Дралась она тоже совершенно не по-женски. Нет, конечно, спортивная фигура выдавала в ней человека, который не один год положил на то, что усовершенствовать себя. Но чтобы так махать руками – к этому я был не готов.
Повезло мне лишь в том, что Илья сразу же решил свалить. И, судя по звуку, спрятался он если не в туалете, то в ближайшей комнате. Сделал он это настолько быстро, что девица даже не успела головы повернуть. Талантливый парень.
– Последнее предложение, – возможно, моя пошатывающаяся фигура не вызывала устрашения, но я был готов сделать все, чтобы вырваться из этой квартиры. – Ты меня пропускаешь – мы уходим и больше не пересекаемся. У нас все равно ничего нет.
– Ну не верю я тебе, понимаешь, – улыбка до сих пор играла на ее лице. Пугать ее пытался я, а жутко почему-то было только мне.
– Как знаешь, – я пожал плечами и сделал шаг в ее сторону.
Обманное движение заставило ее проследить за моей левой рукой, но настичь цели правой мне не удалось. Девушка мгновенно и очень гибко увернулась от удара и отвесила оплеуху, после которой я приложился лбом о стеклянную дверцу шкафа. Стекло жалобно прозвенело, но не разбилось.
– Оу, прости, – в ее тоне слышалась издевка. – Я же обещала не трогать лицо. А вообще мне казалось, что ты более способный.
Она меня точно подзадоривала. Я не мог ничего с собой поделать и драться с ней в полную силу. В то же время я отлично понимал, что выбрать из квартиры другим способом невозможно. И даже прыжок из окна второго этажа общую ситуацию не спасет – а риск перелома конечности увеличивает.
– Ты слишком много думаешь, – мелодично прозвучали низкие нотки в ее голосе. – Ну же, Рокки, давай сюда.
Точно. Не думать. Позволить себе действовать интуитивно. В стекле шкафа я ее не видел, но был уверен в том, что девица стоит у меня за спиной. Я развернулся.
– Продолжим, – я позволил себе улыбнуться и снова бросился на нее.
Первую мою атаку она так же играючи провела мимо. Один удар прошел стороной, а от размашистого левой девица уклонилась, чуть присев. Я не остановился и зацепил ее ногой под коленку.
Я намеревался этим движением опрокинуть своего оппонента, но сил явно не рассчитал и «завис» в этом положении на несколько секунд. Времени было достаточно, чтобы девушка перехватил инициативу.
Ее пальцы впились в мою лодыжку и только ощутив усилие рывка я задумался, что позиция у нее была более чем устойчивая. В который раз за этот вечер меня приложили спиной об пол. Но теперь я не стал разлеживаться и вырвав ногу из цепких пальцев, вскочил и бросился в новую атаку.
Можно было бы и шкаф на нее уронить, но ведь она же не терминатор. Мне это показалось не совсем честным, да и она сама не стремилась нарушать установленные ей же правила. В этом заходе я пропустил еще один удар ногой, который мне удалось лишь притормозить предплечьем.
И тут я заметил, что она открылась. Только и успев ойкнуть, девушка попыталась сгруппироваться, но в этот удар по ребрам я вложил всю силу, какая могла быть в моих руках. Она упала на пол и прижала ноги к груди, раскрывая рот, как рыба на берегу. Даже если бы я захотел, добивать ее я бы уже не смог, так беззащитно она выглядела.
Но она все равно представляла опасность для нас. Я распахнул обе дверцы шкафа, благо это была классическая мебель, а не купе, бесцеремонно подтащил девушку и затолкал ее внутрь. Она пыталась сопротивляться, но движения были резкими, незавершенными. Я не выдержал.
– Прости, – бросил я ей напоследок. – Надеюсь, что мы все же никогда не увидимся.
С этими словами я захлопнул дверцы, а для пущей надежности придвинул, не жалея пола, письменный стол. Меня не беспокоил шум, который мы устроили – просто хотелось уже избавиться от надоедливой девушки. Убедившись в том, что двери шкафа полностью заблокированы, я вышел из комнаты.
– Илюха! – негромко позвал его я.
– Я здесь, – глухой ответ из-за стенки заставил меня войти в боковую комнату.
