Корсаков смотрел на меня и улыбался.
– Как на счет поговорить? – одними губами произнес он.
Но я отлично услышал, несмотря на расстояние и на то, что звука не было.
– О чем нам говорить? – недоуменно спросил я.
– Ты предпочитаешь сразу начать проливать кровь этих людей? Вдруг мы сможем договориться? Нет? Даже попробовать не готов?
Этот странный способ разговора без звука меня сильно бесил. Такие же чувства я испытывал, когда первый раз воспользовался гарнитурой для телефона.
К тому, что говоришь в трубку уже привык, а говорить в пространство было как-то необычно и страшно раздражало. Именно поэтому я до последнего подносил трубку к уху, когда уже все общались с «призраками».
Так и здесь. Не имея собеседника рядом, казалось, что разговариваешь с пустым местом. И потому вести разговор таким способом не было никакого желания. Вот если встретиться лицом к лицу…
Но у меня были сомнения, что Корсаков зайдет за стену, чтобы пообщаться со мной. И будет прав, между прочим, я уверен, что на этот раз попытаюсь свернуть его толстую шею.
Но как ни противно это признавать, Корсаков был прав. Проливать кровь своих людей я не хотел. Моя задача сберечь их, а не использовать в качестве пушечного мяса. Так что идея разговора, была неплохой.
– Давай поговорим, – наконец произнес я.
Корсаков все это время молчал, ожидая моего ответа.
Зато его наемники, контролируемые седовласым и Советником, то и дело постреливали в сторону стен.
Я слышал, как толстые арбалетные болты со звоном врезались в отесанные бревна снаружи. И видел несколько черных коротких стрел, застрявших в дереве недалеко от себя.
Мои люди в долгу не оставались. В ответ летели не только бранные слова, но и арбалетные болты, в ничуть не меньших количествах.
Я понимал, что сдерживать толпу желающих размять плечи мужиков не самое простое занятие. Одно дело армия. Там должна быть дисциплина и строгое подчинение приказам. Тут же, со стороны противника, сборище наемников, которые иногда ведут себя, как захотят, а будешь пытаться их строить, так еще и свинтить могут.
Так что ни седому, ни Советнику я не завидовал. Скорее сочувствовал. Ровно до тех пор, пока не сойдемся в битве.
Своих же людей я вполне мог понять. Не сидеть же тихо, спрятавшись за стенкой, если к твоему дому пришли враги и глумятся над тем, что тебе дорого.
– Поговорим как мужик с мужиком с глазу на глаз, – предложил я, продолжая разговор.
– Хорошо, – согласился Корсаков. – Встречаемся на середине между стеной и краем леса. Своих я попрошу отойти немного, – усмехнулся он. И добавил, совсем уж тихо, видимо думая, что я не разберу слов. – Да какой из тебя мужик, пацан ты еще зеленый.
Вот это он сделал зря.
Я не подал виду, но заметку себе в памяти сделал. С таким его настроем можно и подвоха ожидать.
За себя лично я не слишком переживал. В крайнем случае спрячусь в защитном коконе. Если уж он выдержал буйство стихий мира духов, то атаку, пусть и магическую, выдержит, я не сомневался. А вот подставлять своих людей я не собирался. Так что решил, что пойду один. Даже если некоторые будут против.
Я спустился со стены, объяснив старосте, что собираюсь делать. Он не одобрил, но на мой тон среагировал верно, так что отговаривать не стал.
Глянув в сторону того участка стены, где стояли мои друзья, увидел, как ко мне бежит Настя. Этого я и опасался.
Девушка подбежала и, остановившись в метре от меня, уставилась, сверля взглядом, недовольно сведя брови.
– Не ходи, – без предисловия начала она.
– Куда? – попытался я прикинуться шлангом.
– Сам знаешь, – огрызнулась Настя. – Ты к нему собрался. Поговорить или уж на что он там тебя подбил. Он выманить тебя хочет!
– Я сам предложил встретиться за стеной и поговорить с глазу на глаз. Возможно, это позволит избежать кровопролития.
Сказал это, и понял, что встречу за стеной предложил не я. А в памяти осталось будто я её инициатор. Вот ведь как бывает!
