– Ну что, – Ира поднимает бокал с пузырящимся шампанским, – помянем твоего бывшего и отпустим с миром? Или по нему ты тоже собираешься скорбеть год?
Люблю ее оптимизм и веру в меня. Мы обе знаем, что год – слишком маленький срок. Первого своего бывшего я не могла забыть года три, второго лет пять, а Степана…
С учетом, что каждый раз срок моей скорби по ним увеличивался, боюсь, что и пятью годами дело не обойдется. И сколько мне тогда будет? Двадцать девять плюс… ну пусть даже плюс пять при хорошем раскладе…
К моменту, когда я действительно решусь его мысленно отпустить, мне будет уже тридцать четыре!
А здесь каждый год на счету. Права Ира, время летит так стремительно, что чуть-чуть зазеваешься – и скорбеть по мне самой будет некому.
У меня ведь были свои планы на жизнь, и я даже не заметила, как настойчиво пыталась воплотить в жизнь чужие.
Хватит.
Самое время подумать и о себе.
Подставляю бокал для шампанского.
Какое-то время тишину заполняет наш дружный хруст шоколадкой с печеньем.
– Не собираюсь я больше скорбеть. Хватит с него и недели. Пусть живет, как сам захотел, – заявляю я и решительно переворачиваю фотографию со Степаном, на которой мы еще были вдвоем. – У меня другие планы, и слезы в них точно не входят.
– Надеюсь, релакс и разврат? – подмигивает подруга, опять обновляя шампанское.
Заметив, как я качаю головой, она немного скисает, даже ее длинные серьги издают грустный звон.
– Ну хотя бы что-то из двух?
– Ни то, ни другое. Мне предстоит тяжелый труд, долгое ожидание и бессонные ночи. Я собираюсь родить ребенка!
Ирина неделикатно пытается рассмотреть мой живот, но, так как моя безразмерная футболка, в которой я хожу всю эту неделю печали, ей в этом не помогает, это делаю я.
– Нет, я пока не беременна.
– Если ты всерьез… – Она вновь водружает фото на стол и рассматривает его, чуть поморщившись. – Ты ведь наверняка ему скандал не устраивала и слезы при нем не лила. Так и ушел мужик, не проникнувшись. Шансы есть. Если ты позвонишь… и потом, в порыве твоих терзаний, вы еще разок на прощанье… так многие делают… Бывшие – они как убийцы, их тянет на место преступления.
– Пусть. Ключи он оставил, а я ему проникнуть сюда больше не планирую помогать. Не уверена, что хотя бы этой футболке смогу вернуть божеский вид. Не хочу тратить на него еще и другую. Это эксклюзив, таких больше не продают.
Ира пристально смотрит на мою футболку с тремя мамонтенками, подозреваю, в силу профессиональной привычки их пересчитывает и убеждается, что они все на месте. Ну или до нее доходит, что суть все же в другом.
– То есть ты хочешь ребенка не от Степана? А от кого?
– Да без разницы. Я просто хочу родить для себя.
На самом деле я давно об этом мечтала. Хотела родить молодой, чтобы возрастной разрыв с ребенком был меньше. Просто раньше была уверена, что для этого нужна любовь и серьезные отношения. А теперь поняла, что это не имеет значения.
Не получается у меня.
К чему тратить впустую еще несколько лет?
В данном вопросе возраст не в помощь. У некоторых из моих знакомых дети уже ходят в школу, другие мечтают родить, а не могут, как ни стараются. У кого-то врачи уже вырезали все, что могли.
Нет, не хочу больше тянуть!
Но вместо того, чтобы меня поддержать, подруга, выслушав мои аргументы, уверенно заявляет:
– Наташка, это не мечта! Это в тебе говорят твои страхи! В данном случае страх одиночества. Но я тебе помогу!
– Каким образом?
– Мы с этими страхами будем бороться!
– Собираешься остаться с ночевкой – так и скажи.
– Что это ты меня укладываешь? Не собираюсь я еще спать! – ворчит она возмущенно, а потом подрывается, куда-то уходит с кухни и возвращается с блокнотом и ручкой. – На вот, займись делом, пока я занята!
Ну, какое у нее занятие – это понятно, она разливает шампанское. А я так и продолжаю недоуменно смотреть на блокнот, который она ко мне подпихнула.
– Хорошо, попробуем мягче. Просто скажи мне, чего ты боишься!
– Сейчас? Того, что нам не хватит бутылки шампанского и придется переодеваться и идти за добавкой.
– Ну да, и на время бросить в одиночестве твоих мамонтенков! Нет уж, это серьезный вопрос, и ответов я жду осознанных. Давай, покопайся в себе, залезь за подкорку, выуди на свет божий эти тени, которые мешают тебе жить спокойно!
– Как поэтично ты говоришь! Никогда не думала, что бухгалтерия может так вдохновлять!
– Не подлизывайся. Я не передумаю. И не отстану. Но в качестве стимула обещаю, что, если ответишь честно, я сама обеспечу тебе дополнительные градусы удовольствия.
Убедительно.
Принимаюсь действительно думать на заданную тему. Заметив, что я всерьез, Ира подпихивает блокнот и ручку поближе, и я даже записываю.
– Чего только не сделаешь ради беззащитных животных, да? – усмехается подруга, принимая работу. – Уверена: Гринпис тебе аплодирует!
Но по мере того, как она читает, улыбка сползает с ее лица.
