Трифонова нашла лежащим на краю садовой дорожки, под стекающими плакучими ветвями золотого дождя, Анита, вернувшаяся под утро с дня рождения.
– Разлёгся, – всплеснула она руками, – напился, как свинья! – Анита подошла ближе и только тут заметила расплывшееся пятно на его груди.
– Что это? – испуганно спросила она вслух и закричала так громко, что сначала залаяли, а потом завыли соседские собаки, которые обычно молчали, так как были приучены лаять только по команде.
Глотая воздух ртом, Анита вытащила мобильный и вызвала полицию. Когда на место прибыл следователь, вся оперативная группа уже была там.
– А где «Скорая»? – спросил он неизвестно кого.
– Дамочка не озаботилась её вызвать, – ответил ему судмедэксперт.
– То есть она была уверена, что «Скорая» ему не понадобится?
– Не знаю, – пожал плечами Шахназаров, – спроси у неё сам.
– Где она? – стал озираться по сторонам следователь.
– Вон неутешно рыдает в жёлто-зелёном, с блёстками.
– Для траура наряд слишком ярок, – пробормотал Наполеонов и направился к сидевшей на скамье и тихо всхлипывающей Аните. – Следователь Александр Романович Наполеонов.
Она приподняла лицо и всхлипнула.
– Насколько я понимаю, вы хозяйка этого дома? – спросил он, старательно вкладывая в голос нотки сочувствия
Она кивнула.
– Представьтесь, пожалуйста.
– Анита Витальевна Трифонова – жена, – она кивнула на труп, – вон его, то есть теперь вдова.
– Кто обнаружил тело?
– Я и обнаружила.
– Давайте перейдём в дом.
– Давайте, – согласилась она и провела его в гостиную, обставленную мебелью, которую не стыдно расположить и в Версале.
Он огляделся и сел на стул с высокой спинкой. Вдова плюхнулась на диван.
– Ваш муж оставался дома один?
– Один.
– У вас нет прислуги? – произнёс Наполеонов с остервенением слово, которое терпеть не мог.
– Есть вообще-то.
– Так, где она?
– Домработница уже две недели как в отпуске.
– Как её зовут?
– Елена Павловна Ревунова.
– А кроме неё, вам никто не помогает по дому?
– Помогает.
– Кто?
– Варвара Михайловна Климова – приходящая горничная. Но она приходит не каждый день. Должна прийти послезавтра.
– Почему вы не вызвали «Скорую»? – спросил Наполеонов.
Но его вопрос ничуть не смутил женщину.
– А разве он не умер? – искренне удивилась вдова.
«Она что, дура или притворяется?» – подумал следователь и произнёс сердито:
– «Скорую» нужно вызывать в любом случае.
– Я не знала, – вздохнула вдова, – думала, что у вас для этих целей есть свой врач.
– Вы что, сериалы не смотрите? – раздражённо спросил он.
– Смотрю, но только любовные. Криминальные нет, я крови боюсь и вообще не люблю трупы.
– Можно подумать, что их кто-то любит.
Трифонова пожала плечами.
На этот раз вздохнул следователь и спросил:
– А где вы были на момент убийства вашего мужа?
– В ресторане.
– Вы поехали туда без мужа?
– Без.
– Почему?
– Потому, что перед этим мы поцапались.
– То есть поссорились? – уточнил следователь.
– Разругались вдрызг, – призналась вдова.
– И часто это у вас случалось?
– Что вы имеете в виду?
– Ссоры.
– Последнее время часто, – не стала скрывать Анита.
– И что было причиной или поводом для ваших ссор?
– Его подстилка! – выкрикнула Анита, и её глаза яростно засверкали.
«Дамочка с таким темпераментом сама могла спокойно укокошить своего муженька, – подумал Наполеонов, – надо тщательно проверить её алиби и опросить свидетелей».
– Во сколько вы вчера уехали из дома?
– В пять часов.
– Вечера?
– Но не утра же, – фыркнула она.
– И сразу поехали в ресторан?
– Нет, в ресторан ещё было ехать рано, – ответила она и, поморщившись, добавила: – Я вижу, вы человек несветский?
– Куда уж нам со свиным рылом в калашный ряд, – ответил он.
Женщина посмотрела на него недоумённо и поморгала глазами, а потом продолжила как ни в чём не бывало:
– Я заехала к своей подруге Лидии. Мы посидели, пощебетали о своём, о девичьем. Потом приехали Зина и Андрей.
– Кто это?
– Зина – наша общая подруга, а Андрей – друг Лидии.
– Если он друг Лидии, то почему приехал с Зиной?
– Нет, он приехал не с Зиной, а сам по себе. Просто совпало время их приезда. Разве так не бывает?