– Корсаков может уговорить кого угодно, если ему нужно чего-то добиться, – буркнула Настя, поверив мне.
– Не переживай, все будет хорошо, – пообещал я девушке.
Она, поняв, что тактика не сработала бросилась мне на шею и зашептала в самое ухо:
– Не надо, Никита. Не ходи туда. Он обманет.
– С чего ты это взяла?
– Я его знаю!
Я притянул Настю к себе и крепко обнял. Уткнулся носом в ее короткие волосы, втянул приятный запах.
– То, что ты была в его застенках, не делает тебя знатоком этого человека.
Девушка вдохнула, собираясь что-то сказать, но промолчала. Я видел, что она борется со своим желанием, но не мог понять, о чем она собирается меня предупредить.
– Успокойся, малышка. Все будет хорошо! – продолжил я. – Встретимся после переговоров.
Настя еще крепче вцепилась в меня. Прильнула губами к шее. Коротко поцеловала.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Девушка сделала шаг назад, выпустив меня из объятий.
К нам подбежал стражник от ворот и принялся что-то тихо говорить старосте. Тот слушал и кивал. Затем так же тихо ответил. Я мог бы услышать каждое их слово, но не вслушивался в разговор. В вопросах обороны я доверял Роману Дмитриевичу. Староста отдавал какие-то распоряжения. Закончив слушать, человек развернулся и побежал обратно к воротам.
Староста кашлянул позади. Он все это время стоял рядом, не мешая нашему разговору. А для общения со стражником даже немного отошел.
– Никита Васильевич, противник оттянул силы в лес. Могут готовиться к нападению.
– Это для переговоров, – успокоил я его. – Но на всякий случай, предупредите людей. Пусть будут готовы.
– Они готовы. Я уже отдал распоряжение, – ответил староста.
– Отлично! Тогда идем. Мне пора пообщаться с Корсаковым лично.
Я кивнул Насте, все еще стоявшей рядом, и направился к воротам в сопровождении Романа Дмитриевича.
На полпути оглянулся, чтобы убедиться, что девушка в порядке. Она уже бежала обратно на стену, где её ждали Лушка и Иван. Даже отсюда я легко мог разглядеть выражение лица Лушки. Девушка была взволнована. Она переживала за меня и, готов поспорить, многое бы отдала, чтобы быть рядом со мной во время переговоров. Точно так же, как Иван или Настя.
Но это было только моё дело. Подвергать опасности своих друзей я не собирался.
Стражник приоткрыл воротину и выглянул наружу. Там было тихо.
На всякий случай, рядом с воротами стояли три человека, готовые в один момент надавить и захлопнуть створку.
На мой взгляд такие предосторожности были излишними, но староста настоял.
Отряд Корсакова действительно отошел дальше к лесу, оставив всю поляну перед стеной свободной.
От стены было видно, что люди стоят на самой границе леса. Но большая часть отряда скрылась в чаще.
Оттуда можно было легко достать выстрелом из ружья, но о прицельной стрельбе из арбалета не могло быть и речи.
Я вышел и заметил, что Корсаков спешился и идет мне навстречу.
Не знаю ровно на середине или нет, но невысокий широкоплечий человек остановился. Он был чуть ниже меня ростом, зато раза в два шире и явно тяжелее. Мощные руки, толстая шея, ноги словно колонны. Кряжистая фигура, похожая на гнома из игр. Только значительно выше. Будь он обычного телосложения выглядел бы средне. А при его росте и таких габаритах казался огромным.
По сравнению с ним, я действительно был мальчишкой. Но даже это внешнее превосходство не давало ему право считать меня пацаном.
Я подошел и встал в метре от него, как совсем недавно стоял рядом с Настей. Посмотрел в серо-стальные глаза, в данный момент не выражающие ничего. Или же это мне не удавалось их прочесть.
– Говори, – предложил я Корсакову начать разговор.
– Сдайся.
Я фыркнул.
– Нет, я неправильно выразился, – как-то картинно замахал руками и поторопился исправиться Корсаков. – Давай не будем сражаться. Присоединяйся ко мне!
– В чем присоединяться? – изобразил я удивление.
Надеюсь искреннее. Он ведь не знал, что я в курсе его задумки создать свою империю. О том, что я знаю, зачем ему нужен.
