Аккуратно орудуя вилкой, Денис снял с раскалённого шампура шкворчащее мясо, положил его на маленькое белое блюдце и подал Любе.
– Попробуй на готовность!
Школьница наклонилась к ароматному кусочку, с наслаждением вдохнула горячий дымный пар, затем взялась за косточку. Кость легко выскочила из прожаренного сочного птичьего бёдрышка.
– Готово уже. М-м-м-м! Как вкусно!.. Жалею, что пропустила, как ты маринад готовишь, – невероятно съедобная бомба! Что туда кладёшь?
– Так тебе и выдал! – фыркнул польщённый парень. – Ещё научишься так же делать и в гости больше не придёшь!
– Приду, обещаю! – ответила весело Люба, прожевав нежный кусок. – Только почаще зови!
– Договорились, – улыбнулся Денис и, смутившись, отвернулся к мангалу. – С собой тебе мяса заверну. Пока одна ночуешь?
– Да. Таисии Фёдоровне, вроде, лучше стало. Мама вчера сказала, что бабушка открыла глаза и даже поговорила с ними. Это так хорошо! Я очень рада!
– Рад вместе с тобой! Пусть бабулька выздоравливает! Пирожки она зачётные печёт.
– Мама с папой там уже неделю вместо обещанных двух дней торчат. Хоть отдохну от них!
– Нравится быть одной дома? – заметил Коробкин.
– Знаешь, да! Сама себе хозяйка и госпожа. Когда перееду, вообще самая счастливая буду!
Денис, услышав последнюю фразу, оживился:
– Как скоро переезжать собралась и куда?
– Куда-нибудь подальше. В Краснодар, например. Думаю доки из школы летом забрать да поступить в ПТУ или техникум. Денег пока побольше заработать стараюсь!
– Работаешь сейчас?!.. Где?
Люба вовремя прикусила язык: «Если Ден не в курсах про покатушки – значит, эти двое не потрудились его в свои планы посвятить. Лучше заткнуться, пока не огребла пилюлей на дурную голову!»
– Полы у знакомой мою, а ещё шью на заказ. Собираю понемногу да коплю.
– Вот как! – с уважением кивнул юноша. – Не подумал бы, что ты такая самостоятельная!
– Почему это? – обиделась гостья.
– Потому что хорошая послушная домашняя девочка.
– Да ну?! – недовольно сощурила она глаза. – А вот такое как тебе?!
Тихоня схватила с оконного отлива пачку, вытащила одну штуку, прикурила и, как следует затянувшись, выпустила густую сизую струю.
– Э! – ошалело выдал запоздалую реакцию десятиклассник. – А ну-ка дай сюда!
Парень выдернул из её рта папиросу, потушил о кирпичную стену да выбросил в сторону.
– Ты чего?! – опешила школьница. – Сигарет жалко?
– Для тебя жалко! Нечего шмалить! Хорошие девочки не курят.
– А Сэро сказал, между прочим: «Хочешь – кури, хочешь – не кури! Твой выбор»! Он меня в рамки «хорошей девочки» не вгоняет!
– Я тебе не Сэро! И я против. Нехрен портиться в угоду толпе! – Ден вдохнул полной грудью свежий февральский воздух, потянулся, бросил взгляд на надувшуюся приятельницу: – Не обижайся, слышь! Ты изначально не была такой, как мы все. И нечего подражать! Какой гад, кстати, курить надоумил? Сэро, что ли?
– Не угадал!
– И кто же?
– Наташа.
– Ещё лучше!
– Чем она тебе не угодила? – задала вопрос Поспелова, зная ответ.
– Всем угодила. Только тебе она не пример.
Коробкин аккуратно снял готовое дымящееся мясо с шампуров в небольшой эмалированный тазик, накрыл железной крышкой, залил тлеющие брёвна водой из заранее приготовленного ведра и пошёл в помещение.
«Хорошая девочка, ага!.. Любительница библиотечных посиделок! Старомодная! Нельзя быть такой наивной! В нашей компании таких нет! Знай своё место! – вспоминая все реплики, когда-либо услышанные в свой адрес, старшеклассница прикрыла глаза, затем, встряхнувшись, зло нахмурилась: – Как же все вы задолбали! Что бы выкинуть, дабы вам, таким умным, больше никогда не хотелось ничего ни за кого решать?»