Зрелище, которое я там застал, повергло меня в шок. В кресле, стоящем посередине комнаты, сидела женщина. Седину она явно закрашивала краской, как часто делают в ее возрасте, но теперь ее прическа являла собой комок со спекшейся кровью. Сквозное отверстие соединяло лоб и затылок.
Я аккуратно, стараясь не наступать в пятна крови на полу, обошел кресло. Отваленная вниз челюсть и закатившиеся глаза довершали жуткое зрелище. Илью я заметил не сразу – он сидел на корточках рядом с комодом и практически не шевелился. Я махнул ему рукой.
– Пошли отсюда. Быстрее! – поторопил я его, видя, что он даже вставать не собирается. – Давай же!
Он медленно поднялся на ноги и подошел ко мне, стараясь не смотреть на тело женщины. Если верить рассказам Ильи о его профессоре, женщина в кресле – его жена. Нам оставалось найти овдовевшего профессора раньше, чем те, кто прикончил его супругу. С сожалением я подумал о том, что оружия никакого с собой нет.
То ли дело раньше – взять можно было практически что угодно и куда угодно. А теперь прикрытия со стороны ОВР нет, так что, может, оно и к лучшему, что нет никакого оружия с собой? За нелегальный короткоствол можно легко получить приличный срок, что никак не входило в мои планы.
Стараясь ничего больше не касаться, чтобы не оставлять отпечатков, я выбрался из комнаты, а затем и из квартиры. Девица в шкафу не издавала никаких звуков. И хорошо – не хватало еще бдительных соседей, которые помешали бы нам убраться отсюда.
Так же тихо мы с Ильей спустились вниз и забрались в автомобиль. Я посмотрел на свои пальцы. Они, к моему удивлению, не дрожали. Моего нового старого знакомого трясло, как в лихорадке.
– Может, мне за руль? – спросил я, поерзав на пассажирском сиденье.
Дрожащими руками Илья отдал мне ключи и мы поменялись местами. Я с беспокойством поглядывал на освещенные окна дома, но ни одной сдвинутой занавески не заметил. Если наш отъезд и будет запечатлен, так только какими-нибудь камерами слежения.
– Надо тебя в порядок привести, – сказал я.
По пустым вечерним дорогам мы вмиг домчались до кофейни, в которой, казалось, пили еще каких-то два часа назад. На самом деле, не так много времени прошло. Полная девушка с длинными волосами приветливо улыбнулась.
– Снова вы! Еще кофе?
– Да, пожалуйста, – я улыбнулся в ответ, понадеявшись, что это выглядит не слишком натянуто. – Два латте, – все-таки, пить крепкий кофе на ночь глядя – не лучшее решение.
Перед выходом из машины я старательно соскреб с футболки все опилки от поломанной тумбочки. Царапины и ссадины начинали нестерпимо болеть, заставляя меня пожалеть о необдуманных решениях.
Илью я практически силой усадил напротив себя. Его глаза бегали по столу и он никак не мог сосредоточиться. Кофе принесли через пять минут.
– С вашим другом все в порядке? – спросила бариста.
– Он нервничает, – ответил я ей, – мы тут чуть в аварию не попали, еле увернулись.
– О-о, – понимающе протянула она. – Вам повезло.
– Да, хорошая реакция, а вот нервы – не очень. Подождите, – остановил я ее, – вы помните, когда мы уходили днем, здесь еще была девушка. Волосы в синеву, яркий спортивный костюм.
– Помню, – улыбка на лице баристы померкла. – Она ушла сразу следом за вами.
– Понимаете, мой друг, – я быстро посмотрел, не пришел ли Илья в себя, и продолжил, – он очень хотел с ней познакомиться. Но постеснялся.
– Ах, вот оно что, – длинноволосая сразу же покраснела, как мак, – ну она села на мотоцикл и уехала, так что я ничем вам помочь не могу.
– Очень жаль, – я изобразил на лице разочарование. – Простите, но мне нужно привести моего друга в чувство.
– Да-да, конечно, – бариста резво развернулась, задев мое лицо кончиками волос, и ушла за стойку. Пожалуй, это лучше, чем уворачиваться от кулаков.
– Илюха! – я подвинул ему чашку кофе. – Пей давай. Все же не ты все оплеухи отхватил. Нам еще ехать надо. Кстати, куда?
– Ехать? – глаза его были расфокусированы и я со злости ударил ладонью по столу, не слишком громко, чтобы это услышали за стойкой, но ощутимую вибрацию я создал. Илья подпрыгнул на месте. – Куда ехать?
