Пару дней после аварии Шеннон только и делала, что спала. Отец не появлялся, а больше видеть она никого не хотела. Заметила, что приходил Джонатан, но притворялась спящей. К счастью, он только заглядывал, но не будил ее и не задерживался дольше нескольких минут. После его ухода она ощущала, как дышать становится легче. В его присутствии воздух словно густел, не давая вдохнуть полной грудью.
Сестра, понимая, что пациентке неприятно видеть посетителя, старалась выпроводить его быстрее под предлогом каких-нибудь процедур или осмотров. Шеннон лишь прикрывала глаза в знак благодарности – разговаривать не хотелось совершенно, а Кларисса улыбалась и подмигивала. Ей этот тип тоже не нравился, но задавать вопросы она не решалась. В конце концов, это не ее дело. Поэтому она поправляла одеяло, поднимала или опускала шторы, приносила еду, ставила капельницы и выполняла все другие обязанности молча, не представляя, что творится в мыслях у Шеннон.
А та, лежа в бездействии, раз за разом прокручивала в голове слова Джонатана: «Если ты не вернешься, сердце твоего отца просто не выдержит». Она была уверена, что Харридж намекал на смерть Уильяма Макбрайта. И верила, что Джонатан способен на убийство. В его ухмылке ей чудился оскал, в шепоте – шипение змеи, а визгливый смех напоминал хохот гиены. Ее аж передернуло. Стать его женой, каждый день видеть рядом с собой, терпеть в своей постели… Не о таком будущем она мечтала, возвращаясь домой из пансиона. Ей хотелось тихих вечеров рядом с отцом за обсуждением книг и фильмов. Уютного дома, каждый уголок которого она знала с детства. Теплого молока с печеньем перед сном. Интересной работы и хороших друзей. Веселых походов в горы или выходов на яхте в море. А еще мечтала найти настоящую любовь. Такую, чтобы с первого взгляда и до гробовой доски. Милого доброго парня, умного, симпатичного, в меру серьезного, в меру беззаботного. Умеющего и посмеяться, и поддержать в трудную минуту. Ласкового, нежного и любящего. Уютного и родного.
Да уж, мечтательница. Папа всегда так говорил. Шеннон крепко зажмурилась, и нечаянная слеза покатилась по щеке. Все мечты прахом. Она знала, что от Харриджа просто так не отделаться. Судя по разговору в библиотеке, он тот еще фрукт. Ну ничего, рук она не опустит. Как говорится, если не можешь идти к своей мечте, то ползи или хотя бы ляг в ее направлении и жди: она тебя найдет. Вот так и надо сделать.
Шен распахнула глаза и недобро ухмыльнулась. Девочек-малолеток, говорите, любит? Будет ему девочка. В платьице и гольфиках. Вот только не стоит доверять внешнему виду, он может быть очень обманчив. И если Джонатан Харридж думает, что может ее сломать, то глубоко заблуждается. Она терпеливая, будет ждать. И однажды сбежит от своего будущего мужа и по совместительству тюремщика. Она рассмеялась.
Кларисса, проходившая мимо двери в палату Шеннон, вдруг услышала заливистый смех и обрадовалась. «Девочка идет на поправку, ну и слава богу», – подумала и, улыбаясь, пошла дальше. Если бы она только знала, какие планы вынашивала в голове лежавшая в палате девушка, то улыбка вряд ли надолго задержалась бы на ее лице. Никак эти планы не вязались с милым созданием на больничной койке.
***
– Как это – вы не можете дать гарантий, что он будет видеть? Да вы знаете, с кем говорите? – Гневный голос разносился по этажу, будто трубный глас архангела. – Да я вашу больницу в порошок сотру! Где начальник? Проводите меня к нему немедленно!
– Мистер Карсон, успокойтесь, пожалуйста. У вашего брата есть все необходимое, за ним осуществляется тщательный уход…
– Я переведу его в другую больницу. – Дэниел Карсон, представительный мужчина лет тридцати пяти, сверкнув дорогими швейцарскими часами, достал телефон и набрал номер. – Питер, – сказал после небольшой паузы, – готовь вертолет, я перевожу Алекса в другую больницу.
– Но, мистер Карсон, этого нельзя делать! Он сильно пострадал, находится в отделении реанимации, и перевозка только усугубит его состояние.
– Питер, ты меня еще слушаешь? – Пристально глядя на врача, Дэниел продолжил разговор: – Все отменяется. Но вертолет необходим. Нужно привезти сюда доктора Брюса Нейтона. Ты готовь машину, все данные я скину.
– Доктор Нейтон? – Врач благоговейно смотрел на Дэниела. – Тот самый?
– Да, тот самый, – раздраженно бросил Карсон. – Так где у вас тут главный? Мне немедленно нужно с ним поговорить.
– Пойдемте, я провожу.
– Спасибо.
Дэниел шел следом за своим провожатым, который время от времени кидал на него любопытные взгляды. Удивляться было чему – Брюс Нейтон лучший в стране, если не в мире, комбустиолог1. К нему записывались за полгода минимум. Он брался только за самые сложные или безнадежные случаи, когда ничто другое уже не помогало. И сейчас, услышав, что мистер Карсон собирается вот так запросто привезти сюда доктора Нейтона, который наверняка завален работой, доктор Гилфорд проникся невольным уважением к Дэниелу.
