На товар, предлагаемый нашей общиной, смотреть было жалко. Разве что Миша постарался: за неделю он сделал два ремня и пять кошелей. Все остальное выглядело скорее отталкивающе. Глиняная миска с вязкой дрянью и глубокой трещиной – снадобья от Светы (по мази ползала жирная муха). Вяленое мясо – сморщенное, волокнистое. Реально на голодный день. Тележка наколотых дров. Для окруженного лесами поселка – тот еще товар. Я видел, что Олег ковырялся с костями, вырезая что-то, но даже показывать результат он отказывался, что уж говорить о продаже.
Мне стало как-то немножечко грустно. Но Стас бодрился. Он раскладывал товар в выделенной нам клети на рыночной площади. Вокруг гудели конкуренты. На день Волка сюда приезжали бонды из окрестностей, и вот у них на прилавках все выглядело много пристойнее. Белоснежные шкуры, глиняные фигурки, высушенные травы, поделки из металла, какая-то утварь, мясо, живая птица, где-то мычала корова. Кто уже выложил товар, тот либо прохаживался вдоль торговых рядов, либо вовсю ожидал покупателей.
В соседней с нами клети торговали браслетами, кольцами. Розовощекий северянин с пышной седой бородой выкладывал их так бережно, будто они были из стекла.
– Кольцо неистовой силы, – прочитал я подсказку системы. – Ваша сила увеличивается на 5. Ого! Сколько стоит?
– Отдам за пять золотых, – ответил продавец.
В моем инвентаре было две серебряных. И по-моему, для нас, игроков, это уже было богатство. Я вновь посмотрел на помойку нашего прилавка. Черт.
– Зато у нас цены ниже, – сказал бард, заметив мое неистовое воодушевление (от которого хотелось плакать). – Если продадим хотя бы половину – скорее всего, поднимем уровень Мише и Свете.
– Ты сам хоть что-то получаешь за сделку?
– Да.
– Хотел бы я посмотреть на того чудака, который купит хоть что-то из этого.
– Такой шанс представится, Егор… – как-то нехорошо пообещал Стас. – Что-то всегда покупают. Все-таки сюда не просто так ходим. Я вам кое-что покажу, когда объявят открытие.
– Долго еще?
Он посмотрел на солнце.
– Часок есть.
– Я пошатаюсь по городу?
– Конечно, Егор. Конечно, – он согнал муху со Светланиной мази. Улыбнулся.
Бергхейм рассекала на две половины широкая улица. От ворот до ворот. По центру, напротив трехэтажного дома с высоким крыльцом под козырьком (ну, чисто княжеский терем на Руси), и располагалась рыночная площадь.
У лестниц, ведущих на второй этаж терема, стояли рослые стражи в шлемах, с копьями. У каждого на плечах белели овечьи шкуры, наброшенные поверх кольчуг. Тут явно местная шишка обитает. Хевдинг, должно быть. Ставленник ярла. Хоромы приятные, внушительные.
Остальные дома жались друг к дружке, иногда даже не оставляя места для прохода. Некоторые жилища окружали невысокие изгороди, за которыми бродила всякая живность. Повсюду носились куры и чумазая ребятня.
Я начал обход. Разумеется, будучи убежденным, что все вокруг не столь сообразительны и просто не нашли какой-нибудь специальной цепочки заданий. Ну не верилось, что здесь нет ни единого квеста. Потому как что получается? Зверья для опыта нет. Заданий нет. Как-то же тут предполагается качаться? Я несколько дней обитаю в этом славном уголке чьей-то фантазии, а до сих пор первый уровень. Как-то не по-людски это.
Охотничий пес по кличке Егорка рыскал по узким улочкам меж бревенчатыми домами, вглядывался в приколоченные к стенам свитки, но ни черта не понимал из написанного. Я заглядывал в самые темные уголки и пару раз отступал перед каким-нибудь недоуменным, но уже взявшим в руки топор, северянином. Пытался заговорить с каждым увиденным, но от меня с пренебрежением отмахивались. Все пустота и тлен.
К началу торгов я вернулся раздавленным.
– Успешно? – даже не посмотрел в мою сторону Стас.
– Да. Нашел депрессию, тревожное состояние и точно подниму пару уровней отчаянья, – отрапортовал я. – Возможно, прокнут суицидальные наклонности.
