Эмоции, которые от нас ожидались, мы продемонстрировали с лихвой, но стоит признать, что даже после шести часов съемок наши совместные с Грантом сцены Реми не оценил. По-видимому, химии между нами все еще не наблюдалось. В какой-то момент он выкрикнул:
– У нее красные волосы? Слишком ярко! Они сливаются с кровью. Нужно больше грязи или еще чего-нибудь. – К моим волосам добавили еще грязи. Теперь я стояла рядом с софитом с грязными волосами и окруженная зомби. Было жарко. Начиналась клаустрофобия. Рядом со мной кто-то споткнулся, и я потянулась, чтобы не дать ему упасть, когда огромный софит начал опрокидываться. Попыталась схватить штатив, но это не помогло – он упал на землю, и лампа с треском разбилась. Кто-то закричал. Тут же примчались несколько членов съемочной группы и начали сметать стекляшки в кучу.
– Что тут случилось? – завопил Реми и уставился на меня. Я всплеснула руками.
– Он просто упал. – Я сама не была уверена в том, что произошло. Его сбил споткнувшийся зомби? Я была рада уже тому, что никто не поранился.
И именно в этот момент появился мой юрист и что-то сказал Реми, но я не расслышала, что. Вероятно, что разрешенное специальным контрактом время на съемочной площадке для несовершеннолетней звезды подходило на сегодня к концу, потому что Реми сказал:
– В чем была проблема нанять тридцатилетних актеров, выглядящих на семнадцать?
Грант рядом со мной издал смешок. Я сморщила нос.
– Твоей партнерше мог бы быть тридцатник.
– Шикарно, – сказал он.
– Ты серьезно?
Он пожал плечами и снова засмеялся.
– На сегодня все, закругляемся, – объявил к моему удивлению Реми. Правда? Мы закончили так рано? Раз уж папа не стоит над душой, я думала, что Реми починит софит и уболтает юриста. Он уже делал так раньше.
Когда Леа сняла часть грима с моего лица, я шепотом спросила:
– Мне есть о чем беспокоиться? Он думает, что это я снесла тот софит?
– Нет, это была случайность. Ты прекрасно справилась. Он просто важничает. Иногда он забывает, что фильм становится фильмом только в результате монтажа.
– Ты работала с ним раньше?
– Много раз.
– Леа! – позвал ее важничающий Реми.
– Да?
– Мне нужно больше… больше… для зомби чего-то не хватает. Давай поговорим.
– Вот видишь, – сказала Леа, – Это он так самовыражается. В итоге он будет доволен. – Она сунула фрагмент грима, который до этого сняла с моей щеки, в красный пластмассовый ящик.
– Красный для крови? – спросила я, кивнув в сторону ящика.
– А еще внутренностей. Для крови и внутренностей. – Она улыбнулась и пошла обсуждать грим с Реми.
Грант разговаривал с каким-то парнем, которого я уже видела на площадке. Он был высокий, в шортах и шлепках, и не выглядел счастливым. Я помахала рукой на прощание, но Грант меня не заметил. По пути к трейлеру я начала стаскивать с себя слои одежды.
Рядом со мной появился Аарон.
– Ты в порядке? – Он таращился на мои руки, как будто они были полностью в крови.
– Я в порядке. Твой отец разозлился из-за софита.
Он закатил глаза.
– Да он вечно злится. Ты сегодня справилась на отлично. Мне нравится, когда ты так впиваешься в Гранта взглядом. Очень в духе зомби, по-моему. Папе тоже понравилось. Он проворчал что-то довольное.
Я сдержала смешок, потому что мне показалось, что он просто пытается меня порадовать. Он же сын режиссера, и за свою жизнь наверняка бывал на площадке миллион раз.
– Когда-нибудь ты станешь отличным режиссером.
Он уставился в пол.
– Спасибо. Тебе нужно что-нибудь?
– Спасибо, ничего не нужно.
Он кивнул и оставил меня одну. К тому времени, как заперла трейлер, я уже стянула блузку и осталась в майке и порванной юбке.