Я же хорошо помнил стишок, рассказанный мне Настей, услышанный ей в застенках этого человека: – «Кто ветра три в руке собрал, восьмой четвертым рядом встал. Тот сможет бурю обуздать, империю свою создать».
Интересно историк Буянов еще жив?..
Вспомнив, что Корсаков держал девушку взаперти, я снова ощутил к нему ненависть. Мне даже не пришлось думать об убитых родителях или о нападении на меня самого.
– В моей борьбе за свободу, – ответил Корсаков.
Так вот как он это называет. А я думал мятеж, бунт или восстание лучше подойдет.
– И в чем же она заключается? – как ни в чем не бывало спросил я.
– Мы объединим несколько родов и сможем выставить армию для захвата территорий вокруг Империи. Наши соседи слабы, и у нас будет возможность выгнать их с насиженных мест. Пришла пора расширить границы нашего влияния! Нужно пользоваться моментом, пока есть шанс.
Ох уж мне эти имперские замашки. Под красивыми лозунгами частенько скрывается обыкновенная жажда власти. Или наживы, что случается еще чаще.
– А чем тебе не угодили соседи? – удивился я. – Вроде бы к нам они не лезут.
К сожалению, я был не слишком подкован в вопросах политики этого мира. И сейчас пожалел, что не узнал больше по этой теме. Знал бы, о чем пойдет речь, выучил бы уроки.
– Дело не в соседях, – отмахнулся Корсаков. – Дело в том, что пора изменить миропорядок. Мы вместе сможем это сделать! Император слаб и не хочет величия Империи. Он погряз в развлечениях и разврате и, говорят, продался западным странам. Поговаривают, что у них условлено пропустить армии на нашу территорию и сдать власть тем, кто готовится разрушить нашу Империю. Этого допустить нельзя!
Вот теперь я еще больше пожалел, что не интересовался политикой. Хотя если подумать, когда мне было это делать? Но ничего, нужно сначала разобраться с локальным конфликтом. А уж потом и на заграницу посмотрим.
Я не исключал, что такими речами Корсаков просто заговаривает мне зубы, играя на моих патриотических чувствах. Так что эту информацию еще нужно будет проверить. Мало ли что может наговорить противник лишь бы отвлечь внимание.
Где-то глубоко внутри я был не против расширения влияния. Еще из школьного курса истории я помнил, что каждый царек на западе мечтал вытереть о нас ноги. И помнится, меня это сильно бесило. Однако, я никогда не был тщеславен настолько, чтобы лезть в политику, хотя в мне и предлагали продолжить в том направлении, но у меня все сложилось иначе.
Но вот сейчас я чувствовал в себе силы что-то изменить. Или это недавнее посвящение на меня так повлияло? Неужели сила, даруемая духом, так меняет человека? Нет, не верю! Я такой же каким был всегда. Просто все это сидело во мне где-то глубоко и не показывалось наружу. А сейчас ситуация сложилась так, что я могу поменять многое, если захочу. Шанс сказал, только пожелай. Но тут главное не торопиться, такие решения нельзя принимать не подумав. А значит, все по порядку. Сначала первое, затем компот.
Какой-то непонятный мне зверь скреб когтями подначивая согласиться на предложение Корсакова. Не то, чтобы я имел что-то против соседних государств, но новые территории – новые богатства всегда манят романтиков и авантюристов.
Нет, не поймите меня превратно. Я за стабильность и дружеские отношения. В этом вопросе, я бы не стал поддерживать агрессию Корсакова, направленную вовне. Но еще меньше мне хотелось вставать в один ряд с тем, кто может уничтожить Российскую Империю изнутри ради своих корыстных интересов.
Но это всё слова! И прозвучали они из уст не самого достоверного источника.
Корсаков говорит, что Император слаб и распущен. Но так ли это? До тех пор, пока у меня нет информации из надежных источников верить на слово человеку, пытавшемуся уничтожить мою семью, моих людей и друзей, я точно не собирался.
