– И снова пролетело лето, – начал директор, его голос разнесся сквозь толпу, – и мы собрались здесь, чтобы встретить осень и такой долгожданный День знаний. Первое сентября – это не просто начало учебного года! Это начало нового пути и приближение к заветной мечте. Наши учителя с нетерпением ждут вас в классах…
– Конечно… ну, ну, – пробормотала Августа, поправив рыжие пряди.
Две большие лапы закрыли ей глаза.
– Угадай кто? – дразнил знакомый голос.
– Лев, – сказала она со вздохом, улыбка тронула ее губы, несмотря на попытку показаться раздраженной. Она убрала его руки и повернулась к нему лицом. Его возвышающаяся фигура резко контрастировала с ее миниатюрной.
– Как прошло твое лето, Августа? – спросил Лев, его глаза сверкали восторгом от собственных приключений.
– Эээ… нормально, – ответила она тихо. – А твое?
– Совершенно невероятно! Мы поехали на Байкал, совершили несколько восхождений и сплав и…
– Почему вы опять не слушаете? – упрекнула худенькая девушка, стоявшая рядом со Львом.
– Потому что директор говорит такую новаторскую речь, – съязвила Августа.
– Да, Эмма, ты знаешь, что он произносит одну и ту же речь каждый год. Почему мы должны слушать? – вмешался Лев, приподняв брови в притворном удивлении.
– Это не дает тебе права игнорировать его, – парировала Эмма.
– Успокойся, никто на самом деле не обращает на него внимания. Посмотри вокруг, – сказал Матвей сзади, слегка сгорбившись и наклонившись вперед, чтобы присоединиться к разговору.
– О, Матвей! Я чуть не пропустила, как ты прокрался сюда. Как прошло твое лето? Получилось наиграться?
Августа повернулась к нему, игривая улыбка осветила ее лицо.
– Да, но не до конца, – начал Матвей, его улыбка сменилась задумчивым хмурым выражением. – В июле я тихо играл в своей комнате, не беспокоя ни души. Но затем моя мама заявила, что я слишком много играю, и конфисковала мой компьютер. Она заперла его в своей комнате, выделив мне доступ только три часа в день.
– Молодец, – сухо заметила Эмма, ее глаза все еще были устремлены куда-то в сторону. Она делала вид, что слушает речь.
– Я думала, ты внимательно слушаешь директора, – подразнила Августа, легонько подталкивая Эмму локтем.
– В любом случае,– Матвей продолжил, – моя мама ходит на работу каждый день. Я потратил почти неделю, чтобы понять, как взломать замок на ее двери. Мне удалось поиграть во время, пока она на работе, но я всегда был на взводе, боялся, что она вернется раньше…
– Почему вы четверо не слушаете?– голос прорвался сквозь толпу, строгий и безошибочно узнаваемый.
– Простите, Зоя Петровна, – пробормотали они в один голос, слегка отпрянув.
– Вам лучше обратить внимание на слова нашего директора!
Подавленные, они обратили внимание на крыльцо школы, где стоял Филипп Сергеевич, произнося речь его единственному слушателю – микрофону.
– …И последний вопрос, который я хотел бы затронуть сегодня, касается списывания. Давайте договоримся не обманывать на зачетах и внутренних экзаменах. Хотя вы можете обмануть своих учителей и получить высокие отметки, помните, что впереди вас ждут государственные экзамены. Истина обязательно всплывет, будь то в девятом или одиннадцатом классе. Я думаю, никто из вас не желает столкнуться с несдачей. Да? Не обманывайте себя. Посвятите себя учебе, и ваши усилия обязательно будут вознаграждены! На этом я завершаю свое приветствие. Да начнётся новый учебный год!
С правой стороны крыльца одиннадцатиклассник водрузил на плечи миниатюрную первоклассницу. С пылкой энергией она взмахнула колокольчиком в правой руке, и его пронзительный раскат громом разнесся по двору. Колокольчик резко качнулся, почти оторвавшись, когда мальчик обошел толпу по кругу, вернувшись к крыльцу. Какофонический звон прекратился.
– Слава звездам, я чуть не потерял слух, – проворчал Лев, массируя уши руками.
– Добро пожаловать! – воскликнул Филипп Сергеевич, отступив в сторону и величественным жестом пригласил всех к дверям школы.
– Разбейтесь на пары и маршируйте в школу, – приказала Зоя Петровна своему восьмому классу.
– Да, мэм! Так точно, мэм! – Лев воскликнул и быстро встал в очередь рядом с Августой.
– Что это я слышу? Кажется, ты давненько не оставался после уроков, не так ли?