– Бывает, – согласился следователь и спросил: – А фамилия у друга Лиды есть?
– Естественно, Андрей Александрович Усачёв.
– Прекрасно. И насколько я понимаю, вы все вместе отправились в ресторан.
– Точно!
– Небось в «Нептун»?
– В принципе мы хотели в «Нептун»! Но друга, у которого день рождения, зовут Сергей. И он решил гулять в «Серже».
– Тоже неплохо, – проговорил Наполеонов, стараясь сохранить непроницаемое выражение лица.
– Да, «Серж» вполне приличное заведение, – согласилась Анита, – тем более что Серёга близко знаком с хозяином заведения и нам разрешили гулять всю ночь.
– И много было народа на вашей тусовке?
– Человек сорок.
– Вы, случайно, не отлучались ночью из ресто- рана?
– Я же не сумасшедшая, – пожала плечами Анита.
– Кто может подтвердить, что вы были там до утра?
– Да кто угодно! Друзья! Охранники! И потом, там везде камеры.
«Это уже лучше, – подумал Наполеонов, – если хозяин не отключил их в угоду гостям».
– А вы уверены, что камеры были включены?
– На все сто! Я сама ходила и проверяла.
– Зачем?
– Чтобы в случае чего мой муженёк не приписал мне измену и не выставил меня из дома с голым задом.
– А он мог?
– Запросто!
– Насколько мне известно, вы не первая жена Гордея Тимофеевича Трифонова.
– Не первая, – кивнула Анита, а про себя злорадно подумала: «Зато последняя».
– У вас есть дети?
– Нет.
– А у вашего мужа?
– От первой жены сын и дочь.
– Какие у вас с ними отношения?
– Никаких! Они и с отцом отношений не поддерживали.
– Почему?
– Из-за меня! Никак не могли простить Гордею, что он бросил их мамочку и женился на мне.
– А потом он стал изменять и вам?
Анита пожала плечами и проговорила неохотно:
– Меня бы он не бросил.
– Почему?
Она снова пожала плечами и ничего не ответила.
– Ну, хорошо, – сказал следователь, – потом нам придётся поговорить с вами ещё. Вы пока отдохните, придите в себя. – Наполеонов покинул дом. При этом он предположил, что вдова в его утешении, впрочем, как и ни в чьём другом не нуждается.
Труп Трифонова уже увезли.
Почти вся оперативная группа собралась рядом с местом, где он недавно лежал. Легкоступов усердно снимал со всех сторон дерево удивительной красоты, остальные просто любовались. Яркими солнечными струями стекали между ветвей соцветья золотого дождя и наполняли воздух вокруг головокружительным медовым ароматом с едва уловимой смолистой горчинкой. Каждый отдельный цветок напоминал мотылька, но цветки, собранные в густые соцветья, создавали иллюзию стекающего по ветвям дождя из чистого золота. Само дерево состояло из нескольких стволов и имело овальную крону.
– Что это за красота такая? – воскликнул чувствительный ко всему прекрасному Валерьян Легкоступов.
– Бобовник это, – флегматично отозвался Незовибатько.
– Бобовник? – не поверил своим ушам Валерьян.
– Он самый. Тёща такой же куст в каталоге присмотрела, хочет на даче посадить, – пояснил Афанасий Гаврилович.
– Не тёща, а сокровище, – притворно-завистливо вздохнул Шахназаров.
– Надо уметь выбирать, – не остался в долгу Незовибатько.
– Вообще-то это дерево называют золотым дождём, – не выдержал и внёс свою лепту оперативник Дмитрий Славин.
– А ты откуда знаешь? У тебя ведь даже тёщи нет, – усмехнулся судмедэксперт.
– Зато у моего отца есть картинная галерея. И там в прошлом месяце висело полотно с изображением точно таких деревьев. И называлась картина «Золотой дождь». Я потом из интереса посмотрел в интернете. И точно! Именно так бобовник называют в народе.
– Золотой дождь мне больше нравится, – радостно воскликнул Валерьян, – чем какой-то там бобовник.
– Вы бы лучше не на дерево смотрели, – не выдержав, прикрикнул Наполеонов, – а улики искали.
Легкоступов, пропустив мимо ушей недовольный окрик следователя, продолжил любоваться красотой дерева и искать новые удачные ракурсы для его съёмок. Незовибатько же ответил, что одно другому не мешает, и сообщил, что найдена пуля от орудия убийства, прошла навылет.
– А само оружие? – оживился Наполеонов.
– Оружия на участке не обнаружено.
– Где же оно может быть?
– Либо преступник унёс его с собой, что маловероятно, либо выбросил в реку.
– В какую ещё реку?
