. – ответила она, коснувшись одного из деревьев.

– Видимо этот сад действительно волшебный? Может в этом дело?

– Может быть, а может и нет, имеет ли это значение? Быть может он зря ожил? – Анна боялась, что ненавидя, все связанное с волшебством и колдовством, король решит избавиться от оранжереи. Однако, ответ его был короток и ясен:

– Нет, не зря. Здесь, как то по – особенному прекрасно. Тише, свежее, ароматнее воздух и кажется бескрайнее звездное небо сейчас рухнет нам на головы.

Девушка улыбнулась в ответ. Слуги вошли в комнату, зажгли лампы и ее озарило еще больше света. Король прошел от окна и оглядевшись вокруг присел на стоящую рядом кушетку. Затем предложил Анне присесть с ним рядом.

– Вы должны мне историю. – улыбаясь произнес он смотря на девушку. Она шагнула королю на встречу и присела рядом:

– Вы правы, я припоминаю.

– Что ж, вечер продолжается, гости веселятся, а мы проведем оставшееся время за беседой, если вы не против?

– Нет, что вы. Уговор есть уговор. Вы свою историю рассказали, теперь моя очередь.

Анна не была готова к беседе и не знала историй Эдейских земель, не вымышленных, ни настоящих. Однако, знала много историй прочитанных ею в книгах и в этот вечер одну из волшебных сказок знакомых ей, она поведала королю. История началась с маленькой девочки и ее отца, история о белом кролике с часами, глубокой норе ведущей в волшебный мир, чеширском коте и конечно о новых друзьях которые повстречаются ей на пути.

Слуги принесли вино и фрукты. Свечи и лампы горели все ярче. Прекрасная сказка в прекрасный вечер лилась из уст рассказчицы, а слушатель все с большим удовольствием наслаждался каждым, сказанным ею словом. Так шла минута за минутой. Время для двоих собеседников сидящих в оранжерее пролетало незаметно. Когда же сказка была поведана, разговор на том не окончился:

– Очень интересная история и даже в ней присутствует волшебство, – произнес Виктор взглянув на Анну, что несомненно заставило ее понервничать – будучи увлечена повествованием, она действительно забылась о неприязни короля ко всему связанному с волшебством.

Девушке хотелось перевести разговор в другое русло, как раздался стук. С разрешения короля в оранжерею вошел Альтус Форт. Он явился дабы лично сообщить королю о том, что в Тристану из Облигиона было доставлено письмо.

– В нем сообщается, – продолжал капитан, что через несколько дней в королевство прибудет послушник Облигиона. Монахи обращаются с просьбой встретить его.

– Что ж, – произнес король встав с кушетки и пройдясь по комнате, – раз просят значит встретим. Когда выехал послушник и как его звать?

– В письме указано, что выехал сегодня рано утром, отсюда следует, что через два с лишним месяца он будет у нас. Звать послушника – Арамин.

– Тот самый? Разве не он бывал у нас в прошлом году?

– Да это именно он, – отвечал Альтус. Видимо монахи опять его сослали…

– Да, пожалуй отравили его подальше, что бы не докучал, теперь докучать он будет нам.

– Будут ли дальнейшие указания?

– Пока ждем нашего гостя, будь в курсе его пути, на последний день отправь отряд ему на встречу. Облигион указал ему дорогу по которой он должен двигаться, той же, что и в прошлом году?

– В письме указано, что да. Он прибудет той же дорогой.

– Хорошо. Так же его и встретим. Если это все, ты можешь идти Альтус.

– С вашего позволения, – с поклоном капитан удалился прочь, покинув оранжерею.

Анна взглянула на короля стоящего теперь уже у окна и смотрящего на все тот же дворцовый сад. Он на какое-то мгновение задумался и блуждая в своих мыслях, вдруг услышал за своей спиною:

– Могу ли я задать вопрос? – произнесла нерешительно девушка.

Виктор обернулся, и оставив свои размышления ответил:

– Да Анна.

– Кто такой Арамин и почему Облигион послал его к нам? Разве монахам не запрещено покидать крепость?

– Это длинная история.

Анне уж больно сильно стало интересно. Теперь когда она была почти готова примириться со своей судьбою, ей хотелось знать, как можно больше о мире, который по всему прочему должен был стать ей домом. Она набралась смелости и на этот раз, произнесла более уверенно:

– Ну раз так, если мой король не собирается ко сну, то я была бы рада услышать эту историю из его уст.

Виктор взглянул на девушку нахмурив брови. Не гнев вызывало любопытство Анны, а скорее наоборот, его это немного удивило. Совсем недавно она не хотела ничего и слышать об этом мире, а теперь ей все становится интересно. Это вызвало на лице правителя улыбку:

– Хорошо, я расскажу вам об Облигионе, – но для начала расскажите мне, что вам успел поведать о нем Каллид?

– Анна не стала упоминать о случившемся в их первую с братом ночь в Тристане. Не хотела она говорить о профессоре и о тех кто столько времени оказывал помощь, но все же ответила:

– Он поведал мне историю об Изарде и о том, как он вернул к жизни души, что стали стражниками, как собрал тридцать монахов в Облигионе и о том как спустя время, создал даргов.

– Какой шустрый малый наш Каллид. Легенда действительно гласит, что Изард создал даргов и помог поднять из костей стражников. Что именно вы хотели бы знать?

Анна задумалась, вопросов было много:

– Кто такие стражники? Что там в Облигионе. Какая власть у него?

Опустившись обратно на кушетку, Виктор поведал Анне историю о стражниках и печали Облигиона. В этот вечер король был предельно откровенен, чего и сам не ожидал.

– Я не мог их рассмотреть как следует, не успел. Лишь видел с крыльца замка их силуэты, растворяющиеся в лесу. Стражники не имеют телесной оболочки, это духи, души тех кому дали шанс искупить страшные грехи, но лишь за огромную плату и возможно вечную службу. Они не вмешиваются в воины, в злодеяния, не спасают от погибели, но до тех пор, пока не пошатнется равновесие нашего мира. В день когда мой отец исчез, это случилось и как гласит легенда колдунья открыла ход между мирами.

– Как в случае с моим братом и мной?

– Многие полагают, что да, в вашем с братом случае произошло то же самое. Что касается Облигиона, монахи действительно были собраны в количестве тридцати человек. Один из них читает молитвы с восхода одного дня до восхода следующего, потом его меняет другой монах, так поочередно. Им запрещено покидать Облигион по причине того, что жизнь каждого из них имеет безмерную ценность.

– Что же может случится тогда?

– Если погибнет или исчез нет один монах без должной замены, цепочка прервется, а нарушать ее ни в коем случае нельзя, ведь тогда прервется связь богами. Мы не знаем так, оно или нет, но мы знаем другое: помимо даргов существует и прочая нечисть, пока есть связь и есть Облигион, нечисть эта боится действовать открыто. Сами же монахи рады своим прихожанам, но до приезжих они очень осмотрительны и на то, есть история.

– Что же это за история мой король? – с любопытством расспрашивала Анна.

– Эта история легенда. – делая жест рукою, позволяющий присоединиться к разговору только, что вошедшего в оранжерею гостя.

Гостем был Каллид, чьи шаги были еле слышны, дабы не нарушить долгий и увлекательный разговор короля и его прекрасной собеседницы. Получив разрешение присоединиться к беседе, Каллид тихонько присел на невысокую рядом стоящую табуретку обшитую алым бархатом.

– Итак друг мой, – произнес Виктор обращаясь к Каллиду, – я рад, что ты к нам присоединился, ты наверняка слышал легенду Облигиона?

– Да мой господин, но прошу вас, расскажите же ее сейчас!

– Хорошо. Раз мои собеседники хотят услышать историю, что словно сказка ушла за стены крепости Облигиона, я ее расскажу.

И поведал король Тристаны своим собеседникам такую историю:

«Там, где утром восходят южные солнечные лучи и озаряют свои светом холодную землю, пропитанную особенным таинством, там где в воздух пронизан священной молитвой, за бревенчатыми вратами упирается куполом в небо величественный храм. Лишь новый день даст о себе знать, по его ступеням спускаются монахи облаченные в темно-бордовый цвет мантии, скрывающей их лица.

На Юге Эдейских земель стоит храм на холмистой возвышенности, за ним расположился монастырь монахов скрытый от общего доступа за кованными вратами. Однако, не все могут стать служителями Облигиона. Большинство из послушников таковыми и остаются, выполняют поручения монахов за его пределами крепости.

Еще ниже, у подножья храма образовался город людей верующих и желающих быть ближе к святой и божественной силе, так и появилась крепость Облигиона. Люди живут там самой обычной жизнью, занимаются в основном земледелием. Город как город. Только молятся там чаще и жить стараются чище.

Монахи не произносят лишних слов и не совершают лишних действий. Дорога их каждый раз одна и та же, во двор скрытый от посторонних глаз. Они встают в круг и опускают взор, молясь пред ликом небесного ангела. Высокая статуя находится в центре круглого фонтана из которого бежит чистейшая вода даже в короткую зиму Облигиона, таково одно из его чудес.

Вода, что течет в фонтане Облигиона не простая вода – она считается священной и лечебной. Так было принято: монах, что остается после утренней молитвы, несет служение во весь день, окунает руки в эту воду и пьет ее, очищая себя и свою душу. Только после этого он мог приступать к служению.

Остальные служители выполняют прочую работу в монастыре, храме и иной раз и ступают в город, если то очень нужно народу. Говорят с помощью воды из фонтана, они лечат своих прихожан и тех кто обращается к ним за помощью. Послушник же отправляются на поиски наследника, будущего монаха Облигиона.

Одно такое утро служители не смогут позабыть никогда. Ныне старейшин главный Хаир, в ту пору молодой ученик только, что ставший одним из тридцати избранных, отварив дверь монастыря, увидел на его пороге плетеную корзину. Корзина была накрыта шелковым одеялом, а под которым дремал младенец. То был прелестный ребенок девочка, которая почти никогда не плакала, а вот улыбка ее могла проникать в самое грубое сердце.

Мать ребенка, как гласит легенда, была на половину эльфийкой, на половину малейфийкой, от того обладала очень большой силой. Хотя выросла она в Асгарде, он не был ей домом. Пытаясь найти свою землю, где-то в краях Облигиона она повстречала очень благородного и сильного воина, имя которого имело большую славу. Полюбив друг друга, они остались в его пределах, а позже появилось на свет их дитя. Девочка, чья сила превосходила силу матери во множество раз и не только ее силу.