Зоя Петровна бросила на него взгляд – один из тех взглядов, который в абсолютной тишине повел двадцать учеников к классу номер триста тридцать семь.
Запах свежей краски распространился по коридору, как только Зоя Петровна открыла дверь кабинета. Столы были покрыты новым неровной слоем грязно-синей краски, которая скрыла всю историю напартной живописи.
– Ничто не вечно, – сказала Августа, устраиваясь рядом со Львом, который уже соскребал поверхность стола в надежде найти свои старые рисунки.
– Я нарисую еще раз. Лучше. Это будет шедевр, – пробормотал Лев с решимостью.
– Без сомнения.
Августа подавила смешок.
Зоя Петровна тем временем села за учительский стол, задумчиво сжав пальцы в кулак. – Меня не впечатлило ваше поведение во время собрания. Когда говорит наш директор, вы слушаете.
– Но, Зоя Петровна, я слушал, – воскликнул Лев.
– Он не лжет. Я за него ручаюсь, – вмешалась Августа, подавляя смех. Зоя Петровна пронзительно посмотрела на нее.
– РОМАНОВА, – голос учительницы стал резким, – еще один твой писк, и ты станешь помощником Мещанского в уборке после уроков, – предупредила она, ее гневный взгляд скользнул на Льва.
– Поздравляю, Лев, – прошептала Августа.
Зоя Петровна встала, поставив руки в боки.
– Ваше поведение во время выступления Филиппа Сергеевича недопустимо, – тихо произнесла она. – Я не потерплю такого. Любой даже самый незначительный проступок приведет к общественным работам. Я буду вести специальный блокнот, чтобы следить за вашими оценками, проступками и общим отношением к учебе. Помните, вы больше не дети. Каждому в следующем году необходимо сдать государственный экзамен. Всех, кто будет часто упоминаться в этом блокноте, я представлю в списках на отчисление.
– Думаешь, она серьезно? – вполголоса спросил Лев, его руки дрожа крутили стерку.
– Я не знаю, – прошептала в ответ Августа.
– Я не могу быть отчисленным.
Зоя Петровна снова перевела свой взгляд на Льва.
– Наконец, позвольте всем напомнить, что вы учитесь в школе-интернате. Это значит, что покидать территорию школы без разрешения строго запрещено. Никаких исключений! Несмотря на наше расположение в городе, я ожидаю, что никто не попытается сбежать через забор. Помните, что быстрая поездка домой вполне может превратиться в постоянную.
Как только Зоя Петровна закончила речь и отпустила их, все ученики бросились в свои комнаты. Чемоданы распахивались, раскидывая содержимое в тесных помещениях площадью шесть квадратных метров, быстро превращая их из суровых пустых комнат общежития в персонализированные уголки хаоса. Августа свалилась на кровать, ее не открытый чемодан лежал на верхней полке шкафа.
– Августа, ты пойдешь на ужин? – спросила Эмма, зайдя в ее комнату.
– Нет. Я не голодная. Увидимся завтра, – ответила Августа приглушенно, ее голос едва был слышен за шумом всеобщего переселения.
Дверь тихо закрылась, запирая Августу в ее одиночестве. За окном облака лениво плыли по обрамленному оконными решетками небу, будучи равнодушными свидетелями ее безразличия к происходящему в школе. Августа уткнулась лицом в подушку, мокрую от слез.
Когда утренний свет просочился сквозь шторы, Августа лежала в постели, прижимая телефон к уху.
Да ладно, ты не можешь быть занят круглосуточно.
– Номер, на который вы пытаетесь дозвониться, в настоящее время недоступен. Пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала, – произнес безличный и холодный механический голос.
– Привет, пап! Я знаю, что ты всегда занят… но почему я все еще здесь? Ты обещал, что это будет только на год. Год прошел. Разве ты не должен был вернуть меня домой, в мою старую школу? Помнишь? Ты помнишь?
Бездушный бип прервал голос Августы, ее мольба растворилась в рыданиях. Она швырнула телефон на кровать, и устройство с приглушенным стуком ударилось об пол, отскочив от подушки.
– Августа! Тук-тук!
Тяжело вздохнув и вытерев слезы она открыла дверь и приветственно обняла Льва, который пришел, чтобы предложить пойти на завтрак вместе. Пока они шли в утренней суете к столовой, он оживленно делился с Эммой своим последним наброском.
Коридор был полон звуками распахивающихся дверей и сонных учеников, шаркающих из своих комнат в сторону главного холла. Впереди в очереди Матвей уже занял им место у узкого входа в столовую.
– Только быстрые добираются до пиршества!– Лев нырнул в шумную толпу.
