Экспериментальный формат 50-100-500. Одна и та же задумка раскрывается через зарисовки сначала на 50 слов, потом на 100, потом на 500. Эта задумка – задел для дилогии романов о Свене Сказителе, Изначальных сущностях и прекрасной Астрид Снежной Звезде. Смесь арктических верований и германо-скандинавской мифологии.
Эти зарисовки были опубликованы в рамках писательского марафона. Сейчас же я хочу включить их в этот сборник.
Свен Сказитель уснул посреди ужина. А проснувшись, обнаружил, что дом пуст. Он быстро оделся и выскочил в морозную ночь.
– Астрид!
Метель подхватила его крик и унесла в тёмное небо. Свен Сказитель добежал до окраины поселения и только там увидел людей. И мёртвую Астрид.
Йолю нужна Жертва. Только тогда наступит весна.
***
– Мы сбежим, – Свен Сказитель смотрел на Астрид, которая за свою красоту была прозвана Снежной Звездой.
И выбрана Жертвой для Йоля. Когда затягивается зима, когда метели злобствуют, мешая охоте и выживанию племени – наступает пора избрать красивую девушку. Её нарядят в невестино платье и украсят алыми лентами. Её оставят одну в ночи, где за ней явятся снежные духи – прислужники Йоля.
Свен Сказитель решил, что не отдаст Йолю свою невесту.
– Мы уедем, – ласково ответила Астрид. – Только прежде поужинаем с семьёй. Последний раз. Прошу тебя.
Свен Сказитель согласился. Он принял из рук Астрид чарку с горячим питьём. И уснул посреди ужина.
Астрид решила иначе.
***
Такой холодной зимы и старикам не упомнить.
Когда Свен Сказитель пришёл в это поселение, оно стояло тут уже долгие годы, и за все эти годы никто не помнил столь сильных холодов, столь большого количества снега. Пушистый, обманчиво-мягкий, поблескивающий, словно драгоценные камни, снег засыпал некоторые дома целиком, провалив крыши, заставив людей заняться срочным ремонтом. В двух домах от холода погибли новорожденные поросята, а в одном заболел младенец.
Как сказали бы старики, Йоль уж очень жесток в этом году, должно быть, это от того, что никто больше не справляет праздники в его честь. Теперь обо всех положенных обрядах, о гневе и знаках Изначальных помнят лишь последние вольные, кочевые общины. Они в верности земле не клянутся, для них вся земля, что ни есть, принадлежит Изначальным. Они новых, мягких да добрых богов и богинь, каковым в поселениях поклоняются, не признают. Но и этого, поди, беспощадному Йолю мало, раз устроил он такой жестокий холод, так снегом всё завалил.
А раз Йоль так недоволен, наступило время вспомнить об отвергнутых ритуалах. Наступило время Великой Жертвы.
– Эта история стара, как самый старый из созданных миров. Эта история и есть целый мир. Прекрасный и холодный Йоль влюбляется в смертную деву, и сердце его тает, и наступает весна. Умирает бессердечный Йоль и приходит на его место сияющая Остара. Она роняет слезы на землю, оплакивая своего вечного возлюбленного, который никогда не будет ей принадлежать, и там, где слезы её падают, расцветают прекрасные цветы, зеленеет нежная трава, тянутся вверх побеги деревьев. Никогда не полюбит Йоль Остару, никогда Остара не полюбит другого. И между ними, извечно, смертная дева.
Рассказывая свои истории всем желающим послушать, Свен Сказитель видел лишь её – Астрид, что за необычную красоту свою была прозвана Снежной Звездой. В Великие Жертвы всегда избирают самую красивую девушку поселения, но Астрид была обещана Свену Сказителю в жёны уже третью зиму, а весной должна была состояться свадьба.
Только вот не наступит весна, пока Астрид не принесут в жертву Йолю.
Свен Сказитель любил отчаянно, как то свойственно лишь кайдам, которые одновременно и поэты, и воины. И он предложил Астрид бежать.
Вот только она была не согласна. Астрид Снежная Звезда жаждала отдать жизнь племени. И переменить её решение Свен Сказитель был не в силах. Тогда он понял, что должен увезти её силой. И лишь последнюю попытку отговорить он сделал, и неожиданно она согласилась.
– Мы уедем, – ласково ответила Астрид. – Только прежде поужинаем с семьёй. Последний раз. Прошу тебя.
Куда уж кайду до коварства женщины!..
Она опоила его сонным зельем, и отдалась на милость ритуала.
Буран разыгрался чудовищный. У меня голова тотчас, едва мы вышли из дома вождя, инеем покрылась, и я не чувствовала ни лица, ни шеи, ни темечка. Руки и ноги обледенели, милосердно избавляя от боли, потеряли чувствительность. Не тащи меня вождь на веревке, я бы упала лицом в пушистый снег, да так и уснула.
Когда меня положили в снег, вдруг стало так хорошо и тепло, что показалось – вот сейчас вверх, к тёмному небу, взовьются струйки пара. Я закрыла глаза, и ресницы тут же примерзли к коже. Шумела метель. Снег обнимал меня теплою периной. И всё было хорошо. И всё было правильно.
Жаль только, что Свену Сказителю будет больно.