Джонатан Свифт
Когда я состарюсь, то обязуюсь…
Не жениться на молодой.
Не водить дружбы с молодежью, не заручившись предварительно ее согласием.
Не быть сварливым, угрюмым или подозрительным.
Не критиковать современные нравы, обычаи, а также политиков, войны и т. д.
Не любить детей, не подпускать их к себе.
Не рассказывать одну и ту же историю по многу раз одним и тем же людям.
Не скупиться.
Не пренебрегать приличиями.
Не относиться к молодежи с пристрастием, делать скидку на юность и неопытность.
Не прислушиваться к глупым сплетням, болтовне прислуги и т. д.
Не навязывать свое мнение, давать советы лишь тем, кто в них нуждается.
Не болтать помногу, в том числе и с самим собой.
Не хвастаться былой красотой, силой, успехом у женщин и т. д.
Не прислушиваться к лести, не верить, будто меня, старика, может полюбить прелестная юная особа.
Не быть самоуверенным или самодовольным.
Не браться за выполнение всех этих обетов из страха, что выполнить их не удастся.
Правила светской беседы
Lord Sparkish – лорд Поблекли.
Lord Smart – лорд Толк.
Sir John Linger – сэр Джон Впол.
Mr. Neverout – мистер Взаперти.
Colonel Atwit – полковник Умней.
Lady Smart – леди Толк.
Miss Notable – мисс Глазки.
Lady Answerall – леди Свиристи.
Дамы пьют чай и беседуют.
Леди Толк. Ну-с, дорогие гостьи, давайте удовлетворим жажду, а заодно – и любопытство. Сядем, как говорится, рядком – поговорим ладком.
Леди Свиристи. Что бы вы сказали о нашем общем знакомом сэре Джоне Моте?
Леди Толк. Одно могу сказать, сударыня: ему с отцом повезло, а вот отцу с ним – нет.
Мисс Глазки. Говорят, он плохой муж.
Леди Свиристи. Что, впрочем, не мешает ему быть любящим отцом. Чем хуже муж – тем лучше отец.
Леди Толк. Что верно, то верно, сударыня, ведь говорят же: с собственными детьми сам дьявол ласков.
Мисс Глазки. Я слышала, супруга из него веревки вьет.
Леди Толк. И за нос водит. Ничего удивительного: она хитра, как сто чертей. И так же честна.
Леди Свиристи. Говорят, она обделена его ласками. В отличие от других представительниц прекрасного пола.
Леди Толк. Его ласками – может быть. Надо быть слепцом, чтобы не видеть, как нежно он ее любит.
Мисс Глазки. И я слышала, сударыня, что она играет с ним, точно кошка с мышкой.
Леди Свиристи. Тоже мне мышка!
Леди Толк. Сударыня, у меня такое чувство, будто я читаю ваши мысли.
Леди Свиристи. Сударыня, на днях мне довелось беседовать с миссис Топот. Эта особа, нет, вы только вообразите, кичится знакомством с вами.
Мисс Глазки. Жуткое создание! Вы не обратили внимание на ее ноготки? Они у нее такой длины, что впору собственную бабушку из могилы выкопать.
Леди Толк. Вечно они с лордом Балаболом обмениваются сомнительными комплиментами. Помните: «За что же, не боясь греха, кукушка хвалит петуха…»
Мисс Глазки. Ну да, ты – мне, я – тебе. Но скажите, сударыня, где вы с ней повстречались?
Леди Свиристи. И вы еще спрашиваете, где, милочка? В свете, где ж еще. В большом свете. Боже, кого там только не было! И миссис Топот, и леди Ври, и графиня Вру (мне следовало с нее начать), и Том Балабол, и еще несколько человек – всех и не запомнишь…
Леди Толк. Я слышала, графиня занемогла.
Леди Свиристи. Да уж, такие, как она, до седых волос, увы, не доживают.
Мисс Глазки. И о чем же вы беседовали?
Леди Свиристи. Миссис Топот, как водится, только о себе и говорила. На жизнь жаловалась.