Августа, Эмма и Матвей направились в след за ним в огромный зал, наполненный ароматом переваренной манной каши и слегка подгоревшего какао. Они нашли Льва уже занявшим свое место, как если бы это был трон, за восьмым длинным столом.
– Первым пришел – первым поел, – пошутил Лев, пододвинув им тарелки с отвоеванной кашей, прежде чем броситься к выдаче напитков. – Сохрани мое место. Я пошел за нашим какао, – объявил он, исчезая в очереди.
Августа отодвинула тарелку подальше, глядя на дымящуюся безвкусную массу. Масло медленно таяло, прокладывая в каше золотые жирные реки.
– Завтрак моей мечты, – пробормотала Августа, проталкивая ложку сквозь губы, ее голос терялся в шуме утренней болтовни.
Вокруг жизнь кипела энергией нового дня. Лев был зациклен на том, чтобы получить двойную порцию какао, Эмма в очередной раз страстно защищала превосходство поэзии над наукой перед скептически настроенным Матвеем. Августа не могла избавится от мыслей, который донимали ее своей цикличностью:
Ты не можешь быть занят круглосуточно… Ты обещал меня забрать… Обещал…
Тридцать минут спустя они поднимались по лестнице на третий этаж.
– Лекция Зои Петровны для начала дня…ммм…кайф, – сказала Августа, нехотя переставляя ноги.
Эмма обогнала ее и встала на пути.
– Я не вижу проблем в ее подходе. Она стремится помочь нам не только сдать экзамены, но и стать людьми.
– Было бы хорошо, если бы стать людьми не было сутью ее урока математики. Я бы хотел услышать уравнения, а не на этические дилеммы, – сказал Матвей, задыхаясь от поднятия по лестнице.
Когда они вошли в кабинет, Зоя Петровна сидела за своим столом, окидывая взглядом каждого входящего
– А где, скажите на милость, потерялся Мещанский? – потребовала она ответа, ударив деревянной указкой по столу.
– Он отбывает Ваше наказание, наводит порядок в столовой, – ответила Августа, небрежно швырнув сумку возле своего стола.
– Почему так долго?
Зоя Петровна подошла к Августе и прищурилась.
– Не могу знать, – ответила Августа резко.
– Шутки шутим? Ну иди повесели нас у доски, – сказала Зоя Петровна с ехидной улыбкой. – Определение.
Она протянула Августе открытый учебник алгебры.
–Тождеством называется равенство, верное при всех допустимых значениях входящих в него переменных, – прочитала вслух Августа.
Не успели эти слова сойти с ее губ, как Зоя Петровна выхватила учебник. – Повтори.
– Тождеством называется равенство, верное при всех допустимых значениях входящих в него переменных, – повторила она, поправляя рукава кофты.
– А что, скажи на милость, такое допустимые значения переменных?
Прежде чем Августа успела ответить, Матвей воскликнул, подпрыгнув на стуле.
– Значения переменных, при которых выражение имеет смысл, называют допустимыми значениями переменных.
Зоя Петровна повернулась к нему.
– Тебя спрашивали? – спросила она с упреком.
– Нет.
Матвей опустил голову и уставился на открытый учебник на столе.
– И что следует сделать, прежде чем что-то сказать?
– Поднять руку, – пробормотал он.
– Громче!
– Поднять руку.
– Совершенно верно, – подтвердила Зоя Петровна с ноткой удовлетворения в голосе.
В этот момент дверь распахнулась, и вошел запыхавшийся Лев.
– Простите за опоздание.
Он прошел к своему столу.
– Почему это мы опаздываем? – Зоя Петровна взвизгнула своим высоким голосом.
– Выполнял свой гражданский долг в столовой.
– Вышел! Выйди и зайди нормально! Как подобает ученику этого заведения, – приказала Зоя Петровна.
Лев подчинился и захлопнул за собой дверь. Несколько мгновений спустя постучал.
Тук-тук
– Кто там? – Августа выкрикнула, усмехнувшись.
– Оба идите к завучу и сообщите, что я бы хотела поговорить с вашими родителями, – медленно произнесла Зоя Петровна ледяным тоном. – В ваше отсутствие мы продолжим. Прохор, можешь ли ты просветить нас, что такое зависимая переменная?
Зоя Петровна подошла к нему и погладила по голове, провожая взглядом Августу и Льва.
Когда они спускались по широкой лестнице на второй этаж, каблуки Лев устрашающе отстукивали каждую ступеньку.
– Мои родители не придут. Они заняты раскрытием прошлого Ближнего Востока. А как насчет твоего отца? – спросил он.
– Я не знаю, – прошептала Августа, сжимая губы.