– Что сделают наклонности? – Стас нахмурился.
– Появятся. Приобретутся. Неожиданно станут моей частью. Смогу осваивать и использовать.
Бард покачал головой:
– Не думаю, что эта шутка мне понравилась, Егор. После Юры.
ВОУУУУУУУУУУ!
Звук рога проткнул Бергхейм насквозь и спас меня из неудобного положения.
– Началось, – сказал Стас.
И вот так я увидел чудо. Зеваки на улице появились еще раньше, но теперь, после сигнала, жители потекли на рыночную площадь. То были разные люди. Как простые мужички, в обычных, но чистых одеждах, так и женщины, нарядившиеся так, словно отправлялись на праздник. Иногда попадались воины с заброшенными на спину щитами. Пару раз я видел странного вида жрецов с выбритыми черепами и раскрашенными в белый цвет лицами.
Торговцы загалдели, расхваливая товар. Тихое место стало невыносимо шумным.
Но чудом было не это. Чудо я увидел, когда один из зевак прошел мимо нашего лотка, совсем не собираясь ничего покупать, и тут Стас воскликнул:
– О! Я знаю, что вам нужно!
Мужчина в расстегнутой рубахе остановился, посмотрел ему в глаза и застыл. Выражение лица у северянина стало отстраненным. Он подошел к прилавку, не отрывая взгляда от барда.
– Сколько у вас есть?
– Одна серебряная и двадцать медных.
– Прекрасно, – улыбнулся Стас и сунул ему несколько кусков вяленого мяса. Затем собрал деревянной ложкой мази, шлепнул ее на широкий лист лопуха и всучил покупателю.
Тот безропотно все забрал и пошел прочь.
– Да вы мошенник, братец, – прокомментировал это я.
– Случайная характеристика – купец. Если б ее поднять, то, думаю, сумма стала бы побольше. Я же говорил: что-то всегда покупают.
Покупатель шел прочь, держа в одной руке связку с вяленым мясом, а в другой лист лопуха. Вид у него был потерянный.
– Это какое-то насилие над личностью, – возмутился я. – Так нельзя поступать! А ну-ка, еще давай!
– Есть проблема: они будто чувствуют неладное и к нам подходят редко.
– Еще бы, ты такое фуфло им втюхиваешь!
На наш ряд заглядывали нечасто, но каждый проходящий мимо попадал под торговый талант барда и расставался со всей наличностью, получая взамен наши «продукты». Однако даже мне было ясно, что в соседние лавки покупатели заглядывают чаще. И, что самое убийственное, я видел, как неигровые персонажи торгуются с неигровыми персонажами, ругаются и все-таки покупают да продают. То есть вокруг не массовка царила, а настоящий базар. И деньги уходили в чужие карманы!
– Очень любопытно, – сказал я, зачерпнул пальцем жирную мазь Светы и намазал ею рот, нарисовав на лице широкую улыбку. Затем этой же мазью выкрасил глаза. Стас отшатнулся.
– У тебя ведь нет проблем с клоунами?
– Вы что делаете, Егор?
– Свою работу, – низким и хриплым голосом ответил я. Слышал эту фразу в фильме. Там, конечно, был матерый боевик-спецназовец, а не шут. Но…
Я взобрался на крышу нашей клети, прошелся по доскам, проверив их на прочность. Крепкие. Сделал сальто на месте. Боже, как прекрасно быть ловким.
– Егор! – крикнул снизу Стас. – Вы куда?
– Один ярл, – заорал я сверху, подбоченившись, – пришел к жрецу.
Люди меня заметили. Кто-то толкнул рукой соседа. Кто-то заулыбался. Пара взглядов были весьма испуганными.
– Пришел и говорит. Доктор… – тьфу ты. – Жрец, помоги мне! У меня постоянно дергается левый глаз и правая рука!
Я сделал еще одно сальто. Прикинулся жрецом. Сделал вид, что растираю какую-то траву в плошке. Вид смиренный, умный.
– Жрец же трет порошок в ступке. Внимательно так толчет его, не отвлекаясь, ну и отвечает между делом: «Ну, это ничего. Перенервничали вы, ярл. Распереживались. Прикажите сделать вам отвар из ромашки, попейте – и полегчает».