Леди Толк. Это она-то жаловалась на жизнь?! У ее мужа десять тысяч годового дохода, один дом в городе, второй – в деревне. Мало ей?
Леди Свиристи. Про таких, как она, говорят: еще лестницы нет, а ей уже наверх подняться приспичило.
Мисс Глазки. Говорят, все сравнения хромают, но они с мужем – два сапога пара, согласитесь? Скажите, а как она была одета?
Леди Свиристи. Не одета, а разодета. В пух и прах. Но, как говорится, не в коня корм.
Леди Толк. А чем занимается ее муж? Я с ним незнакома.
Леди Свиристи. В самом деле? Он из судейских – в том смысле, что всех судит. Судейский, а пьет как сапожник!
Мисс Глазки. Что ж он за человек?
Леди Свиристи. Точно такой же, как и его жена. Известное дело: муж и жена – одна сатана. Он, правда, толстый, как боров, а она корова тощая плотью, как во сне фараона[3]. Дамы и Том Балабол предложили сыграть партию в кадриль, но мистер Топот в карты играть наотрез отказался. В воскресенье, говорит, не играю. Вот в четверг, да еще после дождичка, – со своим удовольствием.
Леди Толк. Какой, однако, сумасброд! Всем досадил, всех в тупик поставил, всех за нос водит. Что ж, насильно, как говорят, мил не будешь.
Мисс Глазки. Мой Бог, сударыня, ни за что не водила бы дружбы с такими людьми! А если попросту, и на одном поле бы…
Леди Толк. Фи, милочка, стыдитесь! Это же вопрос привычки, как вы не понимаете. Она ведь, известное дело, свыше нам дана. И потом, если уж заводишь знакомство, то по пословице: один друг – хорошо, а двое еще лучше.
Мисс Глазки. А вы, ваша светлость, сели играть?
Леди Свиристи. Да, и, представьте, выиграла. Собрала, как говорится, неплохой урожай. Как это в народе шутят: и рыбку съела, и костью не подавилась…
Леди Толк (мисс Глазки). Что это вы, милочка?
Мисс Глазки. Нос что-то чешется – не иначе, влюб-люсь скоро.
Леди Толк. А у меня левая рука чешется. Это, говорят, – к деньгам.
Леди Свиристи. А у меня – правый глаз. К слезам.
Леди Толк. До меня дошли слухи, милочка, будто ваша подруга, миссис Вертопрах, рассталась с Диком Сердцеедом. Не знаете ли случаем, у нее теперь другой воздыхатель?
Мисс Глазки. Спросите что-нибудь полегче.
Леди Толк. Я слышала, Дик богат, как Крез, и она сглупила, поспешив от него избавиться. Не зря ж говорят: поспешишь – людей насмешишь. (Мисс Глазки.) На вас очень красивое платье, милочка. И сидит превосходно. Просто прелесть.
Мисс Глазки. Поверю вашей светлости на слово.
Леди Свиристи. Уверяю вас, ваш возлюбленный будет в восторге, оно вам очень даже к лицу.
Мисс Глазки. Уверяю вас, сударыня, я бы ни за что его не купила, если б не знала, что он на него купится.
Леди Толк (леди Свиристи). Скажите, сударыня, когда вы последний раз видели сэра Питера Скрягга?
Леди Свиристи. Недели две назад, а то и раньше. Говорят, его подагра скрутила.
Леди Толк. И как же он лечится?
Леди Свиристи. До меня дошли слухи, что лечиться ему надоело. Не зря ж говорят: терпение – лучшее лекарство. Терпит и блудит. Терпение и блуд – всё перетрут!
Мисс Глазки. Кстати о блуде. С женой сэр Питер ладит?
Леди Свиристи. Насчет «лада» спросите лучше его жену – такому ладу она едва ли рада, но дело будто бы идет на лад.
Мисс Глазки. Говорят, ее супруг сущий клад. А вот она, я слышала, связалась с шулерами и спускает все, что есть в доме.