Лев рванул вперед, преодолев последние пять ступенек одним прыжком. Он не заметил, как Августа обняла себя, сдерживая слезы.
– Мои родители недавно наткнулись на несколько невероятных скелетов, – бессвязно продолжал Лев с неугасающим энтузиазмом. – Они считают, что это Homo ergaster или что-то в этом роде. Не думаю, что им интересно, что у меня в школе. А твой отец… он тоже занят?
– ПОЧЕМУ вы двое не на уроке?– резкий женский голос прозвучал в коридоре второго этажа.
– Это не то, что вы думаете, Варвара Борисовна, – сказал Лев, приближаясь к ней.
– Зоя Петровна послала нас к завучу, – уточнила Августа.
– Да? – произнесла она, прищуривщись с недоверием. – я вас провожу, чтобы вы не заблудились.
Спасибо большое, Варвара Борисовна. Без Вас мы бы точно заблудились.Августа и Лев нехотя проследовали за худой пепельно-белокурой женщиной.
Они сделали несколько шагов и достигли грязно-белой двери с надписью цвета индиго :
215
Завуч
Смирнова Оливия Ивановна
– Стучи, – тихо сказала Августа Льву, улыбнувшись. – Ты же знаешь как это делается?
Варвара Борисовна сама постучала и открыла дверь.
– Зоя Петровна не была бы собой, если бы не нашла способа сделать жизнь каждого из нас интереснее, – сказала она, направляясь к столу. – Отсылать учеников к Вам посреди урока…Что же вы такое натворили?
Варвара Борисовна повернулась к школьникам, стоявшим возле двери. Они пожали плечами.
– Она хотела бы поговорить с нашими родителями вечером, – ответил Лев, уставившись в пол.
– Она просит Вас, Оливия Ивановна, звонить родителям учеников, – ехидно сказала Варвара Борисовна, наклоняясь к Оливии Ивановне.
– Ясно, – последовал ответ от женщины, почти поглощенной горами документов. Вам двоим следует вернуться и подготовиться к следующему уроку.
Как только Августа и Лев потянулись к деревянной ручке и толкнули дверь, в их сторону пролетела фраза.
– Пожалуйста, ведите себя хорошо. Я бы предпочла, чтобы меня больше не беспокоили.
Оливия Ивановна подняла голову и посмотрела на них пронзительным взгляд сквозь хаос на столе.
Оставив дверь слегка приоткрытой, они вышли и встали возле двери, прислушиваясь.
– Она серьезно? – сказала Варвара Борисовна. – Их родители видят их гораздо реже, чем она. Какое влияние они могут оказать на их поведение сейчас?
– Варвара, право, я так же, как и Вы, не думаю, что нужно постоянно дергать родителей, – взмолилась Оливия Ивановна голосом, в котором была смесь усталости и настойчивости, – но нет никакого смысла обсуждать это сейчас. Разве нет класса, который сейчас ждет урока с Вами? Я свяжусь с родителями, если Зоя этого хочет, пусть сама с ними общается.
Когда эхо каблуков Варвары Борисовны приблизилось к двери, Августа и Лев бросились к лестнице и с ловкостью спустились на первый этаж прыгая через ступеньки.
В необычной тишине в крыле общежития они готовились к предстоящему уроку географии. Под пронзительный звон окончания урока они поднялись на четвертый этаж, пробираясь сквозь скопления одноклассников, собравшихся группами вдоль узкого коридора. Эмма и Матвей присоединились к их дуэту, и все вместе они вошли в кабинет, где янтарный свет от осенней листвы пытался проникнуть в окна, но был приглушен суровым, холодным наследием декора давних времен. Синяя краска на стенах контрастировала с теплым светом снаружи, а устаревшие карты цеплялись за поверхности, передавая уходящий шепот истории.
– О чем задумалась? – спросил Лев, ударив Августу по руке. Ее взгляд был сосредоточен на карте часовых поясов, прикрепленной к доске, углы которой удерживались магнитами разных цветов. Она не обратила на него внимания.
– Ей надоела твоя неустанная энергия, кролик-энерджайзер, – сказала Эмма.
– Августа!
Лев потряс ее сзади.
– Ты с ума сошел? – крикнула Августа, вырвавшись и массируя плечи.
– Со мной все в порядке. А что с тобой?
– Ругань не поможет вам, когда дело дойдет до экзаменов, – сказала Эмма, открыв Географию для восьмого класса.
– Ага, Зоя поможет.
Лев выхватил у нее книгу.
Внезапно Августа вскочила со стула и выскользнула из класса.
– Ты куда? Вот-вот прозвенит звонок, – крикнул ей в догонку Лев.