Прыжок. Плечи расправить, голос изменить, показать себя ярлом. Важным таким, но с придурью:
– Да, отвечает ему ярл, но есть и еще кое-что. В последнее время я стал замечать, что на моем драккаре завелись призраки. Они поют песни о любви и требуют ласки. Мой верный меч отказывается меня слушать, он отползает в дальний угол дома и смотрит на меня оттуда взглядом Фенрира на луну. Моя слюна капает изо рта с одинаковыми промежутками и всегда в одну точку! Во сне ко мне приходит Один верхом на Торе и говорит голосом Фреи о том, что не любит меня.
Площадь немного притихла. Очень много глаз смотрело в сторону чудака на крыше клети. Я заметил движение – кто-то подбирался ближе, послушать. Вновь сменил роль.
– Жрец отвечает ярлу, не отрываясь от порошка: «Ну, дело поправимое. Есть у меня одно зельице. По паре капель перед сном – и как рукой снимет».
– О, я знаю, что вам нужно, – сказал снизу Стас.
Кульбит, и я снова ярл:
– Но, жрец, говорит ярл, меня очень тревожит проблема размножения ежей в неволе. Я рассчитываю все варианты для увеличения их поголовья и никак не могу выбрать, чье учение мне принять. Колдуны Тосканы уверяют, что для этого необходимо определенное положение звезд, но древние книги мертвых мастеров Подземениума утверждают важность семантического анализа самой трактовки.
Все стихло. Я ковырялся в памяти, вспоминая этот анекдот и перекладывал его на местный манер. Втайне молясь, чтобы они понимали, что такое драккар, и кто такие Один и Фенрир – вдруг это неправильные северяне. Про семантику я не волновался – тут соль, чтобы все звучало поумнее.
– Попробуйте их побрить, и все наладится, отвечает ему жрец, по-прежнему растирая порошок.
Я вновь расправил плечи, вошел в роль властителя, но добавил в позу сомнения.
– Ярл помолчал немного, и вдруг тихо-тихо говорит: «Жрец. Я чувствую и понимаю женщин».
Я растерянно посмотрел в толпу, изображая жреца:
– И тут тот такой вздрагивает, роняет ступку с порошком, поднимает испуганный взгляд на ярла и протяжно отвечает: «Ой-ой».
– О, я знаю, что вам нужно, – послышался голос Стаса. Со всех сторон раздался смех. Он не громыхнул, как в мечтах, но шутку поняли.
Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм – 0,03 %
Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм – 0,04 %
Системные сообщения посыпались одно за другим, последнее было
Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм – 0,59 %
Я подпрыгнул, бешено размахивая руками. Эй, сейчас бы шапку с бубенцами. С высоты крыши было видно, что народ показывает в мою сторону и ищет, как подойти поближе. Как пробраться к месту, где их поджидает коварный бард.
– Другая история! Ночью в дверь бонда вдруг постучали. Он встал, злой как пес, дошел до двери, открывает ее – а там смерть. Он ей: «Ты кто?» А она говорит: «Я – смерть». «Ну и что?» – спрашивает бонд. «Ну и все», – отвечает та.
Стас внизу снова поймал покупателя.
Солнце пекло нещадно, и от этого чудесный грим плыл, обезображивая физиономию. Однако люди все равно тянулись. На улице, неподалеку от терема, остановились трое воинов. Один из них громогласно ржал над шуткой, толкал товарищей, но те глядели хмуро. Особенно мрачным смотрелся коротышка с длинной косой на бритом черепе. Все лицо северянина покрывали синие татуировки. За спиной виднелась ручка топора.
Я выдал еще один переиначенный анекдот. Отчего смешливый товарищ зашелся в хохоте, а вот синелицый помрачнел еще больше. По-моему, что-то шло не так.
Снизу то и слышался голос Стаса, оболванивающего покупателей. В пору радоваться успеху, но эти двое карлов, волками наблюдающих за мною, тревожили. Хотя я старательно их игнорировал, развлекая толпу и отвечая остротами на выкрики.
Пока, наконец, снизу не раздалось:
– Слезай, задохлик.
Коротышка пробрался в наш ряд и теперь стоял напротив Стаса.
– О, я знаю, что вам нужно! – воскликнул бард.
Воин резанул его взглядом, затыкая. Видимо, карла способность Стаса не пробила.
– Слезай!