Она посмотрела на небо. После Нового года день потихоньку прибавлялся и прибавлялся. На чистом сереющем небосводе солнце неспешно склонялось к закату, прячась за горизонт. Засунув руку в карман выходной куртки, Поспелова вытащила гигиеническую помаду и обильно намазала пухлые алые губы.
«Теперь не нужно подъезжать к маме на хромой козе, клянчить крем для губ! Боже, сколько зим подряд я просила купить гигиеничку! Обветренные губы болят, лопаются, шелушатся, чешутся! Просишь её, говоришь, что больно, что все одноклассницы имеют губнушку, совершенно незаметную! А в ответ: Ты что, Люба, с парнями на ветру целуешься?! Непотребством занимаешься?! Одноклассницы беспутные, и ты туда же?! Принесёшь в подоле – на одну ногу встану, а другую оторву! Оторвёшь, как же! Похрен, мамуля, когда есть куча денег! И ты, мамочка, даже не заметила помаду, ха-ха! Впрочем, как всегда. Сэро прав. Выгодно быть послушной!»
Старшеклассница постояла ещё немного на задворках Денисова дома, поглазела на вскопанный огород, затем зашла в тёплое жилище. Хозяин нашёлся в зале. Он удовлетворённо разглядывал побеленный потолок и оклеенные свежими обоями стены.
– Хорошо мы потрудились! – заметила из-за его спины гостья.
– Да, хорошо! – согласился шатен и тут же добавил: – Повезло, что тебя с утра встретил!
– Это потому, что глазастый! – засмеялась она. – Как умудряешься всё замечать, на такой скорости гоняя?
– Привычка. Каждый водитель умеет! Я тебя библиотеки лишил. Наверное, поучиться хотела?
– Нет. Полистать журналы. Поверь, с тобой, Ден, было интереснее! Я наконец-то посмотрела соседний город. У них ого-го базар: больше нашего раза в три! И строительный рынок огромный!
– Там Оглы живёт, Русланка Ибрагимова учится. Обои ты удачные выбрала: светлый цвет и мелкий рисунок. Зал кажется не таким низким и тесным!
Поспелова, довольная, что её старания оценили, зарделась:
– Будь моя воля, вообще бы всё в тех палатках скупила и свой дом обклеила! В моей хате стены побелены извёсткой. Мама не переносит обои. Говорит, бумага собирает пыль и пачкается.
– Извёстка тоже пылится. А ещё пачкает тебя, если умудришься о побелку потереться.
– Да я-то в курсе! Только у мамы есть ещё аргумент в пользу извёстки.
– И какой же? – полюбопытствовал Коробкин. – Скукота?
– Нет. Извёстка убивает бактерии, стерилизует помещение. Никакие паразиты не заведутся.
– Вот те на! Впервые слышу. Что-то новенькое!
– Обои мне нравятся больше. Красиво. Приятно на стены смотреть. Надоели – выбрал другие да переклеил. Как в твоём случае. Ситуация, правда, не очень получилась. Жалко, что проводка закоротила! Это ведь опасно! Ты с мамой мог бы погибнуть!
– Мог. Но не погиб, и слава Богу! – улыбнулся юноша и приобнял её. – Не грузись, ты чего?! Здорово помогла! Пойдём чай пить?
Коробкин решил уберечь нежные уши Поспеловой, что прошлой ночью его маленький дом чуть не сгорел не из-за неисправностей в проводке, а из-за матери, припёршейся около полуночи в глубоко нетрезвом состоянии да уснувшей в зале на диване. Непотушенная сигарета изо рта женщины упала на пол и подпалила ворс дешёвого синтетического ковра. Шатен был невероятно рад, что умудрился проснуться и обнаружить коридор да близлежащие комнаты в едком дыму. Гореть начал только зал: закоптились стены и потолок, ковёр дымился, полыхал мелкими языками пламени и ядовито, зловонно тлел, обивка на диване и двух креслах стала плавиться и вонять. Бессонной пятничной ночью школьник бегал как ошпаренный, заливая водой из вёдер очаги возгорания. А на утро, вместо того чтобы топать в школу, вычищал и проветривал изгаженное копотью жилище да вытаскивал испорченную мебель во двор.