– К твоему профессору, из-за которого заварилась вся эта каша. Пей! – я подтолкнул его руку и заставил выпить всю чашку залпом. Потом я посмотрел на результат и придвинул к Илье еще и свою чашку. – И эту тоже.
Пол-литра кофе сделали свое дело и через пять минут Илья стал походить на человека, которого я встретил в этом кафе днем.
– Ну, соображалка включилась? Помнишь куда ехать?
– Помню, – Илья кивнул. – Только не понимаю, что можно делать на даче целый день.
– Дача – это лучшая из российских традиций, – ответил я. – Если твой профессор не изобретает там еще одну деньгосжирательную машину, он, скорее всего, пьет. Поэтому давай не будем засиживаться здесь, а поедем. Уже темно.
– Да, точно… темно…
– Чтоб тебя, Илья! – я надавал ему по щекам, чтобы окончательно привести его в чувство, и придвинул деревянный держатель для салфеток. – Приводи себя в порядок!
Я встал первым и снова расплатился за кофе, оставив в этот раз немного сверху в виде чаевых. Бариста попрощалась с нами и я, стоило нам переступить через порог, живо поволок Илью к машине.
– Слушай, – начал я, когда мы оказались внутри. – Ты втянул меня в это дело, так будь добр, не затягивай его. У меня были планы, которые я не намерен нарушать. Поэтому сейчас мы едем к твоему Матвеичу на дачу и я оставляю вас обоих там!
– Нет-нет-нет, ты же можешь нам помочь! – взмолился Илья.
– Как? Вернуть за вас ваши долги? – огрызнулся я и завел автомобиль. – Куда?
– Заводские сады. Те, что ближе к речке.
Я молча вырулил на проезжую часть. Ситуация была не из лучших. Хорошо, если на мой след в этом деле никогда не выйдут, но зная вездесущего Кирилла, он наверняка оставил где-то жучки и массу следящих устройств. Поэтому шанс, что мои сегодняшние похождения в будущем будет рассматривать какой-нибудь комитет при приеме на работу в ОВР, оставался довольно высоким.
Илья уже не дрожал, как осенний лист, но сидел молча, и даже как будто отодвинулся от меня, насколько позволяла конструкция автомобиля. Заметил я это не сразу, а только после очередного поворота, когда он снова сдвинулся в сторону.
– Что с тобой? – поинтересовался я. – Неужели ты настолько обиделся, что даже сидеть рядом со мной не хочешь?
– Нет, Денис, – выдал он с удивительной ясностью речи, – меня удивляет, что ты можешь скрывать.
– А что я могу скрывать? – удивился я. – Это у тебя какие-то тайны с твоим профессором. Батарейки. Притом вечные. Какие-то коллекторы. Чудные девицы, которые дерутся не хуже бойцов ММА. Это я должен удивляться, как простой и скромный ботаник, которого я знал в школе, докатился до такой жизни.
– Меня удивляет твое спокойствие. Ты навешал той, синеволосой, борцухе – ну да, тут ты молодец и спасибо тебе огромное, что вытащил нас. Но твое спокойствие, реакция на мертвую женщину – это все вызывает у меня большое беспокойство.
– А что не так с мертвой женщиной? Я вообще на нее особо не смотрел, мне было важно убраться из этой квартиры как можно скорее. Чтобы нас не застукали с девушкой в шкафу и трупом в кресле. По-моему, это самая нормальная реакция. А то, что ты потом трясся всю дорогу – нет.
– Нормального человека это все равно должно выбить из колеи. Черт, ты тоже не тот, кем был раньше, а, Дениска?
Мне очень хотелось сказать ему, что если и я стал другим, то в данной ситуации это только в плюс. Иначе можно было без проблем получить еще одного забившегося в угол «ребенка». А для нас это стало бы фатально.
– Не тот, признаю, – ответил я. – Это к лучшему, поверь мне.
Можно было еще в красках рассказать о моей прошлой неделе, но я решил, что после этого рассказал даже пяти чашек кофе не хватит для успокоения Ильи. Пусть он и дальше думает, что я от него что-то скрываю. Чем меньше он знает, тем лучше и безопаснее для него.
Хотя я рассчитывал, что пока девушка заперта в шкафу, ничего нам не угрожает. И все же были кое-какие сомнения в происходящем.