О ребенке услышали, узнали и научали ходить разговоры по округе и за ее пределы. Тогда родители девочки, желая, оградить дочь от тех, кто может пожелать обладать такой силой, тайком ушли далеко в леса и скрылись от посторонних глаз.

Несколько месяцев родители необыкновенного ребенка вели бродячий образ жизни и никогда ранее не были так спокойны и счастливы. Но их все же потревожили и письмо повелителя королевства к которому принадлежал отважный воин, требовало его участия в сражении за родную землю.

Было у воина теперь то, что гораздо важнее всех битв и наград. Однако, ни собственное достоинство, ни воля его короля, что смог все же отыскать своего слугу среди густых лесов, не позволили ему остаться. Он принял свою учась и покорясь воле правителя отправился в сражение.

Гонец тайком привозил письма в небольшой домик в лесную глушь, однако вскоре письма перестали приходить. Так шли месяцы, а вестей больше не было. Между тем, о том доме, где живет особенный ребенок все больше появлялось слухов и многие из них могли привести самых пытливых к тому месту.

Мать чувствовала, как зло подбирается к ее дочери ближе и ближе. Ночами становилось все страшнее, шепот, голоса и шаги вокруг стен скрывающих огромную силу нарастали. Тогда приняла она пожалуй тяжелое в своей жизни решение – ранним утром отправившись в крепость и у дверей монахов оставила ребенка.

Монахи были в растерянности. Они хотели найти девочке родителей которые смогли бы о ней позаботиться, но – кое-что их остановило. Через некоторое время, как в монастырь прибыла девочка, каждому из монахов кто вел службу от зори до зори, снился сон. В этом сне, нечто имеющее огромную силу, давало им указание. Ребенка растить должны были они сами. При храме, в его стенах выделили большую комнату, под самым ее куполом, где девочка и росла.

Отец девочки все таки сумел вернуться из сражения, за Эдейскими которое длилось больше трех лет. К тому времени он уже ни нашел в своем доме ни жены ни ребенка, да и дом больше не был теплым. Что бы никто не смог заставить колдунью признаться, где ее дочь обладающая невиданной силой, мать по легенде, обратилась в белую волчицу и скрылась в лесах вернувшись к своим предкам.

Отец шел по следам и слухи, рассказы жителей наконец вывели его к крепости. Он увидел там ребенка похожего на него, как две капли воды и дрогнул. Правда поведанная о его дочери монахами, дала ему понять, что забрать ее в грубый и жестокий мир будет ошибкой. Тогда он взял слово со священнослужителей, что они будут беречь его дочь как зеницу ока. Он же будет навещать ее при первой возможности. На том и было решено. Имя девочке дали в честь матери – Елея. Таково было желание отца.

Монахи видели силу растущую с каждым днем в стенах храма и жалели ее. Ведь только они знали, чего эта сила стоит. Она могла избавить от болезней и тело и душу. Прикосновение девушки было благословенно, а глаза ее небесного цвета, в которых всегда царила безмятежность, могли своим взором разогнать на небе тучи, позволив солнечным лучам озарить своим светом крепость.

Ребенок взрослел и через года, уже юная дева смотрела из окна храма с грустью и тоской, которая иногда нападала на нее, навеянная одиночеством. Тогда начинал идти дождь. Монахи знали о грусти своей подопечной, но ничего поделать не могли. Ведь у той безграничной силы была своя цена и ценой этой было ее собственное сердце.

Сердце Елеи было слишком хрупким, что бы принять мир таким каков он был: любые увиденное боль или страдания наносили ей рану. Монахи оградили ее от других людей и лишь изредка позволяли говорить с ними в стенах храма. Для Елеи был выращен дивный сад. Когда она повзрослела он стал ее излюбленным местом; среди цветов под пение птиц, она вдыхала волшебный аромат роз наслаждаясь прекрасной облачной далью, только вот всегда в одиночестве, всегда одна.

Шло время и через двадцать один год со дня рождения Елеи на землю храма ступила нога человека судьбой которого, предначертано было принести самую большую грусть в Облигион. Жители не знали многого о девушке. Знали ее имя и принимали словно ангела, лишь изредка видя ее, восхищались красотой и нежностью. Эту красоту заметил и тот самый человек, а звали его Гард.

Гард был воин, заслуживший уважение своего правителя за пределами Эдейских земель, который возвращался из сражения и вел свое войско дорогой лежащей недалеко от Облигиона. Как и всегда он возвращался с победой, но и раны имели место быть. Путь был для него еще очень долог, и он обратился к монахам дабы залечить раны у подножья храма.

Монахи не оказывали в помощи просящим. Они накормили и вылечили раны воина пришедшего к их стенам. Несколько дней провело войско Гарда, потерявшее большую свою часть в сражении и все же одержавшее победу над врагом в стенах Облигиона. В эти несколько дней, пока монахи были заняты больными, а юная дева гуляла в саду. Золотые локоны купались в ярких лучах солнца и теплый ветер лишь едва касался белоснежной, нежной словно бархат кожи. Сердце воина дрогнуло при виде самого красивого цветка в священной саду.

Гард нарушил запрет, шагнул к ограде и произнес свои первые слова, заставившие девушку оглянуться. Ее глаза теперь блестели по-новому, его появление изменило ее мир. С каждым днем она влюблялась все больше, а сердце ее цвело все сильнее. Тайком от монахов она отварила врата ведущие в сад. Теперь там гуляли двое, что смеялись, улыбались друг другу и всего времени им было мало.

Спустя две недели, войско покинуло пределы Облигиона, вместе со своим предводителем. Елея видела из сада, как уходили воины. Гард не появился в этот день и он не прощался. Она ждала день, два, неделю, месяц, год. Все это время в ее сердце не было место ненависти и злобе. Девушка верила, что ее возлюбленный вернется однажды. Так и случилось.

Прошло немалое, когда ветер завьюжил осеннюю листву, Гард вернулся к священным стенам храма, дабы благословит свое дитя. В храм с воином под руку вошла молодая женщина, жена и будущая мать его ребенка. Сердце Елеи в то мгновение вздрогнуло в последний раз. Больше они никогда не встречались.

Монахи искали Елею весь вечер и нашли в самом дольнем уголке сада. В ней почти не оставалось жизни. Ее перенесли в монастырь и не покидали до самого конца. Хрупкое сердце было разбито и дух имеющий силу повелевать небесами, никак не мог избавиться от боли нанесенной такой жестокой вещью как любовь.

Елея таяла на глазах. Румяна, что раньше украшали ее щеки, исчезли. Лицо стало совсем бледным. Она пожелала оставаться у святой воды, капли которой теперь попадали на ее тело, лежащее на холодной каменной плите перед ликом грустного ангела. Ее смерть не была быстрой.

Елея умерла спустя два дня. Все это время она провела у фонтана, не позволяя никуда себя перенести. Монахи покорились воле своего дитя. Этот три дня для каждого из них были подобны собственной смерти.

В последние мгновения проведенные с девушкой, монахи собрали ее слезы, стекающие по щекам в маленький флакончик. Они собрали капли слез зная об их силе. Письмо же отцу ему было написано в первый день беды, надеясь, что он успеет вернуться и знания его и силы слез спасут девушке жизнь. Но так не случилось. Письмо дошло поздно, отец не успел. Сердце самого нежного цветка на Эдейских землях остановилось ровно в полночь под ярким звездным небом.

Несколько дней храм был закрыт. Скорбь опустилась на Облигион и словно обратившаяся в густые черные облака нависла над крепостью. Вернувшийся и опоздавший не своей вине, по злому року, упавший перед своим ребенком на колени отец, не мог скрыть ни боли ни слез, ни гнева. Его крик несли за собою птицы, покидающий Облигион перед надвигающейся бурей. Но, вспомнил тогда отец, что не покорится и еще одно сердце, которое для него было потеряно, но не потеряно для Эдейской земли.

Он ждал сидя возле дочери и в конце концов, в средине ночи, он услышал вой белых волков из лесов за пределами храма. Вой, что с каждой минутой становился все сильнее. Волки двигались с сервера и неслись будто ураган к стенам Облигион.

Послушник, что был свидетелем допущен до происходящего дальше не был, ему велели оставаться в храме. Но по его словам, что передавались годами из уст в уста, монахи в эту ночь, унесли под белоснежный простынею, тело Елеи в лес. Крест установили на холме за храмом. На этом история для нас заканчивается.»

Тут король замолчал смотря на своих собеседников, что были явно ошеломлены услышанной историей.

– Для нас заканчивается, а на самом деле? Что утаили монахи? – с ярым любопытством Анна желала знать, что говорят об этом люди.

– На самом деле? – обратился к Анне король, – это легенда, просто сказка.

– И все же? – настаивала девушка.

Король встал с кушетки и пройдясь по оранжереи, встал у окна и продолжил:

– И все же, многие, кто слышал эту легенду, живущее в тех краях, говорят что в ту ночь на смерть дочери Облигиона бежала белая стая волков, а точнее все волки живущие в той местности. Говорят к матери – волчице отнесли дочь. Дальше, что могла сделать колдунья со слезами дочери способными вернуть жизнь, и собственной силой ни кто не знает.

– В что же говорят сами монахи?

– Прошло более двадцати пяти лет. Монахи хранят молчание. О девушке когда живущей и так прискорбно погибшей в храме, ни кто больше не говорит. А говорят, что очень часто видят в округе крепости белых волков, и горящие словно луна в высоком ночном небе, глаза волчицы сверкающие во мраке священного сада. Иногда, когда на крепость надвигается очередная буря, вой их становится очень громким, монахи покидают город и скрываются в стенах храма. Их священное пение молитв раздается в его стенах и буря как говорят, обходит Облигион стороной. Но разве это не прекрасная сказка? – остановил свое повествование Виктор.

– Быть может это все же прав… – произнес Каллид.

– Конечно нет Каллид… – улыбаясь прервал его король.

– С тех пор Облигион стал более закрыт для приезжих странников и путешественников. Вот они и посылают послушников разведать обстановку на землях.

