Наловила как-то Лиса рыбки, села и ест себе. Глядь – по дороге Волк Евстифейка идёт.
– Здравствуй, кумушка! Что это ты, рыбку кушаешь? Дай мне!
– Налови сам да и ешь.
– Да я не умею.
– Эх, ничего-то ты не умеешь. Ну, на вот рыбку, попробуй!
Проглотил Волк рыбку и стал Лису просить, чтобы она научила его, как ему самому такой рыбы наловить.
– Ну, ладно, – говорит Лиса, – я тебя научу. Ступай ты на реку и спусти хвост в прорубь – рыба сама тебе на хвост нацепляется. Да смотри сиди подольше, а то не наловишь.
– Спасибо, кумушка, за науку!
Повела Лиса его к проруби, а дорóгой и говорит:
– Когда будешь, Евстифеюшка, ловить, приговаривай: ловись, рыбка, большая и маленькая! А то коли одна большая наловится – смотри, пожалуй, и не вытащишь.
Сел Волк, хвост опустил в прорубь, а сам бормочет:
– Ловися, рыбка, всё большая да большая! Ловися, рыбка, всё большая да большая!
А Лисичка кругом похаживает, на небо посматривает да приговаривает:
– На небе ясни-ясни, мёрзни-мёрзни, волчий хвост!
– Что ты, кумушка, говоришь? – спрашивает Волк.
– Рыбку тебе, куманёк, скликаю.
Сидел-сидел Волк у проруби, уж и ночь проходит, светать стало. Попробовал было он приподняться – не тут-то было. «Эва, сколько рыбы привалило, и не вытащишь», – думает.
– Не пора ли, кумушка, тащить?
– Посиди ещё, куманёк: больше наловится.
Занялась заря утренняя, потянулись бабы из села с вёдрами, с коромыслами. Тут Лисичка хвостиком махнула и была такова, а Волк как ни рвётся – всё ни с места: крепко примёрз хвост к проруби, держит его, как на привязи. Увидали бабы серого, крик подняли; сбежался народ и давай Волка угощать всем, что кому в руки попалось. Волк прыгал-прыгал, оторвал себе полхвоста и убежал.