– Невероятно! Удивительно! – заметил однажды вечером доктор. – Прошла всего неделя, а мальчик ведет себя куда лучше, чем я ожидал. Это меня очень радует, Элен.
Девушка улыбнулась и невольно спросила себя, как бы вел себя Декстер, если бы был предоставлен сам себе. Дело было в том, что она уделяла мальчику все свое время и почти никогда не оставляла его одного. То она рассказывала ему всякие истории, то заставляла его читать вслух, стараясь при этом отучить мальчика от приобретенной им в школе привычки гнусавить.
Она даже задумала написать портрет Декстера и заставила его сидеть смирно, или, вернее, пыталась это сделать. Но это было все равно, что иметь дело с ртутью. Увы, вскоре Элен убедилась, что мальчик не в состоянии сидеть смирно, и вынуждена была бросить эту затею.
Девушка играла со своим подопечным, развлекала его и, наконец, отважилась даже пренебречь общественным мнением и взять мальчика с собой на прогулку, во время которой встретила знакомую даму.
– Что она хотела этим сказать? – спросил Декстер, когда они пошли дальше.
– Кто? Леди Денби?
– Да. Отчего она так важно смотрела на меня и назвала «протеже»?
– Это французское слово, – ответила Элен, улыбнувшись. – Так называют тех, кого берут под свою защиту и о ком заботятся, как, например, папа о тебе.
– Разве это смешное слово?
– Смешное? О, нет.
– Зачем же она смеялась?
Элен промолчала.
– Она смотрела на меня так, как будто я был ей противен, – сказал Декстер. – Я встречал таких, которые смотрели, как она. Они приходили к нам в приют, и тогда нам, мальчикам, хотелось бросить в них наши аспидные доски7.
– Не обращай внимания на то, что о тебе думают другие, – заметила спокойно Элен, – и никогда не кидай камней в таких леди.
– Хорошо. Но в сына этой леди кину обязательно! И попаду в него, как бы далеко он ни стоял!
– Ах, вздор какой! Пойдем к речке.
– Пойдемте! – воскликнул возбужденный мальчик. – А почему он насмехался надо мной?
– Кто? Мистер Денби?
– Да. Пока вы разговаривали, он все время ходил вокруг меня и строил гримасы.
– Тебе так показалось, Декстер.
– Вовсе не показалось! Я отлично знаю, кто любит меня, а кто нет. Вот леди Денби не любит меня, и потому она смеялась, когда называла меня «протеже». А мальчик замахнулся на меня своей черной палкой с серебряным набалдашником.
– Правда?
– Да. Мне даже хотелось, чтобы он тронул меня. Тогда я бы отвесил ему тумаков! Да я одной рукой справлюсь с двумя такими, как он!
Лицо Элен омрачилось, и, ускорив шаги, она поспешила свернуть с главной улицы в узкий переулок, ведший к старому кладбищу с большой липовой аллеей и древней церковью.
– Смотрите, смотрите! – закричал Декстер, указывая на галок. – Видите, как быстро летают эти плутовки? Вон одна из них уселась на памятнике. Смотрите, я ее сейчас сшибу!
– Нет, нет! – крикнула Элен. – Не дай Бог, испортишь надгробие!
– Не волнуйтесь, ничего с ним не случится. Смотрите!
– Зачем же пугать бедную птицу? Ведь она тебе не сделала ничего плохого.
– Не сделала. Но меня так и подмывает бросить камень в этих плутовок!
– И в черных дроздов, и в скворцов тоже. Да, Декстер? – спросила Элен.
Мальчик сконфузился.
– Разве вы видели, как я кидал в них?
– Да, видела и нахожу это очень жестоким.
– Значит, вы не хотите, чтобы я кидал камни в птиц?
– Разумеется, не хочу.
– Ну, тогда не буду, – сказал Декстер и, прицелившись метко бросил в мраморную урну круглый камень, отскочивший от нее с треском.
– Видите, я попал! – воскликнул он с торжествующей улыбкой. – Это не жестоко и никому не больно.
Элен покраснела от досады, заметив, что к ним быстро приближается викарий, очевидно заметивший шалость мальчика.
Священник был уже готов сделать резкое замечание Декстеру, но потом узнал Элен.
– А, мисс Грейсон! – сказал он, приподнимая шляпу. – Мое почтение!
Последовали обычные приветствия и вопросы. Декстер молча наблюдал за галками, сидевшими на высокой урне, послужившей ему мишенью.