Анна была впечатлена историей и сидела молча, опустив глаза, словно заблудившись в собственных мыслях.

– Анна, – обратился король, вернув девушку к чувствам, – мы вас верно утомили своими рассказами, думаю нам всем пора отдохнуть.

– Что вы, я очень благодарна вам за такую интересную, хотя и очень грустную историю.

– В этих краях можно услышать много историй, легенд и сказок.

– Многие из которых на самом деле правда, – молвил еле слышно Каллид, смотря на правителя.

Несмотря на настойчивость Каллида, король по – прежнему был к нему терпелив и благосклонен:

– Как знать мой друг как знать.

– А я бы с удовольствием познакомилась со всеми историями, что водятся в этих краях, – молвила чужеземка.

– Мне тоже наша беседа доставила удовольствие. Надеюсь мы найдем время на подобное время препровождения.

– Такие вечера, словно наполнены волшебством! – воскликнул с улыбкой Каллид.

Время пролетело незаметно. Бал давно был окончен. И прислуга не смела прерывать столь волшебную беседу его величества. Но действительно усталость уже одолевала всех его участников, и было пора отойти ко сну.

Король в ту ночь, увел Анну под руку из оранжереи, она все еще задавала ему вопросы, а он с улыбкой и удовольствием отвечал ей. Самый бесстрашный карлик королевства не пошел следом, он смотрел в окно, высоко в небо, на яркий желтый лунный свет.

В оранжерее с тех самых пор уже ни когда не царило одиночество и грусть. Вместо этого звучали сказки, сказания и велись задушевные беседы. Теперь в вечера, когда Виктор не покидал королевство, он спускался сюда. Среди всего цветущего и зеленеющего великолепия, он то слушал, а то сам делился историями с той, что с нетерпением эти вечера ждала.

Глава 8 Проклятие Черной горы

Время для влюбленных, как правило, летит не заметно, чего нельзя сказать о том, кто уже оставил за своей спиной почти месяц пути, то подскакивая в седле, то топая ногами по бескрайним просторам Эдейских земель. И вот очередная ночь склонилась на каменистые, закутанные леса близ берегов реки Лоруны. Вдоль этих берегов шел уже изрядно уставший от дороги послушник Облигиона Арамин, в окружении шести стражников, приставленных монахами для обеспечения его безопасности.

Дорога была спокойной. Всадники старались двигаться как можно быстрее, но каждую ночь было решено останавливаться на ночлег, дабы к утру поднабраться сил. Первую ночлежку еще опасались и потому глядели в оба, на вторую же оставляли одного караульного и так меняли друг друга по очереди.

Необъяснимая магия Эдейских земель устанавливала свои законы и порядки. Таким образом, в Тристане было еще довольно прохладно, а вот на юго-восточной стороне от Облигиона до Асгарда становилось заметно теплее, приближалась весенняя пора.

Несмотря на тепло ступившее в эти края, ночи все же не согревали путников и греться они старались у костра. Его не тушили до самого утра. Конечно привлекать внимание к себе не хотели и очень часто прислушивались на хруст очередной ветви или шорох кустов. Каждый раз живность лесов засыпала, ветер утихал и наступала тишина, с нею засыпали и путники.

Как все же полагал сам Арамир, беспокоиться особо было не о чем. В этот раз дорога выпала ему хоть и долгая, но теперь не первая, и сколько бы не было пройдено им троп, ни на одной его жизни еще ни разу ничего не угрожало. Да бывали случаи, когда монахи прибегали к помощи огромных и прекрасных птиц Асгарда. Они могли очень быстро доставить из одного королевства в другое. Такие случаи происходили если послушнику нужно было срочно доставить послание связанное с каким-либо важным делом. Постольку поскольку время монахов имело огромную ценность для всеобщего мира, Асгард оказывал свою поддержку.

Однако, волнение первой ночи все же имело обьяснение. Дело в том, что много дорог вело от Облигиона до Тристаны, но ходили всегда лишь одной самой длинной, но самой безопасной, которую совсем не заслоняли густые леса. В этот же раз, время решили поберечь и выбрали самый короткий путь – напрямик, не в обход непролазных гущ, а двигаясь мимо них по берегу священной реки Лоруны с ее солеными водами.

Время шло и после очередного заката, все уже порядком расслабились и перестали обращать внимание на каждый шорох. Пол пути было почти пройдено. Еще один день ходу и путники смогут остановиться и отдохнуть в Асгарде. Королю Асгарда уже давно дошла весть, что послушник и его охрана сделают остановку в его королевстве, дабы подкрепиться, отдохнуть и узнать, ни случилось чего непредвиденного за время их путешествия. Так что гостей ждали к следующему вечеру либо к следующей ночи.

Пока новый вечер вступил в свои права, лунный свет уже озарил священную реку и ее окрестности. Небо было чистым и светлым, усыпанное безмерным количеством звезд, казалось вот-вот обрушится на головы странников расположившихся у костра, недалеко от самой реки, среди невысоких деревьев и кустов. Удаляться глубже в чащу остерегались, ибо мест этих не знали.

После легкого ужина из запасов на дорогу которые уже заметно уменьшились, путники помаленьку готовились ко сну. Стражники болтали, травили байки и истории большинство которых к слову были либо мало им самим известны, исходили из домыслов и слухов, либо вообще были полной ахинеей, Арамир по той причине занят был делом своим. Всю дорогу он вез с собой одну из святых книг Облигиона и суму в которую монахи запретили ему совать нос. Его стремление стать одним из монахов крепости было столь сильным, что ни свое обучение, ни чтение молитв, он не прекращал никогда, где бы не находился и куда бы не шел.

Арамир не обращал внимания на пустую болтовню стражников, он был сосредоточен на молитвах, но иногда все же некоторые их слова залетали ему в голову то через левое, то через правое ухо. В конце концов, где – то среди нескольких сотен сказанных ими слов, пролетело что-то немного пугающее, а приводило оно в испуг потому, что стражникам вдруг приспичило вспомнить одну историю, связанную как раз с теми местами, где сегодня они и устроили привал. Речь шла о ведьме и Арамир волей не волей прислушался к их разговору:

– Я подобное слышал, но почему ты решил, что именно здесь она обитает? – спрашивал один из шести стражников у первого сидящего в ряду, знавшего больше всех об этой истории.

– Потому, что все кто слышал эту историю, знают, что в ней говориться о Черной горе, которая находится в глуши Эдейских лесов, неподалеку от священной реки Ларуны, что от нее примерно день пути до земель короля Сандина.

– И кто же это рассказывал! – воскликнул второй стражник из шести, – ведь я слышал, что ни один странник ступивший в гору или видевший ее не остался в живых! Отсюда следует, что никто ее не видел в своей жизни, а тот кто видел этой жизни уже не имеет, а значит и рассказать ничего не может!

– Вот дурак! – воскликнул снова первый, – потому я и веду этот рассказ! Я знаю его лучше остальных, а все потому, что ранее, до того как ступил на службу Облигиону, служить мне доводилось в местах не столь отсюда отдаленных и слышал об этой острие очень часто. Уж больно шуму много она наделала в свое время. Действительно никто гору своими глазами не видел, а тот кто видел я так же думаю мертв! Но ведь не зря люди стали обходить именно этот кусок земли. Много странников проезжали мимо, туда – сюда. Только вот начали однажды исчезать один за другим бесследно. Дошли слухи и до моих тогда мест такие и история такая:

«Как то раз этой же дорогой отправили двух войнов, наших войнов с посланием в Облигиону. Вот только вернулся лишь один из них. Да как вернулся! Кричал и бился в истерике. Мол, так случилось, что уже вечером, после заката товарищ его отлучился по своей нужде за ближайшие деревья. Вот только бедняга не заметил, как время пролетело. Присел у реки и заснул от усталости. Просыпается, а товарища то нет. Что делать? Уйти сам не мог, задание одно и держаться нужно вместе, приказы не нарушаются самим известно. Что – то тут не ладно было. Чувствовал он нутром. Прошел гонец немного в гущу, потом еще чуток. Оборачивался постоянно, смотрел, что бы река из виду не пропала совсем. Но, как и во всех таких случаях, внимательность в тех местах притупляется. Не заметил он, как оказался уже в самой глубине леса, а позади ни реки, ни пения птиц, ни одной живой души. Смолкло все.

Рассказывал гонец, что попадались иной раз черепахи на пути и пахло шоколадом. Стало ясно – он заблудился. Страх овладел им. Но не теряя надежды, он сообразил, что нужно залезть на высокое дерево осмотреться, вдруг все же найдется тропа иль дорожка и не прогадал. Взобравшись на дерево он увидел, хоть теперь она была и далеко, но виднелась река меж деревьев и каменистая тропинка вдоль нее, по которой он сам недавно шел. Теперь он знал в какую сторону нужно идти. Но то ли на свою беду, то ли на спасение, гонец взглянул в другую сторону, куда уводил его лес и собственные ноги.

В той стороне как он говорил, он увидел нечто страшное и ужасное, что никогда не сможет забыть. Уже почти стемнело и было плохо видно. Но он разглядел высокую черную гору, окутанную, словно спрятанную меж густых деревьев. К ней вел лишь один путь и лежал он через такое же черное болото. В этом болоте гонец и увидел своего друга. Мимо него пронеслась тень, схватила его за голову уволокла в гору. Еще он рассказывал, что слышал крик, потому не выдержал, сам не заметил как слез с дерева и как бросился бежать в сторону реки, падая и спотыкаясь, захлебываясь и задыхаясь, но не останавливаясь. Он так и бежал всю ночь, прочь от того места. С тех пор и нашлось подтверждение легенде о Черной горе, где пропадают странники».

– И где же сейчас этот гонец? – спрашивал третий стражник.

– Спрятался в Облигионе, молится и живет там, я его с тех пор не видел. А слух то ходит.

– А откуда вообще взялась эта ведьма? – произнес свой вопрос четвертый сидящий у костра.

– Это еще более давняя история. И связана она с одним очень плохим и гадким человеком. Кстати этот человек уж точно не легенда, так как видели его многие, вот уличить только в его северных поступках никому не удавалось, да и словить его тоже не представлялось возможным.

– Что больно шустрый? – вопрошал с усмешкой пятый сидящий у костра.