– Этот их посёлок очень странно устроен, – принялся объяснять эксперт. – С одной стороны охрана, камеры, а за забором тех же Трифоновых узкая неохраняемая тропинка вдоль реки. По ней можно проехать на велосипеде, пройти пешком.
– Точно, – вмешался Ринат Ахметов, – я опросил местных жителей, и они сказали, что никто из них этой тропинкой не пользуется. Так как ходить по ней опасно. От обрыва её отделает всего ничего. А под обрывом река. Но, умеючи, всё же пройти при желании ловкому человеку можно.
– Так ты думаешь, что преступник пришёл оттуда и тем же путём вернулся?
– Точно. В таком случае он мог выбросить оружие в реку.
– Вызову водолазов, – решил Наполеонов.
– Речушка скорее всего неглубокая, но илистая, и течение ниже среднего.
– То есть оружие должно остаться там, где его бросили.
– Это как сказать, – развёл руками эксперт.
– А что скажешь об оружии по пуле?
– Скажу после лабораторных исследований.
– Мне кажется, что убитый знал своего убийцу, – заметил Аветик.
– С чего ты это взял? – заинтересовался следователь.
– Он его не испугался, – ответил Григорян.
– А это откуда тебе известно?
– Мне вообще кажется, – проговорил Аветик, – что Трифонова специально убили именно под золотым деревом.
– Не знаю, не знаю, – Наполеонов потёр подбородок, – по-моему, ты в детстве начитался сказок про Золотую антилопу. А наш убиенный, хоть и был человеком далеко не бедным, но богатства шаха ему даже и не снились.
– А я думаю, что его всё-таки убили из-за денег, – продолжал настаивать Аветик, – и убийца оказался таким нахальным, что не побоялся указать на причину преступления.
– Если следовать твоей версии, то убила его жена!
– Может, и жена, – не стал спорить оперативник.
– У неё такое алиби, что не подкопаешься, – сказал следователь.
– Его сначала надо проверить.
– Правильно! Вот бери руки в ноги и дуй проверять! Не забудь все камеры просмотреть
– Есть!
Аветик приостановился на одну минуту и сказал:
– А вообще жене необязательно было убивать мужа самой. Она могла нанять киллера.
– Могла. Так что постарайся втереться в доверие к её друзьям и подругам и узнать подробности семейной жизни Трифоновых.
После того как Аветик уехал в ресторан, Незовибатько приступил к осмотру дома. Вдова не возражала. Но, судя по всему, убийца в дом не входил. Трифонова утверждала, что из дома ничего не пропало. А если целью убийства было не ограбление, то зачем убийце оставлять лишние следы.
Сам Наполеонов вышел через калитку в заборе на тропинку и стал, осторожно переставляя ноги, двигаться по ней.
– Это наиболее безопасный путь, – пробормотал он себе под нос.
– Вот уж не сказал бы этого, – хмыкнул увязавшийся за ним Легкоступов, – тут стоит на миг зазеваться, и сломаешь в лучшем случае шею, а в худшем ноги.
– Почему это в лучшем шею? – не понял Наполеонов.
– Чтобы не мучиться, – охотно пояснил Валерьян.
– И что у тебя за чёрный юмор! – укорил Наполеонов фотографа и пояснил: – Я имел в виду, что безопасный для преступника. Здесь не увидит его никто. И мало кому придёт в голову, что он шёл этим путём.
– Вам же пришло! – улыбнулся Валерьян.
– Так у меня такая голова, – гордо пояснил Наполеонов, – что в неё приходят ценные неординарные мысли.
– А мне бы не пришло, – признался Валерьян.
– Сочувствую, – усмехнулся следователь.
– Александр Романович! Как вы думаете, почему Трифоновы не укрепили забор с этой стороны? Даже калитку оставили.
– От безалаберности, – вздохнул Наполеонов и вспомнил о своём сломанном кондиционере.
– А по-моему, потому, что они были уверены, что никто со стороны тропинки не решится вторгнуться на их участок, – проворил Легкоступов.
– Самоуверенность их и сгубила, – заключил следователь.
– Не знаю, не знаю, посмотрите, какая отвесная круча под этой тропинкой.
– Смотрю. А ты лучше фотографируй! Может, потом рассмотрим что-то новое. И будь осторожен!
– Буду, – пообещал Валерьян.
Сначала Наполеонов хотел вернуться на участок, но потом решил не оставлять Валерьяна одного и остался для подстраховки.
«Если кто-то и пришёл к Трифоновым с этой стороны, то он должен был иметь какое-то специальное снаряжение», – подумал следователь и решил узнать, не занимается ли кто-то из окружения Аниты промышленным альпинизмом или чем-то подобным. К тому же в первую очередь нужно поговорить с родственниками Трифонова, с его первой женой и с детьми.
