Истории Этюдника
Ирена Черри
Палитра чудес
Жили-были в Этюднике две краски: черная и красная.
Нельзя сказать, что они дружили с другими. Иногда кланялись друг другу, когда Художник выдавливал на палитру то от одного, то от другого тюбика.
Однажды Художнику заказали картину за большие деньги. Такую, чтобы за душу брала. Художник решил, что сюжет на картине будет глобальный: война и мир. А для этого ему понадобятся такие цвета, как черный и красный. Красный – это жизнь, любовь, чувства. А черный – разрушение, депрессия, уничтожение всего существующего.
Нарисовал он картину черным. Смотрит, а самого тоска жуткая берет.
– Тьфу, а не полотно! – сказали зрители. Зато для заказа очень подходила. Добавил в картину красную краску.
– Тошнит от вида крови, но для современного искусства подходит. Будешь нашим гением, прославишь себя и эпоху, – комментировали зрители.
Не знал Художник, что для него лучше: разбогатеть или стать бедным гением с горящими глазами.
Пока он думал, краски открыли этюдник, вывалились на страшный холст, и ну кататься. Изобразили то, что каждая хотела.
Прекрасная получилась работа, весенняя такая! Художнику и зрителям очень понравилась.
Как Блэки признания добился
Хорошо жили краски в Этюднике. Их домик был сухой, светлый. Иногда Художник выезжал на пленэр. Тогда краски удивлённо разглядывали облака, синее небо, летающих птиц и кроны деревьев. Их тюбики нагревались на солнце. Они с удовольствием прогревали «свои косточки».
Однажды Художник стал свидетелем удивительного заката. Цвета неба играли всеми оттенками летней палитры.
Этот вид так понравился Маэстро, что, по приезду домой, он немедленно натянул большой холст. Стал рисовать по памяти великолепие заходящего солнца. Каждая краска мечтала оставить след на этой картине. Разноцветные тюбики стремились изо всех сил попасться на глаза мастера. И он, конечно, выдавливал на палитру много цветных туб.
Только черная краска не была востребована. Блэки пытался выбраться наверх и ложился под руку Художника, а тот все время брал оранжевый, голубой, фиолетовый и розовый. Черный убирался с глаз долой.
Расстроился Блэки.
– Я никому не нужен, никто меня не любит, я приношу всем только несчастья, – думал он. Вот-вот, и его тельце скрутится от горя.
Однажды ночью он пробрался в мастерскую и вывалялся на новом холсте. К сожалению, следы от сажи остались везде: на полу, на мольберте, на палитре. Художник даже рассердился.
Тюбик совсем сник. Что ему оставалось? Не терять остатки оптимизма. Надеяться, что когда-нибудь мастеру понадобится нарисовать сумерки, длинные тени от домов. Когда-то же такой случай наступит!
А пока нужно было набраться смирения. Тихо сидеть в своём уголке и терпеливо читать молитвы Покровителю Искусства.
Через месяц Художнику надоело изображать пышные закаты. Захотелось отдохновения. Он вспомнил как его учили: для вечернего настроения на картине в каждый оттенок добавлять немного черного.