– Тихо, не спугни!
– Кого?
– Луну!
Кузьма сидел около лужи, не сводя глаз с отражения Луны.
– С ума сошёл? Как можно её спугнуть? Тем более здесь. Она же не настоящая! А вот если ты посмотришь вверх, то увидишь, какая она на самом деле, – домовой попытался поднять морду друга к небу, но кот цапнул его за палец.
– Ты чего? – обиженно подув на ранку, прежде чем приложить к ней подорожник, пробурчал Мефодий.
– Говорю же, тихо! Дедушка сказал, что всё не так, как кажется. И если посмотреть с другой стороны, то можно увидеть правду, – прошептал кот.
– И какую правду ты хочешь увидеть?
– Луна – это не сыр, это сметана в крынке. А мыши не правы!
– Ну, ты, друг мой, выдумщик! Луна – это камень, во всех учебниках написано! Я сам читал в Гришиной книжке.
– Нет. Просто смотри, мы живём здесь, на Земле, то есть мы – земляные жители. А в небе живут небесные кошки, домовые, бабы Маши и наверняка тёмно-синий, в цвет неба, дедушка Пихто. Который их всех и воспитывает. А Луна меняется в случае, когда кот ест сметану. Ну вот сейчас она полная – значит, мой тёзка не добрался до крынки, а когда половинка, то значит, уже слизнул, – терпеливо объяснял Кузьма своему непонятливому другу.
– Во-первых, не земляные, а земные жители. Во-вторых, на небе никто не живёт, иначе бы птицы уже всем об этом растрепали. В-третьих – ты балбес, и дедушка говорил совсем не про эту другую сторону, – деловито поправил штаны домовой, заодно любуясь новым плетёным пояском.
– Да? А про какую? У меня вот сегодня сметана пропала. Была и нет. С какой стороны не посмотри, она не появится. Вот я и хочу дождаться, когда небесный Кузьма начнёт лакать Луну, и я тогда спрошу у него, куда моя делась. Он наверняка видел. А то, что птицы там, – кот поднял хвост трубой, указывая на звёзды, – никого не видят, так они ничего, кроме хлебных крошек и мошек, замечать не хотят.
– Подожди, а мыши-то в чём не правы?
– Они утверждают, что луна – это кусок сыра. И её грызёт лунная мышь. Вот скажи, ты хоть раз видел, чтобы мыши что-то сгрызли, а оно потом целое оказалось? Нет? И я не видел. А сметану мне баба Маша подливает, чтобы я не похудел. Вот как увидит, что у меня в миске пусто, так и несётся с ведром, на мол, Кузенька, ешь на здоровье. А я ей за это песни пою!
– Вот умора-то, – покатился со смеху Мефодий, – а я-то думаю, кого это хозяйка веником по двору гоняет. Очень, кстати, на тебя похож. Тоже вот важный такой, рыжий, усы в сметане измазаны, видать, запачкал, когда угощался. Баба Маша увидала и давай воспитывать. А он носится по двору с воплями, мол, я не я и сметану вашу в глаза не видел. Потом ещё полдня на груше сидел, слезать боялся. Не видал такого, не? – домовой наклонился к луже, любуясь на своё отражение.
– Ну, вспомнил тоже, – насупился кот, ударив лапой по воде. Отчего по луже пошла рябь, и стало похоже, что луна плывёт по волнам, а у домового появилось два носа. – Это когда было. И вообще, она меня перепутала просто с соседским котом.
– Ага, не разобралась, у кого полоски вдоль, а у кого поперёк. Пошли спать, поздно уже, – зевнул Мефодий, потянув кота за лапу.
– Подожди. Я уверен, что лунный кот вот-вот появится! Ну, должен же я правду узнать!
– А почему ты думаешь, что в небе ты его не видишь, а через лужу он тебе обязательно ответит?
– Да я же тебе объясняю, всё не так, как кажется. Я с другой стороны посмотреть хочу!
Луна была уже высоко, когда Пихто вышел на крыльцо в поисках своих непоседливых внуков.
Вокруг лужи кружочком спали кот, Мефодий, мирно посапывали мыши, укрывшись хвостом Кузьмы, тут же прикорнула старая любопытная ворона, прикрывая своим крылом желторотого гусёнка.
Дедушка перенёс их всех спать за печку, чтобы не простудились, накрыл пледом и вновь вышел на улицу. Набил трубку табаком, прикурил и заговорщицки подмигнул небесному тёзке, чей дымок от трубки окутал Луну сизой дымкой. Лунный кот лакал звёздное молоко, а после решил поиграть небесным светилом, как с клубком. Хвостик которого, разматываясь, образовывал млечный путь…