«Мамка, блин, даже не проснулась, пока я её тушку волоком на раскладушку в гараж тащил! А с утра поохала-поахала, картинно позаламывала руки – и свалила бухать к мерзким прошмандовкам-подружкам. Хоть бы для виду помощь предложила! Стукнет мне восемнадцать —выгоню нахрен с хаты! Пусть у своих проституток-шалопаек живёт!» – злился Денис, осторожно наливая Любе кипяток в кружку.
Парень радовался, что не успел обидеть Поспелову пару месяцев назад, чисто чтобы напакостить Сэро. Ему стало понятно, почему близнецы относятся к Любе по-другому и почему нельзя с ней наплевательски обращаться. Тихоня этого не заслужила.
Случайно перехваченная с утра на обочине дороги, девочка не только согласилась прокатиться на мотоцикле в соседний город за обоями, но и предложила помощь. Денису было бы достаточно присутствия интересной, симпатичной девочки, пока он занимается ремонтом, но Люба впряглась по полной, и поклейка обоев с побелкой завершились гораздо быстрее. Устав за несколько дней от напряжения, Коробкин задремал перед телевизором, а проснувшись, изумлённо обнаружил, что замоченное с утра бельё постирано и развешено на верёвках в огороде, а высохшее поглажено и уложено в аккуратные стопки, что на плите стоит кастрюля с варёной картошкой, а в сковороде – тушёная капуста с морковью и луком.
Денис давным-давно отвык от заботливых женских рук. После смерти бабушки, перестав надеяться на нерадивую мать, шустро научился хозяйничать сам и помощи ни у кого не просил. Девушки, которых он раньше приводил для утех, ели-пили, ночевали, смотрели телек – и больше никакой инициативы не проявляли, видя, что хозяйственный парнишка в помощницах не нуждается.
«Ленка, сколько в моей хате была, ни разу кровать не заправила с утра, чашку после кофе не помыла, блин! Один раз яйца пожарила, спалив к чёртовой матери вместе со сковородкой! Ни на что не способна! Вечно её кормлю», – недовольно думал шатен, поглядывая с едва заметной улыбкой на Поспелову, облизывавшую пальчики, испачканные в сгущёнке. Расторопная заботливая Люба напоминала очерствевшему Коробкину покойную бабушку, и он решил сделать приятное в ответ.
– Хочешь, поедем в кафе посидим?
– Нет, не хочу.
– Почему?
– Не хочу, и всё.
– Стесняешься?.. Ну да, стесняешься – вижу! Чего боишься? Я буду с тобой. Придурковатые одноклассники тебя не тронут. Твоих родителей, кстати, дома нет, а сегодня суббота! В «Торнадо» много народу будет. Поехали потанцуем?
– Нет-нет! – Люба позеленела от страха. – Ни за что!
Парень хотел было поспорить, убедить, что ей ничего не грозит, но, видя, как гостья не на шутку разнервничалась, решил не давить на больное.
– Не нравится танцевать?
– Да нет, нравится! И музыку люблю. В доме есть комната, в которой брат хранит крутой музыкальный центр с огромными колонками да кучу дисков и кассет. В его коллекции – самая разнообразная музыка: шансон, джаз, эстрада, рэп, народные песни, современная попса. Многие жанры я вообще не знаю! У Шурика хороший вкус, и он разрешает мне в своей комнате находиться и пользоваться всем этим богатством. Когда я слушаю музыку, то расслабляюсь. Часто даже танцую.
– В клубе танцевать ещё прикольней, чем в одиночестве, поверь! Поехали?.. Сейчас пять вечера: успею тебя свозить домой, переоденешься – и покатим тусить. Толпа согревается часам к девяти. Как раз в самый пик и присоединимся! Туда наверняка сегодня Ибрагимовы пришли… Или боишься, что предки узнают? – догадался шатен.
– Да, боюсь! – выкрутилась Поспелова, хотя её страх был куда объёмнее: она была не готова столкнуться на танцах лицом к лицу ни с одноклассниками-обидчиками, ни с кем-либо ещё из ровесников. Тревога вырисовывала привычную травлю, только не в узком кругу 10 «А», а в масштабах городской молодёжи.
Коробкин отпил чая, немного поразмыслил, а затем предложил:
– Как смотришь, если я свожу тебя на дискотеку в соседний город?
Сверстница подняла на него заинтересованные, внимательные глаза.
– Никого не знаешь. И тебя никто не знает. Там три крупных ночных клуба, и, поверь, тусовка в разы интереснее, чем в нашем «Торнадо»! Завтра сгоняем?