Леди Свиристи. Вздор. Не родился еще тот шулер, который бы ее обыграл. Она любого шулера за пояс за-ткнет.
Мисс Глазки. А мне рассказывал очевидец, что она за один присест ухитрилась проиграть сто гиней – деньги не маленькие.
Леди Толк. Да, деньги счет любят… Кстати, вы слышали, что миссис Передок наконец разродилась.
Мисс Глазки. И кого же ей Бог послал?
Леди Толк. А вы угадайте.
Мисс Глазки. Думаю, мальчика.
Леди Толк. Вот и не угадали. У вас еще одна попытка.
Мисс Глазки. Тогда девочку.
Леди Толк. Именно. Как это вы догадались? Уж не ведьма ли вы?
Мисс Глазки. Ах, сударыня, джентльмены утверждают, что все красивые женщины – ведьмы. Я, впрочем, на это не претендую.
Леди Свиристи. И какими это чарами ей удалось завлечь ее нынешнего мужа под венец? Вот что значит быть слабой на передок!
Мисс Глазки. Что вы этим хотите сказать, сударыня?
Леди Толк. Не берите в голову, милочка.
Мисс Глазки. Не говорите такое, да еще так громко. У стен есть уши, сударыня.
Леди Свиристи. Ничего не попишешь, милочка, так уж я устроена: что думаю, то и говорю. Называю вещи своими именами.
Леди Толк мешает чай щипцами для сахара.
Леди Толк. Мой Бог, что это я делаю?! Совсем голова набекрень.
Мисс Глазки. Ничего страшного, сударыня, уж лучше набекрень, чем в небесах.
Леди Толк. Признавайтесь, милочка, вы с леди Свински ведь на дружеской ноге?
Леди Свиристи. Да, их, говорят, водой не разольешь.
Леди Толк. Вот-вот, и я слышала, что вас тянет к ней, как корову к стогу сена.
Мисс Глазки. Знать бы, еще, кто из нас корова…
Леди Толк. Говорят, она последнее время сильно раздалась. Это верно?
Мисс Глазки. И что она вам далась?
Леди Толк. Кстати, уж вы меня простите, леди Свиристи, но сдается мне, что ваша светлость, с тех пор как мы последний раз виделись, немного похудели.
Мисс Глазки. А вот мне так не кажется, сударыня. «Жалкие утешители все вы», – как сказал Иов[4].
Леди Свиристи. Ах, какая, в сущности, разница, как я выгляжу. Главное на меня, как принято теперь выражаться, есть спрос. Право же, милочка, ваша реплика меня весьма тронула. А потому я желаю вам, чтобы вам достался самый прекрасный принц на свете.
Мисс Глазки. Ах, сударыня, вы так добры ко мне. Ваша любовь стоит всех сокровищ мира.
Леди Толк (леди Свиристи). Сударыня, ваша светлость позволит мне сопровождать вас завтра в театр?
Леди Свиристи. Сударыня, это я должна просить у вашей милости разрешения вас сопровождать.
Мисс Глазки. А я, стало быть, как всегда, вне игры.
К дамам присоединяются джентльмены.
Мисс Глазки. Мистер Взаперти, вы нам очень нужны. Куда это вы подевались? За вами, как за смертью, посылать.
Мистер Взаперти. Я был вам нужен? Лжет и не краснеет.
Мисс Глазки. И не покраснею, не дождетесь. И потом, что за выражения? Вы совершенно неисправимы.
Мистер Взаперти. Прошу прощения, мисс, я хотел сказать «лижет и не краснеет»…
Мисс Глазки (краснеет). Час от часу не легче! Ишь как вывернули… Нет, я вижу, вам спуску давать нельзя. А лучше бы – и вовсе спустить с лестницы.
Мистер Взаперти. Простите, мисс. Налейте-ка мне лучше кофе.
Мисс Глазки. Бог простит. И кофе сами себе наливайте – я ногу отсидела. А вы – прикусите язык.
Полковник Умней. У женщины, говорят, предлог всегда найдется. Высосут из пальца.