– Вот еще, – ответил я с безопасного расстояния. – Мне внизу страшно. Там злые люди, и они могут меня побить.
Еще скачок репутации.
– Если я залезу наверх, то бить точно буду, – сказал карл Бьорн Убесон. Уровень – вопросительный. Смешливый товарищ по имени Хельге торчал рядом с ним и широко улыбался.
– Я не очень мотивирован, если честно. Мне кажется, вам нужно поработать с даром убеждения. Может быть, у вас есть конфетка? Конфетка, знаете ли, очень помогла бы. Сойдет даже барбариска.
Смех вокруг расстроил коротышку еще больше. Его друг хохотал громче всех и колотил приятеля по плечу. Тот же побелел от негодования. Оттолкнул приятеля, сорвал с пояса что-то и быстрым движением кинул в меня.
Отблеск солнца на стали – это я успел заметить. А затем холодная боль вонзилась в глаз, сознание померкло почти сразу, и тело где-то за пределами игры выгнулось в дугу, переживая очередную смерть.
Я очнулся посреди знакомого поля. В рванине и с ржавым мечом за поясом. С теснотой в груди, будто не в силах вдохнуть. Сердце почему-то билось в горле, а не в груди, как должно. Голова кружилась. Черт. Похоже, нервная система не справляется.
Я присел, приходя в себя. Ноги дрожали, во рту пересохло, сознание плавало у воронки, ведущей к безумию, и грозило вот-вот скользнуть внутрь. Черт-черт-черт. Так, три раза по пять, как учил врач. Вижу стебель травы – он зеленый. По земле ползет муравей. Синее небо над головой. Грязные руки. Землю – она теплая. Что я слышу?
Самое сложное отыскать пять звуков вокруг себя, чтобы отвлечь мозг, переключить внимание с трясущегося тела. Когда-то меня рвануло. Еще до того, как я перешел на удобный фриланс в загородном доме. Кукушка вылезла из ящика и сказала «привет». Конечно, не без повода, но… Теперь я знаю, что такое психотерапия. И три раза по пять.
Шум ветра, стук сердца. Я провел рукой по траве, слушая шелест. Крик птицы.
Пятый звук не давался. Но, в конце концов, в поле что-то хрустнуло. Под чьим-то весом сломалась веточка. Успокоившийся было организм выбросил страдания из головы и вкинул адреналину.
– Твою мать… – весь шмот остался там, на месте смерти. Все то, что досталось от Ловеласа. Я бросил счет, сориентировался по солнцу и, пригибаясь, поспешил с поля прочь. Трава хлестала по рукам, цеплялась за одежду. Ноги сразу вспомнили все «удобство» поношенных сапог. Каждый миг я ждал выстрела в спину от того, кто хрустел ветками в чертовых зарослях.
Повезло – не дождался. Вылетев на дорогу к Бергхейму, я припустил изо всех сил.
Итак, меня убили посреди города. Во время ярмарки. За шутки. Не игровой персонаж! Черт! Показали бы мне окошко со временем – мол, на принятие решения у вас тридцать секунд, и выберите, послать его по бабушке или подарить леденец – я бы понял. Но вот так вот…
Дурацкая игра.
Петляя по дороге, я чувствовал спиной взгляд обитателя полей – Ловеласа. Может, даже и надуманный. Но между лопатками жгло.
У ворот Бергхейма меня нагнала другая мысль. Что, если этот коротышка Бьорн ждет меня на том же месте и с еще одним метательным ножом?
Стражи города с интересом смотрели на застывшего в проходе задохлика, а я пялился вглубь города. Может, к кузне вернуться? Подождать Стаса – в безопасности, в спокойствии.
Но тогда получается, что меня сломала какая-то агрессивная программа.
– И перед кем ты выеживаешься, Егорка?
Один из стражей кашлянул, выразительно посмотрел на приятеля.
Нет, Бьорн. Не на того напал. Я вошел в городок, гордо придерживая меч левой ладонью. Шлепал по дорожной пыли, подняв голову и наплевав на страхи. Добрался до ярмарочной площади, прошел к клети Стаса.
– Только не втюхивай мне свое барахло, – сказал я ему. Бард улыбнулся.
«Книгожор предлагает обмен. Да/Нет»
Да!
Он вернул мне все вещи, свалившиеся при убийстве. Первым делом я сменил сапоги и блаженно пошевелил пальцами ног.
