Есть ли что-нибудь прекраснее фестиваля на Мирабилис, особенно когда ты молод и влюблен?
Сашка был уверен: не бывает и быть не может!
Бурлила вокруг пестрая, разряженная толпа, фантастически пахло непривычной едой и сладкими, пряными специями, над головами взмывали разноцветные бумажные фонарики и самые разнообразные иллюзии – кто на что горазд. Стилизованные ягуары раскрывали пасти и выдыхали пламя, взмывали высоко к звездам райские птицы…
Люди танцевали прямо на улицах, втягивая проходящих в веселые хороводы, обрывки песен перерастали одна в другую, какая-то девушка бросилась Сашке на шею и горячо поцеловала в губы прямо под ироничным взглядом Княгини, а потом с хохотом унеслась прочь, увлекаемая за руку подругой.
– Смотрю, штурман, вы даже в полумраке неотразимы, – улыбнулась Марина Федоровна Балл.
– Мне было бы спокойнее, если бы только вы так думали, – галантно проговорил Сашка, беря своего капитана за руку и бережно прижимая эту руку локтем к собственному боку. – Пойдемте, я днем нашел тут чудесное местечко.
Отыскать то же самое место теперь оказалось той еще задачей: ночью все выглядело по-другому. Впрочем, Сашка не зря носил титул старшего штурмана «Блика»: в конце концов он преодолел последние ступени до огражденной балюстрадой площадки, что нависала над обрывом.
Под обрывом тьма боролась со светом: море огней, неподвижных (окна и уличные фонари) и шныряющих повсюду (светящиеся украшения в руках и на шеях), разбивалось о темные узкие клинья полудикого парка. Круто сбегающие вниз улицы, увешанные гирляндами, терялись в молчаливой, таинственной громаде леса.
– Хороший обзор, – с одобрением произнесла капитан Балл. – И отличный вид на фейерверк.
– Я давно хотел вам сказать… – произнес Сашка, с замиранием сердца глядя на Княгиню.
Есть, есть вещи прекраснее фестиваля на Мирабилис, особенно когда ты влюблен! Это лицо твоей возлюбленной, окруженное ее рыжеватыми волосами; это ее тонкий стан – легкий, воздушный, в таком же воздушном голубом платье…
– Что именно, штурман? – Княгиня вернула за ухо выпавшую из косы прядь, и у Сашки сердце рухнуло куда-то в пятки.
– Я люблю вас, – произнес он, как будто падая в сладкую бездну.
Княгиня поглядела на него нечитаемым взглядом.
– Вы очень храбры, штурман.
– И ваш ответ?..
– Вы не задали вопроса.
– Вы не… – Сашка отвернулся, пытаясь справиться с горечью, которая вдруг захлестнула с головой и плеснула в глаза предательским теплом.
– Штурман, – легкая смуглая рука накрыла его, куда более светлую. – Давайте отложим этот разговор до конца маршрута. Мое отношение к вам – исключительно теплое, но я не готова пока назвать это любовью. И вам советую еще раз подумать. Наши отношения хороши, пока мы не требуем друг от друга большего. Но если перейдем определенные границы – останется ли возможной эта связь? Мы слишком разные.
– Мне плевать! – горячо ответил Сашка, повернувшись к ней и схватив ее за руки.
Запястья были гораздо меньше его ладоней.
Сашкино сердце затрепетало так, как будто он и не спал еще с этой женщиной, а лишь робко надеялся на первый поцелуй.
– И все же подумайте, штурман, – Балл говорила серьезно, даже чуть устало. – Вы стали мне дороги… я такими словами не разбрасываюсь. Но решите для себя, чего вы хотите от этих отношений, и только потом возвращайтесь к нашему разговору.
– А чего хотите вы?
Балл только улыбнулась краем рта.
– Сейчас я хочу посмотреть фейерверк. Смотрите, они уже начинают.
В самом деле, в небо взлетела первая предупреждающая ракета – лимонно-зеленая.
Затем снаряды начали рваться один за другим, распуская в черном небе диковинные соцветия, очертания кораблей – морских и эфирных, – диковинных чудовищ и даже букв ацтекского алфавита.
Разноцветные сполохи бегали по лицу Балл, она казалась моложе и ближе, чем когда-либо прежде.
«Кто не рискует, тот не…» – подумал Сашка, осторожно привлекая ее к себе за талию.
И она не отстранилась, даже положила голову ему на плечо!