Дойдя до кабинета главного врача, Скотт Гилфорд постучал и отошел в сторону.
– Войдите, – послышалось изнутри, и Дэниел распахнул дверь и выразительно посмотрел на стоявшего рядом врача. Скотт стушевался под цепким взглядом и, пробормотав: «Ну, я пойду, у меня осмотр», развернулся и направился к лестнице. Напоследок еще раз обернулся, но в коридоре уже никого не было, а дверь в кабинет главврача – плотно закрыта.
***
Подняв глаза на вошедшего, Найджел Баркли моментально оценил и часы на запястье, и сшитый на заказ костюм, и дорогой кейс в руках.
– Чем могу быть полезен, мистер…
– Дэниел Карсон, президент компании «Карсон технолоджи».
– Я слышал о вас, – задумчиво произнес доктор Баркли, пристально всматриваясь в лицо посетителя. Поставив локти на стол, он сложил пальцы пирамидкой. – Присаживайтесь, прошу.
Дэниел опустился в кожаное кресло.
– У вас на лечении… – начал было он, но замолчал, потому что врач перебил его.
– Я знаю, что ваш брат, Александр Карсон находится в ожоговом отделении нашей больницы. Он получил сильные ожоги третьей степени, у него перелом пары ребер, порезы от стекол и поражение роговицы. Разумеется, мне все это известно. Как и то, что состояние его тяжелое, но стабильное.
– Я хотел перевезти его в другую больницу.
– Не советую. Состояние может ухудшиться. Пока он не пришел в себя, ни за что нельзя ручаться.
– Ставлю вас в известность, что в этом случае намерен вызвать сюда Брюса Нейтона.
– Думаете, он бросит всех своих пациентов ради вашего брата? – Найджел недоверчиво хмыкнул.
– Вас это не должно заботить. Главное, о чем вы должны думать – о состоянии моего брата. – Тон Дэниела был надменным и не терпящим возражений.
– Мистер Карсон, – доктор Баркли резко наклонился к Дэну, – я напоминаю вам о том, что здесь не частное заведение, а государственная больница. И моя задача – думать обо всех своих пациентах и заботиться о них одинаково, независимо от того, богаты они или бедны. У вашего брата есть все необходимое, процедуры проводятся в срок и беспокоиться не о чем. Если вы чем-то недовольны, можете на свой страх и риск забрать его отсюда. Но не стоит говорить, что я должен делать, в стенах моей же больницы. – Голос врача, ранее тихий и спокойный, стал угрожающим. – Везите кого хотите, но я все еще главный в этой больнице. Все процедуры осуществляются только с моего разрешения.
Дэниел встал – было понятно, что разговор окончен. Он лишь кивнул врачу и вышел за дверь, еле сдерживая гнев. Да что этот доктор возомнил о себе? Ну ничего, надо дождаться прибытия Брюса, а дальше он заберет отсюда Алекса и перевезет в частную клинику. Дэн вспомнил толпы народа в холле, кашляющих и харкающих стариков, еле волочащих ноги, детей и подростков, домохозяек в застиранной и штопаной одежде, бездомных… Алекс явно не получит здесь той помощи, которая ему необходима. Дэн достал телефон и отправил Питеру координаты больницы, где сейчас работал Брюс, а затем набрал его самого.
– Брюс? Это Дэниел. Что? Да, случилось. Алекс попал в беду. Ты срочно нужен. – Дэн все больше нервничал и распалялся и уже даже не слушал, что ему отвечали. – Я понимаю, что у тебя пациенты, но Алекс тебе не чужой, если помнишь. Подробности? Он попал в аварию, машина взорвалась. Множественные ушибы и порезы, пара сломанных ребер, но проблема не в этом. У него ожоги третьей степени, сильно поражены руки и лицо. Особенно глаза. Брюс, они говорят, что он никогда не сможет видеть. – На последней фразе голос Дэна сорвался, и он ее почти прошептал. – Приезжай, пожалуйста. – Помолчав еще пару секунд, продолжил: – Питер вылетит за тобой через час, он готовит вертолет. Значит, к утру вы будете уже здесь. Я тебя жду.
Завершив разговор, Дэниел стал озираться в поисках выхода. Вспомнив, в какую сторону пошел доктор Гилфорд, зашагал туда. И только выйдя на лестницу, наконец, дал волю своей злости. С силой швырнув кейс в стену, отчего тот раскрылся и все содержимое разлетелось в разные стороны, Дэн опустился на ступеньку, нимало не заботясь о состоянии своей одежды. Он не знал, на кого злился больше: на Алекса, который без его ведома взял машину и уехал кататься, на себя, что не уследил за братом, или на девушку, которая, как ему сказали, и послужила причиной аварии. С ней он еще разберется. Потом. А пока…
Пока что глава корпорации и президент одной из крупнейших компаний страны сидел на лестнице городской больницы. Вокруг него валялись бумаги, рядом лежал покореженный кейс, который вряд ли можно было снова использовать по назначению, ручки и карандаши рассыпались по ступенькам. А сам Дэниел, глядя в одну точку, думал о чем-то своем. Эмоции на его лице сменяли друг друга, и среди них было мало положительных.