Вода приятно освежала и дарила чувство невесомости. Гордей нырнул на пару метров и сделал аккуратный вдох. Удивительно! Губка не только снабжала его кислородом, но и выравнивала давление. Дышалось легко с свободно. Коготь коснулся его плеча и указал на уходящий вниз трос от якоря. Ухватившись за него и ловко перебирая руками, он начал быстро погружаться. Гордей последовал за ним.
В отпуске на море он несколько раз погружался с аквалангом, но ощущения были несравнимы. Губка что-то такое делала с его организмом, что он ощущал себя настоящей рыбой. Погружение не молотило в виски пульсом, и от давления не закладывало уши. Пленка на лице не создавала эффект преломления света – в воде он видел так же замечательно, как и на суше.
Место, где они бросили якорь, не было глубоководным. Метров через двадцать от поверхности Гордей увидел внизу скалы с расселившейся на них разноцветной морской живностью. Коготь одной рукой ухватился за якорь, а вторую, с поисковым блюдцем, поднес к лицу. Что там и как на магическом радаре, мешала рассмотреть стайка полосатых рыб, крутившихся над артефактом. Кое-как прогнав их, Коготь что-то все-таки на блюдце разглядел и махнул рукой, указывая заму направление.
Без ласт плыть было удобнее, цепляясь руками за скалы и отталкиваясь от них. Георгий постоянно сверялся с блюдцем, которое привело их к подводному гроту. Но едва Георг сунулся в круглый лаз диметром чуть больше метра, оттуда высунулась мерзкая голова с широкой пастью, усаженной мелкими зубами. Голова эта волнообразно двигалась из стороны в сторону, точно так же раскачивалось и длинное тело твари. Ни дать ни взять – настоящий морской змей.
Георгий отпрянул от входа. В его руке появился огненный меч, вода вокруг которого сразу пошла пузырями. Стража это шоу впечатлило: решив не связываться с кипятящими воду незнакомцами, трехметровая мурена выскользнула из грота и, извиваясь, поплыла прочь.
Подводная пещера начиналась как узкий лаз, но, проплыв по нему, агенты обнаружили, что он расширяется. В такой пещере уже можно было выпрямиться в полный рост. Еще несколько гребков – и дорогу преградила вертикальная стена, сверкающая, как отполированное серебро. Коготь вытянул руку вперед – его кисть, не встретив никакого сопротивления, исчезла за серебряной гладью. Сделав мощный гребок, он скрылся за стеной целиком. Гордей последовал за ним и буквально вывалился с той стороны стены и больно ударился руками о камни. Воздух! Спертый, наполненный вонью гниющих водорослей, но воздух! Магическая стена отделяла море от воздушной полости в пещере. Коготь щелкнул пальцами, и над его плечом зажегся огненный шарик, осветивший место, куда они угодили. Пещера была небольшой, с влажными каменными стенами и крупным белым песком под ногами. Георгий дотронулся до узелка щупалец у себя на затылке. «Поцелуй Амфитриты» ослабил хватку, а потом и вовсе втянул щупальца в себя.
– Дай ей немного энергии, – сказал он Гордею, выплевывая губку.
Гордей так и сделал: прикоснулся пальцем к узлу на затылке, мысленно поздоровался с чудным животным и передал ему чуть энергии. Щупальца с пленкой слезли с его лица.
– Монстры! Опять монстры! – вдруг проскулил кто-то из темного угла.
В пещере спрятаться особо было негде. Только в одном месте глыбы образовывали у стены закуток. К которому Георг и направился.
За невысокой грудой камней, сжавшись в клубок, сидел взъерошенный парень лет двадцати пяти. На Когтя с Гордеем он старался не смотреть, вперив взгляд в пол. Его колотила крупная дрожь, что и немудрено: в пещере было влажно и прохладно, а из одежды на пареньке были только замызганные шорты. Под его босыми ногами валялись раковины от устриц. Похоже, его рацион ограничивался только этими моллюсками.
– Ты Саша? – всмотрелся в лицо незнакомца Коготь.
– Да… – Парень сделал попытку отползти и спрятаться, но Георг крепко ухватил его за плечо:
– Стой. Не беги. Мы здесь за тем, чтобы тебе помочь.