– Нет, не завтра! Я не могу, потому что…
«Потому что у меня нет подходящих вещей. В школьном ни за что не потащусь никуда! На следующей неделе опять будет вылазка, и я что-нибудь прикуплю»
– … надо подготовить домашние к школе. В другой раз, хорошо?
– Как скажешь! – улыбнулся ровесник. – Можем тогда на море на днях сгонять.
– Оно же холодное!
– Так мы купаться и не полезем. Поглазеем с холмов и скал. Красивый видон! Ветер свежий, море внизу шумит, облака бегают – круто! Плед расстелем один, а вторым укроемся.
– Можно бутеров с собой накрутить!
– И чай в термос налить! Весной по приколу с ночёвкой остаться, пивка прихватить! У меня и на Азовском, и на Чёрном есть любимые дикие злачные места. В гараже на полке лежит небольшая палатка, как раз на двоих… Не надо пугаться, Люба! Ты б щас свои глаза видела! Не буду я домогаться. Ой, блин, ну ладно, слышь?!.. Помню, что за мной косяк.
– Я тоже помню, что за тобой косяк, – строго повторила, нахмурившись, она. – Но в гости всё равно пришла. В гости, а не ночевать. Давай без фантазий!
Коробкин не раз пожалел, что осенью, не разобравшись, не узнав толком Поспелову, полез самоуверенно целоваться, распустил руки. Теперь девчонка напрягалась и нервно дёргалась всякий раз, едва он к ней приближался ближе чем на полметра.
Парню чисто по-человечески понравилась пугливая ровесница, и ему стыдно было при ней вести себя так, как он повадился обращаться с другими девушками – вульгарно и развязно. Денис, привыкший решать сложности грубостью да кулаками, чувствовал тонкую натуру Поспеловой, её ум, начитанность, скромность, строгое воспитание – и стремился соответствовать. Умилялся, когда Люба расслаблялась и начинала выходить за берега – задираться и дерзить. Коробкин с несмелых наивных потугов, казавшихся ему милыми и забавными, веселился и даже потакал ей. Юноша втайне желал быть поближе к сверстнице: больше оставаться один на один, больше разговаривать, хотел поухаживать, позаботиться. Гордая Поспелова не предоставляла ему шанс даже в его доме.
Люба видела, что Денис тянется, и радовалась ещё одной маленькой победе. Шатен переживал, что своими руками подпортил собственную репутацию в её глазах, а тихоня этим пользовалась и при любой возможности – взглядом ли, поджав губы – заставляла паренька почувствовать себя неловко. Коробкин проявлял интерес к её мнению и знаниям – старшеклассница умничала ещё больше. Тем более что ни при близнецах, ни при Илье ей разбатониться не позволялось. Девчонки тоже фору не давали: тщеславная Ленка сразу злилась и пыжилась, а Наталья ловко переводила разговор на ту тему, в которой с удовольствием умничала сама.
С Пашей Любе зазнайничать да выпендриваться никогда не хотелось. Им было тепло и хорошо вместе, пока она не решила зайти за черту дозволенного. Тихоне про вечер поцелуев было невыносимо стыдно вспоминать. Девочка боялась столкнуться с Овчинниковым, боялась откровенного разговора, поэтому забросила библиотеку. Но всё решилось само собой. Блондина она встретила в коридоре собственной школы.
– Ты что тут делаешь?! – опешила Люба, забыв поздороваться.
– К Имиру пришёл, – спокойно ответил Павел.
– Зачем?
– По делам. Он меня позвал.
– Ясно! – отрывисто бросила десятиклассница, крутя головой по сторонам в поисках Сэро. На её счастье, цыгана поблизости не было. – Слушай, Паш! Я давно не заходила. Занята очень! Вообще хотела поговорить, чтобы ты не думал…
– А я и не думал, Люба, – печально улыбнулся он, открыто посмотрев ей в глаза. – Можешь ничего не говорить. Всё и так понятно!
Поспелова застыла: настолько прозрачным был ответ.
– Мы просто друзья. Ничего личного. Не парься! – блондин развернулся и пошёл прочь.
«Как некрасиво получилось! – виновато поморщилась тихоня, зачерпнув ложкой сгущёнку со дна консервной банки. – Я его обидела, получается? Но он тоже, блин, хорош! Нечего было придумывать, что мы встречаемся, да про наши поцелуи рассказывать!»