– Ты это всерьез? – Мне достается недоверчивый взгляд. – Нет, ну в то, что ты боишься подойти первой к мужчине, я верю. Первой признаться в любви – принимается. То, что у тебя страх темноты, я знаю. А дальше что за чушь? «Боюсь домового, мотоциклов и что на моей могиле вырастет высокий ковыль!» Да еще в одну строчку, как будто это связано! А если допустить мысль, что связано… Ты что, боишься, что тебя на мотоцикле украдет домовой, не справится с управлением, а потом еще и с травой на твоей могилке?!
– Ой, слышишь? – прерываю я ее возмущения и обеспокоенно оглядываюсь.
– Что? – шепчет подруга, проникнувшись ситуацией.
– Гринпис только что прекратил овации, узнав, как слабо я верю в русскую нечисть!
Мы хохочем, допиваем шампанское, и казалось бы, задания позабыты. А вместе с ними и цель нашей встречи – я всего пару раз бросила взгляд на фотографию в рамочке. И всего несколько раз поправила ее: исключительно потому, что она плохо лежала. И нет, я не думала в этот момент о Степане, зачем? Он выбрал другую, ему с ней лучше, а я…
– Давай собирайся!
Командный голос подруги заставляет меня очнуться и отдернуть пальцы от фотографии.
– Куда?
– Пойдем развеемся.
– Понятно. Кто-то не хочет один сходить в магазин.
– Я не обещала сходить в магазин. Я обещала обеспечить тебе дополнительные градусы удовольствия! А как я это сделаю – дело мое! – Заметив, что я медлю, подруга прищуривается и кивает на фото. – Определись: ты хочешь повеселиться и встряхнуть свои косточки или и дальше оплакивать своего мистера «Недельку»?
Знает, на что давить. После всех моих заверений, что «с меня хватит» и «никогда больше, ни единой слезы», я не могу оплошать. Выбираю первое предложение. И пока я меняю уютную футболку на провокационное короткое платье, которое из моего же гардероба выбрала для меня подруга, она продолжает бурную деятельность. Я слышу, как она с кем-то созванивается, и по обрывкам фраз уже понимаю, что меня ждет.
– Привет, Алис, как там твой масик?.. Ой, он чудо!.. Так, сбрось мне его новые фотки!.. Ага… Слушай, Алис, а где бы ты потусила в нашем городе?.. Ну да, чтобы не малолетки собирались, но и не те, кто в случае, если к ним подсядет красивая девушка, вместо того чтобы познакомиться, начнут ворчать, что здесь и так тесно… Ну да, просто встряхнуться, немного хапнуть адреналина… Да? Ой, круто! Скинь мне, пожалуйста, адрес!.. Кириллу привет, масику от меня поцелуйчик!
Выйдя из комнаты, застаю подругу у зеркала. Она поправляет свои светлые волосы, придирчиво рассматривает платье, но в итоге, кажется, остается довольной. Ее платье хоть и строгое, но ей очень идет, выгодно подчеркивает фигуру, которой не все девушки и куда помоложе могут похвастаться.
Ире сорок, но если бы она сама всем подряд об этом не сообщала, мало кто догадался бы.
Встав у нее за спиной, я все же вношу в ее прическу легкие коррективы. А больших и не требуется, потому что у нее отличный постоянный стилист – это я. Так только, делаю ее пряди слегка небрежными. Последний штрих – макияж нам обеим, это у меня тоже получается хорошо.
Ну вот, теперь любо-дорого посмотреть!
И я смотрю на ее отражение: и что мужикам этим надо? А потом перевожу взгляд на свое отражение и опять тихонько вздыхаю. Степан так хвалил мои красивые длинные волосы, так восхищался их каштановым цветом, раз сто говорил, что без ума от моих синих глаз, восторгался фигурой, признавался, что влюбился с первого взгляда, а толку? При таком количестве моих недостатков все это не имеет значения.
– Эй, не грусти, – обернувшись, просит подруга. – У меня отличные новости! У нас с тобой намечается два в одном!
– Все-таки заночуешь?
– Нет, я планирую не только выбить из тебя навязчивые мысли – «поплакать и поспать», – но и избавить тебя от тех страхов, что ты записала. Ну, хотя бы от части из них. Чтобы ты поняла, что они ерунда, признала, что я права и на самом деле ты боишься другого.
– У тебя хорошо получается. Мне уже слегка страшно выходить из квартиры.
Ира распахивает дверь и приглашающе машет рукой.
А меня как будто что-то удерживает.
И в то же время подталкивает, заставляя переминаться и медлить.
– Не боись, я с тобой! – заверяет подруга. – И потом, мы же поедем не в какое-то злачное место!
– Точно?
– Мне его посоветовала мама маленького очаровательного малыша! Она сама часто посещала этот клуб, пока не уехала в Испанию!
– Лучше бы ты поинтересовалась у нее не где можно хапнуть адреналина, а где она забеременела.
– Тебе ее опыт не подойдет. Для начала она вышла замуж.
И вот еще тогда у меня появились сомнения, что зря мы собираемся в этот клуб. Если у нашего советчика такие старомодные взгляды на жизнь…
А уж когда мы оказались на месте…
В общем, с одним страхом я рассталась мгновенно. Потому что осознала: когда я медлила у порога, это не был страх выходить из квартиры.
Это подавала знаки моя чуть охмелевшая интуиция.