2164 год. Земля.
Ночь опустилась на сверкающий всеми цветами радуги город, который никогда не спал и не подчинялся времени. Он жил своей собственной жизнью, освещаемый бесконечными рекламными щитами, развешанными вдоль улиц, и яркими вывесками на бесчисленных фасадах зданий, стремящихся в небо. Снующие по монорельсам вагончики, напоминающие своим видом космические корабли, перевозили пассажиров из одной точки огромного светящегося города в другую. Из космоса город смотрелся как яркий, слепящий бриллиант. Но, как у каждого бриллианта, у него была и обратная сторона. Это бедные кварталы окраины, в которых испокон веков проживают те, кто, по сути, являются кровяными тельцами в венах этого самого города. В этих районах нет слепящих рекламных щитов и снующих монорельсов. В его границах царит лишь серость, полумрак и отчаяние. Казалось бы, с каждым годом город становится все богаче и мощнее, но и бедность не отступает. Узкие улочки, на которых изредка мелькают силуэты прохожих, в ночи доступны только для тех, кто не боится оказаться жертвой случайного ограбления. Ну или тех, кто эти ограбления планирует и осуществляет. А город продолжает жить своей яркой жизнью, будто никого в его окрестностях и не существует.
Молодой парень, порхая на своем флайдрокоптере, стремился сквозь мглу мрачного пригорода к своей цели. Лишь светящиеся линии технических конструкций пробивались сквозь темноту на его пути, подчеркивая пëструю мозаику обветшалых зданий. Подсветка его аппарата снизу, подобно яркому фонарю, вычерчивала на земле замысловатые кривые. Контуры строений стремительно проносились мимо и растворялись позади в темноте, пока он зигзагами бороздил ночной воздух, мчась вперед на своем летающем аппарате. Он знал, что за его спиной неустанно гнались преследователи, готовые на любую подлость в этом смертельном соревновании. То тут, то там раздавались приближающиеся звуки нарастающего гула вращающихся винтов. Однако невероятные маневры гонщика помогали ему уклоняться от преследующих противников, приближая его к месту финиша.
Его ловкость и мастерство пилота превращали эту погоню в настоящее искусство. Легкое клацанье моторов коптера сочеталось с пронизывающим ветром, создавая завораживающую симфонию полета. Напряжение наросло неимоверно, когда герой нашел лазейку в пересечении двух темных улиц, и стремительным скольжением вдоль стены старой общаги он свернул в темноту узкого проулка, в конце которого он должен был вылететь победителем. Но, внезапно, откуда-то сверху раздался свист арбалетного болта, и черная металлическая молния с опереньями попала в лопасть его коптера. Движок резко вспыхнул и закашлял, флайдракоптер закрутился, как подбитый ракетой вертолет, и стал резко приближаясь к земле… Сердце у парня ушло в пятки. Он отчаянно пытался вывести машину из пике, но увы, победить земное притяжение он не мог. Раздался жуткий грохот падения и в голове молодого человека вспыхнула последняя вспышка предсмертной агонии…
2170 год. Пандора.
Нетейам понимал, что умирает. Но даже в этот момент он не жалел, что пошел с братом на выручку Пауку. Какие бы противоречия между ними не возникали, как бы нелепо, по его мнению, не вел себя Ло’ак, он был его братом. Существо, о котором он заботился с самого рождения. Который так же, не раздумывая, впряжется за него при любых неприятностях. За что ещё стоит отдавать жизнь воину, как не за своих близких и родных? Особенно, если смерть наступила не в результате нелепого несчастного случая, а в ходе битвы с врагом.
Нетейам уже не чувствовал ни рук, ни ног. Лишь постоянную боль в области сердца, мешающую легким свободно дышать, пульсирующий шум в ушах и привкус крови во рту. Он многое хотел сказать родным, что со слезами на глазах склонились над его умирающим телом. Но успел сказать только…
– Я хочу домой! Пап, я… – произнес он, глядя в глаза отца и, издав последний вздох, покинул мир живых.
Душа, покинувшая тело, устремилась к свету и, словно дикий икран, полетела сквозь белый, мерцающий туннель. Источник этого света был неописуемо ярким и ослепляющим, пронизывая все вокруг своей таинственной энергией. Нетейам скользил в этом туннеле гладко и легко, словно взмывая в небо. Его пусть и недолгий полет был беззаботен и беспечен, словно он освободился от всех оков земного бытия, и теперь полностью готов для следующего этапа своего существования. Вспышка, ослепившая буквально на мгновенье, кардинально изменила окружающую картинку, и последнее желание Нетейама попасть домой Эйва выполнила по-своему. Он оказался на берегу небольшой речушки, где отец в детстве учил его охотиться на шуструю рыбу меткими выстрелами из детского лука. Складывалось впечатление, что он действительно вернулся в собственное детство. Даже шум родного леса был точно таким, как в воспоминаниях. Казалось, вот-вот снова появится папа и оценит его последний удачный выстрел. А после они вместе покажут огромную рыбину маме, и она в очередной раз возгордится своими добытчиками.
– Здравствуй, Нетейам, – произнес незнакомый голос. Из-за густых, зеленых листьев папоротника, к нему вышел незнакомый молодой на’ви с отчётливым шрамом через правую бровь. Он прикоснулся своими пальцами ко лбу в знак приветствия. – Я вижу тебя.