– Правда?! Вы правда пришли меня спасти?! – Саша повернул голову, и Гордей увидел его глаза, горящие отчаянным безумием.
– Да. – Георг отпустил его. – Но ты должен рассказать нам, что с тобой случилось.
– Это все она! Эта девчонка, эта… эта мерзкая тварь! – Парень от безумного страха быстро перешел к безумной же ненависти. Он начал орать так, что из его рта летели капли слюны. – Она нашла меня… нашла нас! Мы взяли ее на борт, а она утопила яхту! Ведьма, вы мне не поверите, но она ведьма! Она заставила воду сжаться так, что та расплющила яхту, как блин! Хруст, я до сих пор слышу этот хруст! А еще крики – она смотрела, как тонут мои друзья! Эта тварь убила их всех! Только меня, она только меня затащила сюда и не выпускает! Она держит меня здесь в плену-у-у!!!
Приступ злости снова сменился на отчаяние. Парень зарыдал, уткнувшись лицом в ладони.
– Ну все, все, – присел возле него Гордей, – успокойся. Мы тебя отсюда вытащим.
– Как?! Мы на самом дне, я до поверхности не доплыву.
Гордей хотел было возразить, что двадцать метров – это не Марианская впадина, но подумал о том, что страхи у людей разные. Кому-то и двадцатка может безграничной пучиной показаться.
– Мария, нам нужен еще один «Поцелуй», – колдовал над блюдцем Коготь.
В любой другой ситуации Гордей бы посмеялся над двусмысленностью фразы, но почти свихнувшийся парень, потерявший своих друзей и черт знает сколько просидевший в подводном гроте, к юмору не располагал.
– Шеф, я вас не могу засечь, – послышался голос Маши. – Что-то мешает навестись на ваш амулет и на браслет Гордея.
– Это чары мавки, с помощью которых здесь удерживается воздушный пузырь. Гордей, – обратился Коготь к своему помощнику, – выплывай на поверхность, попроси Марию прислать губку на катер.
– Понял. – Парень направился к выходу из пещеры.
Перед стеной на стыке воды и воздуха он остановился, чтобы запихать губку в рот. Всплытие в одиночку не радовало. Ориентировался в воде Гордей не очень и опасался, что вынырнет далеко от катера. Только он поднес руку к лицу, как по эфемерной стене пошли концентрические круги.
– Шеф! – окликнул он Георга, понимая, что происходит нечто магическое.
Тот ответить не успел. Из воды перед Гордеем сформировался кулак размером с голову.
– Мне кажется, меня сейчас будут бить, – произнес Гордей… и угадал. Кулачище с силой врезался ему в грудь и отправил в недолгий полет до стены пещеры.
Гордей только начал подниматься с мокрого песка, а через пленку «вода-воздух» уже проходила невысокая девичья фигурка, наготу которой прикрывали только ниспадающие до колен волосы необычного голубого оттенка.
– Замри! – Навстречу хрупкой девушке двинулся массивный Георг.
Казалось, он сможет ее переломить одним мизинцем. Но Гордей смог впервые увидеть, в чем заключается истинная сила синих магов. Мавка не стала метать в Георгия громы и молнии. Не прыгнула на него в замысловатом пируэте, стремясь вырвать сердце или свернуть бычью шею. Она просто воздела руки ладонями вверх и запела. Причем запела необычно: отдельных слов было не разобрать, звуки сплетались в нечто цельное и единое. На несколько мгновений Гордей заслушался, проникшись этой невероятно глубокой и гармоничной мелодией. А потом заметил неладное – Коготь начал двигаться медленно и с огромным трудом. Его лицо исказилось от титанических усилий, он как будто вяз во внезапно загустевшем воздухе. Спасенный агентами Александр и вовсе застыл на полу неподвижной статуей.
Георг двигался к мавке настолько медленно, что десяток метров, который их разделял, он преодолевал бы целую минуту. Будь при нем сейчас штатный комплект зелий, он бы, наверное, смог сбросить оцепенение, но тот остался на катере. Однако, пусть и в одних трусах, Георгий все равно являлся для девушки серьезным противником. Даже не обладающий музыкальных слухом Гордей уловил появившиеся в голосе девушки тревожные и напряженные хриплые нотки. Ошейник-то она Георгу набросила, но чувствовалось что тот на бычьей шее трещит и вот-вот развалится.
