Вечером, после того как Гитти выключает свет, Рейзл накрывается одеялом с головой, соорудив персональную интернет-палатку. Едва она успевает войти во Всемирную паутину, как палатка рушится под тяжестью прыгнувшей к ней на кровать Гитти.
– Что делаешь, Рейзи? Будешь заниматься всю ночь, чтобы получить Тору?
Рейзл резко захлопывает ноутбук.
– Гитти, не будь такой цадейкес, твоя праведность уже достала. Иди спать.
– Но я не хочу спать! – заявляет Гитти.
– Ладно, можешь не спать, но сиди у себя. Меня не трогай, – Рейзл пытается говорить буднично, не агрессивно.
Гитти топает обратно в свою кровать и начинает нарочито громко похрапывать, чтобы Рейзл знала, что она не спит.
Рейзл дожидается, пока сестра сдастся и уснет. Она не сомневается, что ее собственное желание – интересно, какие видео она сегодня найдет? – не даст ей заснуть еще не один час. Слушая, как дыхание Гитти выравнивается и постепенно сменяется тихим сопением, Рейзл вспоминает, что раньше ей не давала спать по ночам только учеба.
Вооружившись фонариком, Рейзл занималась днем и ночью, изучала карточки под одеялом. «Мами не говори», – предупреждает она Гитти.
Брахес-bee – масштабное соревнование в начальной школе Рейзл, как spelling bee[31], только вместо произнесения слов по буквам участники должны были назвать верные благословения, которые нужно произносить до и после приема той или иной еды. Это соревнование – нетипичное явление в хасидских школах для девочек, но директриса, ребецин Фрид, посчитала, что ученицам не помешает научиться произносить благословения еще четче. Рейзл изучала длинные списки еды, всевозможные категории благословений, всяческие исключения. Каждую ночь, прячась под одеялом, она шептала названия еды и соответствующие брахи, направляя слова тому, кто слушает и всегда слышит, – дер Башеферу.
Неделю в каждом классе проводились тренировки. Потом победители разных классов соревновались друг с другом перед всей школой. Каждый раз, как очередь доходила до Рейзл, ее сердце колотилось так громко, что она едва могла расслышать голос ребецин Фрид, называющей еду, – после чего надо было назвать благословение. Она не произносила его полностью, только сокращение, называла главное слово: а-эц[32] – благословение на все фрукты, растущие на одном гигантском дереве в ее воображении, а-адама[33] – благословение на еду, растущую в темной плодотворной почве, как на берегу озера в Катскильских горах. Мэзонойс – благословение наподобие посыпки мукой для всевозможной выпечки, за исключением хлеба, для которого существует отдельное благословение, а-мойци – призывающее его из недр земли. Ше-а-коль – благословение на все остальное, оно содержит в себе еду, не подходящую к остальным благословениям, подобно магазинной тележке. И, наконец, благословение после еды. Все это Рейзл уместила у себя в голове. Стоя на сцене, она представляла вкус еды, которую называли, даже если она никогда ее не пробовала, и сглатывала, прежде чем назвать благословение.
Рейзл поставила себе четкую цель: на все дать правильный ответ. Не допустить ошибки, которую допустила, тренируясь с кузиной Рахи, – не сказать «а-эц», благословение на плоды дерева, когда ее спросили про арахис и надо было сказать «а-адама», благословение на плоды земли. «Неправильно!» – пропела кузина, радуясь ошибке Рейзл. Она не проиграет из-за какого-то там арахиса! Она займет первое место и принесет домой приз: красивую карманную книжку с молитвами. Обрамляла ее серебряная обложка с двумя львами, стоящими на задних лапах и держащими в передних камень с десятью заповедями. Завершала картину парящая над ними корона. Школа отправит им домой письмо, чтобы оповестить родителей. Мама откроет письмо, папа будет так гордиться. Зейде подмигнет ей, как бы говоря: «Я знал, что у тебя все получится».
Вот о чем она молилась, стоя на сцене, поднимающей ее чуть ближе к гимелю, усиливающей ощущение, что дер Башефер не просто слушает ее на небесах, но может с ней говорить, может вложить ей в уста верное благословение. Создатель поможет ей одолеть остальных учениц, включая ее соперницу, Двору, которая, по собственному заявлению, изучала благословения днями напролет. Она была из семьи почтенных ребе, никто не сомневался в ее победе.
Ребецин Фрид называла еду и поджимала губы, по очереди глядя на каждую девочку. Когда она называла еду, Рейзл мысленно себя спрашивала:
Булочка-крендель – больше булочка или больше крендель?
Кныш[34] с картофелем – больше картофель или больше кныш?
Банановый сплит – больше банан или больше «сплит»?
Чем дольше шел конкурс, тем сложнее становились блюда, и девочки, знающие только базовые благословения, постепенно выбывали. Но ученицы, выучившие все списки, знали, что банан и мороженое имеют равный вес, поэтому надо было произнести два благословения.
От жаркого света прожектора у Рейзл закружилась голова. Она осмотрела море лиц, девочек из всех классов. Рассаженные рядами, они ерзали и перешептывались от скуки. Учителя не могли уследить за всеми. На столе ребецин Фрид поблескивал красивый серебряный сидур, словно призом была не сама книга, а звезда.
Конкурсантки постепенно выбывали. Ривка выбыла, потому что по ошибке сказала, что перед поеданием карамельного попкорна надо говорить а-адама