– И я вижу вас, – повторил жест приветствия вежливый юноша, слегка поклонившись, – Мы знакомы? Вы кто-то из моих умерших предков?
– Нет, мы не знакомы, – ответил на’ви с грустью, но пристально рассматривая Нейтема так, что тому невольно стало неловко. – Но я знаю тебя. У нас мало времени. Я здесь по велению Эйвы. Великая мать послала меня, чтобы предложить тебе выбор. Ты должен решить, присоединишься ли ты к духам предков в ожидании перерождения в новом теле новорожденного или займешь внезапно опустевшую оболочку чужого, но подходящего тебе тела?
Нетейам, раскрыв рот, недоуменно смотрел на говорившего, пытаясь собрать лихорадочно мельтешащие мысли в порядок. Он ведь еще даже не до конца осознал, что его жизненный путь завершен, а тут ему предлагают такое!
«Возродиться в чужом теле? В теле кого? А вдруг это будет женское тело, что мне делать тогда?», – почему-то пришла в голову нелепая мысль и тут же потонула в бесчисленной лавине следующих вопросов и опасений. – «Но, если я смогу вернуться, я продолжу помогать своей семье в схватке с Куоритчем? Родители наверняка с ума сходят от горя. А если я очнусь в другом племени, на большом расстоянии о них? Как-нибудь доберусь! Но как я смогу доказать им, что это я? Примут они меня в новом облике или нет? А я буду помнить свое прошлое или нет?»
– Я понимаю, что тебя одолевают сомнения и даже смогу развеять некоторые из них, – вдруг сказал на’ви, будто читающий лихорадочные мысли Нетейама как открытую книгу. – Ты не возродишься в теле женщины. Да, ты будешь помнить всю свою прежнюю жизнь, и… – он ненадолго замолчал, по-видимому, пытаясь правильно сформулировать следующие слова, – Тебе представится шанс вернутся к своей семье. Больше я ничего не могу тебе рассказать, хотя поведать хочется о многом. Это не мои правила. Так велит Эйва. Я не могу долго оставаться здесь. Нетейам, пришло время принять решение.
– Я хочу возродиться прямо сейчас! – стараясь не окунаться в сомнения, воскликнул юноша и уверено посмотрел в большие, желтые глаза собеседника.
– Что же, я так и думал. Эйуа 'нга.ху [1] – произнес улыбнувшийся незнакомец и, подойдя к Нетейаму вплотную, резко толкнул его в грудь. Юноша потерял равновесие, начал падать, и тут окружающий его родной лес Пандоры сменился глубокой чернотой бездны, в которую он стремительно проваливался, размахивая всеми конечностями…
2164 год. Земля.
Первое, что почувствовал Нетейам, очнувшись, так это жуткую головную боль в области затылка. Как будто дикий, неприрученный икран поселился в его мозгу и пытался выклевать себе дорогу наружу. Вторая волна ощущений ворвалась в тонущий разум в виде невероятно отвратительного запаха, забивающего ноздри, вызывая тошнотворные позывы. Он открыл глаза и с изумлением обнаружил высоко в небе не привычный глазу Полифем, а иллюминационную феерию, состоящую из мельтешащих картинок и вспышек непонятного цвета. Согласно импульсам от его ноющего тела он понял, что лежит на холодной и почему-то твердой, как камень, земле, а все органы определенно отказываются ему подчиняться. Его сил хватило лишь на поворот головы, под которой определенно ощущалась теплая лужа какой-то жидкости. Он увидел темную стену здания и странный короб перед ним, под которым копошились силуэты мелких существ с тонкими хвостами, которых он раньше не видел. Угол короба был разбит, и вываленное на серую землю содержимое как раз и источало ту вонь, которую он чувствовал. Рядом с коробом дымились остатки неизвестного аппарата с винтами, пускающего веселые искры из порванной проводки. Он был похож на миниатюрный SA-2 «Самсон» – грузовой конвертоплан RDA, но только без лопастей сверху и кабины пилота.
– Нэйт! – раздалось отчаянный крик невдалеке. – Нэйт, ты живой?!
Голос на фоне усиливающегося жужжания приближался все ближе и ближе. Волна воздуха приятно окатила гудящую голову, и вдруг чьи-то теплые ладошки обхватили щеки Нетейама, а перед глазами появилось женское, ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ лицо, с копной огненно-рыжих, подобно кровавому закату перед дождем на Пандоре, курчавых волос. В глазах человеческой самки определенно виднелись слезы, а через розовую щеку протянулся грязный, размазанный след движения пальцев.
– Нэйт! Слава богу, ты жив! Эти сволочи сбили тебя! Господи! У тебя вся башня в крови, а копы уже в соседнем районе! Нужно срочно сваливать отсюда, пока нас не повязали.
«Великая Мать! Это английский? Я что, на Земле?!» – это была последняя четкая мысль Нетейама, промелькнувшая в его голове перед тем, как девушка попыталась перевалить его тело на свой старенький, обклеенный со всех сторон армированным скотчем, флайдрокоптер, и он от боли потерял сознание.
[1] – Прощай, да прибудет с тобой Эйва