Сашка замер, в крови пульсировал сладкий триумф. Лишь бы только этот вечер не кончался, лишь бы, лишь бы… и похрен все эти разговоры об их неясном будущем, о разнице между меншем и вампиром, в конце концов, – а то Сашка на примере своих родителей не знал, как тяжело создавать такие семьи и растить детей! Особенно если ребенок родится меншем, а не вампиром; вампиреныша-то обычно охотно принимают в клан, а вот маленькому меншу в вампирском замке тяжело приходится – не из-за недружелюбия родственников или предрассудков, а из-за того, что жилища вампиров, с их сквозняками и постоянной полутьмой, плохо приспособлены для меншевских малышей…
Но, подумал Сашка, обмирая от близости Балл, он ведь пока и не планировал семью. Он планировал ходить в эфир, пока это возможно, и еще немного сверх того. Семью можно завести и потом, лет в пятьдесят или шестьдесят. Если доживет, конечно.
А пока Сашка готов был принимать своего капитана целиком, как он ей и говорил когда-то. Со всеми увертками и недосказанностями.
На следующий день Сашка вспоминал эту мысль и клял себя последним придурком.
Дело в том, что накануне вечером Княгиня на борт не явилась.
Хватились ее не сразу: большая часть экипажа мучилась похмельем, а у тех, кто не мучился – Берг, например, которая не пила вовсе – хватало обязанностей, не требующих присутствия капитана.
Однако когда она не появилась и к обеду, а связаться с ней не удалось, экипаж начал слегка тревожиться. А Сашка – так даже и не слегка.
– Кто видел ее последней? – Сашка нервно расхаживал туда-сюда по кают-компании, хотя маленькой комнаты хватало всего-то на три или четыре его шага.
Бэла морщилась: ей хотелось попросить, чтобы он не мельтешил так перед глазами. Или хотя бы чтобы не нервничал так прямо перед идолом корабельного духа. У того и так характер не сахар, нервные встряски ему на пользу не пойдут.
– Наверняка вы и видели, штурман, – Людоедка откровенно зевала, растекшись по дивану. – Вы ушли вместе.
– Она отделалась от меня на ярмарке! Сказала, что у нее остались срочные дела на вечер, и велела, чтобы я развлекался без нее! – рявкнул Сашка.
На лице у него читались обида со смущением пополам.
– Мы договорились встретиться в одной таверне – которая «Морские блики».
– О, знаю ее! – подала голос Сандра. – Хорошо там вчера посидели!
– Да? – удивился Сашка. – Я тебя там не видел… Короче, я пришел туда, а ее там не оказалось – она только позвонила по телефону и сказала, чтобы возвращался без нее.
– Ну, значит все в порядке, – зевнула Санька.
– Кстати, как она проделывает этот фокус с аппаратом? Тогда же, в Пирс-Ардене, ты мне с ее подачи позвонила? – спросил ее Сашка.
– Когда в Пирс-Ардене?.. А, перед самым рейсом. Да, это Марина Федоровна устроила – я понятия не имею, как взламывать телефонную сеть. Наверное, какой-то старый вампирский фокус, у них вечно куча секретов…
– Вампирская магия не про это! Это обычно всякие иллюзии и контроль сознания!
– Ну, не знаю – значит, лично Кня… капитана фокус. Какая тебе разница? Важно, что она предупредила. Значит, скоро вернется.
– А если что-то случилось?
Санька закатила глаза.
– Златовласка, с Княгиней не «случается», это она случается со всяким.
– На Аль-Кариме вы тоже как-то так говорили. И что?
Сандра и Людоедка переглянулись. На секунду воцарилась тишина, и стало слышно, как громко тикают ходики. Да, решила Белка, корабельный дух явно раздражен. По звуку часов иногда можно понять.
– На Аль-Кариме было исключение из правил, юноша, – наставительно произнесла Берг. – Даже молния дважды в одно и то же место не бьет.
– Молния не бьет, а этот… дурной вампир, как его там, Дюрак… может, он опять Княгиню выследил! Надо разыскать!
– О, Helvete! – раздраженно воскликнула Сандра. – Ну ладно! Давай объединим разумы, разберем местный астрал по досточкам и убедимся, что с ней точно все в порядке!
Со стороны объединение разумов выглядит ни капли не эффектно: Сашка и Сандра просто сели друг напротив друга на пол, взявшись за руки. Белке показалось, что если напрячься изо всех сил, то можно увидеть, как вокруг них пляшут какие-то тени, образы планетарного астрала; может быть, разворачивается золотая тропа, которая должна привести их к Княгине – Белка читала, что это так должно выглядеть.
Скорее всего, впрочем, она себя обманывала. Ее слабых оборотневых сил не хватило, чтобы почувствовать магию высоких уровней.
Людоедка тем временем отошла в уголок, отведенный под камбуз, и поставила чайник.
– Хочешь? – спросила она Бэлу. – У меня ягоды можжевельника есть, могу кинуть.
– Я лучше с чабрецом, если можно, – попросила пилот.