– А это кто? – спросил викарий, поправляя очки. – А, наверное, это протеже доктора Грейсона? Думаю, ты помнишь меня?
– Помню, – ответил Декстер. – Вы еще назвали меня глупым за то, что я не мог проспрягать глагол «желать».
– Я назвал тебя так?.. Ах, да, припоминаю… Ну, теперь-то ты наверняка стал умнее и легко справляешься с грамматикой.
– Нет, не думаю, – сказал мальчик.
– Будь спокоен, я не буду спрашивать тебя. Итак, до свидания, мисс Грейсон. – Викарий подал девушке руку и обратился к мальчику: – Прошу тебя впредь не бросать камней на кладбище!
Он проводил глазами Элен и ее спутника, направившихся к выходу, и проворчал:
– Экий сорванец! Если бы не мисс Элен, я задал бы ему трепку!
С этими словами он подошел к памятнику, послужившему Декстеру мишенью.
– Никак он сломал урну! – продолжал он вслух, осматривая памятник. – Нет, все цело. Но вот следы: тут, тут и тут! Ох уж эти мальчишки! И что за причуды у этого Грейсона… Взять к себе такого сорванца! Очень эксцентричный человек! Вот и сэр Джеймс тоже такой.
И викарий задумчиво вышел с кладбища и направился к городу.
– А, здравствуйте, сэр Джеймс, я только что вспоминал вас! – сказал он, встретив на пути судью и его сына. – Как поживаете, мистер Эдгар?
– Вы думали обо мне? – спросил сэр Джеймс. – И что же заставило вас вспомнить обо мне?
– Ни за что не угадаете, – улыбнулся викарий.
– Опять хотите предложить мне какую-нибудь подписку в пользу бедных?
– Нет, на этот раз вы ошиблись, – возразил добродушно викарий. – Я только что встретил мисс Грейсон и их мальчика. Согласитесь, со стороны доктора это очень эксцентричная выходка!
– Каприз на неделю. Максимум на две. Мальчуган скоро ему надоест, – засмеялся сэр Джеймс.
– Вы думаете?
– Я в этом уверен.
– А я думаю, что нет, – возразил викарий. – Они сделают из мальчика хорошего человека.
– Грейсон не удовольствуется этим. Он хочет сделать из него джентльмена, а это невозможно.
– Посмотрим, – добродушно заметил викарий.
– Для нас это очень неприятно, – сказал сэр Джеймс. – Как близкие соседи, мы хорошо знакомы с Грейсонами, и леди Денби любит мисс Элен. Но теперь они собираются навязать нам этого мальчишку и хотят, чтобы наш Эдгар подружился с ним. Не далее как вчера они прислали приглашение и звали Эдгара к себе. Это было с их стороны весьма неуместно!
– И ваш сын был там?
– Нет, разумеется, нет! Эдгар наотрез отказался идти.
Мистер Эдгар, шедший впереди, был точной копией своего отца. Он точно так же носил шляпу на самой макушке и, подражая отцу, важно ступал, размахивая черной тросточкой.
– Естественно, я не пошел, – заметил мальчик высокомерно, – не желаю знаться с простолюдином!
– А как бы вы поступили на моем месте? – спросил сэр Джеймс.
– Как бы я поступил? – переспросил викарий. – Я бы… я бы… Ах, простите, меня ждут!
И, указав на кивавшую ему издали даму, он поспешил к ней.
– Что только выйдет из этого баловня? – пробормотал он. – Нет, по мне, так протеже Грейсона намного лучше!
– Куда мы пойдем, папа? – спросил важно Эдгар.
– К каменоломне, мимо ветряной мельницы, а потом домой.
– Я хочу идти вдоль речки, папа.
– В другой раз, Эдди.
– Нет, сейчас! Я хочу сейчас!
– Ну, пойдем, – согласился сэр Джеймс, и они направились к лугу.
Тем временем Элен и Декстер значительно опередили их.
– Вот видишь, Декстер, до чего доводят твои шалости! – заметила Элен, когда они вышли за ограду кладбища.
– Кажется, он готов был побранить меня, но не хотел делать этого при вас. Я сожалею, что бросил там камень.
– И я тоже, – заметила Элен. – За последнюю неделю ты избавился от многих дурных привычек, и я надеюсь, что в конце концов перестанешь и швырять камни.
– А что можно бросать?
– Мячик.
– У меня нет мячика.
– На обратном пути мы купим мячик. Только, пожалуйста, Декстер, не повторяй больше такой шалости. Не заставляй меня краснеть!