Отшумело и это рождение, жизнь вновь в обыденное русло вошла. Жена Марфутка дома с нянькой сидит, детьми занимается, а Полкаша целыми днями на работе пропадает. И опять время полетело не остановить. Оглянуться не успели, а уж полгода пронеслось. Ну а где полгода, там и год, а за ним и следующий потянулся. И тут Полкан напрягся, вновь к жене особый интерес проявил.
– Послушай-ка, дорогая моя супруга,… вот уже год прошёл, как ты мне последнего сына родила,… и всё, тишина,… никаких новых признаков ещё одного наследника,… я-то думал, ты мне сразу трёх сынков подряд принесёшь!… Ну, чтоб уж точно, как в сказке было,… помнишь, как там говорится – родилось у царя три сына,… ну а чем мы хуже царя, ведь и мы богаты не меньше его, а значит и по сказочному, по-царски должны трёх детишек иметь!… Лично я так полагаю,… а их пока нет!… Может, ты приболела? или более уж не хочешь детей заводить?… ты скажи, не стесняйся… – как-то на досуге, вроде невзначай, спросил он у жены, хотя сам очень желал получить точный ответ, и получил его.
– Ах, Полкаша,… с природой не поспоришь,… я хоть и здорова, и хотела бы ещё ребятишек, да только видимо не судьба нам тремя сыновьями обзавестись!… Организм мой отдыха требует,… я бы и рада родить, но никак не получается,… такое бывает,… вот может годика через два что-то и получится!… А пока погоди,… этих-то подрасти,… вон они, какие у нас ладные… – быстро сославшись на природу, перевела Марфа разговор в другое русло, при этом мягко указав на играющих рядом детей. Отчего Полкан уж более ни о чём спрашивать не стал, а увлеченно подключился к игре двух уже существующих сыновей, хотя и мечтать о третьем наследнике не перестал.
Очень уж ему хотелось, чтоб всё было, как понаписанному: и дом полная чаша, и трое славных сыновей-погодков. Но жёнушка в этом отношении сплоховала, подкачала, третьего сынишку подряд не принесла. А потому Полкаша вновь хандрить начал, и даже на супружницу покрикивать взялся; та чуть замешкается где, так он её сразу кулёмой называть принялся. А то ещё и по матерному ругнёт. В общем, напряжённость меж них образовалась, чуть ли до скандала дело не довели.
И вновь потянулись унылые дни. А за ними и недели с месяцами накопились. Сезон сменялся сезоном, зима весной, лето осенью, так и не заметили, как годы пронеслись, а третьего наследника в семье как не было, так и нет. Первые-то двое сынов-погодков уже подросли, вымахали, словно младые колоски, налились. Уж и репетиторов им наняли, всякие науки превзойти. Учёба началась. Мальчишки-то умницы, сообразительностью и ловкостью ума все в папашу пошли. Хотя вот пока непонятно, есть ли у них особая купеческая хватка, а ведь без неё в торговом деле никак нельзя. Но Полкан и текущим успехам сыновей рад.
– Это хорошо, что они у нас такие умненькие!… Науки прилежно осваивают,… и правописание, и арифметику легко воспринимают, без труда!… А то, будет ли у них моя купеческая хватка или нет, это время покажет!… По крайне мере я их меньше любить не стану,… кровиночки мои… – вновь как-то на досуге уверил он свою жену и был в этом искренен. Он действительно очень любил своих ребятишек, и Антошу, и Петеньку, души в них не чаял, но всё же для ровного сказочного счёта непременно хотел третьего сына. Однако ему наперекор судьба распорядилась по-своему.
Однажды зимой жена его Марфа случайно попала в неприятность. Так уж совпало, что пока сыны с репетиторами уроки делали, пошла она прогуляться в своих новых, только что сшитых на заказ яловых сапожках. Пофорсить, по городку пройтись, на ярмарке обновкой похвастать, людям показаться. Обожала она это занятие, пережиток с детства остался. Это, кстати, за девицами водится, любят они прихвастнуть перед подружками. Да вот беда, новые-то сапожки не разношены были, чуть маловаты оказались, а морозец-то так и подпекал, а вернее донимал. Ну и, разумеется, вышел неприятный казус.
Марфа напрочь большие пальцы на ногах отморозила. Вначале-то пока на улице была особо не чувствовала, а как домой-то пришла, да сапожки скинула, пальцы-то у неё белые аки сосульки, в тепле отходить стали, так она сразу взвыла. Бабки-служки насилу пальцы снегом оттёрли, до розового цвета довели, тут-то они и вспухли, как шары на новогодней ёлке надулись. Бедная Марфутка от боли аж чуть ли на стены не полезла. Еле-еле горячим чаем с валерианой её отпоили, да спать уложили.
Однако этим дело не кончилось, заморозка осложнение дала, и всё по женской части. Вызвали доктора. А он пришёл, камфару поставил, разных микстур понавыписывал, всяких уколов назначил, да лечить начал. Полкан на лечение не скупился, добротно платил. Доктор старался, исправно врачевал. Но вердикт, а иначе говоря, диагноз, был безутешен – детей у Марфы более быть не может. Всё, ни о каком третьем сыне и мечтать не приходится. Кончено, не бывать ровному сказочному счёту. Казус с сапожками боком вышел, вот так-то без здравого смысла форсить, пагубное это занятие.
Вполне естественно, Полкан сильно расстроился, и тут уж непонятно из-за чего больше: из-за болезни жены, или из-за несбыточности его мечты о трёх сыновьях. Впрочем, как говорят – время лечит ото всего, даже от тяжелого расстройства души. Так что по весне, когда природа вновь расцвела, расправилась, а воздух наполнился ароматами оптимизма, Полкан чуть оттаял, взял своё семейство, и отправились они в южные края к тёплому морю на курортные берега отдыхать да здоровье поправлять. И вот там-то случилась с ними ещё одна странная особенность.