Мистер Взаперти. Какая сердитая! Спустила на меня всех собак. А впрочем, собака лает, ветер носит…
Мисс Глазки. А вот полковник, в отличие от вас, мистер Взаперти, мухи не обидит. Не зря же говорят: большая собака – в старости щенок.
Мистер Взаперти. Это вы-то муха?! Боже правый, эта юная особа за словом в карман не лезет.
Полковник. Что ты сказал, Том? Ну-ка повтори, я не дослышал. В чей карман?
Все громко смеются.
Лорд Толк. Перестаньте, джентльмены. Вы слишком суровы с бедной мисс Глазки. Клянусь Богом, и вы, полковник, и вы, мистер Взаперти, друг друга стоите.
Полковник. Леди Свиристи, имею честь пригласить вас завтра со мной отужинать.
Леди Свиристи. Ах, полковник, много чести.
Мисс Глазки (в сторону). Предложение сделано – честь по чести.
Полковник. Благодарю вас, мисс, окажу честь и вам: заявлюсь к вам утром чай пить.
Мисс Глазки. В таких случаях говорят: без меня меня женили.
Полковник (леди Толк). У вашей милости отличнейшие часы. Носить вам их – не переносить.
Леди Толк. Эти часы мне не принадлежат, полковник.
Полковник. Чьи же они?
Леди Толк. Моего мужа. Говорят же, у замужней женщины нет ничего своего, кроме обручального кольца да тесьмы для волос. Нам, женщинам, закон пишут, а мужчинам он не писан…
Полковник. А часы, как я погляжу, совсем новые.
Леди Толк. Куда там, сэр. Двадцать лет уже моему мужу служат. Но век свой, как видно, еще не отслужили.
Мистер Взаперти. Вы мне напоминаете человека, который утверждал, будто нож ему служит сорок лет – он только рукоятку да лезвие поменял.
Лорд Толк. Надо вам отдать должное, Том, с вами не соскучишься.
Полковник. А вот я недавно табакерку сломал, никак в себя придти не могу.
Мисс Глазки. Тут жизнь ломается – и то ничего.
Мистер Взаперти. Хотите совет, полковник. Чем чинить старую табакерку, купите-ка лучше новую. Табакерка, как женщина: одна хорошо, а две лучше.
Мисс Глазки смеется.
Полковник. Вот вы и показали зубки, мисс.
Мисс Глазки. И то сказать, за чужой щекой зуб не болит.
Мистер Взаперти. От вас исходит обворожительный запах, мисс. Уж не пользуетесь ли вы духами?
Мисс Глазки. Духами?! Господь с вами, сэр, я духи на дух не переношу.
Лорд Поблекли. Мне кажется, леди и джентльмены, вы все слишком остроумны за чужой счет. Негоже смех во зло употреблять.
Полковник. Вы же видите, милорд, мисс Глазки никого не щадит. Вышла бы поскорей замуж, что ли! А впрочем, какой жеребчик – таков и конь.
Мисс Глазки. Который уж раз меня сегодня замуж выдают! А вам, полковник, спасибо на добром слове.
Лорд Поблекли. Не обижайтесь, мисс. Обида глаза не выест.
Лорд Толк. А вы что на это скажете, полковник?
Мистер Взаперти. Милорд, мой друг полковник ни за что на свете не станет поднимать на смех столь юное создание.
Мисс Глазки. Когда такие, как полковник, поднимают на смех, впору со смеху помереть.
Полковник. Не зря говорят, мисс, что у женщин хорошо подвешен язык. А потому давайте-ка обнимемся и останемся друзьями (оглядывает комнату). Как же красиво распустились цветы! (Пытается обнять мисс Глазки.)
Мисс Глазки. А вы не распускайте руки! (отталкивает его).
Лорд Поблекли. Ну, полковник, досталось вам на орехи. А вы очень строги, мисс, вам, как я посмотрю, слова поперек не скажи.
Мисс Глазки. У меня, уверяю вас, милорд, одно слово в ухо влетает, в другое вылетает. Дали бы спокойно чаю выпить!