Холодная керамическая плитка женского туалета обжигала ее кожу, когда она прижалась и сползла по стене. Сделав глубокий вдох, она вытащила телефон. В двадцать второй раз за день она набрала номер, и каждым гудком ком отчаяния перекрывал ей горло.
Номер, на который вы пытаетесь дозвониться, недоступен. Пожалуйста, оставьте свое сообщение после звукового сигнала.
– Привет, пап. Это снова я. Зоя Петровна пригласила тебя сегодня в школу, если ты придешь, ты можешь… можешь зайти ко мне? Пожалуйста…
Звонок, прорезавший тишину, предупредил о начале урока. Глубоко вздохнув и сделав пару глотков холодной хлорированной воды из-под крана, Августа слилась с потоком студентов, спешащих обратно в свои кабинеты.
– Молодец, – с оттенком иронии похвалила Эмма Льва, когда они вышли с урока, – тебе удалось промолчать все сорок пять минут.
– Я тоже предпочел, чтобы ты закрыла рот. Хотя бы на 45 минут, – с раздражением сказал Лев.
Посреди шумного узкого коридора третьего этажа без окон между средним и начальным крыльями школы, Августа плюхнулась на пол, возле кабинета следующего урока. Коридор между кабинетами, лишенный естественного света, опирался исключительно на резкое сияние ламп над головой. Там, на полу, среди постоянного потока учеников, переходящих между кабинетами, Августа выбрала для себя момент тишины, короткую передышку, пока они ждали начала урока физики.
Лев опять неугомонно что-то рассказывал, пиная из стороны в сторону свой портфель.
Тьма внезапно поглотила коридор. Оставался только тусклый свет, лившийся из дальнего окна начального крыла. В этот момент в темный коридор ворвались двое мальчиков, смеясь они бежали по направлению к среднему крылу.
С болезненным хлопком они оба упали на пол у ног Августы.
– Лучше учителя, чем ты, Лев, не найти на всем белом свете – упрекнула Августа, протягивая руку, чтобы помочь мальчикам подняться.
Лев легким движением руки нажал на переключатель и вернул свет в коридор, показав застенчивую ухмылку.
– А не надо всякой малышне ходить туда, куда не надо, – крикнул он, вслед убегающим в свое крыло детям.
Когда прозвенел звонок, возвестивший об окончании короткой паузы, Василиса Дмитриевна открыла дверь и пустила их в кабинет. Она начала монотонно рассказывать о Внутренней Энергии, но вскоре лекция утомила ее.
– Как прошли летние каникулы? – внезапно спросила учительница, ее голос смягчился от неподдельного интереса. – Мы с дочерью провели пару недель в Москве. Кто-нибудь из вас ходил на речном трамвайчике по Москве-реке? Это довольно милое занятие. Мне бы хотелось услышать ваши истории, – заключила она, нетерпеливо наклонившись вперед, и ее взгляд остановился на Эмме (которая сидела прямо перед ней).
– Ну, – начала Эмма, явно чувствуя себя неловко в центре внимания, – я была в деревне, где живет моя бабушка…
Пока она говорила, ее взгляд метался между доской и окном. Время от времени она подталкивала своего соседа по парте, призывая его тоже поделиться своим опытом.
– Я теряю здесь время, – пробормотал Матвей, положив голову на открытый учебник.
– Августа, расскажи как ты провела лето?
– Я особо ничего не делала, – тихо сказала Августа. – Прочитала несколько книг, посмотрела несколько фильмов.
– Это звучит очень грустно. Твой отец, должно быть, все лето был занят работой, – предположила Василиса Дмитриевна, слегка наклонив голову.
– Ага.
– А на выходных? Что интересного делали? Куда-то ездили?
Августа кивнула, выдавив из себя улыбку.
– Пару раз мы добрались до парка, – добавила она.
– Какая прелесть! Расскажи нам об этом подробнее, – воскликнула Василиса Дмитриевна, негромко хлопнув.
– Боюсь, это займет слишком много времени. Я бы не хотела отнимать время у других.
Василиса кивнула, передав слово Льву, который тут же начал свой бесконечный рассказ.
Они слушали истории студентов до звонка.
– Почему она всегда уходит от темы урока? – проворчал Матвей, маневрируя между студентами в коридоре.
– А зачем? – спросил Лев, – Мы научимся всему, что нам нужно, из учебника, который переписываем.
– Не переписываем! Наше домашнее задание – написать конспект по теме из учебника, – сказала Эмма.
– Конечно! И наше домашнее задание не звучит как: «Напишите реферат на основе информации с пятой, шестой и седьмой страниц (минимум пятьсот слов) и повторите диаграммы первую, вторую и третью».Это не похоже на копирование прямо из учебника», – гневно сказала Августа.