– Что это было, Стас?
– Не знаю. Но его увели стражи. Никогда такого не видел. Люди разозлились страшно, представляете? Тут такая ругань стояла – даже торги остановились. Вы опять полезете наверх?
Я уже намалевывал себе улыбку. Закончив, вновь поднялся на крышу и гаркнул на всю площадь:
– На чем мы остановились?
Толпа, откочевавшая было от наших рядов, оживленно колыхнулась. Кто-то засвистел, кто-то захлопал в ладоши. Прекрасная публика, прекрасная. Спасибо тому, кто так ее запрограммировал. Может быть, я нашел свое место в этом мире?
Мы распродали весь товар в течение часа. Даже дрова ушли. Под конец выступления я уже не мог вспомнить ни одного анекдота и просто прыгал обезьяной по крыше, выкидывая кренделя руками и ногами. Фарм репутации приостановился – на ужимки реакция шла куда хуже. Хотя люди все еще тянулись поближе к лотку с чудаком на крыше. А я никак не мог вспомнить ничего смешного.
Однако результат все одно был хорош: когда ворота Бергхейма остались позади, моя репутация с ним была на уровне 18 %. Неплохо для одного дня. Стас с плохо скрываемой завистью признался, что у него она всего 12 %, и это за три месяца.
– Мы богаты? – спросил я у него, пока мы шли по дороге к кузне. – Какая выручка?
– Девять золотых, – ответил он.
– О! Можно было купить колечко. Разодеть кого-то из наших – будет сильнее, умелее.
– Можно. Мы так разодели Николая, – помрачнел Стас. – Теперь ты ходишь в том, что мы покупали.
– Какая неловкая ситуация, – признался я. – Не знал. Но зачем покупали – статов ведь нет никаких?
– Статы – это что?
– Ну там, бонусы к силе, к ловкости, к хорошему настроению.
– Это слишком дорого, Егор. Хотя с нашей новой стратегией, думаю, мы можем попытаться заготовить товара побольше. Раз уж уходим пустые. И в следующий раз приобретем что-то для нашей группы.
Бард задумчиво толкал пустую тележку. Я посмотрел на него с восхищением. Черт, они горбатились всей группой ради вот этих вот кожаных шмоток. Их украли. И вот после моей смерти проклятый шмот вновь оказался в руках Стаса, а тот безропотно, по доброй воле его вернул! Ничего себе святоша. Я видел в рейдах, как из-за вторичных характеристик на добыче старые друзья становились кровными врагами. А тут буквально все отдал. Свое же.
– Да, нужно развиваться. Меня тошнит уже от этой локации.
Стас лишь усмехнулся.
Миша и Света получили по уровню – как и ожидал Стас. Сюрпризом оказалось, что третий уровень получил еще и Игнат. Новых способностей им не дали, но зато общая мощь команды увеличилась. Теперь среди задохликов был один бард четвертого уровня, жрец, охотник и травница третьего, воин второго и самый полезный и прокачанный в мире шут.
Олег выглядел подавленным. Он появился раньше Миши и Светы, но не обладал никакими способностями и профессиями, а основной опыт капал как раз с ремесла и торговли. Света приобняла загрустившего воина, выжала из него пару улыбок. Но альбинос все равно шатался вокруг кузни с мрачным видом.
Да, в целом, и мое настроение было так себе. Конечно, сегодня свершилась великая победа задохликов, но дальше вновь ожидается рутина. А я никогда не считался терпеливым человеком. Во всех играх вместо погружения в глубокие истории Вселенной постоянно скакал вперед по уровням, приученный, что настоящее веселье начинается там, на пике.
Но тут даже пик неизвестен.
О, как это бесило. В игре было лишь одно направление – задание «Родные пенаты». Но я даже от Бергхейма далеко не отходил! Только за дровами в лес. Какие, мать его, пенаты?
Следом пришла мысль, что сегодня можно еще и поработать, пока светло. Опыта поднабрать тележкой и топором.
Что я и сделал, взяв с собой Мишу и Стаса.
Конечно, чем меньше ты получаешь, тем больше желания пропустить денек. Отдохнуть. Какая, мол, разница. Однако это большая ошибка многих игроков. Истина предков проста: пока ты спишь – враг качается.
Пусть даже не знает, зачем.