Сказания о нартах. Эпос народов Северного Кавказа в пересказе Игоря Малышева - читать онлайн

Рождение Ахсара и Ахсартага

Долгую жизнь прожил нарт Уархаг, но не нажил детей. А под старость родились вдруг у него сыновья-близнецы. Обрадовались Уархаг и его жена Сайнагон. И, чтобы жизнь детей была счастливой, устроили широкий пир, на который пригласили родичей и друзей из дальних и ближних селений. Кормили же на том пиру, как и полагается у нартов, дичью, убитой на охоте.

Много гостей собралось на пир. Был здесь и небесный кузнец Курдалагон, и повелитель морских глубин Донбеттыр, и тесть Уархага Сайнаг-алдар, а также почтенные нарты во главе с Борой и Алыбегом. Понравились Курдалагону сыновья, и дал он им имена. Старшего назвал Ахсаром, что значит «отважный», а младшего Ахсартагом – «отважнейшим».

Из небесной стали фатыг сковал Курдалагон в своей кузнице чудесную свирель и подарил её Уархагу в честь наречения новорождённых. Положили нарты свирель на стол, и сама по себе запела она звонким голосом:

Долго пировали гости, семь дней и семь ночей. Но даже самым затяжным пирам однажды приходит конец. И вот Донбеттыр превратился в перламутровую рыбу и скрылся в морской пучине, Курдалагон вскочил на огненный край бури и исчез в небесных высях, а Сайнаг-алдар возвратился в горы, в свою неприступную крепость.

Мальчишки Ахсар и Ахсартаг стали расти быстро, будто тесто на дрожжах. Что ни день, то вершок прибавляют, что ни ночь, то пядь. А уж какими удальцами сделались! Смастерили себе луки, и с тех пор ни птица не могла мимо них пролететь, ни заяц пробежать – тут же без промаха били их братья. И вскоре пошла по всей земле нартов слава об Ахсаре и Ахсартаге, отважном и отважнейшем.

Меч Ахсара

Вошли в силу молодые витязи, настало им время отправиться в поход. Долго ли, коротко ли шли, добрались до перекрёстка трёх дорог. Задумались, как быть? Порешили так: «Пойдём по крайним дорогам, а перекрёсток будет местом нашей встречи. Положим под придорожный камень по стреле, а когда один брат вернётся сюда, то заглянет под камень и поймёт, что происходит с другим».

Отправились они каждый по своей дороге. Минул год, вернулся Ахсартаг на перекрёсток. Посмотрел под камень и видит: стрела брата покрылась тёмной плесенью. Понял он: попал Ахсартаг в беду – и отправился по его дороге. Долго шёл, а когда заночевал в Чёрном ущелье, приснился ему сон, что брат его попал в плен.

Проснулся он и снова отправился в путь. Шёл целый день, встал на ночлег в Белом ущелье. И опять приснился ему тревожный сон о пленённом брате. Вскочил Ахсартаг на ноги и продолжил путь. Шёл до самого позднего вечера, пока не добрался до Красного ущелья. Сильно проголодался он, решил поохотиться. Обошёл всё ущелье, дичи не нашёл, но наткнулся на шатёр, стоящий на берегу озера. Смотрит, мерцает в шатре странный свет.

Подошёл Ахсартаг ближе, видит – железная дверь перед ним, и дверь эта то откроется, то закроется. И когда она открывается, виден свет внутри шатра. Любопытно стало Ахсартагу, и, когда дверь снова открылась, пустил он внутрь стрелу. Раздался страшный крик, от которого стали крошиться камни, закипело озеро, а звери, устроившиеся на ночлег, кинулись бежать, не разбирая дороги.

На рассвете вышла из шатра старуха. Один глаз у неё был слеп, а из второго торчала стрела. Стонет старуха от боли и несёт в руках полотенце Ахсара.

Подошёл к ней Ахсартаг, спросил:

– Кто ты и откуда у тебя полотенце моего брата?

– Раз ты брат Ахсара, значит, и меня можешь звать сестрой. Я ведь тоже из рода нартов. Ахсар был здесь недавно. Отправлялся он к быценагам и оставил мне своё полотенце. «Смотри на него, сестра, – сказал он. – Если выступит на ткани кровь, знай, я в беде. Если же ткань чиста, за меня можно не опасаться». Недавно глянула я на полотенце, вижу, каплет с него кровь. Значит, плохи дела Ахсара, попал он в плен к быценагам. Будь я зрячей, могла бы помочь брату, но от слепой меня мало толку.

– Скажи, есть ли лекарство, чтобы ты снова могла видеть? – спросил Ахсартаг ослеплённую старуху.

– Есть одно средство. Надо собрать капли утренней росы, смешать их с молоком оленухи и капнуть в мою рану. Тогда я снова прозрею.

Будто ветер помчался Ахсартаг, нашёл в лесу оленуху, подоил её. Смешал молоко с утренней росой и уронил несколько капель в рану, оставленную стрелой. В то же мгновение затянулась рана, и старуха снова смогла видеть.

