Глава четвёртая
Любопытная чайка клюнула врытый в землю стержень в саду Куншевски и тут же с испуганным клёкотом улетела, предупреждая сородичей об опасности.
Лукас наблюдал эту сцену через бинокль своего двоюродного дедушки.
«От этих дебильных пищалок даже у чаек нервы сдают, – думал он. – Как только стемнеет, я покончу с этим безобразием».
Лукас знал, что видеокамера Куншевски его засечёт. Чтобы остаться неузнанным, надо было придумать хорошую маскировку.
По шаткой деревянной лестнице он поднялся на второй этаж, в кабинет двоюродного дедушки, супердетектива Теодора Янссена.
Там под окном стоял старинный сундук из дубового дерева.
Лукас открыл крышку и пробормотал:
– Посмотрим, что за реквизит у мастера перевоплощений.
Он перепробовал разные бороды, шляпы и парики. Но одного взгляда в зеркало было достаточно, чтобы убедиться: десятилетний мальчик с большой бородой лишь привлечёт к себе внимание и вызовет подозрение. Курительная трубка, широкополая шляпа и трость не превращали его автоматически в пожилого человека. К счастью, у его матери в спальне хранилось много театральных костюмов и гримов.
Только вот в роли принцессы в платьице с рюшками Лукас чувствовал себя не в своей тарелке. Да и в костюме мухомора он выглядел по-дурацки. Русалка вроде бы органично вписывалась в пейзаж морского побережья, но русалочий костюм уж точно не годился для предстоящего дела.
Лукасу очень захотелось пить, и он сбежал по лестнице вниз за водой. При этом он споткнулся о шкуру белого медведя, лежавшую в гостиной у камина.
«Вот оно!» – пронеслось у Лукаса в голове. Он даже забыл, зачем бежал. Лукас схватил шкуру и вернулся с ней в родительскую спальню. Шкура была тяжеленная, но ему удалось завернуться в неё и натянуть медвежью голову на лоб. Двумя белыми платками от костюма феи он перетянул шкуру на шее и на животе и, стоя перед маминым зеркалом, нанёс на лицо белоснежный грим.
«Не хватает только вампирских клыков!» – подумал Лукас. Он поиграл медвежьей челюстью, оскалив острые зубы, и издал угрожающий рык, словно готовясь к нападению.
Тем временем стемнело.
На небе виднелся лишь тонкий серп луны. Дул лёгкий северо-западный бриз. Сегодня на улице было особенно мрачно, поэтому Лукас достал из детективного чемодана прибор ночного видения. Из окна он наблюдал за домом Куншевски. Если Лукас не ошибался, на чердаке у его соседа сновала куница. Или белка?
Лукасу очень хотелось сохранять хладнокровие, но сердце бешено колотилось. Он бесшумно вышел из дома и перелез через ограду на соседский участок.
На коленях он подполз к первому противокротовому стержню. От издаваемого им звука у мальчика заломило в ушах. Тот, кто утыкал весь свой сад этими идиотскими штуками, был, по мнению Лукаса, или глухой или больной на всю голову.
Лукас отвинтил заглушку стержня и вынул из него батарейку. «Есть!» – отметил он про себя.
С помощью прибора ночного видения он обнаружил второй земляной стержень. Лукас прополз ещё несколько метров, но при этом попал в зону действия датчика движения, и тут же вокруг дома Куншевски включилась сигнальная осветительная система. Даже куница на чердаке испугалась и дала дёру через дырку в черепичной крыше. Лукас мгновенно спрятался за густым кустом роз. Входная дверь распахнулась, и на пороге возник Куншевски с двуствольным дробовиком.
– Кто там? Я до вас доберусь, воровское отродье! – грозно проорал он.
Лукас затаился в своём укрытии, надеясь, что сосед уберётся в дом. Но не тут-то было. Вместо этого он, с дробовиком наперевес, стал медленно обшаривать весь участок. Шаг за шагом Куншевски всё ближе подходил к Лукасу. Казалось, он вовсе не замечает режущего слух металлического гудения стержней, от которого даже тля на лепестках роз застыла в страхе.
«Нападение – лучшая защита! – подумал
Лукас. – Он меня всё равно сейчас найдёт». Лукас выскочил из-за куста и заревел сколько было мочи:
– Ууаааххрррр!
Это напоминало скорее рык львёнка, чем белого медведя, но Куншевски уронил от ужаса ружьё и завопил благим матом:
– А-а-а-а-а!
Лукас пробрался на четвереньках через дыру в живой изгороди и под покровом темноты устремился в дом. Он боялся, что Куншевски кинется его преследовать. Поэтому заскочил в туалет и заперся.
– Пыхчу прям как настоящий медведь! – пробормотал он, переводя дух.
Куншевски обошёл по периметру свой участок, постреливая в воздух, чтобы прогнать непрошеного гостя.
А Лукас обнаружил под раковиной Хоботка, красного слоника Эммы. «Вот куда ты, оказывается, завалился», – вздохнул он с облегчением.
Любимая игрушка сестры неожиданно его утешила. Только взяв её в руки, он заметил, как они дрожат.
«Наверное, – подумал он, – мне сегодня лучше не ночевать одному в доме.
Чокнутый Куншевски совсем оборзел. Кто знает, что он ещё выкинет».
Лукас достал надувной матрас, прижал слоника под мышкой и выбрался через чёрный ход наружу.
На велосипеде он почувствовал себя значительно увереннее и изо всех сил нажал на педали. Проезжая мимо дома Куншевски, он ещё раз вызвал световую тревогу. Сосед как раз стоял у окна и разговаривал с полицией.
– У меня в саду огромный живой белоснежный медведь! – утверждал он.
– А вы уверены, что это не огромная мёртвая вороная кобыла? – съязвил дежурный полицейский, который очень не любил, когда его дурачат.
Но от Куншевски не так-то просто было отделаться.
– Можете в этом самолично убедиться! Моя система видеонаблюдения всё в точности зафиксировала.
– Уважаемый господин Куншевски, – ответил полицейский. – Вы набрали номер экстренной помощи. Будьте любезны, освободите линию!
У нас нет времени выслушивать подобные бредни!
– Я его вижу, белого медведя! – воскликнул Куншевски. – Он как раз едет мимо моего дома на велосипеде!
– На велосипеде?!
– Да, в сторону плотины! – подтвердил сосед.
Дежурный полицейский заявил:
– Ну знаете, или вы выпили лишнюю рюмку, или… не всё, что вы курите, разрешено к употреблению.
– Что вы себе позволяете! – вскипел Куншевски. – Я не пью и не курю. Просто у меня в саду огромная мёртвая вороная кобыла… тьфу… я хотел сказать – огромный живой белый медведь. Вы меня совсем с толку сбили!