Мистер Взаперти. Чай – не вода, в рот не наберешь!
Мисс Глазки. Ах, не умеете же вы держать язык за зубами, мистер Взаперти. Болтаете языком, точно кумушка записная!
Мистер Взаперти. Нет, мисс, уж лучше болтать языком, чем держать его за зубами! Зуб даю!
Полковник. Вы что, не слышали, мисс, что одна женщина целый выводок гусей стоит – столько от нее шума.
Мисс Глазки. Вы бы с мистером Взаперти всех гусей на свете перекричали.
Входит лакей.
Леди Толк. Унесите чай и принесите свечи.
Леди Свиристи. Прошу вас, сударыня, не надо свечей, еще ведь совсем светло.
Мистер Взаперти. Кто-кто, а мисс Глазки предпочитает полумрак – она к солнечному свету непривычна.
Мисс Глазки. От вашей трескотни, мистер Взаперти, уши вянут.
Леди Толк. Однако темнеет, сударыня. Вскоре мы все будем на одно лицо. Ночью, как говорится, все кошки серы.
Мистер Взаперти. И мы сможем целоваться, мисс, сколько захотим.
Мисс Глазки. Господи, эти мужчины только о поцелуях и думают! (Сплевывает в сердцах.)
Мистер Взаперти. Я вижу, мисс, у вас уже слюнки текут.
Леди Толк. Кто бы мне ответил, что лучше – без света сидеть или в темноте. Давайте все же зажжем свечи: женщины и женское белье лучше смотрятся при свечах. Ну-с, джентльмены, как насчет партии в кадриль?
Полковник. Всегда к вашим услугам.
Леди Свиристи. А я отправляюсь к слугам.
Лорд Толк (леди Свиристи). Вы, ваша светлость, не берете в руки карт?
Полковник. Отчего же, ее светлость порой играет – на яичко к христову дню.
Мистер Взаперти. И на поцелуй к Рождеству.
Леди Свиристи. Будет вам, мистер Взаперти. Держите язык за зубами. А еще лучше – на привязи.
Мистер Взаперти. Слушаюсь и повинуюсь, я ведь к вам так привязан.
Полковник, мистер Взаперти, леди Толк и мисс Глазки садятся за карты и встают из-за ломберного стола лишь в три часа утра.
Леди Толк (мисс Глазки). Ну, милочка, вам так везет в карты, что на везение в любви можете не рассчитывать.
Мистер Взаперти. А вот мне, мисс, карты шли преотвратные. А еще друзья называются! Хорошую карту и ту сдать не могут. Не зря же говорят: со своими врагами я справлюсь сам, а вот друзей без Божьей помощи мне не одолеть.
Леди Свиристи. Ну а теперь, как говорится, и на покой пора.
Мисс Глазки. Признаться, у меня уже глаза на затылке. (Трет глаза.)
Мистер Взаперти. Не глаза, а глазки. Приятных сновидений, мисс Глазки. Желаю увидеть козла и осла, осла до полночи…
Мисс Глазки. На осла я уже сегодня вдоволь насмотрелась. Увольте!
Полковник. Отправлюсь-ка и я в сонное царство.
Мистер Взаперти. А вот я – в царство Морфея.
Леди Толк. Спать буду, как убитая.
Мистер Взаперти (мисс Глазки). Желаю, мисс, чтобы вам приснился прекрасный принц.
Мисс Глазки. Чем видеть столь кошмарный сон, уж лучше всю ночь бодрствовать. Нет уж, спать буду сном праведницы.
Полковник (мисс Глазки). Сударыня, позвольте мне сопровождать вас до самого вашего дома.
Мисс Глазки. Господь с вами, полковник. За мной матушка карету с лакеем послала. Прощайте, леди Толк, дам вам отыграться в любой удобный для вас день. Выстрел, как говорится, за вами.
Входит дворецкий.
Дворецкий. Сударыня, карета у подъезда.
Все рассаживаются по каретам и разъезжаются.
КОНЕЦ