К своему удивлению, Гордей не ощутил на своем теле никаких оков. То ли мавка прицельно била по Георгу, то ли… А, вот оно что! Гордей почувствовал, как в груди разливается подозрительное тепло. Мавка и его охмуряла, да только ее магией с удовольствием лакомилась пиявка-паразит. Обнаружив, что для мавки он неуязвим, Гордей смело прошагал к ней мимо упорно продвигающегося Когтя и, оказавшись перед девушкой, застыл.
Ну не похожа она на чудовище и грозу морей! Мелкая, едва ему по грудь, хрупкая. Глазищи свои огромные вытаращила и… плачет?! Гордею сразу расхотелось хлестать ее молнией. А уж убивать – тем более. Вырубить бы ее, но как? Кулаком в висок? Типа плачущих девушек грозовой плеткой бить нельзя, а рукой по голове – можно?
Но мавка вдруг сама помогла Гордею: она набрала полную грудь воздуха и выдала особо мощный перелив, от которого у парня заложило уши. Но и только: паразит в груди разогрелся, а сама девушка закатила глаза и ухнулась в глубокий обморок.
– Перенапряглась, – заметил подошедший к Гордею Коготь. – Слишком много сил влила в последний удар.
Несмотря на прохладу в пещере, Георг выглядел так, будто только что вышел из парилки.
– Мне не хочется ее добивать, – честно признался Гордей.
– Я этого и не предлагаю. – Коготь снова поднес блюдце к лицу: – Мария, нам еще кандалы понадобятся, отправь, пожалуйста.
Поняв задумку шефа, Гордей просиял. Ему невыносимо было бы видеть, как беззащитное тельце, лежащее у его ног, Коготь пронзит огненным мечом.
Вопреки неприятным предчувствиям, до катера добрался без приключений, а там его поджидал и «Поцелуй Амфитриты», и усыпанные рунной гравировкой кандалы.
– Убейте ее! Убейте! Убейте! Убейте! – прыгал возле Георга, надевающего кандалы на бесчувственную мавку, спасенный ими парень.
– Успокойся, – отвел его в сторонку Гордей. – Она больше не причинит зла. Ни тебе, ни кому-либо другому. С ней разберутся. Ты лучше вот что – возьми это в рот.
Гордей протянул пареньку «Поцелуй Амфитриты».
– Зачем? – недоверчиво покосился тот на губку.
– А вот зачем. – И Гордей продемонстрировал принцип действия натурального «акваланга».
– А-а-а!!! – Спасенный с воплем забился в закуток, увидев, как лицо Гордея превратилось в мешанину из щупалец и пленки, натянутой между ними.
Перепугался он до икоты, и Когтю пришлось даже шлепать его по щекам, чтобы привести в чувство. Как только он перестал всхлипывать, ему запихали в рот губку. Гордею с шефом пришлось навалиться на паренька и прижать его к земле, пока магическая тварь полностью охватывала его голову. После чего спасенный забился в истерике, и его пришлось силком вытаскивать из грота. На поверхность он поднимался в медвежьих объятиях Когтя, Гордей же вынес на руках до сих пор пребывавшую в обмороке мавку. Утопление ей не грозило: русалки, одной из разновидностей которых была мавка, не тонут.
– Куда вы меня отвезете? – заполз под сиденье перепуганный паренек, после того как Гордей снял с его головы губку.
– На берег. А потом – домой, – ответил Коготь, вытаскивая якорь.
Он завел мотор, развернул катер и лихо погнал к берегу. Агенты управились со спасательной операцией засветло, садящееся солнце только-только раскрасило небо и воду в багряные тона.
– Так как, говоришь, мавка прокралась к вам на борт? – спросил Гордей, чтобы хоть чем-то занять обратную дорогу.
– Мавка? – сперва не понял, о чем речь, Саша. – А-а, эта… Мы ее сами подняли. У меня друг услышал пение. В шести километрах от берега. Мы выбежали на палубу, и действительно – плывет и поет! Мы с друзьями решили, что она с другой какой-нибудь яхты свалилась. Бывает такое: перепьются до визга и не замечают, что кто-то за борт выпал. Ну, понеслись мы ее спасать, достали из воды, а она взяла и на мне повисла…
– Как – «повисла»?
– Ну, обняла и целоваться полезла!