– А вот и нет, ты будешь друг мой удивлен, но зря смеешься. Человек этот по описанию многих – низенького роста с родни карлику, да к тому же еще склоняет его к земле большой горб. Нет у него не длинных ног для бега, ни силы в теле для поединка. Однако, в нем столько хитрости и подлости, ума, что они удачно заменили ему и ноги и силу.

В словах сказанных стражником, Арамин услышал знакомое описание, он тоже однажды слышал о таком человеке, не весть когда и от кого, но нечто подобное припоминал. Потому решил послушать дальше эту историю, да и к слову рассказ о ведьме его уже встревожил.

– «Итак, вот этот скользкий тип с мерзким лицом горбом и черной душонкой, однажды здесь тоже побывал», – продолжал свой рассказ стражник, – «да, да, в этих окрестностях. Только шел он не один. Как гласит история король Мар, всем он хорошо известен, он правил далеко восточнее и далеко от Обигиона, так вот он отправил с очень важным поручением своих людей. То было семь воинов, что устроились вот так как мы у реки и протоптали к тому времени несколько недель пути.

Конечно, могло им показаться и провидеться, но тогда не только им, а говорят то многие, что по ночам у священной реки любят гулять нимфы. Купаются они в реке и веселятся. Нимфы всем известно считаются существами безобидными и вред человеку не причинят. Но от скуки и для общего веселья встречают они иногда путников в этих местах, шутят с ними, рассказывают истории, поют и смеются. А потом исчезают вдруг будто их и не было. Вот только есть поверье, нам – то людям наверняка не известно, (было бы нужно спросить у эльфов Артилока), но по поверю этому, нимфы принимая телесную оболочку принимают все до одного законы ее существования. Это значит становятся уязвимы, если погибнет тело, погибнет и нимф.

Но прекрасные создания не ведали страха, они не встречали такой беды на святой реке и ее окрестностях. Потому не боялись веселиться с людьми. Вот и в очередной раз они встретили тех самых семерых воинов идущих в Аспард от короля Мара. Только на беду всеобщую к ним уже успел присоединиться этот гадкий горбун.

Никто не ждал от него ничего особенного, а чего ожидать то было? Маленький, совсем еще юный, бессильный, заплутавший в лесу, брошенный на погибель собственным братом из-за своего уродства, попросивший остановится на ночлег с такими же путниками? Пока не менее так гласила его легенда. Он не вызывал ни у кого опасения.

Вместе с воинами и нимфами подступившими к костру пел, говорил и длиннее всех рассказывал истории. В ту ночь горбун всех угощал единственным, что было в его карманах это шоколад. Он давал его всем без исключения по кусочку. Никто не отказался, все наслаждались прекрасным вкусом отравленного лакомства. Особенно нравился он одной нимфе, королеве своих лесных братьев.

Спустя время когда стало ясно, что воины пропали без вести, так и не дойдя до Аспарда, король отправил еще целый отряд по ним стопам. Случилась беда тогда в королевстве и правитель Мар был подавлен, поручение уже было не важно, лекарство уже никогда не будет доставлено вовремя, а сердце короля останется разбитым и он хотел знать, только одно, где его провинившиеся до самой смертной казни посланники.

Через несколько дней поисков, воинов нашли мертвыми всех семерых, а с ними четверых незнакомцев, которые как вы понимаете были нимфами. Как и предполагалось отправленное человеческое тело погубило и душу, а возле погибших нашли несколько кусочков шоколада, к утру уже подозрительно пах и изменил свой цвет.

Позже, в Аспарде великие умы выяснят, много времени им не понадобится и они объявят королю Мару, что людей его отравили, услада эта была отравлена, а яд проявился лишь к утру, издавая теперь не сладкий манящий аромат, а противный зловонный запах.

Нимфы покинут реку. С тех самых пор больше там и не появятся. Вот только душа королевы говорят по сей день не успокоилась. Прокляла она эти места и душа ее стала черной. Красота ее былая померкла да так, что при виде ее любой с жизнью проститься на месте. Черные, как смерть глаза, волосы словно у утопленницы. Тенью мечется она вокруг горы, заманивает туда путников, топит в болоте и жрет. От горы веет говорят шоколадом.

Многие болтают, что раньше тут много черепах ползало, водились они тут, но вот со смертью королевы своей исчезли. Король же Мар, так и не смог отыскать злодея. Что не говори, а исчезать тому и по сей день удается. Так и работает на тех кто хорошо платит и выполняет грязные и подлые поручения».

Тут рассказчик умолк на минуту, подведя черту под своим повествованием. Остальные же задумались, пережевывая историю несомненно навевающую жуть, учитывая где сейчас находились все ее слушатели. Но еще немного погодя шестой стражник прервал тишину:

– А что ж его не словили в других местах? Ясно же что скорее всего он вышел к Асгарду, туда ближайшая дорога лежит? Да и разве мог он затеряться в толпе?

Первый стражник поведавший повесть опять был вынужден все объяснять, от чего плюнул в сторону возмутившись и ответил:

– Кто ж его знает куда он вышел? Откуда он взялся вообще посреди этой дороги с его то шагом? Да и сколько юродивых проживает в каждом кусочек Эдейских земель и вообще на свете? Я думаю ни один горбун найдется, а бросаться на всех подряд будет разве, что дикая собака!

– Да уж история хороша, но в ней нет ни доли правды… – произнес шестой стражник.

– Минуточку! Это почему же? – воскликнул рассердившись первый из шести, – значит я болтун и знакомый мой, с кем мне доводилось службу нести болтун! И отряд короля Мара! И все, кто знал об этой истории!

Арамин сидел призадумавшись, чуть в стороне от остальных. Он отложил книгу в сторону, уставившись на костер. Чем больше он погружался в свои мысли, тем меньше слышал дальнейший спор своей охраны, который к слову, разгорелся не на шутку.

Спустя пару часов, уставшие от своего долгого спора стражники, спали крепким сном у тлеющего костра. Огонь догорал и судя по всему подкармливать его пламя никто не собирался. От того, становилось все холоднее и весь измучившийся дурными снами навеянным рассказами своих попутчиков, Арамин совсем озяб. В конце концов костер погас, борьба с холодом была окончена и проиграна. Послушник сдался. Он привстал с належанного места, потирая глаза, пытался хоть немного отойти от сна.

Время было позднее. От вечера оно убежало ой как далеко, а до утра еще был долог путь. Луна в эту ночь не радовала своим ярким светом, а вместо того, скрылась вместе со звездами за густыми темными облаками, не давая ни малейшей надежды на какой – либо просвет. Но ведь в это время в таких местах путникам он был просто необходим. Собственно, скоро они сами это поймут, а пока единственным проснувшимся, был Арамин.

Послушник хоть и тяжело отходил от сна, но сразу заметил очень неприятные причины своего недоброго пробуждения. Было холодно и темно, рядом тлели угли, от них клубилась темненькая струйка дыма, караульного нигде не было видно, и почему-то из лесу настырно веяло шоколадом.

Арамин встал на ноги и осмотрелся вокруг. Неподалеку крепко спали четверо стражников, включая старшего того, кто рассказывал этой ночью свои страшные истории. Теперь он заметил, что не хватало двоих его попутчиков: караульного и одного, кто должен был бы сейчас спать сладким сном.

Послушник обошел вокруг догоревшего костра, сделал несколько шагов то в одну, то в другую сторону. Никого не было видно кроме спящих. Вдруг из-за глубины леса, за его спиной, послышались голоса, но настолько тихо, что неясно было никому они принадлежат, ни о чем говорят. Арамир решил, что один из них принадлежит караульному, а другой его товарищу, «а кому еще»? —думал он про себя и ступил в сторону леса. Он не собирался конечно заходить глубоко в гущу, а просто хотел разглядеть откуда доносились голоса, что вообще там забыли их хозяева и почему бросили дозор, позволили костру затухнуть. Послушнику было что сказать ночным гулякам, полный недовольства и негодования, он уверенно шел по лесу.

Откуда же было несчастному знать, неужто из сказок и легенд, что звучали сегодня из уст всех шестерых болтунов, что лес этот любимая приманка черной ведьмы? Быть может любой на его месте только очнувшись от сна и до последней косточки продрогнув, не смог бы толком оценить ситуацию и то, до конца ли разум очнулся? Кто знает.

Послушник был не глуп, но знакомые голоса все еще раздавались в лесу и с каждой секундой казались все ближе. До какого – то момента. А потом? А потом они превратились в жуткий кошмар любого спящего. Словно тот сон, когда ноги твои и разум совершают большое количество действий, но как бы мысленно ты не хотел продвинуться дальше, ты остаешься на том же месте. Именно об этом кошмаре вспомнил Арамин, когда голоса в сторону которых он держал путь, стали перемещаться абсолютно равносильно его шагам. Каждый раз казалось, что вот их хозяева уже рядом, но нет со следующим шагом все оставалось так же.

В ночном мраке неосвещаемом даже звездами, среди густого непроглядного леса, не стоило играть с гневом в игры. Это послушник осознал, как только остановился, осмотрелся вокруг, и понял: голоса стихли, а он заблудился. Ни в одной из сторон, кроме деревьев ничего и никого не было. Лишь бесконечная зеленая чаща. Тут гнев послушника ослаб и о голосах он позабыл. Все, что его тревожило теперь – это то, как найти дорогу назад.

Несколько раз раздался его собственный голос. Он кричал, что бы его услышали спящие или те двое кто быть может, так же заблудились в лесу. Но в ответ не было ни звука. Холод пробирал все сильнее и пришлось двигаться хоть в какую то сторону. К сожалению Арамина, сторона, что он выбрал, вела совсем не туда куда ему хотелось. Она вела в прямо в противоположную сторону, уводя его все дальше и дальше от реки и ее берегов.

Ступая неведанной и узенькой тропою, послушник резко остановил свой шаг. Где-то позади него задрожали ветви деревьев, зашумели кусты, а резкий порыв поднявшегося ветра, сеял по воздуху запах шоколада. Под ногами, что-то скользнуло, он упал и лицо его обмокло под каплями моросящего дождя, что все сильнее набирал силу.

Дело дрянь понимал послушник. Он подскочил на ноги, накинув капюшон хотел было уже рвануть по той же тропинке, но не увидел ее. Вместо этого его остановило очень необычное явление. У ног Арамина ползал рой черепах. Их было невиданно много и вся череда тянулась сквозь лес, новой – «черепашьей» тропою. Тем временем дождь набрал силу и в конце концов обрушился ливнем на злосчастный лес.