– Расскажи, как Ахсар попал в плен к быценагам? – спросил старуху нарт.

– Однажды, когда быценаги охотились, с неба упал кусок небесной руды и попал в голову одному из них. Быценаги живут под водой, они отнесли этот кусок к себе домой, на дно моря. Отважный Ахсар решил отнять ту руду у быценагов, но одолели его враги, связали, и теперь он у них в плену. Хотела я отправиться вызволять его, но злополучная стрела помешала мне.

– Ты говоришь, что принадлежишь к роду нартов. А кому из них ты приходишься роднёй? – спросил Ахсартаг.

– Я сестра нарта Уархага, но уже много лет живу здесь со своим мужем.

– Ответь ещё на один вопрос: что за мерцающий свет видел я в твоём шатре?

– Муж мой был другом солнца, и однажды оно даровало ему бусину белого камня, которая теперь освещает мне путь в темноте. Тот свет, что ты видел, излучала эта бусина.

– Где же теперь твой муж?

Старуха указала на дверь в шатре:

– Эта дверь ведёт в глубокую пещеру. Один раз в неделю, вечером в субботу, она открывается. Оттуда выходят быценаги и похищают человека, живущего на поверхности земли. А если не найдут никого, один из их племени умрёт. Вот так однажды они и похитили моего мужа.

Дождался Ахсартаг субботнего вечера, дверь открылась. Схватил он дверь своими сильными руками и сорвал с железных петель. Начали они со старухой спускаться в пещеру. Идут и видят: лежит человек, растянутый верёвками за руки и за ноги. А из бороды и усов его сплетена длинная волосяная лестница, идущая вверх до самой поверхности земли.

Обрадовалась старуха.

– Это муж мой, хозяин моей жизни! – сказала она.

Вытащил Ахсартаг меч, обрезал верёвки, что связывали мужчину, обрил ему усы и бороду. Пошли они дальше уже втроём. Вскоре увидели они Ахсара, который был распят на каменной стене. Рядом с ним стояли быценаги, стреляли в него из луков, рубили мечами. Вихрем налетел на них Ахсартаг и принялся убивать безо всякой пощады. Кинулись те врассыпную, но догоняли их старуха и её муж и истребляли, словно злых псов.

Освободил Ахсартаг брата. Старухе и мужу приказал возвращаться домой, а сам вместе с братом отправился на поиски небесного железа. Вскоре отыскали они руду и отнесли её Курдалагону, в небесную кузню. Бог-кузнец сковал Ахсару меч, да такой, что может рубить даже самые крепкие камни, будто воск, и при этом не затупится ни на волос.

Но едва вернулись Ахсар и Ахсартаг обратно на землю, как набросился на них Карамаг – предводитель быценагов. Стали биться с ним братья. Карамаг был сильным воином, сумел он изловчиться и ударить мечом Ахсартага, так что тот упал замертво. Но тут повелитель морских глубин Донбеттыр, незримо присутствовавший рядом, сказал на ухо Ахсару, чтобы смазал он свой клинок волшебной мазью, и тогда удесятерится его мощь. Сделал воин, как велел ему Донбеттыр, и одним ударом разбил меч своего врага на сотню частей. Принялся Ахсар разить мечом быценагов и вскоре перебил их всех до единого.

А Донбеттыр тем временем отнёс бездыханного Ахсартага к молочному озеру, омыл тело в его волнах, и ожил витязь.

Широко разнеслась молва о мече Ахсара по земле нартов. И с тех пор, как собиралась где рать против рати, шёл Ахсар впереди со своим мечом. Клинок его так и прозвали – ахсаргард, что значит «меч Ахсара».

Через много лет, когда Ахсар состарился и умер, ахсаргард получил в наследство его старший сын. Так и повелось в нартском народе, что старший сын наследует меч нарта, а коня – младший сын.

Яблоко нартов

Был у нартов сад, и росла там яблоня невиданной красы. Каждый день распускалось на ней множество цветов, лазурных, будто небо, а к вечеру вызревало одно необыкновенное яблоко. Словно сделанное из чистого золота, сияло оно. А кроме того, обладало яблоко великой исцеляющей силой и могло лечить все болезни и все раны. От одной лишь смерти спасти не могло.

И вот случилось так, что стали пропадать яблоки. Ещё вечером висит оно на ветке, сияет, излучает свет, а к утру ветка уж пуста, и нечем нартам лечить болезни и врачевать раны.

Решили нарты по очереди сторожить драгоценную яблоню. Выпал черёд идти мужчинам из семьи Уархага. Позвал Уархаг Ахсара и Ахсартага и говорит:

– Отправляйтесь, сыновья мои. Стерегите на совесть, потому что, если не убережёте яблоко, горе падёт на наши плечи. Придут сюда три человека от трёх нартских родов и отрубят одному из вас голову, а другому – руку, а потом насадят их на колья забора, что ограждает сад, и буду я, безутешный отец, смотреть на них день и ночь.