– А теперь расскажи им, что было дальше, – неожиданно раздался глухой девичий голос.
Гордей обернулся. Пришедшая в себя мавка сидела, закинув ногу на ногу и скрыв наготу под рассыпавшимися по телу волосами.
– Я – Георг…
– Коготь. Глава Службы. Я знаю, – ответила девушка, продолжая бурить взглядом спасенного из ее лап парня.
– Ну, тогда ты знаешь, что тебя ждет наказание…
– Мне плевать на наказание, – перебила Георга мавка. – Пусть он расскажет, что было дальше.
– Эй, чего молчишь? – потормошил паренька Гордей. – Расскажи, что она с вами сделала дальше!
– Я сделала?! – Девушка напряглась, и символы на кандалах засветились, гася ее магический выпад.
– Да ничего мы особо и не творили! – затараторил парень. – Просто предложили ей носик пылью припудрить. А потом немного повеселились…
«Понятно, что это было за веселье, – сразу догадался, о чем идет речь, Гордей. – Сначала накачали голую девчонку наркотой, а потом…» Сочувствие, которое он испытывал к Саше, мгновенно улетучилось, уступив место презрению. Переворот в сознании заставил его поднять лежащий на сиденье пиджак и накинуть на плечи мавке. Та не шелохнулась, как будто бы даже не заметив жеста Гордея.
– Вот ты утырок, – процедил сквозь зубы Гордей, обращаясь к парню.
– Да чего я-то?! Голая телка, плавала, песни пела… Она сама напрашивалась! Да и не я первый к ней полез, а кент мой…
Гордей заметил через ткань пиджака, как затряслись плечи девушки. Он отвесил Саньку звонкую оплеуху:
– Заткнись!
Парень скуксился, отвернулся и, тихо бормоча, стал разглядывать линию горизонта.
– Всем тихо! – скомандовал Коготь. – Мы подходим к берегу. Не надо привлекать внимания.
В сумерках Гордей сначала услышал прибой, а уже потом увидел береговую линию. Возвращались они не в клуб, где было бы сложно объяснить появление на катере «утопленника» и голой девушки в наручниках, а на безлюдный пляж.
Увидев небольшую песчаную косу, прячущуюся в скалах, мавка ожила, встрепенулась и в упор посмотрела на Сашу.
– Помнишь этот пляж? – с укором спросила она.
Тот ничего не ответил, продолжая разглядывать небо и море.
– Когда ты спасла его в первый раз, то вынесла сюда? – ответил за него Коготь.
– Да, но… откуда ты знаешь?
– Догадался. Поэтому не стал тебя убивать в пещере. Его приятелей ты уничтожила, а его самого – нет. Мавки так не поступают. Поэтому я и решил, что вас что-то связывает.
– Погодите, так вы уже были знакомы? – Картина произошедшего начала доходить и до Гордея. – То есть когда этот утырок потопил яхту в первый раз, ты его спасла?
Девушка кивнула.
– Потом ты встретила его в море во второй раз? И поплыла к нему…
– Потому что полюбила. И страшно по нему соскучилась. Когда я его вытащила его на берег после шторма, то мне пришлось отогревать его теплом своего тела. Мы разговаривали всю ночь…
– И не только разговаривали, – ехидно заметил утырок, за что схлопотал от Гордея еще одну затрещину.
– Я не могла вернуться на берег. Я сбежала из Магистрата…
– По причинам, которые нас не касаются, – тактично перебил ее Георг. – Нас не просили тебя вернуть. Нам дали задание найти его.
– А меня – убить? – Похоже, мавка хорошо была знакома с нравом Елены Прекрасной.
Под днищем катера заскрипел песок. Коготь первым перемахнул в воду через борт. Гордей помог выбраться девушке, руки и ноги которой все еще были в кандалах. Не желая оставаться в одиночестве, за ними вылез и утырок. До берега они добрели молча.
Коготь опустился на песок возле ног мавки, закрыл глаза и прикоснулся к кандалам на щиколотках. Те, звякнув, разжались. Вслед за этим он освободил от оков и ее руки.
– Вы что?! Вы ее отпускаете?! – разорался парень. – Она же людей убила!
– Не людей, а подонков, – поправил его Гордей. – Подонки не считаются.
