Я обошла деревья, нырнула под арку из кустов жасмина и обнаружила качели – уютный диванчик на двоих в окружении кустов шиповника. Посреди сиденья развалилась большая белая кошка, встретившая меня равнодушным взглядом. Понятно, все места заняты. Но надо же, какой господин Вишневский романтичный тип!
Чуть дальше обнаружился садовый фонтанчик, совершенно, впрочем, пересохший и занесенный прошлогодней листвой, а вынырнув из следующих кустов, я внезапно уткнулась прямо в грудь Стасу!
– Ой!
Он ухватил меня за плечи, не дав упасть в его объятия, и аккуратно отстранил.
– Шпионишь, стервочка? – ухмыльнулся он.
– Вы сами сказали не стесняться! – моментально выпустила когти я. – Просто осмотрелась!
Вишневский вернулся изрядно посвежевшим, сияющим, в футболке с недовольной кошачьей мордой и надписью: «I don’t do mornings».
– Стервелла, значит. А на самом деле Кошка… – задумчиво сказал он, меняя дискомфортную тему на еще более дискомфортную. – Как тебя так угораздило?
Он покачался с пятки на носок, оценивающе глядя на меня. И как-то я сразу каждым нервом ощутила, что голова не мыта со вчерашнего дня, что топик выстиран мылом из общественного туалета, а под ним топорщатся соски, еще сильнее напрягающиеся от мужского взгляда на них. И юбка кажется еще короче, чем есть, и приличные девушки на интервью в такой не приходят, а ноги под ней недостаточно длинные, а каблуки туфель тонут в рыхлой земле, и я неловко переминаюсь с ноги на ногу.
И совершенно непонятно, что меня бесит больше всего – что я выгляжу недостаточно профессионально, чтобы доказать ему, что я не только любовников искать умею, или недостаточно сексуально, чтобы он пожалел о том, что отшил меня?
– Я же не спрашиваю, как вас самого угораздило назначить свидание Стервелле. – Я вздернула подбородок. Тоже мне, моралист нашелся.
– С детства любил «101 далматинца», – улыбаясь, сказал Стас. – Ужасно злился, когда Круэлла строила козни героям. Как я мог упустить шанс оттрахать злодейку?
Горячая волна смущения, смешанного с каким-то острым сожалением, накрыла меня с головой. Кажется, я даже покраснела.
Я? Покраснела? Когда я шла на встречу с ним, я не представляла это настолько… живо, как сейчас, когда он своим мягким ироничным тоном одним словом так буквально все описал, что у меня перед глазами встала очень горячая картинка того, как это могло бы быть.
– Но, когда вместо роскошной стервы увидел несчастного котеночка, стало понятно, что зажигательных ролевых игр я не дождусь. Придется отпаивать коньяком и служить жилеткой.
Я вздрогнула, услышав из его уст прозвище, которым назвал меня Артем.
– Сама понимаешь, не тот обмен, который был бы мне интересен… – Он вдруг сделал шаг вперед, ко мне, оказавшись так близко, что я чуть не отшатнулась. – Но посмотрел видео, а там… не Стервелла, конечно, но вполне себе кошечка. Нежная, милая, с коготками…
Он протянул руку и неожиданно нежно провел кончиками пальцев по моей щеке тем ласкающим жестом, что обычно достается лишь кошкам.
– С коготками, говорите… – Я демонстративно изучила свои короткие ногти.
– Намек понял! – засмеялся Стас, мгновенно обрывая натянутую между нами дрожащую нить. – Идем в беседку.
И он двинулся первым, ловко огибая растопыренные лапы кустов, которые царапали мои ноги. Пашка уже все установил и теперь тревожно выглядывал нас в зарослях запущенного сада.
– Как вообще твои дела? – обернулся Стас на ходу. – Все доказала, кому хотела? Это он?
Кивнул на Пашку.
– Шшш! – Я замотала головой. – Нет. И вообще…
Хотела сказать, что ничего никому не хотела доказывать, но Стас остановился, чтобы подать мне руку и помочь переступить через узкую канавку, по дну которой струился ручеек.
– Ну да… вряд ли он. Ты бежала от нелюбви, а этот в тебя влюблен по уши.
– Кто, Пашка?! – изумилась я, чуть не споткнувшись от неожиданности. – С чего вы взяли?
Стас в последнюю секунду подхватил меня, невольно прижав к своей груди.
– Видно, – коротко ответил он. – Прозрачно. Вообще всем, кроме тебя. Но так всегда. Смотри, он уже готов вызвать меня на дуэль…
Не спеша освобождаться от его рук, оказавшихся неожиданно сильными и твердыми, я перевела взгляд на друга и аж вздрогнула от той неприязни, с которой Пашка смотрел на Стаса, держащего меня за талию.