Послушник ступал краем черепашьей тропы уходящей к северу, и чем дальше она уходила, тем шире становилась. С каждым шагом тревога в груди Арамина росла, а глаза наливались страхом. Куда его приведут черепахи? Откуда их столько? Множество вопросов кружили его голову и в какой – то момент он почувствовал сильную слабость и шум в ушах.

Тропа казалась бесконечной, а деревья настолько высокими, что заслоняли небо. Раздался жуткий крик, что пронесся по лесу словно гром. Окруженный зарослями Арамин впал в отчаянье, перед его глазами, мелькнула нечто, раздался крик, зашумели кусты, от которых он отскочил и попятился в сторону. Словно пасть шакала вновь пронеслась тень и поскользнувшись, послушник перевалился через кусты за своей спиной. Если бы он только знал какую дорогу скрывали эти заросли, к которым вела «Черепашья тропа». За кустами теми был обрыв по которому и слетел Арамин, запнувшись на черепахах. Кубарем он катился с обрыва по камням и грязи, прямо в тухлое болото у подножия Черной горы.

На какое-то время упав в болото послушник потерял сознание, но довольно быстро пришел в себя. Пожалуй не в первый раз ему бы в пору задуматься, так ли он невезуч, каковым себя считал, ведь до болотной трясины он не докатился совсем немного. Лежал Арамин теперь на самом ее краю, а вместо всего тела сразу, она пыталась заглотить лишь его правую половину.

Мало того, что посланник Облигиона все еще не утонул, но помимо того быстро пришел в чувство, что позволило ему попытаться выбраться. Протерев глаза, он схватился за голову которую немало зашиб о ветвь при падении. Голова побаливала, но про боль эту, Арамин вскоре позабудет. Что бы выбраться из болота ему понадобятся все части тела. Первое на что он обратил внимание – это его правая рука, она больно глубоко утонула в трясине. Сделав усилие послушник вытащил ее вместе с длиннющей прядью прогнивших волос на своих пальцах.

Тут Арамин не выдержал и вскрикнул, но тут же умолк осмотревшись вокруг на сколько это было возможно. Несмотря на мрак, нельзя было не увидеть того, что пленило в себе болото и ужасную вонь, что оно издавало. Как только он окончательно пришел в себя, этот зловонный запах въелся в его нос и уже не отпускал заставляя затыкать себе рот, дабы его желудок не произвел нежелательный выброс своего содержимого.

Однако, как бы послушник не старался, побороть эту вонь не могло ничто и вскоре глаза его покраснели, так словно в них собралась вся кровь его вен. Столь прекрасному запаху болото было обязано тому что теперь разглядел Арамин: проломленные и разбитые черепа, руки, ноги и прочие части тела. В той или другой стороне можно было увидеть чей то оторванный глаз или язык, кости или вырванный позвоночник. Конечно и прочие прелести были, все было и уши и шеи и пальчики.

Можно сказать волосы Арамина встали дыбом от увиденного и застыв от испуга в сидячем положении на гниющем краю болота, он замер, но от очередного вдоха ужасной вони быстро очнулся и хотел было бросится бежать, но вот незадача, ноги его оказались связанны. Послушник потянулся обеими руками к ногам и тогда понял, что вторая рука за что-то крепко зацепилась и схватив оковы, которые ее удерживали прокричать:

– А! Боги, что это такое!

Оказалось рука Арамина запуталась в чьей-то гниющей кишке и как показалось ему самому бесконечно длинной пока он судорожно задыхаясь ее распутывал. Наконец освободив руки, послушник потянулся к ногам и тогда испугался еще сильнее. Ноги его связаны были веревкой, очень толстой и крепкой. Потянув за веревку, он увидел как она тянется через болото прямиком к черной горе. На той стороне кто-то держал другой конец веревки. На гниющем болоте, окруженном лишь зарослями ветвей и стволов, в кромешной темноте раздался одинокий крик о помощи, тень мелькнула и крылась, за ней через все болото пронеслось тело Арамина.

Черная гора называлась так, лишь по причине печальных и странных событий происходивших там. Единственное, что выглядело странно – это дерево которое словно приросло к ней одной своей стороной. На самом деле гора была с виду самой обыкновенной, каменистой, высокой, но не настолько, что бы было невозможным забраться на ее вершину из которой как раз повалили клубы дыма. Там, что-то готовилось и кто, то готовился к чему – то.

К подножью горы не находил себе места рой черепах и был ход тьма которого была беспросветной. Пахло там сыростью, вонью из болота и шоколадом. Такая странная смесь пожалуй могла бы свести с ума кого угодно. Капли шоколада сочились струйкой из стен горы, текли по камням, а холод меж них заставлял зябнуть.

Однако у костра в пещере было довольно тепло, у костра разведенного ведьмой холодно быть не могло – чем больше жара, тем вкуснее еда. Возле огня стояло несколько пар обуви. Когда кровь ударила Арамину в голову, он пришел наконец в себя. Ни его участи ни участи его товарищей позавидовать было нельзя – все трое висели головами вниз, подвешенные за ноги веревкой к огромной толстой ветви, которое дерево каким то образом пустило там. Таких ветвей было много, они проросли во всех щелях, потянулись куда только и могли.

Руки пленников тоже были связаны потому на побег не стоило рассчитывать. Двое стражников уже пришли в себя, это было ясно по их широко распахнутых глазах, слезах, что капали из них. Ручья пота стекали по лицу и судорожная дрожь охватила их тела. Когда же раздавался скрежет по камням пещеры они вздрагивали и пытались кричать, но рты их были так же завязаны. То, отнюдь не потому, что их кто-то бы мог услышать, просто хозяйке явно не нравились их предсмертные крики в большом количестве.

Скрежет раздавался все ближе, тень сползала по стене и что-то щекотало босые ноги Арамина. Через пару мгновений он сообразил, что это не что иное, как чьи то волосы. Затем раздался скрежет зубами и тень мелькнув, исчезла. Вместо того Арамин почувствовал чье-то зловонное дыхание у своей головы. Он не мог обернуться, лишь болтался теперь так же судорожно, как и его товарищи по несчастью, что к слову уже во всю пытались кричать.

Длинные слипшиеся, волосы словно принадлежащие утопленнику коснулись лица Арамина и он от испуга зажмурил глаза. Когда же он открыл их то, пытался кричать, ибо увидел перед собой ведьму, чья кожа была зеленоватого оттенка, влажная словно гниющая, зубы черные, огромные глаза навыкате, смотрели меж черных прядей.

Ведьма ползала по стенам горы, передвигалась то на руках, то на ногах, так быстро, что кости ее часто похрустывали. Она взглянула на плененных и рассмеялась. Дикий рев раздался на горе, и стражники взмолились. Ведьма дикими руками, шлепая ими о камни приблизилась к одному из стражников, что был к ней ближе. В эту ночь он был караульным и шестым в ряду, тех, кто меньше всех верил в историю о Черной горе. Теперь он плакал, плакал и тогда когда ведьма вынула кляп из его рта и прошипела ему:

– Хочешь поужинать здесь?

– Нет! Умоляю, пощадите! – кричал стражник.

– Отсюда ведут лишь три пути и только у двоих будет возможность бежать! Куда ты пойдешь, если я отпущу тебя? На лево или на право, а может прямо? – спрашивала ведьма разворачивая весящего в сторону дольней стены, в которой было три хода по разные стороны.

– Куда угодно! – кричал стражник.

– Беги! – прошипела ведьма, облизав губы черным языком.

С этими словами хозяйка горы перерезала когтем веревку и плененный упал, но тут же подскочив распутал ноги и бросился бежать прочь. Бежавший посмотрел в две оставшиеся стороны: путь, что он выбрал, был самым коротким и вдалеке был виден свет, третья дорога была скрыта во мраке, ни секунды не раздумывая он бросился в левую сторону.

Падая, и запинаясь, испуганный до смерти он не смотрел под ноги и лишь спешил выбраться наружу и чем дальше он бежал тем ближе, виделся свет. Погони за ним не было и это давало надежду. Когда же оставалось совсем немного и выход из подземелья уже был перед носом, из темноты, в которой все это время провел пленник свет, что был виден впереди бежавшего начал слепит глаза, но и это не остановило его. Он мчался, что было сил и страх его стал его роковой ошибкой. Он бежал так быстро, каждый шаг был так широк, что последний был сделан на самом краю горы, откуда он и сорвался со всего разбегу. Кто знает, успел ли он осознать свою ошибку, но уже через пару мгновений тело его хрустнуло, упав с высоты прямо под ноги даргам, что уже кружили около горы.

Пришло время второго пленного и в это раз вынув липкими руками кляп из его рта она говорила:

– А ты не хочешь ли остаться на ужин?

– Нет! Умоляю отпустить!

– Хм, – прошипела ведьма, – у тебя будет выбор, ты можешь взять с собою товарища, а можешь оставить его здесь.

Хорошо слышавший крик упавшего, пятый из шести сидящих ранее в ряду у костра задумался и говорил дрожащий голосом:

– А в чем разница?

– Если возьмешь его с собой я пойду за одним из вас. Если нет я поужинаю сначала им, а потом пойду за тобой!

Зрачки ведьмы сузились, она перерезала веревку и громко рассмеялась, а затем уставилась на стражника. Он же подскочив на ноги, взглянул на Арамина и пятясь извинялся:

– Прости меня, кто-то должен бежать, вдвоем не сможем!

– Беги! – закричала ведьма и испуганный пленник, несмотря на послушника издававшего звуки в противовес сказанного освобожденным бросился прочь.

Второй отпущенный решил бежать иной дорогой, но так же с небольшим просветом вдалеке. Он побежал в беспамятстве на лево откуда так же был едва виден свет, путь уволил его ниже и ниже к земле. Достигнув наконец желаемого и оказавшись казалось уже у выхода из Черной горы, он замер, перед его глазами была глубокая яма, а на ее дне стоял огромный кипящий котел, из которого так и валили клубы дыма. Ни каким образом нельзя было не обойти и не перепрыгнуть эту яму, лишь веревка тянулась через ветвь дерева, что прорастало от одной стены к другой. Оба конца веревки были с одной стороны, вот только кто будет держать ее?