– Если тебе здесь так не нравится, Августа, зачем оставаться? Почему бы не вернуться в свою старую школу, как ты и хотела в прошлом году?
– Разве это не очевидно? Я не могу уйти из-за друзей, – протороторила Августа, ускорив шаг.
Войдя в класс русского языка и литературы, Эмма сразу присоединилась к группе учеников, собравшихся вокруг Варвары Борисовны, которая сидела за учительским столом. Тем временем Августа и Лев направились к своей четвертой парте в среднем ряду.
– Не бегать в моем классе!
Голос Варвары Борисовны прорезал воздух, ее взгляд остановился на Прохоре, который бросился к своему месту.
Остановившись по ее команде, Прохор вернулся к порогу, стер пот со лба.
– Можно войти? – робко спросил он.
– Можно.
Варвара Борисовна провожала его взглядом до парты.
Звонок на урок не спугнул кучу учеников вокруг Варвары Борисовны, жаждущих новых знаний о поэзии и сложных грамматических правилах.
– Мы можем продолжить на следующей перемене. Мне нужно начать урок, – объявила она, разгоняя своих адептов и закрывая за ними дверь. Неохотно Эмма вернулась на свое место.
– Сегодня мы исследуем роль русского языка в современном мире, – начала Варвара Борисовна, и ее энтузиазм озарил комнату. – Матвей, я бы хотела, чтобы ты на завтра подготовил краткий очерк о вкладе Михаила Васильевича Ломоносова в языкознание. А теперь, пожалуйста, все откройте шестую страницу вашего учебника и выполните упражнение номер четыре. У вас есть десять минут.
В кабинете воцарилась сосредоточенная тишина, прерываемая лишь мягким скрипом ручек и шорохом переворачиваемых страниц учебника. Августа почувствовала на себе тяжелый пристальный взгляд Варвары Борисовны. Она не поднимала головы, не разрешая себе посмотреть на дрессировщика. Размеренные шаги Варвары Борисовны громом отражались в голове. Металлический стук каблуков приближался, заставив её дрожащую руку провести линию через всю страницу.
– Откуда такие каракули? Я думала, ты умеешь писать, Августа.
Варвара Борисовна нависла над ней.
– Я случайно… так получилось… просто… »
– В моем классе нет просто … Ваша письмо – это ваше лицо, – заявила Варвара Борисовна, вырвав испорченную страницу из тетрадки Августы.
Покраснев, Августа придвинула тетрадку ближе и заново перечитала задание, крепче сжимая ручку.
Варвара Борисовна склонилось над Прохором, читая его ответ через плечо.
– И не надо препираться, – сказала она, посмотрев на Августу, обернувшись.
– Я ничего не сказала, – прошептала Августа посмотрев на нее.
– Громко думаешь.
Карандаш в правой руке Августы сломался напополам. Она поспешно выхватила из пенала другой, бросив взгляд на удаляющуюся фигуру Варвары Борисовны.
Едва прозвенел звонок, как Августа выбежала из класса.
– Старая ведьма!
– Знаешь, Эмма ее обожает, – сказал Матвей. Он прислонился к подоконнику напротив кабинета, где они традиционно ждали Эмму, которая всегда подходила к Варваре Борисовне после урока.
– Именно, – добавил Лев. – Она находится под ее влиянием с тех пор, как присоединилась к кружку чтения стихов, которым руководит Варварварвара. Это было задолго до того, как ты присоединилась к нам, Августа. Этого не поменять и Эмма не простит, если ты что-то скажешь про старую ведьму.
Августа улыбнулась.
– Эй, нет ничего плохого в том, чтобы любить поэзию, – сказал Матвей.
– Варвара Борисовна продолжит руководить клубом! – воскликнула Эмма вприпрыжку вылетив из кабинета и заключив Льва в удушающие объятия.
– Какие приятные новости, – сказал Лев, вырываясь из ее объятий. – Тогда, пока я могу еще дышать, предлагаю нам разойтись по кабинетам.
Для уроков английского языка все классы делились на группы не более десяти человек. Лев и Августа, отнесенные к одной группе, вместе направились к назначенному классу.
В кабинете невысокая полная женщина с медными волосами, аккуратно заплетенными в тугой пучок, сосредоточенно поливала свои растения в задней части кабинета. Monstera deliciosa и Ficus benjamina в огромных керамических горшках, гордо стояли на полу, их широкие листья слегка шевелились, когда мимо проходили студенты. Анютины глазки самых разных цветов были разбросаны по всему кабинету: украшали незанятые парты, стояли на подоконниках и располагались на полке на стене за столом учителя, добавляя яркие брызги цвета в учебное пространство.