Вдруг откуда-то сверху на них упал яркий луч прожектора.
– Магистрат? – спросил Гордей, подняв руку, чтобы прикрыть глаза и рассмотреть мощный источник света на одной из окружавших пляж скал.
Коготь глянул на блюдце:
– Нет, это кто-то другой. Засветок вообще нет.
– Стойте там, мы сейчас спустимся! – приказал кто-то в мегафон.
– Шеф, что делаем? Бежим или…
– Или стоим, ждем. Смотри – они спускаются.
Прожектор погас, зрение понемногу пришло в норму, и Гордей заметил, что по извилистой дорожке со скалы спускается группа людей. Каких-то особенных деталей в сгущающихся сумерках было не рассмотреть.
– Долго ждать, может, пойдем им навстречу? – предложил он.
Георгий, соглашаясь, кивнул, и они двинулись к подножию скалы. Мавка, кутаясь в пиджак, пошла за ними следом.
– А я сваливаю, эй, слышите?! Мне с вами не по пути!
– Шагнешь в сторону – прибью, – пообещал утырку Гордей. Он помнил, что паренька надо сдать Елене из рук в руки. Хотя очень хотелось отвезти его обратно в грот, но у Службы сейчас были серьезные неприятности и сорванный заказ мог слишком дорого обойтись.
Утырок не стал испытывать судьбу и поплелся за девушкой. Но чем ближе подходила группа людей, тем уверенней становился его шаг. Последние несколько метров он вообще пробежал и прыгнул в объятия возглавляющего шествие мужчины.
– Отец! Отец! Папа, спасибо! Спасибо, что не бросил! – без умолку повторял он.
Коготь и Гордей застыли, немного не дойдя до незнакомцев. И Гордей сразу же узнал мужика, у которого на шее рыдал утырок. Он сидел у Елены Прекрасной в кабинете, когда они зашли туда с Георгием. Ручку ей еще на прощание поцеловал!
– Еще раз здравствуйте, – произнес мужчина, подтвердив догадку Гордея. – Я думаю, мне вас надо благодарить за спасение моего сына?
– Нет. Оставьте свои благодарности для Елены Игоревны. Мы лишь выполняли свою работу, – бросил Коготь и, развернувшись, собрался уходить.
– Одну секундочку, – остановил его отец утырка. – Вы выполнили свою работу не до конца. Мы с Еленой договаривались, что виновный в похищении моего сына должен быть наказан. Строго наказан. Насколько я понимаю, похищение совершила эта особа?
– Вас это не касается, – через плечо бросил Коготь.
– Вы ошибаетесь, меня интересует все, что связано с благополучием моей семьи. Если эта девка посмела…
– Вы собственным отпрыском лучше займитесь, – посоветовал ему Гордей, – а мы уходим. И девушка идет вместе с нами.
– Со мной одиннадцать человек, – не согласился с ним мужчина.
Рядом стоящий шкаф вышел вперед и отогнул лацкан пиджака так, что стало видно кобуру под мышкой.
– И что это меняет? – обманчиво задорно ответил Гордей. – Разве что могил на этом прекрасном пляже выкопать придется больше.
– До свидания, – оборвал Коготь любую возможность для продолжения переговоров.
– И что? Они просто так уйдут?! – завизжал сынок в спину удаляющейся троице. – Папа, она меня чуть не убила! Ты ее отпустишь?!
На лице отца была видна внутренняя борьба. Одиннадцать вооруженных телохранителей – это очень серьезный козырь. Но когда Елена Игоревна описывала людей, которых планировала отправить на поиски его сына, то охарактеризовала их как элитнейших наемников. По ее словам, всякие там спецназы и группы по освобождению заложников и рядом с этими двумя не валялись. И он очень не хотел рисковать своей жизнью и жизнью сына на пустынном пляже. Да и незачем это делать – он вернется в Москву, свяжется с Еленой и потребует головы и ее наемников, и этой девки. У них слишком сильно завязаны дела, чтобы Елена могла ему отказать. План созрел великолепный, поэтому он, улыбаясь, смотрел на наглую троицу. Они еще увидятся, обязательно увидятся.
Но, как это обычно случается, наши самые великолепные планы рушат наши самые близкие люди. Сынок перестал биться в истерике, подскочил к телохранителю и выдернул из его кобуры пистолет.