Тут стражник понял, что прогадал, это ловушка и обойти ее можно лишь вдвоем. В стене было старое железное кольцо непонятно к чему и зачем, а возвращаться он бы не стал, поэтому принял решение и привязав к этому кольцу один конец веревки, взялся за другой и прыгнул. Пожалуй и не стоит говорить о значении кольца в стене и о том, что оно в любом случае оборвалась бы, даже если бы двоим и удалось выбраться, острый кол ждал своей очереди прямо у выхода из горы.

Второй отпущенный ведьмой издал последний крик и через мгновение уже заживо варился в котле. Наступила очередь Арамина, и ведьма подползла к нему. Уставившись ему прямо в глаза говорила:

– Ну а ты, хочешь ли остаться на ужин?

Арамин слышав крики с обеих сторон куда коими можно было выбраться, дрожащим голосом отвечал:

– Да.

Первые лучи утреннего солнца озарили священную реку и ее окрестности, а из щелей каменной горы все еще клубился дым. Языки пылающего костра то и дело подскакивали перед взором сидящего напротив ведьмы послушника, словно голодные псы, жаждущие свежего куска мяса. Собственно о мясе можно было не беспокоиться. Один из стражников кипящий в ядовитом шоколаде, по готовности, как раз поспевал к завтраку.

Руки послушника были развязаны, но, как и сами понимаете, бежать ему не имело смысла, да и совсем недавно он принял приглашение ведьмы на ужин. Потому, все что теперь ему оставалось – это молча и еле дыша от страха смотреть в ее черные бездонные глаза, скрывающиеся за прядями длинных слипшихся волос. Но у послушника было пожалуй намного больше храбрости нежели у его товарищей по несчастью, хотя он сам об этом не догадывался. Может по этой причине судьба и послала в это жуткое утро ему немного удачи.

Другие путники оставшиеся у реки, уже проснулись и начали поиски пропавшей троицы. Хотя надежды на них было немного, ведь дарги вообще не спали, всю ночь шарили в окрестностях горы и наконец вышли к ее подножию. Разбившийся о камни стражник говорил им о том, что они добрались до своей цели и совсем рядом должны быть остальные.

В это время ведьма протягивала маленькую мисочку с отравленным шоколадом послушнику и пока единственному уцелевшему. Конечно она не собиралась отпускать его. Он же в свою очередь согласился на завтрак, что бы оттянуть свою погибель, ибо осознал, что бежать из логова на ее глазах абсолютно бессмысленно. Но вот эта самая миска с шоколадом губила последнюю надежду на спасение.

Ведьма ехидно смотрела и наслаждалась безысходностью для послушника. Тут Арамин понял, что подойдя к горе все трое были обречены. Она обманула всех и лишь играла со своим пленными. Тогда глубоко вдохнув он собрался с духом, который в нем на удивление был очень силен и приготовился к смерти. Его голос перестал дрожать и он тихо произнес взглянув ведьме прямо в лицо:

– Так и быть! Но это не твоя воля, а воля высших сил!

С этими словами он поднес чашу к своим губам, но едва они коснулись отравленного шоколада, как ведьма резко бросила взгляд за его спину и через мгновение исчезла. Арамин отбросил чашку в сторону, выплеснув горячий напиток. Несколько раз он оглянулся по сторонам.

Послушник не знал, что заставило ведьму покинуть его, не исполнив свою злобную волю, но он чувствовал, что сейчас рядом ее не было. Подскочив на ноги, он побежал единственной дорогой которая оставалась, самой жуткой темной и холодной. Третий тоннель привел его к большой каменной лестнице, что вела к выходу из горы.

Выбравшись из логова ведьмы, Арамин бросился бежать через заросли и дебри высоких кустов и деревьев, мимо болота. Вдруг остановившись, он понял почему ведьма бросила гору. Перед ней стояла следующая жертва. Главный стражник, что недавно рассказывал всем страшные истории, уже был здесь, стоял перед нею, с ужасом и страхом смотря в ее глаза. Тут недавно потерявший свою веру и надежду послушник, вновь их обрел. Вспомнив о флаконе со священной водой в своем кармане, он почувствовал, что должен помочь обреченному, так же как судьба помогла ему в это утро.

Послушник подбежал к ведьме и открыв флакон, выплеснул его содержимое ей лицо. Вода начала разъедать ее кожу и сковала все тело. Ведьма взвыла, а стражник не растерявшись толкнул ее, что есть сил в зловонное болото. Болото, куда скидывала ведьма останки своих жертв, ее никак не щадило, ведь тухлые воды его когда-то брали истоки из святой реки Лоруны, где и наполнил свой флакон Арамин. Вода которая раньше питала красоту нимфы, теперь ее ставшую столь жестокой, медленно убивала.

–Где остальные, ты знаешь?– произнес приходя в чувство стражник. Арамин молча опустил голову.

Оба спасенных судьбою и собственной сноровкой, бросились прочь от злосчастного места. Но не пробежали и треть тропы идущей напрямик к реке, как услышали знакомое недоброе наречие и злостную брань. Дарги шли навстречу и были уже совсем рядом.

– Бежим! В обратную сторону! – воскликнул стражник.

– В обратную? Как же остальные? – вопрошал с ужасом Арамин.

– Они не дураки, если мы услышали даргов, то и они тоже и пока я искал тебя, скорее всего ушли дальше, вниз по реке. Так что если они живы мы догоним их. Идем. – Тащил за собой стражник послушника.

Вернувшись назад, оба обошли болото по краю ступая по течению реки. Но обходя болото Арамин остановился. Ведьма еще была жива, она смотрела на него своими черными глазами. Затем протянула руку. Послушник понял, что она просит о помощи.

– И не вздумай! – Воскликнул старший стражник.

Но невидимая сила толкала Арамина к ведьме. Нет, это было нее ее колдовство, на него у проклятой уже не было сил, болото их отняло. Скорее это что-то, что выделяло послушника среди остальных – вера в то, что безнадежно и бесконечное стремление нести свой долг. Потому он шагнул в сторону болота несмотря на возгласы и негодование стражника:

– Арамин, не смей, ты погубишь нас. Остановись!

Арамин дотянулся до тонкой, но крепкой и длинной ветви, что нависла над болотом и легко поддалась его рукам. Он опустил ветвь к ведьме и та схватилась за нее обеими руками.

– Сегодня судьба дала мне шанс, – произнес он, – а это твой.

На том, он отступил в сторону стражника и едва сделав несколько шагов, увидел в его глазах ужас. Послушник понял, что ведьма уже выбралась из болота. Он почувствовал резкий холод за своей спиною и ее зловонное дыхание. Глубоко вздохнув Арамин обернулся. Тень пронеслось над всей топью, по кустам и траве. Пронеслась и скрылось за горой. То была ведьма Черной горы и ведьма эта ушла.

Оба спасенных же бросились в сторону очень узенькой и почти непролазной тропы, но главное она вела вдоль реки, и до нее еще не добрались Дарги. Мокрые от ночного ливня ветви хлестали по лицу, и ноги заплетались в зарослях. Но нужно было бежать, так как за одной опасностью пришла другая.

Стражник не понимал зачем Арамин, рисковал их жизнями помогая ведьме и продолжал гневно спрашивать послушника. К его разочарованию толкового ответа он так и не услышал, ведь и сам Арамин знал ответа даже для себя. Он просто старался идти, как можно быстрее. Тропа заканчивалась и уже веяло свежестью реки. Среди гущи ее еще не было видно, хотя и становилось ясно, осталось немного. Однако на том, испытания не кончались и зло приближалось все быстрее.

– Зачем ты это сделал? Зачем помог ей? – продолжал ворчать стражник, но в ответ была лишь тишина, – она бы нас поубивала. Если она догонит нас?

– Если бы хотела уже бы, догнала – ответил Арамин, заметив сам для себя, что вдруг перестал заикаться. Эта мысль несомненно заставила его задуматься, как и та, что пришла в голову чуть позднее, настырно навевающая резким запахом не пойми откуда взявшейся собаки.

– Что за запах? – задумчиво произнес он.

– Это от болота! – нервно продолжал стражник, – а ты не увиливай!

Тут раздался шорох в кустах и стражник и вскрикнуть не успел, как в его глотку вонзились огромные острые клыки, настолько острые, что их жертва в мгновение пала наземь, а послушник с ужасом отлетел в сторону. Арамин хотел помочь, но он прекрасно знал, какое существо перед его глазами вцепилось в его попутчик. Знал, что уже ничего не поделать, а если не бежать то эта самая душа вылетит из него самого уже через пару мгновений. Потому он бросился со всех ног в сторону реки.

Конечно он не знал, какое спасение можно там найти. «Но уж лучше утонуть нежели быть разорванным на части!» – думал про себя Арамин, падая и спотыкаясь об подол своей рясы. Среди деревьев он видел силуэты, но только стоило ему оказаться на берегу, как силуэты эти пали. Перед окаменевшим от ужаса Арамином, на земле валялись растерзанные тела оставшихся троих стражников, а черные как уголь окровавленные, волчьи морды с горящими глазами.

Стремление к жизни пожалуй всегда управляло послушником. Так вот и сейчас когда бежать казалось бессмысленно, он не сдался. Подскочив на ноги бросился бежать прочь, вдоль течения реки. Через несколько мгновений он уже чувствовал волчье дыхание за своей спиною. Стук их огромных когтей раздавался по камням на берегу. Послышался вой на всю округу и на краю дерева упавшего через реку, от одного берега до другого, по которому хотел бежать послушник, он вдруг увидел белые волчьи морды.

Тогда Арамин понял, что выход лишь один. В тот момент когда черная псина уже почти настигла его, он сделал прыжок в бурлящую воду. Течение было быстрым и не позволило ему разглядеть, что дальше происходило на берегу, он лишь успел увидеть, как белая волчица вцепилась в черного волка и грызла его нещадно. Вот почему черные волки не попрыгали следом. Арамина уносила река, а на берегу завязалась в схватке.