Августа бросила учебник на первую парту в первом ряду, прямо перед учительским столом и рухнула на стул. Когда Ольга Виленовна прошла к доске, тонкий аромат миндальных духов разлился в воздухе, окутав Августу теплом.
– Ладно, мои дорогуши, пожалуйста, займите свои места, чтобы мы могли начать, – объявила Ольга Виленовна. – Во-первых, поздравляю с началом нового учебного года. Надеюсь, вы все хорошо отдохнули. Во-вторых, у меня есть объявление, – она глубоко вдохнула, – это будет мой последний год преподавания английского языка. Метание между преподаванием английского, русского и литературой сильно меня изматывает, поэтому, начиная со следующего года, я сосредоточусь исключительно на русском языке и литературе…
Класс внезапно ожил в протестном мычании и бормотании. Улыбка исчезла с лица Августы.
– Как же нам тогда учить английский? – крикнул Прохор сзади, откинувшись на стуле и положив руки за голову.
– К следующему году обещают найти нового специалиста.
– Но Вы нам нужны! – выпалила Августа, ее голос дрожал.
– Вы переживете, – мягко заверила их Ольга Виленовна. – В следующем году у вас будет специалист в преподавании английского языка. Она явно сможет дать вам не меньше, а может даже и больше.
Но нам нужна Вы…
Августа сосредоточилась на рисовании кругов в тетради.
– Это несправедливо, – пробормотал Прохор.
– Успокойтесь, – спокойно заявила Ольга Виленовна с твердой решимостью в голосе, подойдя к столу и открыв учебник. – Страница девятая, задание один: «Выбор карьеры». Давайте прочитаем вслух. Августа, начни, пожалуйста.
– The profession has recently been romanticized in American films… – начала Августа, ее голос был едва громче шепота, каждое слово произносилось с трудом, как будто ее язык стал свинцовым.
В конце урока они записали домашнее задание и сложили учебники и тетрадки в рюкзаки. Лев кинулся к выходу, как только прозвенел звонок. Его голос эхом разнесся по коридору.
– Свобода!
Они спустились по лестнице, с нетерпением ожидая обеда, пробираясь сквозь шумную толпу. Вход в столовую был заблокирован голодными учениками, типичная очередь превратилась в хаотичный клубок.
– Давайте смажем их маслом, чтобы легче проскользить! – крикнул кто-то из толпы.
В дверном проеме застряли двое пятиклассников, в результате неудачной попытки протиснуться одновременно в узкий дверной проход.
– Конечно, и, может быть, нам стоит зажечь под ними костер для дополнительной мотивации, – пошутил подросток возле Августы.
– У меня и яблоко есть. Мы можем положить это им в рот, – Лев засмеялся, вынимая яблоко из рюкзака.
Августа почувствовала как ее оттолкнула в сторону твердая рука. Школьный охранник, не испугавшись суматохи, проложил путь сквозь учеников. Достигнув забитого входа, он достал ключ и открыл вторую половину двойных дверей столовой, устранив затор и восстановив подобие порядка в голодной орде.
– Почему эти двери не могут просто оставаться открытыми? – громко спросила Августа, когда они наконец вошли в столовую.
– Потому что, если кто-то застрянет в полностью открытых дверях, мне будет намного сложнее освободить бедолаг, – объяснил охранник.
Он стоял у входа, пока последний студент не протиснулся внутрь, а затем быстро вернул вторую дверь в ее обычное закрытое положение.
– Как вы думаете, они действительно позвонили нашим родителям? – спросила Августа, размазывая по тарелке картофельное пюре.
– Сомневаюсь. По крайней мере, про моих, – ответил Лев. – Твой отец тебе не звонил?
– Нет, – пробормотала Августа.
– Если он слишком занят, чтобы позвонить, скорее всего, он слишком занят, чтобы прийти, даже если они позвонили, – заключил Лев, прежде чем затолкать в рот полную ложку пюре.
Домашняя работа заманила их в ловушку до ужина. Тетради и учебники как цепями приковали их к стульям вокруг уютного стола в общежитии. Этот уголок у окна с круглым столом был их любимым убежищем для учебы не только из-за того, что за ним было практически не слышно к выходок буйных сверстников, но и потому, что он был достаточно большим, чтобы все четверо могли комфортно писать одновременно.
Словно зачарованные, в шесть часов студенты потянулись к столовой на ужин, передвигаясь, как сонная стая. Пройдя через узкий вход, они взяли свои тарелки, на каждой из которых лежала горка вареной гречки, увенчанная тремя сосисками.