– Нет, нельзя, – фыркнула Людоедка, заваривая ей чабрец. – Только по талонам!
Они не успели допить каждая свою чашку, когда Сашка и Сандра расцепили руки, тяжело дыша. Сашка взмок от пота, Сандра морщилась.
– Ее нет на планете, – устало сказал Сашка.
Рот Людоедки приоткрылся от изумления.
– Не может быть! – воскликнула она. – Марина никогда не оставила бы экипаж без предупреждения.
Едва он договорил, приоткрылся люк, ведущий в рубку, и оттуда выглянула Катерина. Она как раз стояла вахту – то есть полулежала в пилотском кресле и читала любовный роман, одновременно поедая местный сушеный инжир (Белка очень отчетливо слышала его запах).
– Народ, почтальон пришел! Стучится в люк.
– Странно, – нахмурилась Берг. – Кто-нибудь ждет писем?
– Вообще-то, я жду! – воскликнула Катерина. – У меня есть почтовый маячок, муж мог прислать по нему.
Белка знала о таких маячках: когда кто-то не знал точно, где будет, но хотел получать почту, он оплачивал специальный маячок, на который и ориентировались почтальоны. Так, правда, письма шли дольше и могли долго искать адресата. Не говоря уже о том, что этот прием работал только в тех почтовых сетях, которые сотрудничали друг с другом. Например, между Аль-Каримом и ОРК такой договоренности не было, то есть если бы Катерина купила маячок на Земле, в Пирс-Ардене или в Москве, то на Аль-Кариме почту получить не могла бы.
Но Мирабилис, кажется, входила в большую почтовую сеть.
– И мне сестра может письмо прислать, – кивнула Сандра. – Я ей давала наш маршрут, она как раз могла написать на Мирабилис, чтобы я ей открытку прислала.
– Открытку? – заинтересовалась Белка.
– Ага, она их собирает. Открытки с Мирабилис у нее пока нет. Она могла мне написать, чтобы я точно не забыла.
– Я схожу, – вызвался Сашка.
Вернулся он донельзя озадаченный, держа в руках три конверта.
Один был помятый, потрепанный и оклеенный кучей марок – он ожидаемо оказался адресован Катерине. Другой, узкий и девственно-белый, с пометками Санкт-Петербурга, был адресован Сандре – похоже, Психея Свенсдоттир и в самом деле решила проконтролировать забывчивую сестру.
Третий представлял собой пухлую бандероль и, судя по штемпелю, отправлен был с главного почтамта Порто-дель-Мирабилис вскоре после полуночи. Отправителем значилась М. Ф. Балл. Адресатом – А. И. Белобрысов.
– Странные дела, – пробормотала Бэла, машинально принюхиваясь к конверту.
Он пах оберточной бумагой, сургучом и… пергаментом?
Она немедленно озвучила это наблюдение.
– На пергаменте пишут официальные бумаги, в том числе магические контракты, – нахмурилась Берг. – И в самом деле, странно… Ну же, штурман, вскрывайте!
Сашка послушался. Коричневая оберточная бумага полетела клочками.
Сашка, растерянно моргая, начал просматривать документы – обычное бумажное письмо и три пергамента. Вдруг рот его отчетливо приоткрылся.
– Да не может быть! – воскликнул он.
– Что там? – нетерпеливо спросила Санька.
– Читайте! – он веером бросил содержимое пакета на стол.
Белка удивилась – надо же, при своих отношениях с Княгиней не боится показывать письмо от нее! Но письмо оказалось совсем коротким, всего несколько строк. Не удивительно, что Сашка продемонстрировал его всем.
В нем Марина Балл извинялась за столь спешное решение, сообщала, что, к сожалению, не сможет явиться к моменту старта и оставляла распоряжение следовать далее утвержденным маршрутом без нее. Капитаном назначался Александр.
Одним из трех пергаментов в бандероли оказалось как раз нотариально заверенное назначение. Другим – паспорт «Блика», где Сашка был указан как шкипер, а Балл – как судовладелец. Ну, и третьим была судовая роль, тоже заверенная подписью Балл (нотариальное заверение для нее не требовалось).
Впрочем…
– А письмо не могли подделать? – спросила она.
В конце концов, и письмо, и пергаменты пахли не только Балл, но и еще кем-то. Скорее всего, нотариусом с помощниками, но все может быть.
– На нем ее личная печать, – растерянно проговорил Сашка, поворачивая в руках толстый конверт.
– Больше всего меня удивляет, что она какого-то нотариуса подняла с постели, не поленилась, – растерянно проговорила Людоедка.
– Больше всего меня удивляет, что Златовласка теперь капитан! – схватилась за голову Сандра.
– О нет, как раз этого от Марины можно было ожидать, – криво улыбнулась Берг.