Везение Арамина хотя и сомнительное, но на том не закончилось. Течением его швыряло от берега к берегу, чудом ему удалось не захлебнуться. В конце концов послушника выбросило к земле и карабкаясь по каменистому берегу он отжимал свои промокшие до нитки одежды. Однако теперь неподалеку раздавалась даргская речь. Арамин понял, что фортуна затеяла с ним игры и погибель его еще может настичь и бросился бежать прочь в сторону Асгарда, оставляя за своей спиной густые леса из которых уже показались даргские рожи.

– Догнать! Убить! – кричали дарги.

Глава 9 Битва на озере

Весеннее солнце постепенно согревало земли северные земли и беспощадно топило бескрайние снега Тристаны. Оно словно побеждающий в сражении, загоняло в угол противника, грубо сжимало их в своих объятиях, и те, не желая поддаваться с каждым днем все же отступали, в конце концов обратившись в бегство с земель северного королевства журчащими ручьями. Лишь местами на пашнях и полях оставался снег, как последнее воспоминание об уходящей зиме. Весна с неоспоримой победой вступала в свои законные права. Деревья готовились окутаться в зеленую листву, а прошлогодняя сухая трава уже шуршала под ногами.

Сапоги королевы ступали по талому жесткому снегу, она придерживала подол своего длинного платья, алый бархат которого слегка выглядывал из-под плаща, так небрежно наброшенного ею на свои плечи. За ее спиной был город Барсул, который она недавно покинула. Правее, из далека виделся величественный замок – дом, ее крепость, куда совсем не хотелось возвращаться.

Душа Дианы кричала, взгляд ее терялся где-то в бесконечной дали, а вот губы были сомкнуты и с них не слетело ни одного слова. Никто не ни знал что творится в ее душе, о чем мечтает госпожа. Свидетелей той тоски не было, за королевой наблюдал лишь прохладный неугомонный ветер, что играл с ее белоснежными локонами: «Разве брат поймет меня? Разве откажется от законов прописаны кровью? Увидит ли во мне не королеву, а родную сестру ту, что не спит ночами, отданную в объятия лишь бесконечному одиночеству, леденящему кровь? Сможет ли он закрыть глаза на предрассудки? Вспомнить кто есть его друг, а не просто слуга? Кто жизни за него не пожалеет? Может ли он нас понять? И благословить нас на бесконечное счастье? Нет… Конечно же нет. Он и своего то сердца не чувствует. Зачем идти туда, где сердце не знает больше утешения, не ведает покоя? Где важны лишь законы крови, королевские, что причиняют теперь лишь боль. Пусть же будут прокляты эти законы!»

Словно в огне горело сердце безмолвной королевы, безнадежные мысли кружили ей голову и становилось тяжело дышать. Никогда ранее ей не было столь тесно в собственном теле. Она обернулась: неподалеку от нее у дороги ведущей в сторону замка стояла ее стража, что была отвлечена. Они были обеспокоены.

Однако Диану не интересовала стража и то, на что они так пристально смотрели. Королева бросилась прочь от них, убегая за гущу леса и там оказавшись без надзора своей охраны, у тропы закрыв глаза припала к дереву. Ей хотелось плакать и кричать, но ни ее воспитание, ни сила ее крепкого духа, не позволяли ей этого сделать. Она лишь жадными глотками хватала воздух, словно задыхаясь.

– Нужна ли помощь моей госпоже? – раздался за спиной Дианы тихий, немного хрипловатый голос. Он говорил очень мягко и очень учтиво.

– Кто ты такой? – вздрогнула от неожиданности королева, осматриваясь вокруг нет ли рядом еще кого нибудь кроме стоящего перед нею незнакомца.

– Я ваш преданный слуга и раб моя прекрасная госпожа!

– Как ты тут оказался? Один ли ты?

– Да я один, я всегда один. Я был похищен ведьмами на служение. Меня, как раз везли в их края, но я услышал кое – что ужасное, ведьмы говорили о том, что даргам было приказано выполнить поручение в Тристане. Тогда я решил во, что бы то не стало бежать в Барсул. Как видите, думаю по мне это заметно, я шел долго, так, что несмотря на прекрасный весенний день, сильно продрог.

– Да уж прекрасен день, – опустив голову произнесла королева, – значит у даргов есть поручение и оно имеет отношение к Тристане?

– Да госпожа! Это поручение схватить королеву. Потому я изо всех сил спешил в замок, но как видите, так и не поспел!

– Значит они идут сюда?

–Да! Я не смогу их обогнать, уродливый и никчемный, не спасти мне госпожу! – стонал и плакал незнакомец, смахивая, слезу с щеки.

– Знаешь ли ты кто я?

– Вы прекрасная дева блуждающая в лесах Тристаны, нет вас я не знаю, но может вы знакомы с королевой?

– Я и есть королева. Откуда должны явиться дарги ты знаешь?

Диана была немало удивлена этой встречей в королевских лесах и испытывая тревогу и недоверие к незнакомцу, решила побыстрее вернуться в поле зрения своей охраны. В этот момент раздался топот копыт и крики, ветви деревьев задрожали и незнакомец, то был довольно небольшого роста бросился к королеве схватив ее за руку, притянулся к себе.

– Это дарги! Они здесь! – говорил он, с тревогой уставившись в глаза склонившейся к нему девушке.

– Нужно бежать! – воскликнула она.

– Нет! – настойчиво одернул ее за руку незнакомец, – они догонят, вам нужно спрятаться, иначе они вас убьют. Прячьтесь же! Прячьтесь моя госпожа! Вон за те деревья, – указывал карлик в довольно густую лесную сторону.

– А ты как? Я не брошу тебя здесь одного!

– Мне не поспеть за вами моя королева! Бегите, я отвлеку их!

Диана с ужасом смотрела на незнакомца, неужели этот маленький несчастный человек был настолько отважен?

– Нет! – воскликнула она, тем временем все ближе различная топот копыт и брань всадников.

– Молю вас спрячьтесь! Я всего лишь юродивый, авось обойдется. Ваша жизнь бесценна моя госпожа!

С этими словами незнакомец оттолкнул руку королевы. Диана же бросилась в гущу леса. Она притаилась и боялась даже шевельнутся, а отряд врагов тем временем на ее глазах окружил незнакомого ей путника.

– Кто ты и что тут глазеешь? – прорычал уродливый предводитель даргов и занес острый меч над головою несчастного.

– Я всего лишь путник. Работаю в городе. Несчастный человек как видите, не причиняйте мне вреда, зачем я вам?

– Работаешь, кем же, чья ты псина? – громкий смех раздался на весь Эдейский лес, – ты один здесь? – фыркал носом дарг.

– Один, я всегда один. Я шел в замок с посланием.

– Что за послание, отвечай! – захрипел сильнее дарг, приживая меч к лицу незнакомца.

– В город едет посланник Облигиона, в городе готовятся к его приезду. Нужно несколько распоряжений короля, ерунда. Вот я и сгодился…

– Ни на что ты не сгодился! – замахнулся слуга жестокого правителя плюясь.

В тот момент Диана чуть не вскрикнула и закрыла лицо руками. Но дарг приспустил свой гнев и свой меч.

– Слушай жалкое создание, я пощажу тебя лишь сегодня, попадешься мне еще раз убью! Я оставляю в живых тебя лишь по одной причине, ты принесешь совсем другую весть королю и вот какую: посланник Облигиона до Тристаны не доедет! Могила уже вырыта для него, как и для вашего короля! Скоро мы придем за вами, за всеми вами! Так и передай!

На этом злобный дарг толкнул несчастного ногой и тот упал к копытам ужасных скакунов, что уже через мгновение встали на дыбы и ринулись прочь уносит подальше своих хозяев.

Дарги скрылись за лесом, а королева Диана бросилась к незнакомцу. Она подала ему руку, помогла встать на ноги и взглянув в его глаза произнесла:

– Какой же ты смелый! Ты спас меня. Спас свою королеву!

– Я лишь выполнил свой долг, – ответил он опустив голову.

– Как же тебя зовут?

– Кураций моя госпожа, это имя означает со старого языка «заботиться». Вы можете звать меня просто – Раций.

– Что же друг мой, ты сегодня позаботился обо мне, спас мою жизнь. Можешь заботиться обо мне и дальше если хочешь. Будешь помогать мне в замке, работа и тебе найдется. Всегда будешь сыт, да и монетами не обделю, если будешь служить верно, если конечно ты не собираешься ни куда больше? – с улыбкой говорила Диана.

– Что вы моя госпожа, идти мне некуда. Я живу в разных местах. Вот послан в замок за монетку, а потом куда глаза глядят, но не смею я и просить о столь великой услуге у вас, как приют и работа! – восклицал качая головою Кураций.

– Решено, ты идешь со мной в замок! – настаивала королева уводя за собою нового знакомого.

Их разговор никак не заканчивался, даже когда они миновали лес. Однако, выйдя на дорогу ведущую в сторону замка, они оба вдруг прискорбно умолкли. Королева еле сдержала крик, замкнув губы, медленно ступая между уже остывающими телами своей охраны, что своею кровью омывала дорогу с самого момента отъезда врага. Лошади разбежались и лишь одна послушно стояла на месте, словно ошарашенная.

На удачу дарги больше не возвращались. Поднялся ветер и солнце, как будто не желающее видеть происходящее, спряталось за хмурыми облаками. Дорога стала мягко говоря совсем неприятной. Мокрый снег летел в лицо, падая на еще теплые тела королевских подданных, в замок летели угрозы и враг был совсем рядом.

После скорбного молчания, разговор все же продолжился, лишь он теперь хоть как – то согревал путников. Два силуэта таяли вдали под падающим снегом: прекрасная с добрым сердцем, еще совсем наивная Диана, сестра короля Виктора, госпожа Тристаны и совсем неглупый, ее новый друг Курацио. Он же Малиг, горбун Малиг.

Что же можно сказать о происходящем в королевстве за последующие несколько недель? Новый слуга ее величества был представлен в замке всем за исключением самого короля Виктора, по той причине, что он попросту отсутствовал в крепости, уехав в очередной поход. Пока не менее так считали все кто, что-либо знал о нем за последнее время.

Как раз сегодня, в этот день куда мы перенесли наше повествование, дабы не коснуться интриг и прочих пакостей, появившихся вместе с приходом нового человека в замок, (что несомненно не было совпадением), так вот именно в этот прекрасный весенний день, король Виктор должен был быть уже на подходе к своим землям.