– Не бойся, – заверили его сыновья. – Не видать вору золотого яблока, а мы сохраним и головы, и руки.

Высок забор вокруг сада, ни одна птица не могла перелететь его, а сделан он был из крепких оленьих рогов.

Вот пришли братья, расположились под чудесным деревом.

– Давай порешим так, – сказал младший Ахсартаг старшему Ахсару. – Будем стеречь плод по очереди. Я буду стеречь до полуночи, а ты с полуночи и до утра.

Уснул Ахсар. А Ахсартаг не смыкает глаз, всё глядит на золотое яблоко и держит в руках лук со стрелою на тетиве.

Внезапно осветился сад, прилетела голубка. Села на ветку, сорвала яблоко. Уже хотела взлететь, как пустил в неё Ахсартаг острую стрелу и отстрелил птице половину крыла. Закричала голубка, уронила яблоко и полетела прочь. Низко летела, припадала то на одну, то на другую сторону, роняла в густую траву кровавые капли.

Разбудил Ахсартаг брата.

– Видишь кровавый след на траве? – сказал Ахсартаг. – Прилетала сюда голубка, хотела унести яблоко, но отстрелил я ей половину крыла, и улетела она ни с чем. Пойду я по этим каплям и найду её. А не найду, так пусть лучше погибну.

– Не могу я отпустить тебя одного, – сказал Ахсар. – Пойду с тобой.

Завернул Ахсартаг половинку крыла в шёлковый платок, спрятал на груди, и отправились братья по следам крови на траве.

Привёл их след к берегу моря.

– Если голубка скрылась на дне морском, то и мне туда дорога, – сказал Ахсартаг. – А ты, брат, оставайся здесь и смотри на пену, что выносят волны на берег. Жди меня ровно год. Если пена будет белой, значит, жив я. А если кровавой станет, значит, нет меня больше среди живых и следует тебе возвращаться домой.

Красавица Дзерасса

Спустился Ахсартаг на дно моря и увидел дом. Стены его были из перламутра, пол – из хрусталя, а с потолка светила утренняя звезда. Отворил дверь Ахсартаг, вошёл. Видит – сидят семь братьев-витязей и две красавицы сестры.

Пригласили его братья в дом, усадили меж собой. Трое – те, что были старше нарта, – сели по одну сторону, четверо помладше – по другую.

Раздался тут стон из соседней комнаты, от которого захолодела душа Ахсартага.

– Кто так стонет, что сердце моё покрывается льдом, будто земля в день зимнего солнцестояния? – спросил он.

– То наша сестра Дзерасса, – отвечают дети Донбеттыра. – С недавних пор полюбила она обращаться в голубку и летать в сад нартов. Вызревало там каждую ночь по золотому яблоку, и наша сестра похищала его. «Сестра, не летай в нартовский сад, – упрашивали мы Дзерассу. – Юноши нартов – грозные воины. Руки их тверды, а стрелы бьют без промаха. Остерегись». Но не слушала нас сестрица, каждую ночь летала за волшебным плодом и вот теперь лежит раненая на кровати и стонет. Нам же остаётся только призывать беды на головы Ахсара и Ахсартага. Это они недавно стерегли сад и отстрелили нашей голубке половину крыла.

– Есть ли средство, которое поможет вашей сестре? – спросил Ахсартаг, тронутый жалобными стонами девушки.

– Есть, – сказали братья. – Нужно приложить отстреленную половинку крылышка к ране и дать отведать Дзерассе волшебного яблока из сада нартов. И тогда снова станет она здоровой. Но если не сделать этого, погибнет наша красавица сестра.

– Какую же награду получит тот, кто сможет её вылечить?

– Тот, кто вылечит Дзерассу, станет её мужем, – пообещали дети Донбеттыра.

Решил Ахсартаг открыться подводным жителям.

– Знайте, я сын нарта Уархага. Имя моё Ахсартаг. Это я ранил вашу сестру, но я же сумею и вылечить её. Есть у меня половинка крылышка голубки и есть волшебное яблоко. Приведите ко мне вашу сестру.

– Тяжко страдает сестра, не сможет выйти. Просим тебя, войди в её покои и помоги ей.

Сделал Ахсартаг, как было велено. Вошёл в комнату Дзерассы и остановился, поражённый. На постели лежала красавица из красавиц. Золотые волосы её стекали на пол тяжёлыми волнами, солнце играло на её лице, а на груди блестели полные луны. Посмотрела она на вошедшего юношу, и тот едва не воспламенился от счастья. Достал половинку крыла, приложил к раненой руке девушки. Вынул яблоко, дал отведать страдалице. В тот же миг исцелилась она и стала ещё всемеро прекраснее, чем была.

Обрадовались братья и сёстры Дзерассы, затеяли шумную свадьбу. Семь дней и ночей веселились обитатели подводного мира. Словно солнце и луна, сияли Дзерасса и Ахсартаг.