– Проснись! Ты опять меня не слушаешь, – пошутил Лев, игриво толкая Августу в плечо. Она пролила кисель на белую рубашку.
– Завтра будет то же самое, – вздохнула она, доставая из кармана спиртовые салфетки, чтобы промокнуть рубашку, руки и подбородок. – Проснуться, поучиться, поесть, поучиться, поспать и повторить. Жизнь утекает сквозь пальцы, как вода.
Проснуться, поучиться, поесть, поучиться, поспать и повторить…
После ужина они рухнули обратно на деревянные стулья вокруг круглого стола. В тишине пустынного коридора общежития стопки домашних заданий таяли с каждой минутой.
– Матвей, я правда не знаю, – сказала Эмма после третьего вопроса по русскому языку.
– Что ты написала?
Матвей вытянул шею, стараясь разобрать ее убористый почерк.
– Пока ничего. Я пока пропустила это задание.
– Почему ты смотришь на меня? – спросила Августа, поймав его взгляд на себе. – Я поставила на угад.
– Я как она, – быстро сказал Лев.
Матвей прижалась лбом к учебнику.
– Ты не думала спросить Ольгу Виленовну? Она тебе точно скажет, – предложил Лев, посмотрев на Августу.
– Какой смысл всего лишь в одном упражнении? Не думаю, что стоит беспокоить ее, – возразила Августа. – Просто спишите из ответов, если хотите получить пятерку.
– Я хочу понять, – пробормотал Матвей.
– Тогда подожди, пока Эмма закончит .
– Она может понять не правильно, – сказал Матвей и в отчаянии начал биться лбом об стол.
– Спроси у Варвары Борисовны завтра.
– Нееее, она меня пугает.
Матвей продолжал делать вмятину в столе.
– Послушай, Матвей, если она уже ушла, ты не можешь продолжать ныть из-за этого, – сказала Августа, взяла учебник и, поднявшись со своего места, ушла.
Когда она поднялась по лестнице, ее сердце екнуло при виде фигуры в длинном черном пальто впереди.
– Папа? – крикнула она, догоняя его на втором этаже.
– Прости, что не перезвонил. Я был занят, – холодно ответил он, не посмотрев на нее, неуклонно направляясь к учительской.
– Ты обещал, что в следующем году, а сейчас уже следующий год, ты вернешь меня домой. Помнить? – спросила Августа, говоря на бегу, пытаясь успеть за ним.
– О, да, – он сделал паузу, глубоко вздохнув, – послушай, я думаю, тебе лучше остаться здесь. И пожалуйста, приложи все усилия, чтобы мне больше не пришлось выслушивать Зою Петровну.
Петр вошел в учительскую, не плотно захлопнув за собой дверь.
Августа швырнула книгу в стену. Слезы катились по ее лицу, она плюхнулась рядом с приоткрытой дверью учительской.
– Петр, я так рада, что Вы пришли, – раздался голос Зои Петровны.
– Добрый вечер, Зоя Петровна, – сказал уставший Петр.
– Я хотела обсудить Августу. Она становится неуправляемой и грубой. Ее друг, Лев – тащит ее за собой.
– За собой куда? Я думал, у Вас приличная школа.
– Да, но…
– Зоя Петровна, я рассчитываю на Ваше понимание… Если бы я хотел заниматься воспитанием Августы сам, я бы не отдал ее в эту школу.
– Такое поведение и неповиновение может поставить под угрозу ее экзамены.
– Я считаю, что у Вас достаточно педагогического опыта, чтобы направить ее… на правильный путь.
– Но она Ваша дочь, – прошептала Зоя Петровна, обескураженно.
Петр ухмыльнулся.
– Она вся Ваша, Зоя Петровна. Я доверяю Вам ее образование и будущее.
Дверь распахнулась. И хмурый мужчина в черном пальто направился к лестнице, не заметив Августу.
– Пока, пап, – прошептала Августа, сидя на полу, но он лишь холодно взглянул на нее, прежде чем исчезнуть, спускаясь вниз по лестнице.
Августа взяла с пола учебник и встала, слушая бормотание Зои Петровны через приоткрытую дверь. Свет, сиявший из-под двери Ольги Виленовны, говорил о том, что она еще в школе. Августа стояла перед дверью с поднятым кулаком, готовая постучать. Соленые слезы холодили ее горящие щеки.
Она сбежала вниз по лестнице, но не смогла найти там Петра.
Не закончив упражнение по русскому языку, она пошла в свою комнату.
– Она уже ушла, – сказала Августа, проходя мимо своих друзей, бросив учебник на круглый стол. – Я, пожалуй, пойду спать.