– Тебе ничего не показалось странным в той девице? – спросил я Илью.
– Она вся была странная. Не меньше, чем ты.
– Хватит, не обо мне речь.
– Я сказал, – четко проговорил Илья, – она странная. Ни один нормальный человек не будет рядиться, как попугай, не будет драться с парнем, не будет искать эту чертову батарейку! И уж точно не будет убивать беззащитную женщину! Господи, во что же мы ввязались…
– Вот как раз про это я и хотел поговорить. Про женщину.
Мы как раз свернули на узкий проезд, который вел нас вдоль гаражного кооператива к садам. Мрачное и неосвещенное место – идеальный вариант для засады.
– Мне кажется, что тут и говорить нечего, – Илья осторожно осматривался по сторонам, ощущая то же, что и я.
– Но согласись, что если бы она убила жену твоего профессора, то нам бы она с большим успехом угрожала бы пистолетом, а не голыми руками?
– Она просто ненормальная, – отмахнулся Илья.
– Я просто хочу сказать, что, вероятно, есть кто-то еще…
– Не слишком ли много желающих?
– Чем больше твой профессор трепал языком про свое изобретение, тем больше желающих его получить. За деньги или бесплатно, что однозначно лучше для них, но кто-то явно хочет все забрать. Во всяком случае, в квартире батарейки не было. Твой профессор должен носить ее при себе.
– Ну… – протянул Илья. – Это логично. Машину мы оставим здесь, перед воротами, а дальше пойдем пешком.
Дорогу впереди перекрыли мощные железные ворота, которые смотрелись несуразно рядом с деревянным невысоким заборчиком, отгораживающим первую линию дач. Я хлопнул дверью.
– И далеко нам идти?
– До конца, – многозначительно ответил бывший одноклассник.
Что же, я уже понял, что отдыха мне не видать. С этим я смирился еще полчаса назад. Смириться с саднящей спиной было сложнее, потому что футболка задевала свежие царапины и заставляла их ныть еще сильнее. Я старался отвлечься от этого изо всех сил.
В вагончике сторожа не было света. Не было и самого сторожа, который охранял самое ценное, что было у садоводов – их картошку и инструмент. Кромешная тьма окружила нас, когда мы прошли единственный фонарь, висящий над воротами. Через несколько секунд стали проявляться контуры строений.
– Идеально, – прошептал я, – черт ногу сломит, пока доберется до твоего профессора. А мы – обе.
– Просто иди за мной, не спеши, – Илья шагнул вперед и споткнулся о выступающий посреди дороги камень, чертыхнулся и растянулся на земле.
– Я и не спешу, – отозвался я и кинулся поднимать долговязого парня с земли.
Где-то вдалеке с пронзительным ревом пронесся мотоцикл. Я настороженно прислушался к звуку мотора и расслабился только после того, как он затих вдали. Мы медленно прошли в темноте несколько линий однообразных маленьких домиков и уперлись в высокий забор, который защищал насаждения от лесных зверей и воров. За этим забором заканчивался город. Цивилизация кончалась парой сотен метров ранее.
– Куда теперь?
– Направо, вдоль забора. Четвертый участок.
Разномастные ограждения, лебеди из автомобильных покрышек, пугала из старых бабушкиных халатов – все это было непременным атрибутом каждого второго участка. Крохотные прямоугольники земли, нарезанные еще шестьдесят лет тому назад, имели площадь не больше четырех соток. Каждый старался впихнуть сюда как можно больше.
Профессорский домик представлял собой крепкое кирпичное сооружение от силы четыре метра длиной. Зато с большими окнами и металлической двускатной крышей. Илья приоткрыл калитку, добрался до прочной деревянной двери и постучал.
– Кажется, его и тут нет, – произнес я, стоя чуть в стороне.
Вдруг щелкнул замок, шумно прошуршала задвижка. Дверь приоткрылась и в лицо незваному гостю сунули двустволку.
– Это я, Филипп Матвеич, – пробубнил Илья.
– А там, сзади? – хриплый голос профессора звучал так, словно он действительно только что оторвался от лучшей из российских традиций.
– Со мной. Мы пришли помочь.
Томительно прошли полминуты раздумий.
– Ну, заходите, коли так, – дверь широко распахнулась и мы вошли внутрь.