Счастливо жили молодожёны в царстве Донбеттыра. Но время шло, и загрустил Ахсартаг о своём брате. Да и обычаи не одобряют, если муж остаётся жить в доме жены[7].

– Дзерасса, – обратился Ахсартаг к супруге, – собирайся в путь. Должен я найти своего брата и вместе с ним вернуться домой.

Обрадовалась Дзерасса:

– Если есть у тебя свой дом, то давай немедленно отправимся туда.

Носила тогда Дзерасса под сердцем ребёнка и хотела, чтобы родился он в доме мужа, среди его родичей.

Выдернула дочь Донбеттыра из косы золотой волос, обвила им себя и мужа. Оборотились они в блещущих перламутровой чешуёй рыб и поплыли к берегу.

В ожидании брата построил Ахсар себе на морском берегу шатёр из звериных шкур и часто глядел на бескрайние водные просторы, ожидая вестей от Ахсартага. И вот видит – выносят волны пену, белую, как снега на горных вершинах. Обрадовался нарт.

– Видно, скоро вернётся брат мой. Надо подготовиться к его возвращению.

И пошёл на охоту, чтобы приготовить угощение для Ахсартага.

Сильно горевал старый Уархаг, оставшись на старости лет без наследников. Горе согнуло его спину, силы покинули могучие руки.

А юноши нартов только радовались, что покинули их селение Ахсар и Ахсартаг, неизменно побеждавшие на всех праздниках и во всех состязаниях. Стали они глумиться над сединами Уархага и отправили его пасти скот. Осердился старик. Привёл он скот нартов к обрыву, сбросил вниз и с тех пор больше не показывался в селении. Жил в лесу, питался плодами и кореньями и всё горевал о пропавших сыновьях.

Вышли из морских волн Ахсартаг и Дзерасса, видят шатёр из шкур. Зашли внутрь, там никого – Ахсар ушёл на охоту. Понравился прекрасной Дзерассе шатёр, огляделась она, присела на расстеленные шкуры.

– Ты оставайся здесь, – сказал ей Ахсартаг, – а я пойду искать брата. Не мог он уйти, не дождавшись меня.

Отправился он на поиски. А тем временем брат его Ахсар вернулся к шатру.

Смерть Ахсара и Ахсартага

Вошёл Ахсар внутрь, увидел красавицу Дзерассу. Сразу догадался он, что перед ним жена его брата, но не сказал ни слова.

Дзерасса же подумала, что перед ней её муж. Ахсар и Ахсартаг были так похожи, что и родная мать с трудом могла отличить их друг от друга – оба широкоплечие, высокие, белокурые.

– Расскажи, где ты был? – спросила Дзерасса. – Что видел?

Ничего не ответил ей Ахсар.

– Что с тобой? Почему не хочешь ты отвечать мне? – удивилась красавица. – Поговори со мной, ведь уже год, как мы муж и жена.

Удостоверился Ахсар, что верна была его догадка – перед ним жена Ахсартага.

Дзерасса, продолжая принимать шурина за своего мужа, стала льнуть к нему, чтобы приласкал он её. Ахсар же отворачивался и продолжал хранить молчание. Удивило и расстроило красавицу такое поведение.

Вскоре стемнело. Ахсар с Дзерассой принялись устраиваться на ночлег. Улеглись они на бурку Ахсара, укрылись буркой Ахсартага. А чтобы не случилось у Ахсара близости с женой брата, положил он между собой и Дзерассой острый меч.

Обиделась красавица, опечалилась. Встала и села в стороне.

Вошёл Ахсартаг. На одном плече лежала у него туша убитого оленя, а на другом – дерево, что вырвал он с корнями.

Увидел Ахсартаг грустную Дзерассу и спящего брата, и закралось сомнение в его душу, что мог Ахсар совершить насилие над его женой. Услышал Ахсар шум, проснулся. Принялся расспрашивать брата, которого не видел целый год. Но тот отвечал неохотно, а лицо его было сердито. Понял тут Ахсар, в чём подозревает его брат, обида охватила его сердце. Пустил он вверх острую стрелу и в отчаянии воскликнул:

– Пусть падёт с неба эта стрела и вонзится в то место, которым коснулся я жены брата! И пусть же эта рана станет для меня смертельной.

Высоко взвилась стрела, а когда упала вниз, ранила мизинец Ахсара, и нарт тут же упал бездыханным. Рассказала Дзерасса, что произошло меж ней и братом мужа. Горе и отчаяние охватили Ахсартага. Выхватил он меч, вонзил себе в грудь по самую рукоять. Разрезала острая сталь сердце нарта надвое. Завыла Дзерасса, запричитала, стала царапать себе лицо и рвать волосы. Но не помочь её горю. Оба брата лежат у её ног, залитые кровью, и причина этого только она сама. Затихли в лесах дикие звери, слыша её крики, морские волны остановили ход.