Парень примерно моего возраста сидел на диване, закинув ноги на журнальный столик. Рядом с ним лежал раскрытый рюкзак. Среди парней, что я встречала, этот выглядел самым лощеным. Он что, только что с репетиции церковного хора? Его волосы были коротко острижены на висках, а на макушке чуть длиннее. На нем была рубашка с воротничком и черные брюки.
Я попятилась к выходу из трейлера, якобы чтобы проверить, мое ли имя написано на двери.
– Разве я сегодня заказывала миленьких мальчиков?
Он вытащил карандаш из рюкзака, убрал ноги со столика и подался вперед, даже не улыбнувшись.
– Ты здесь, чтобы пробежаться по сценарию? – спросила я. Может, поэтому Реми сегодня не стал спорить по поводу окончания дня: он прислал мне того, с кем я могла бы порепетировать. Я направилась к шкафчикам в углу, в которых у меня обычно хранился сценарий.
– Я Донаван, твой новый репетитор.
Я развернулась и пошла к вешалке. Повесила блузку и корсет.
– А, репетиторов я тоже не заказывала.
– Твой отец предупредил, что ты ответишь именно так. И еще он просил передать, что либо так, либо ему придется потолковать с твоим режиссером.
Да, Реми бы это точно не понравилось.
– Как преподнести эту информацию, тоже он тебе сказал? Ты говоришь прямо как он. Хотя вид у тебя более угрожающий. Может, сбавишь немного тон?
– Тебе нужно подготовиться до того, как мы начнем?
– Подготовиться? Ты хочешь провести разминку для моего мозга?
Он внимательно посмотрел на мое лицо. Мой подкол его не смутил.
– А. Ты имеешь в виду грим. Я тебя пугаю?
– Ничуть. Я нашел твои задания. Вижу, что ты сделала примерно половину.
– Сделала половину? Круто. – Я села на диван рядом с ним. – Но есть проблемка: я не могу делать уроки с кем-то, кого совершенно не знаю. Потрать пять минут и расскажи о себе.
– Пять минут чтобы… что?
– Ну… – Подождите-ка. Мы и впрямь не были знакомы. Реми не собирался посылать мне помощника, но может, от этого парня, сидящего со мной на диване, был бы толк. – Ты можешь мне помочь.
– Да, именно. Начнем с математики или с английского?
– С химии.
Он пролистал несколько страниц в моих материалах.
– У вас в этом году и химия есть?
Я схватила и выложила на столик все, что лежало между нами: материалы, папку, карандаш, его телефон.
– Ты ведь без грима никогда меня не видел. – На моей щеке не хватало элемента грима, из-за которого я выглядела еще более жутко, но я знала, что и с тем, что осталось, зрелище было не из приятных.
– Еще твой папа предупредил, что ты будешь изобретательно избегать выполнения домашки. – Он потянулся к вещам на столике.
Я схватила его за обе руки и развернула так, чтобы он смотрел прямо на меня.
– Твои задания подождут минуту.
– Это твои задания.
– Какая разница. Просто быстренько помоги мне, а затем займемся уроками.
Он вздохнул.
– Ставлю таймер на пять минут. Как только он сработает, садимся за уроки.
Я поморщилась.
– Ты и правда напоминаешь мальчика-паиньку из хора.
– Пять минут.
Он достал телефон.
Я усмехнулась. А он стойко держится! Большинство молодых людей обычно не мешают мне делать то, что я сочту нужным.
– Договорились.
Он нажал несколько кнопок и положил телефон обратно на стол.
– Что от меня требуется?
– Просто сиди тут и скажи, когда ты что-то почувствуешь.
Для многочисленных прослушиваний мне приходилось и просто встречаться с незнакомыми людьми, и сходу разыгрывать с ними сцены. Тут немного другое, потому что он все же не актер, но тоже сгодится.
– Готов? – спросила я.
– Да.
Я медленно подняла руку, прошлась пальцем по его предплечью и пристально посмотрела ему в глаза. Красивые, темно-карие, с густыми ресницами.
Он отпрянул.
– Подожди, я думал, ты будешь пытаться меня напугать.
