Слов не бросая на ветер,
Хочется петь и плакать;
Жил-был на белом свете
Хлопец, любивший мякоть.
Был он не жлоб, не барин,
И не жуир с излишком;
Просто совковый парень, —
Тот, что учён по книжкам.
Облик держал по стилю,
Жил без цепей на вые;
Девки его любили, —
Все мы, как есть – живые.
Он отметал напряги
И разгрызал апломбы;
Не допускали влаги
Глаз лобовые помпы.
Как-то его я встретил,
Душу умыв тоскою, —
Он куропатками бредил
И лопотал про жаркое…
И на сезон отстрела
(Ценишь ли жизнь, охотник?)
В воздухе боль закипела,
Плоть щекоча до икоты…
С небом – игра не в прятки,
Дичь не меняет крова;
Осень дымила сладко, —
Горечь дышала кровью…
Но через твердь и слякоть
Жизнь обретает меру;
Хлопец, любивший мякоть,
Как-то почуял нервы.
И тошноты не выдав,
Страсть превратилась в будку…
Просто он вдруг увидел,
Как умирала утка.