Льются ручьём горькие слёзы Дзерассы, текут по телам братьев. С вечера до полуночи плакала девушка над телом Ахсара, а после полуночи и до восхода оплакивала Ахсартага.

Захотела она похоронить братьев, не может выкопать могилу.

– Что делать мне? – спросила она небеса. – Как спасти тела, чтобы вороньё не выклевало братьям огненные очи, лисы не обглодали их стройные колена, а шакалы не изгрызли румяные щёки?

Проезжал по небу Уастырджи – могучий дух. Вёз его трёхногий конь, а рядом бежала борзая собака. Услышал он рыдающую девушку, остановился, сошёл на землю.

– Что за несчастье случилось с тобой, красавица? – спросил дух. – Почему ручьями льются твои слёзы?

– Горе мне! – воскликнула Дзерасса. – Вот лежат два брата, что погибли из-за меня. Как похоронить мне их? Как уберечь тела, чтобы не растащили их дикие звери по урочищам и ущельям?

– Я готов вырыть им могилы. Но за это ты должна стать мне женой.

– Что ж, отчего бы мне снова не выйти замуж после того, как мёртвые будут достойно похоронены? – ответила вдова.

Не стал рыть могилы могучий Уастырджи, ударил рукоятью плети по земле, и умершие погрузились в неё, как в воду. И тут же над телами появилось сложенное из камней, скреплённых известью, надгробие. Обняла Дзерасса на прощание каменный холм, окропила его слезами.

– Теперь, когда я выполнил обещание, – сказал ей Уастырджи, – выполни и ты своё. Садись на коня позади меня, и отправимся в путь.

– Подожди, – попросила Дзерасса. – Видишь, кровь запеклась на моих щеках. Как могу я в таком виде отправиться с тобой? Только опозорю тебя. Позволь пойти мне на берег моря и умыть лицо.

Разрешил Уастырджи Дзерассе отправиться к морю. Но едва вышла она на берег и волны тронули кончики её пальцев, кинулась она в воду и отправилась в отчий край, к Донбеттыру.

Ждёт Уастырджи красавицу. Мечты и желания распаляют его, не терпится ему усадить рядом с собой дочь морского владыки. Но только не видать нигде девушки. Обманула она его. Разозлился могучий дух, пообещал припомнить ей обман.

– Погоди же! – пригрозил он. – В этом мире не смогу я наказать тебя, но гнев мой настигнет тебя, когда явишься в Страну мёртвых.

Ударил Уастырджи своего трёхногого коня по крутым бокам, кликнул собаку и, чтобы развеять мрачные мысли, отправился на охоту.

Рождение Урызмага и Хамыца

Когда рассказала Дзерасса матери, что носит под сердцем дитя, та ответила ей:

– Дочь моя, отправляйся в страну нартов. Нельзя тебе рожать здесь. Не признают нарты детей, рождённых в чужих землях.

Опечалилась Дзерасса, но отправилась в путь. Боялась она, что неласково встретят её нарты, не знала, где сможет преклонить голову и под чьей крышей станет жить.

Пришла она в нартское селение, идёт мимо нихаса, где собираются старейшины. Как и пристало невестке, прошла мимо стариков с низко опущенной головой, не поворачиваясь спиной. Удивились седобородые старики:

– Что за почтительная женщина! Как уважительно прошла мимо нас, как благонравно склонила голову! Но кто она? Кто её родичи?

Нет у них ответа ни на один из вопросов. Попросили тогда старшие нарты младших:

– Идите да расспросите наших невесток, может, знают они, кто эта женщина?

Отправились младшие нарты, стали расспрашивать женщин.

– Невестки наши, почтительно молчащие при старших, благонравно склоняющие головы, обратитесь к этой женщине, расспросите, кто она и кто её родичи?

Подошла к Дзерассе всеми уважаемая старуха.

– Расскажи мне, солнце моё, кто ты и кем доводишься нартам?

– Мужем моим был Ахсартаг, – ответила вдова, – и сейчас я ношу под сердцем его дитя. А теперь, прошу, отведите меня в башню моего мужа. Но только не наверх, а на самые нижние ярусы, где зимует скот.

Жгли Дзерассу стыд и чувство вины из-за гибели Ахсара и Ахсартага, но не посмела она рассказать о том нартам.

Отправились обратно нартские женщины, рассказали об услышанном старейшинам.

Обрадовались почтенные нарты:

– Пусть не вернулись ни Ахсар, ни Ахсартаг, но отведите эту женщину в башню старого Уархага. Да только не на нижние ярусы, как она просила, а с почётом проводите на самый верх.

Пришла Дзерасса к башне, но на вершину подниматься отказалась.

– Не заслуживаю я того. Останусь на нижнем ярусе, в тёмном хлеву.

И как ни упрашивали её, не изменила она своего решения. Осталась жить в хлеву и вскоре разрешилась двумя мальчиками-близнецами, которых назвали Урызмаг и Хамыц.