– Так могло показаться, но нет. Мне нужно знать, когда ты почувствуешь пробежавшую искру.
– Я тебя даже не знаю.
– Это и не нужно. Я пытаюсь понять, как сделать так, чтобы получалась химия, когда на мне это. – Я указала на грим.
Его глаза забегали по моему лицу. Разглядывал ли меня так же Грант? Может, он пытался сконцентрироваться на единственном, что не затронула рука гримера: на моих глазах?
– Эй… – Я поняла, что забыла, как его зовут.
Он это тоже понял.
– Донаван.
– Точно. Прости. Донаван, смотри только мне в глаза, больше никуда.
– Окей. – Наши глаза встретились. Он, очевидно, испытывал только дискомфорт.
С этим нужно было что-то делать. Я перестала трогать его и начала крутить прядь волос, продолжая смотреть ему в глаза. В своих глазах я попыталась показать мягкость и ранимость. Накручивая волосы на палец, я услышала хруст, и пришлось сдержать вздох. В этом и была проблема – я слишком полагалась на тактильные ощущения, к которым я обычно обращаюсь в романтических сценах, а это как раз то, что не сработает в моем загримированном положении. Я медленно двигалась ближе к нему. Чувствовала запах мятной жвачки. Если она у него и была, он ее не жевал. Он сидел абсолютно неподвижно.
Я потянулась к его лежавшей на колене руке и медленно сплела свои пальцы с его. Кончики его пальцев были огрубевшие. Интересно, из-за какой работы они стали такими? Работа в саду? Или на стройке? Большим пальцем я рисовала круги на его ладони.
Он был расслаблен, вдавливаясь всем телом в диван, наклонялся ближе ко мне. Я тоже наклонялась, пока мы не соприкоснулись плечами. Мой взгляд бегал по его лицу. У него была чистая, загорелая кожа. Полные губы немного потрескались.
Он подпрыгнул, когда зазвонил таймер. Потянулся к телефону, и на его щеках появился румянец.
– Прекрасно, – сказала я, откидываясь назад. – Ты что-то почувствовал, так ведь?
– Да… конечно.
Я знала, что это правда. Иначе он бы не покраснел.
– А я что? Было впечатление, что я тоже что-то почувствовала?
– Да.
– Что ж, спасибо. – Завтра мне это пригодится. По крайней мере, должно. С Грантом я еще не пробовала манипуляции с руками, и надо было убедиться, что зрительный контакт нам тоже поможет.
– Это правда было?
– Было что?
– Ну, ты правда что-то почувствовала?
Почувствовала ли я? Я так сильно сосредоточилась на его ощущениях, что не заметила.
– Нет. Но это не имеет значения.
Донаван поднял со столика материалы и вручил их мне.
– Было интересно. Теперь вернемся к работе.
– Можно я сначала смою грим?
– Одни отговорки.
– Ладно. Уроки. Позадыхаюсь в этом гриме еще часик, подумаешь.
В дверь постучали и тут же ее распахнули, вошла Фейт, держа в руках какие-то розовые листы. Она была очень молода, около двадцати лет. Она всегда была в очках, а волосы были неизменно собраны в небрежный пучок.
– Небольшие исправления в завтрашних сценах.
– Серьезно? – Я взяла листы и пробежалась глазами по своим репликам. Они не сильно отличались, так что запомнить эти незначительные изменения не составит труда.
– Ной сказал, что завтра нужно сделать что-то с твоими ногтями, так что приходи пораньше.
– Ладно.
– Я могу для тебя что-то сделать? – спросила она, глядя на Донавана с таким выражением лица, как будто спрашивала, не выставить ли его за дверь. Я даже и не думала, что она так обо мне заботится.
Заманчивое предложение.
– Все в порядке.
Она ушла, и я кинула взгляд на Донавана. Я его не знала, но скрывать раздражение у него получалось плохо.
– Эй, мальчик из хора, ты принят.
– Я уже жалею.
Я сверкнула отрепетированной улыбкой. Это ненадолго. Обычно я быстро начинаю нравиться людям. Или ему придется уйти.