На телефон Трифонова весь вечер, всю ночь и всё утро звонили с одного и того же телефона. Все звонки были пропущены. Номер Трифонова отключён. Интересно, кто отключил его, сам Трифонов или убийца, и с какой целью. С человеком, который хотел во что бы то ни стало поговорить с Трифоновым, Наполеонов решил связаться в первую очередь. Он попросил выяснить, на кого зарегистрирован данный номер. И вскоре узнал – на Люцию Рудольфовну Маковецкую.
Перед тем как покинуть участок Трифоновых, Наполеонов решил ещё раз заглянуть в дом, посмотреть, как чувствует себя вдова, и заодно спросить, известно ли ей имя Люция. Но начал он с вопроса о том, нет ли среди её знакомых или знакомых мужа людей, занимающихся промышленным альпинизмом или любителей подниматься в настоящие горы.
– Нет, среди наших знакомых экстремалов нет, – покачала головой Анита.
– Точно?
– Совершенно! – заверила вдова сомневающегося следователя.
– Может, дети Гордея Тимофеевича занимаются подобным видом спорта?
– С удовольствием сказала бы вам да, – скривила губы в усмешке вдова, – но вы легко выясните, что это не так.
Тогда Наполеонов решил перейти к абоненту по имени Люция. Имя оказалось Трифоновой известным. И подействовало на вдову, как красная тряпка на быка.
– Эта та самая шлюха, о которой я вам рассказывала! – завопила она с такой силой, что следователь инстинктивно закрыл уши руками.
– Как давно ваш муж с ней встречался?
– Не знаю. Я уже говорила вам, что мы давно живём каждый своей жизнью. Я мужа особо не контролировала, на его отлучки внимания не обращала.
– Что же натолкнуло вас на мысль, что у мужа появилась постоянная любовница?
– До меня стали доходить обрывки подозрительных слухов. А потом я увидела их вместе в ресторане.
– И что вы сделали?
– Что я, по-вашему, должна была сделать, – ощерилась Трифонова.
– Не знаю, – честно ответил следователь.
– Я впилась ей в волосы, повалила на пол и стала волтузить. Но нас разняли, – проговорила она с явным сожалением.
– После этого у вас с мужем был разговор?
– Естественно!
– Вы угрожали ему?
– Не ему, а ей, обещала плеснуть в лицо кислотой.
– И плеснули бы?
– Не знаю, – устало пожала плечами Анита.
– Может быть, вы знаете, кому достанутся деньги вашего мужа?
– Конечно, знаю, – ухмыльнулась вдова, – все денежки теперь достанутся мне.
– Так вы и убили своего мужа? – не удержался следователь от провокационного вопроса.
Вдова покрутила пальцем у виска и холодно бросила:
– У меня алиби.
– В таком случае мы уезжаем, а вам бы я посоветовал нанять дополнительную охрану, не надеясь на ту, что охраняет посёлок. И вообще вам не стоит оставаться дома одной.
– Вы думаете, моего мужа убили из-за денег?
– Я пока этого не знаю, но эту версию исключать нельзя.
– Так ничего же не украли! Сейф даже не пытались вскрыть!
– Вы уверены?
– Конечно! Вы что, за идиотку меня держите? Я первым делом проверила, на месте ли деньги и ценные вещи. Мне кажется, что в дом вообще никто не входил.
– Тем не менее, – ответил следователь, – бережёного бог бережёт.
– Хорошо, я уеду к Лидии.
– Напишите координаты Лидии и второй вашей подруги полностью с именами, отчествами, фамилиями.
– Ладно, – сказала она, – вырвала листок из какой-то тетради и стала писать, высунув от усердия язык.
«Видно, не часто дамочке приходится писать от руки», – насмешливо подумал про себя Наполеонов. Вслух он поблагодарил её, предупредив, что им придётся встретиться ещё не один раз.
Она скорчила недовольную гримасу.
– Ничего не поделаешь, – прокомментировал её неудовольствие следователь. – Такова специфика расследования, и зависит она не от меня и не от вас.
– Да поняла я, поняла, – отмахнулась она от него, как от надоедливой мухи. – Только, прежде чем приезжать, позвоните, здесь меня скорее всего не будет. Как только вступлю в права наследства, так и дом этот продам.
– И не жалко такую красоту? – спросил Наполеонов.
– Нисколько. Я люблю в городе жить, где шумно и весело. Это Гордея вечно тянуло на природу. А жил бы в городской квартире, глядишь, ничего и не случилось бы с ним.
Наполеонов был с ней не согласен, но спорить не стал.