Как Урызмаг и Хамыц нашли деда своего Уархага

Быстро росли близнецы. Скоро смогли натягивать луки, и с тех пор не стало покоя в селении от их стрел. День и ночь стреляли озорники.

Шла как-то по воду единственная дочь почтенной Кулбадаг-ус, и пустил Хамыц в неё стрелу. Проделала стрела дыру в платье девочки, а кроме того, расколола кувшин. Заплакала девочка, побежала домой, пожаловалась матери:

– Озорник Хамыц выстрелил в меня, разбил кувшин и платье моё в тряпку превратил.

– Какая же ты после этого дочь мне? – возмутилась Кулбадаг-ус. – Видно, не впрок пошло тебе моё молоко, раз не унаследовала и крохи моего острословия! Иди-ка принеси воды да сумей достойно ответить проказливому сорванцу.

Вышла девочка из дома, а Хамыц уже тут как тут и выстрелил в неё снова.

– Хорош смельчак! – крикнула насмешливо ему девочка. – Любая птичка в поле сильнее меня. Был бы ты и впрямь удальцом, не стрелял бы по слабосильным, а отправился проведать своего деда Уархага, который превратился в сухую жердь, ухаживая за скотом нартов.

Кинулись мальчики домой. С грохотом распахнули дверь и сказали матери:

– Узнали мы, что жив один из наших дедов. Оказывается, живёт он один-одинёшенек, пасёт скот и пребывает в глубокой печали. А посему пойдём мы сейчас на нихас и узнаем, где искать его.

Вот пришли братья к старейшинам.

– Да будет счастье на вашем нихасе! – поприветствовали они почтенных старцев.

– И вам желаем не знать чёрных дней! – ответили те.

– Прослышали мы, что жив Уархаг, отец нашего отца. Знаем, что живёт он в большой бедности, пасёт стада. Скажите нам, где искать его?

Указали почтенные нарты на мальчика-провожатого:

– Он отведёт вас.

Идут братья, вздрагивает земля под их крепкими ногами, крошатся камни. Услышал старый Уархаг богатырскую поступь.

«Что за наваждение? – думает. – Давно нет в живых ни Ахсара, ни Ахсартага, но чудится мне, что слышу я их шаги».

Пришли к нему юноши.

– Кто вы? – спросил Уархаг.

– Мы дети Ахсартага.

– Так подойдите поближе. Только ощупав ваши кости, смогу я признать вас внуками.

Приблизились к нему юноши. Возложил старик на их плечи грубые ладони, тронул запястья, коснулся груди, и слёзы потекли из его глаз.

– Не прервался наш род! Пусть погибли Ахсар и Ахсартаг, но есть у них достойные потомки!

Рассказали юноши Уархагу о судьбе его детей и красавицы Дзерассы.

Отвёл старик внуков к своей башне, а башня пребывает в запустении. Комнаты завалены мусором, птицы натаскали веток, сухие листья повсюду.

Взял один брат метлу, а другой – лопату, и очистили они ярус за ярусом всю башню Уархага. Последним привели в порядок хадзар – священное место, где пылает очаг. Загорелся огонь, и увидели все, что башня стала всемеро лучше прежнего.

Усадили внуки старика во дворе, побрили ему голову, заросшую длинными спутанными волосами, сбрили взлохмаченную бороду.

– Да он ещё совсем молод, наш дед! – воскликнули изумлённые внуки. – Сможет ещё и нашу мать прокормить!

Отправились дети за Дзерассой. Привели её в старую башню, усадили напротив Уархага, и взял Уархаг красавицу Дзерассу себе в жены[8].

Урызмаг и Шатана

Поженились Уархаг и Дзерасса, но прошёл всего год, и умер Уархаг. Вскоре скончалась и Дзерасса. Умирая, наказывала она сыновьям:

– Дети мои, когда умру я и положите вы меня в склеп на холодный камень, прошу, первые три ночи охраняйте моё тело. Есть за мной долг, и даже в Стране мёртвых попытаются взыскать его с меня.

Умерла Дзерасса, отнесли её тело в склеп.

На первую ночь отправился Урызмаг охранять покойную. Взял оружие, нацепил доспехи и простоял до самого утра, пока не пропели петухи. И вторую ночь провёл он у тела своей матери, а на третий вечер Хамыц сказал ему:

– Оба мы с тобой сыновья Дзерассы. Позволь мне в эту ночь охранять покойную.

Не хотел Урызмаг оставлять на младшего брата столь важное дело. Уж больно легкомыслен был Хамыц, слишком любил пляски да гулянья.

– Будь я в тебе уверен, поручил бы тебе, как младшему, все три ночи охранять нашу матушку. Только есть у меня сомнения, что исполнишь ты задание как следует. Но, если просишь, не могу запретить тебе отдать сыновий долг.

Обиделся Хамыц на слова старшего брата, однако взял лук со стрелами, обрядился в броню и отправился сторожить склеп.