Как я понял из сбивчивого рассказа Насти и обстоятельного текста книги Буянова, на армиях семей, обладающих покровительством духов держится внешняя политика России. Если же Корсакову удастся заручиться поддержкой двух родов и меня, как представителя Восьмого Духа, то провести смену власти будет для него только вопросом времени. Не получилось бы так, что я потом окажусь в роли того мальчишки, которого все обманули.
К тому же, что будет дальше? Амбиций, стоящего передо мной человека я совершенно не представлял. А судя по его методам достижения целей, там можно было ожидать чего угодно.
– Не думаю, что это хорошая идея, – учитывая все обстоятельства, тактично ответил я.
– Идея сражаться вместе или идея расширения нашего влияния? – не поняв к чему относится мой ответ, переспросил Корсаков.
– И то и другое. Сейчас я хочу, чтобы ты убрал своих людей от этой деревни. И ушел вместе с ними. А еще лучше, оставил мой род в покое, а сюда забыл дорогу! И заметь, я пока даже не предъявляю тебе никаких претензий.
Глаза Корсакова стали по пять копеек, а зрачки расширились. Он тяжело задышал через нос, отчего стал похож на быка, готовящегося напасть на матадора.
Я усмехнулся, но он тут же взял себя в руки.
– Я понимаю, – криво улыбнувшись, как-то слишком спокойно ответил Корсаков. – Я вижу, как тебя пьянит обретенная сила. Сам таким был, помню все и понимаю. Только ты не учитываешь одного. Я опытней и мне не составит труда убить тебя в поединке. Что тогда будут делать твои люди? Как поступят, когда на их глазах я размажу тебя по полю!
– Думаю, станут мстить, – не задумавшись ни на секунду ответил я. – А что бы сделали твои? Разбежались в страхе?
Чем-то этот разговор напомнил мне трэш-токи перед боем в промоушен-видах единоборств. Там точно так же два бойца начинали катить бочку друг на друга, пытаясь вывести соперника из равновесия.
Я никогда не был силен в этом деле. Мне всегда была ближе хорошая драка, чем чесание языков.
Но тут меня куда-то понесло.
Будь мы на ринге, я бы уже во всю махал кулаками. Не думал, что меня можно так легко вывести из себя. Обычно, трэш-токами меня никто зацепить не мог. Возможно все дело в том, что там я понимал, это все лишь шоу, а здесь была жизнь. Моя новая странная, но интересная жизнь.
И эту жизнь, я не хотел отдавать кому-бы то ни было. Я эту жизнь собирался взять за яйца и сжать так, чтобы она начала плясать под мою дудку!
– А ты дерзок, – усмехнулся Корсаков. – Не замечал такого за тобой, когда папенька твой был жив.
Я дернулся было, но подумал, что сейчас не время начинать первым. Нужно сдержаться. Все же я надеялся, что удастся разойтись миром. Хотя и понимал, что шансов всё меньше и меньше. И хоть я готов был к любому развитию событий, я бы не задумываясь выбрал мирное решение вопроса.
Я в принципе добрый. Даже когда бью морды, руководствуюсь спортивным кодексом чести, который сам для себя и придумал. И лишь тех, кто идет против логики, противоречит разумным принципам, я готов размазать по стенке.
– Вижу чего хочешь, – продолжил он. – А уверен, что выйдет? Думаешь совладаешь со мной? Да руками ты дрался неплохо. Я с удовольствием смотрел и даже аплодировал. Вот только магия – это другое!
Корсаков рассмеялся, видя мою реакцию на его слова. Но я держался, как мог.
– Может займешься своими мальчишескими драками, станешь самым известным бойцом в Империи? А мне, как взрослому, позволишь заниматься политикой. Просто присоединись ко мне, встань в мои ряды и так будет.
– Вот это ты зря! Ты только что назвал меня мальчишкой, а я старший рода Шустовых! Ты только что оскорбил меня, мой род и моих предков!
Мне почему-то всегда казалось, что для того, чтобы творить магию нужно совершать какие-то пассы руками. Произносить заклинания, готовиться к нанесению удара. Например, Корсаков должен был начать что-то бормотать себе под нос, потом воздеть руки к небу, над его головой должны были начать сгущаться тучи и только потом на меня был полетел какой-нибудь результат его магических потуг.
А он просто махнул рукой и на меня обрушилась ледяная глыба.