На высокой башне замка, караульные вели дозор в ожидании возвращения своего правителя. Частью армии, что осталось в крепости, командовал Бард Ассур. Человек этот не отличался дружелюбностью хотя, как сильный и уважаемый воин и не должен был. Но для Анны это играло не маловажную роль. Если Альтус Форт еще мог ответить на некоторые интересующие ее вопросы о королевстве, то вот Бард, как раз даже смотреть на девушку не желал. Каждый раз она подойти не успевала, как капитан отводил взгляд в сторону и удалял я прочь из ее общества.

Объяснялось подобное поведение второго капитана королевской армии тем, что человек он был уже довольно взрослый, консервативного склада ума и жестких правил. Он не признавал Анну, как ключ к спасению сердца короля и его королевства. Наоборот, он считал, что истории связанные с ней полный абсурд, а сама девушка, никто иная, как самозванка, которой и места нет в замке.

Не радовала капитана и давняя дружба Виктора с Альтусом Фортом. Хотя Альтус истинно заслужил быть старшим по званию и правой рукой короля, хотя по возрасту был младше второго капитана, за свои заслуги в делах военных, за отвагу, преданность и абсолютное бесстрашие. Однако, Бард никогда не считал его достойнее и конечно видел себя на его месте. Что само собой говорило об его неприязни к главнокомандующему королевской армией.

Король же Виктор, прекрасно помня заслуги и ни капли не сомневаясь в преданности своего младшего главнокомандующего проверенной годами, все же больше ценил Альтуса, потому он брал его с собой абсолютно во все походы и поединки. Бард же либо шел следом, либо оставался в крепости и продолжал заниматься воспитанием военных. Королю, как нам уже известно было свойственно никому не доверять и ни в кого не верить. Потому видимо, даже Бард не был введен в план действий своего господина.

Однако, за происходящим на границах королевства следили и те, кто был почти не уловим и казалось не имел никакого отношения к войне. Но это было совсем не так. Утром наступившего дня, эльфийка по имени Натин осмотревшись вокруг и проскользнув мимо охраны, бросилась в оранжерею к Анне.

В отсутствии короля Анна снова могла уделять достаточно времени занятиям, но из – за теперь постоянного присутствия в замке капитана Барда Ассура, ей все еще приходилось пользоваться потайными ходами и выходами. Утром этого дня она занималась делами по дому, выполняла указания, данные ей королевой Дианой. Одним из таких по прежнему оставалась оранжерея, которая к слову цвела, как по волшебству.

Эльфийка влетела словно ветер схватив чужеземку за руку у увлекая за собой, постоянно озираясь, что бы не оказаться замеченной.

– Анна идем, ты должна переодеться! Возьмем лошадей, нас ждут!

Сама Эльфийка уже была одета в костюм, очень сильно напоминающий костюм для верховой езды. Поверх куртки был пояс, за которым был меч и клинок. Сапожки эльфийки так же были с острой изюминкой. Анне стало ясно, Натин прибежала второпях и в таком облачении не для прогулки на лошадях, что-то стряслось в королевстве.

– Кто ждет нас и где? Что происходит Натин? – взволнованно спросила Анна.

– Я объясню по дороге, нельзя терять ни минуты, идем!

Анна не стала спорить и они с Натин быстро скрылись через коридоры замка, в ее комнате. Когда на девушке был костюм такого же фасона и предназначения, как на эльфийке, они тайком вышли теме же коридорами к кабинету мажордома, а там, как нам известно есть прекрасный потайной ход.

– Доброе утро, – произнесла Анна вбегая в кабинет за эльфийкой и запирая дверь.

– Доброе утро, – ответил мажордом поворачивая скрытый среди книг рычаг от потайной двери, которая вслед за тем повернулась, открывая девушкам выход идущий под стенами замка и выходящий прямо за его стены.

Анна и Натин вбежали в тоннель и дверь за ними была закрыта, немногословный начальник стражи взял ключи со стола и выйдя из кабинета, запер его.

– Что за шум? – услышал он за своей спиной.

– Какой шум? – ответил обернувшись Ибрагим, уставившемуся ему в лицо Курацио.

Горбун не вызывал ни доверия, не желания с ним общаться, не только у него, но и у большинства проживающих в крепости. Он старался быть невидим и потому на него просто не обращали внимания. Терпеть же его едкие выпады приходилось всем, ведь он был любимым слугой королевы Дианы. Все свои силы и умения он тратил лишь на нее, дабы обвести вокруг пальца. А вот остальные вызывали у него лишь его раздражение.

Вот и теперь его ехидная улыбка, совсем не впечатлила мажордома, который не скрывая своего недовольства от данного диалога, кривя губою произнес следом:

– О чем вы?

– Я о том, что вы в кабинете были не одни. Не так ли? Вы с кем то говорили? С кем же? Извольте знать?

– Вы ошиблись сударь, в кабинете я был один. Может вам показалось. Прошу меня извинить, – начальник стражи сделал шаг, желая удалиться, но горбун всем своим видом и грубым тоном удержал его, путаясь под ногами:

– Не думаю, что вы говорите правду…

– Знаете, что уважаемый Курацио, шли бы вы по своим делам!

– Я хотел бы осмотреть ваш кабинет! Желательно сию минуту… – отвечал настырно Курацио, на что Ибрагим рассмеялся, а затем пришел в ярость, но сумев себя сдержать, ответил сдержанно и холодно:

– Что вы себе позволяете?

– И все же я настаиваю!

– С позволения короля, да будет так.

От такого ответа Ибрагима лицо горбуна от недовольства исказилось.

– С позволения королевы! – воскликнул он.

– Не думаю. С позволения короля!

На этом начальник стражи поставил жирную точку в вопросе о досмотре его кабинета и удалился прочь. Конечно Курацио догадывался, что он помогает Анне, не знал он еще об эльфийках, так как они уж очень давно приучились быть незаметными в стенах замка.

Что касается Анны, ей горбун сразу пришелся не по душе. Она была с ним мила, но доверия к нему не питала. Что – то не так казалось ей в его глазах, а самого Курацио безумно злило, что как ни крути, но мажордом был прав, не все двери для него может открыть королева. Были и те, которые мог открыть лишь король.

Дверь в кабинет Ибрагима, вот уже более пятнадцати лет состоящего при своем звании и более двадцати пяти прожитых при дворе, могли быть вскрыты без его ведома, лишь по приказу короля. Курацио знал, что не получит такого приказа, проживший меньше месяца в замке, мог возлагать надежды только пожалуй на доверчивую королеву.

Анна же и Натин, через четверть часа, вовсю одергивали поводья и неслись верхом в сторону города, а немного погодя, въехали в город Барсул. Отдав по уздцы лошадей человеку ждавшему их у самих ворот, пошли по главной улице. Они свернули на первом повороте и пройдя в соседний проулок остановились у двери большой таверны.

Распахнув двери таверны Анна поняла, что их давно ждут. Народа было много и он здесь не отдыхал и не вселился. Все готовились к чему – то очень важному. Эльфийка сообщила Анне лишь о том, что их ждет профессор Ган Хольс и городе. Остальное же поведать должен был сам профессор и его сын. На пороге таверны девушек встретил сын профессора Сандор:

– Прошу присоединяйтесь к нам, мы все давно собрались и ждали только вас, – произнес Сандор и проводил Анну и Натин к остальным собравшимся.

В этот день в таверне Барсула собралось действительно много народа, то были самые отважные и решительные люди. В основном мужчины, но среди них было и немало храбрых женщин. Все они были простыми жителями старого города. Не то, что бы им не хотелось жить или страха они не знали, нет это было не так. Как раз наоборот, им хотелось жить и жить спокойно на своей земле, как когда-то раньше. Без дерзких и жестоких нападок даргов, без их ловушек и западней. Страх им был ой как знаком, больно долго они шли с ним рука об руку, улочкой за улочкой, шаг за шагом, день за днём и так, многие годы. Народ устал бояться, устал от вражды королевств, он верил в свои силы, в своего короля, в пророчество и ту, что теперь стояла перед ними.

– И так друзья мои, – начал свою речь профессор Ган Хольс, как только воцарилась тишина, присутствующие окружили его и были готовы слушать, а двери таверны захлопнулись, – мы все собрались здесь не просто так, не для душевной беседы, а для того, что бы решиться наконец дать отпор этим монстрам и защитить короля!

– Да! – раздался громкий рев толпы.

– Не будем затягивать наше собрание, времени у нас так немного. Как сообщил наш человек из королевского отряда, враг уже приближается к городу, он пойдет по дороге через Мерзлое озеро, что находится к востоку от города и дарги черт бы их побрал, мы не знаем откуда вышли, но они уже приближаются с северо-восточной стороны от нашего королевства. Значит и наш пути лежит в том направлении.

Профессор достал и раскинул на одном из столов карту Эдейских земель. Ткнув пальцем на одну из отметок он продолжил:

– Вот это Мерзлое озеро, – Анна и другие добровольцы приблизились к столу внимательно слушая Ган Хольса, дабы понять, что же он решил предпринять, – озеро окружено лесом. С севера-востока идут дарги.

– Но ведь к северо-востоку Эдейских земель протягивается высоченный обрыв, не так ли? Как они пройдут там? – перебил один из добровольцев.

– Мы не можем видеть этого на карте друг мой, но поверьте мне, обрыв можно обойти, либо с севера, либо восточнее и выйти, как раз к Мерзлому озеру. С севера много ледяных гор и очень далеко, смысла это никакого не имеет. Значит восток и есть их единственный вариант. Их главная проблема будет заключаться в том, что между ними и отрядом короля будет лежать Мерзлое озеро. Король по той причине и выбрал эту дорогу, она всегда была самой безопасной от их нападения, но не в этот раз.

– Хотите сказать они пойдут по озеру? – раздался еще один вопрос из толпы.

– Нет, – ответил профессор, – я думаю они будут поджидать у озера. С восточной стороны, недалеко от тропы, куда двигается отряд короля, есть открытое место на берегу. Я считаю там они и нападут. Наша задача их опередить и заманить в ловушку.

– Что же это за ловушка? – послышалось вновь из толпы.

– Это озеро. Само озеро, – вступил сын профессора Сандор, – пришла весна, но наши снега суровы, они не торопятся покидать эти земли. Лед еще не сошел с озера и довольно крепок.