Вот стоит он, смотрит вокруг, прислушивается. А со стороны селения доносятся звуки весёлой свадьбы. Играют музыканты, поются застольные песни, слышен звонкий девичий смех. Досада сжимает сердце Хамыца.

«Что проку слушаться покойников? – думает он. – Дело живых – жить и веселиться. Какие беды могут случиться с мёртвым телом моей матери?»

Оставил он лук, снял доспехи и, забыв о сыновьем долге, побежал на свадьбу.

Но едва отошёл Хамыц от склепа и пропал из глаз, как осветился склеп изнутри. К мёртвому телу приблизился Уастырджи. Ударил он Дзерассу волшебной войлочной плетью, и ожила она. Да не просто ожила, а стала всемеро лучше, чем была при жизни. Обошёлся Уастырджи с Дзерассой как муж с женой, а уходя, снова ударил её плетью, и опять легла она бездыханной на холодный камень.

Через год проходил мимо склепа Сырдон. Слышит, о чудо, плачет в склепе младенец. Пришёл Сырдон на нихас, обратился к почтенным нартам:

– Счастья вашему нихасу, счастья вам и вашим потомкам!

– Да будет добро долей твоей, Сырдон!

– Старейшины, дивные дела происходят на кладбище. Проходил я неподалёку и услышал, как плачет в склепе младенец.

Самое почётное место на нихасе занимал Урызмаг. Сразу понял он, что случилось. «Не уберёг, видно, ветроголовый Хамыц в ту злополучную ночь нашу матушку», – подумал он и отправился на кладбище. Вошёл в склеп, видит: лежит на груди мёртвой Дзерассы новорождённая девочка. Взял он младенца, отнёс в свой дом и нарёк Шата́ной.

Быстро росла девочка. В месяц выглядела годовалой, в год – как трёхлетняя. Мудра была, словно умнейшие из старейшин, а от красоты её светлела ночь, расцветали цветы и звонче пели птицы.

Пришло время, и взял Урызмаг себе жену – красавицу Эльду из уважаемого рода Алагата.

Шатана же к тому часу превратилась в девушку, равной которой не видели доселе среди нартов: глаза сияют, будто звёзды, стройная, шагает легко, так что и травинка под ней не шелохнётся. А какая хозяйка! Испечёт хлеб, от одной крошки весь день будешь сыт и весел, будто от алутона – хмельного напитка.

Всего несколько раз сменилась зима летом, а уж настало время Шатане выходить замуж. Задумалась девушка, оглядела землю и небо, но даже среди земных и небесных духов не увидела никого мудрее и отважнее Урызмага. И поклялась она стать женой Урызмага или вовсе никогда не выйти замуж. Долго робела Шатана, не в силах признаться в своих чувствах, но однажды набралась дерзости и спросила:

– Урызмаг, отдаёт ли рачительный хозяин своё добро на сторону?

– Нет, – ответил нарт, – не поступает так хороший хозяин.

– Вот и я думаю, зачем отдавать меня в чужой род? Хочу я, чтобы ты стал моим мужем. А иначе совсем не пойду замуж.

Застыдился Урызмаг, краской залились его щёки.

– Даже думать о том не смей! – сказал он. – Как потом смогу я смотреть в глаза нартам?

Замолчала Шатана, однако мыслей своих не оставила.

И вот однажды собрался Урызмаг в дальний поход. Целый год предстояло ему пробыть в чужих краях. Перед отъездом стал давать он наставления своей жене Эльде:

– Приеду домой через год, станем мы с друзьями и родичами праздновать моё возвращение. Наготовь к тому времени вдоволь еды и питья. Да смотри не опозорь меня перед нартами.

Пришла пора Урызмагу возвращаться. Стала Эльда готовиться к встрече. Сварила ронг, влила в него закваску, но не бродит ронг! Что только ни делала она, не может приготовить ронг, достойный её храбреца мужа. И не догадывалась девушка, что это Шатана колдовством-ведовством не даёт забродить хмельному напитку.

Знала Эльда о мудрости Шатаны, отправилась к ней просить помощи.

– Шатана, все знают о твоём уме. Помоги мне. Не бродит мой ронг. Разгневается Урызмаг, если не смогу приготовить для его встречи достойного угощения.

– А мне что за дело, если ты такая неумёха? – ответила Шатана.

Мечется Эльда над пустым ронгом, стонет-причитает. Снова бежит к мужниной сестре.

– Помоги! Тоньше волоса душа моя от страха! Смерть мне, если опозорю мужа перед нартами.

Видит Шатана, пришла Эльда в такое отчаяние, что на всё согласится, не раздумывая.

– Эльда, дорогая родственница, – говорит Шатана, – хочу я сыграть шутку над Урызмагом. Одолжи мне на одну ночь своё свадебное одеяние и платок, которым укрываешь голову. А я уж, так и быть, сумею сделать так, чтобы забродил твой ронг.

