«Стихам, наверное, дано
лишь с музыкою единенье…»
Тело тубы золотело.
Теплый голос тек по телу.
Но коричневые скрипки
настояли на своем.
Дирижер, как сумасшедший,
весь умчался в нервы женщин.
И клубок их тел кишащих
был не вообразим и нем.
То одна, а то другая,
умирая и рыдая,
становилась на колени —
окунуться в шалость туб
(Как протуберанцы!)
Отстраненный и жестокий,
наплевав на кривотолки,
он скалою возвышался
над волною алых губ