Потеряла Эльда голову от радости, согласилась на просьбу Шатаны. Приготовила рукодельная Шатана новую закваску, и забродил ронг, стал хмельным и душистым.

Вернулся Урызмаг, закатили нарты весёлый пир. Пили-ели, нахваливали ронг и вечером разошлись по домам. Лёг на постель Урызмаг, и тут в комнату вошла Шатана, надевшая на себя одежды Эльды. Не узнал её нарт в темноте, принял за свою жену.

– Жена моя из рода Алагата, ты стала ещё лучше, чем была до моего отъезда.

– Таковы все женщины нашего рода, – ответила хитроумная Шатана.

Время шло к рассвету, но Шатана колдовством-ведовством заставила сиять на потолке луну и звёзды.

– Разве не пора нам вставать? – спросил Урызмаг.

– О чём ты? – сказала Шатана. – Видишь, сияют луна и ночные звёзды.

И снова принялись они вкушать радости супружеской жизни.

А бедная Эльда тем временам металась по дому и никак не могла попасть в спальню к мужу. Стучалась, билась, словно птичка в окно, но закрытой оставалась дверь. От горя и обиды разорвалось её нежное сердце, и умерла она под дверьми, за которыми укрылись Урызмаг и Шатана.

Почуяла Шатана, что умерла невестка, стёрла с потолка видения ночных светил, разбудила Урызмага.

– Вставай! Давно поднялось солнце, и настал день.

Удивился Урызмаг, увидев рядом с собой в постели Шатану.

– Неужто ты пробыла со мной всю ночь?

– Всю, от того часа, как взошла вечерняя звезда, и до самой последней звезды утренней.

Отворил Урызмаг дверь спальни, увидел на пороге мёртвую Эльду. Опечалился он, но что оставалось ему делать? Похоронил жену с почестями и стал думать, как быть ему дальше.

– Позор навлекла ты на мою голову, – сказал он Шатане. – Что скажем мы людям? С каким лицом будем смотреть им в глаза?

– Невелик позор, – ответила ему та. – Позлословят нарты два дня, да и успокоятся. Ты сделай-ка вот что. Сядь задом наперёд на старого осла и прокатись на нём три раза мимо нихаса. А потом расскажешь мне, что скажут люди.

Поступил Урызмаг, как научила его Шатана.

Проехался в первый раз мимо нихаса, громко смеялись нарты, с ног валились от хохота, вытирали рукавами слёзы. Проехался второй раз. Только глупые да смешливые смеялись, остальные же больше горевали: «Был Урызмаг мудрейшим среди нартов, а теперь, видать, совсем повредился в уме».

Прокатился он третий раз. Никто даже не улыбнулся, а самые прозорливые задумались:

«Неспроста Урызмаг ездит на старом осле, сев задом наперёд. Верно, есть в этом какой-то смысл и некая хитрость».

Рассказал Урызмаг Шатане о словах нартов.

– Видишь, вот так же и с нашим делом обойдётся, – ответила ему разумная Шатана. – День посмеются люди, день позлословят, да и успокоятся.

Кому досталась чёрная лисица

Пошли как-то на охоту нарты Урызмаг, Хамыц и Сослан. А ещё взяли они с собой юного племянника Ацу, чья мать была из их рода. Урызмаг, Хамыц и Сослан охотились, а Аца выгонял на них зверей. Долго охотились нарты, много зверья набили. И вот ближе к вечеру выгнал Аца из чащобы лисицу с мехом чёрным, как летняя ночь. Выпустили удальцы стрелы, и чернобурка упала мёртвой.

Стали охотники спорить, кто из них убил её. Каждый приписывает себе эту честь, и ни один не хочет уступать.

Порешили они для начала посмотреть, какая стрела поразила зверька.

– Моя стрела отлита так, как велели нам делать это наши предки, – сказал Сослан, пока они шли к добыче.

– Я своими руками сделал стрелу и узнаю её из тысячи других, – произнёс Урызмаг.

– А моя стрела сделана из обрезков железа, которое резал небожитель Сафа. Она отличается от любой другой стрелы, – ответил Хамыц.

Взошли нарты на гору, нашли лисицу. Видят, стрела Урызмага застряла в шее, наконечник Хамыца прошёл меж рёбер, а стрела Сослана перебила позвоночник. Каждая из ран стала смертельной. Стали нарты спорить, кто имеет больше прав получить добычу.

– Каждый нарт знает моё имя, – сказал Хамыц. – Сделаю себе воротник на шубу из этой лисицы.

– Я самый молодой, – сказал Сослан. – Лисица должна достаться мне. Сделаю я шапку для сына из этого меха.

– Я самый старший из вас, – подал голос Урызмаг. – Шкурка по праву моя. Сделаю из неё отвороты на шубу.

Всё громче голоса нартов, всё злее их крики. Испугался Аца, думает: «Как бы не поссорились всерьёз братья моей матери. Так и до беды недалеко». И хоть не по возрасту ему было обращаться к старшим, набрался он смелости и сказал: