Нина оказалась классным собутыльником, и не просто потому, что пьянела медленно.
Даже в тот момент, когда она не работала с духом активно, она не теряла интуицию, которой обычно обладают все пользователи духа. Она молниеносно подмечала, когда мне хочется о чем-то говорить, и, что еще важнее, когда мне хочется помолчать. Мы начали беседу в каком-то тихом баре, и я был рад предоставить ей инициативу. Похоже, за последние несколько месяцев жизни при дворе Нине не удалось обзавестись друзьями, и после исчезновения Оливии ей не с кем было откровенничать.
– Я ничего не понимаю, – поделилась она со мной. – Меня вроде как боятся. То есть уверяют, что нет, но я-то чувствую! Меня сторонятся.
– Многие до сих пор опасаются духа. И пожив среди мороев, дампиров и людей, могу тебе сказать: народ боится того, чего не понимает. – Я взмахнул соломинкой от коктейля. – Между прочим, и люди, и вампиры чересчур ленивы или невежественны, чтобы попытаться разобраться в проблеме.
Нина печально улыбнулась.
– Ага, но все принимают Димитрия и Соню. А ведь они были стригоями! Казалось бы, с таким сжиться гораздо труднее, чем с девушкой, которая просто помогла кого-то реабилитировать!
– Ха! Поверь мне, очень многие до полусмерти пугались, когда эта парочка только-только реабилитировалась. Но галантность и героические поступки Димитрия быстро заставили об этом забыть. А Соня прославилась благодаря своей работе над «антистригойской вакциной».
– Все настолько просто? – уточнила Нина. – Мне и Оливии достаточно будет совершить великие деяния, чтобы окружающие забыли про наше прошлое?
– Ты вообще ничего не должна делать, если тебе не хочется, – заявил я. – А что, Оливия именно из-за этого скрылась? Слишком трудно было жить среди других?
Нина хмуро посмотрела на край бокала. Она пила «Космополитен» – на мой вкус, он изрядно приторный и фруктовый. Я позволил себе на секунду задуматься о том, что бы пила Сидни, если бы позволила себе спиртное. Какой-то девичий коктейльчик вроде «Космо»? Нет. Я решил, что если бы Сидни стала пить, то предпочла вино. И она оказалась бы из тех знатоков, кто по одному глотку способен определить год, регион и состав почвы, на которой рос виноград. А я? Да я не могу отличить столовое вино от марочного! Я начал улыбаться, но поспешно спрятал улыбку, чтобы Нина не подумала, что я смеюсь над ней.
– Не знаю, почему Оливия исчезла, – проговорила она после паузы. – И это почти так же больно, как и то, что она вообще уехала. Я – ее сестра. И я ее вернула! – Нина запрокинула голову, и в ее серых глазах блеснули слезы. – Если ее что-то тревожило, она должна была первым делом обратиться ко мне. После того, что я ради нее перенесла… неужели она думала, что я ее не выслушаю? Неужто Оливия не понимает, как сильно я ее люблю? Мы с ней – одной крови – наши узы не разорвать никому и ничему! Я ради нее пойду на все!.. Если бы она только попросила, доверилась мне настолько, чтобы поговорить…
Она задрожала, а в ее голосе появились безумные нотки, которые я узнал. Со мной тоже так бывало, когда из-за духа я становился неуравновешенным.
– Вдруг ей показалось, что ты из-за нее надрываешься? – предположил я, бережно накрывая ее руку своей ладонью. – Ты тянулась к ней во сне?
Нина кивнула, успокаиваясь.
– Она всегда говорит, что у нее все в порядке и ей нужно еще немножко времени.
– Вот видишь! Мама твердила мне то же самое, пока находилась в заключении. Иногда каждому надо разобраться в чем-то самостоятельно.
– Наверное, – признала она. – Но мне ужасно не нравится, что она одна. Почему бы ей не наладить контакт с Нейлом или с кем-нибудь еще?
– По-моему, Нейл будет только за. Но он будет рад узнать, что Оливия хочет разобраться в себе. Наверное, он с уважением отнесется ко всей этой идее, связанной с самостоятельным прохождением своего пути.
Я допил свой бокал и заметил, что Нина давно расправилась с «Космополитеном».
– Повторим? – предложила она.
– Не-а. – Я встал и бросил на стол пару купюр. – Давай сменим заведение. Ты ведь говорила, что хочешь с кем-то пообщаться?
– Да, – неуверенно ответила она. – А где найти вечеринку, чтобы поразвлечься?
– Я – Адриан Ивашков! – провозгласил я. – А значит, вечеринки меня находят!
То было небольшим преувеличением, поскольку в действительности мне самому пришлось отправиться искать вечеринку… зато угадал я с первого раза. Ванесса Жельски из королевской семьи, учившаяся со мной в Олдере, обычно организовывала сборища по выходным в дворцовых апартаментах родителей. Я решил, что вряд ли в ее привычках что-то изменилось. Вдобавок я был осведомлен о том, что ее предки продолжают постоянно путешествовать. Мы с Ванессой раза три обжимались: и легкого флирта было достаточно для благодушия и благосклонности с ее стороны. Но, к сожалению, я не сомневался в том, что Ванесса удивится или расстроится – ведь я нахально заявился на ее вечеринку в компании с девушкой.
– Адриан! – воскликнула она, проталкиваясь ко мне на людной лужайке за родительским особняком. – Ты ли это?
– Собственной персоной. – Я чмокнул Ванессу в щечку. – Ванесса, познакомься, пожалуйста, с Ниной… Нина – Ванесса.
Ванесса смерила Нину суровым взглядом и выгнула бровь. Ванесса была светской барышней и хотя, вероятно, назвала бы свою вечеринку «непринужденной», платье ее наверняка было из весенней коллекции от кутюр. Ну а за прическу и макияж Ванесса, разумеется, заплатила больше, чем Нина – за свой наряд, который, впрочем, был вполне уместен для секретарской должности, но, пожалуй, куплен в магазине с умеренными ценами. Меня это нисколько не волновало, но Ванесса сразу задумалась. Нина начала нервно ломать пальцы. В итоге Ванесса пожала плечами и одарила Нину искренней дружелюбной улыбкой.
– Приятно познакомиться. Я рада видеть здесь друзей Адриана, особенно если удалось вытащить его в общество. – Ванесса недовольно надула губки (что, конечно, сотни раз отрабатывала перед зеркалом, дабы добиться максимальной привлекательности). – Где ты был? Ты прямо сквозь землю провалился!
– Сверхсекретное правительственное задание, – произнес я, постаравшись одновременно перекричать громкую музыку и придать своему голосу зловещий тон. Как ни странно, у меня это получилось. – Мне бы хотелось раскрыть перед прелестными дамами карты, но чем меньше вы будете знать, тем лучше. Ради вашей собственной безопасности. Считайте, что я забочусь о вас.
Обе возмущенно фыркнули, однако я был признан достойным гостеприимства, и Ванесса приглашающе махнула нам рукой.
– Налейте себе выпить и развлекайтесь. Уверена, что многие будут рады тебя видеть, Адриан.
Пока мы пробирались через толпу, Нина подалась ко мне:
– По-моему, я тут не к месту.
Я обнял ее за плечи, помогая миновать какого-то типа, который что-то рассказывал и размахивал руками.
– Не беспокойся. Эти ребята ничем не отличаются от вампиров, с которыми тебе доводилось сталкиваться.
– Все, с кем я раньше сталкивалась, не выбирали себе креветки, которые лежали на шикарном блюде из парадного сервиза, не чокались шампанским, – парировала она.
– Если говорить точно, это не креветки, а лангустины, – отозвался я. – Кстати, насчет сервиза… он точно не парадный.
Нина возмущенно закатила глаза, но не успела мне возразить: среди собравшихся уже разнеслось известие о возвращении Адриана Ивашкова. Мы с Ниной взяли по бокалу и уселись на шезлонги, расставленные возле декоративного пруда с карпами кои, и к нам хлынули желающие пообщаться. Среди них были мои приятели, с которыми я регулярно веселился до отъезда в Палм-Спрингс. Кое-кого привлекла завеса таинственности, окутывавшая мою персону. У меня никогда не было проблем с приобретением друзей, но «темное» прошлое подняло мой рейтинг так, как не смогла бы никакая другая выдумка.
Я намекнул им, что Нина тоже связана с духом, и не стал мешать остальным приходить к заключению, что она участвовала в таинственном деле, которое было поручено мне. Я намеренно знакомил ее с некоторыми наиболее пресными отпрысками монаршего рода, надеясь, что ей удастся приобрести пару-тройку хороших знакомств. Что до меня, то я опять начал играть давно забытую роль и почувствовал себя королем, отдыхающим под присмотром собственной свиты. За долгие годы я усвоил одну вещь: самоуверенность оказывает на других весьма мощное воздействие, и если ты держишься так, будто заслуживаешь внимания, тебе верят. Я шутил и флиртовал, как не делал уже много месяцев, – и был удивлен тем, насколько легко ко мне вернулись прежние навыки. Успех вскружил мне голову, но надо признать, что в отсутствие Сидни все казалось пустым. Вскоре я понял, что пью меньше, чем обычно. Как я ни ценил забвение, которое приносил мне алкоголь, я был твердо намерен поискать Сидни перед сном. А для этого необходима трезвость.
– Смотрите-ка, кто здесь объявился! – внезапно произнес голос, который я был не рад услышать. – Не думал, что у тебя хватит нахальства выйти в общество после прошлого раза!
И паршивец Уэсли Дроздов направился прямо ко мне в сопровождении своих прихлебателей, Ларса Зеклоса и Брента Бадики. Я сидел, демонстративно поглядывая по сторонам.
– Ты сам с собой разговариваешь? Не вижу зеркала поблизости. Имей в виду, ты сам вел себя не настолько ужасно. Не следует расстраиваться из-за маленькой неловкости.
– Маленькой? – переспросил Уэсли. Он сделал шаг вперед и сжал кулаки, но я не пошевелился. – Да ты знаешь, какие у меня были неприятности? – процедил он. – Отец нанял тучу адвокатов, чтобы меня отмазать! Он был в ярости.
Я состроил сочувствующую мину и громко произнес:
– Я бы тоже был в ярости, если бы какой-то человек надавал тебе оплеух. Ой, нет! Это же сделал я!
Уэсли поежился и принялся озираться по сторонам.
Вокруг нас быстро собрались зеваки, и, как в таких случаях бывает, к нам уже спешила хозяйка дома.
– Эй-эй! – воскликнула Ванесса. – Что здесь происходит?
– Ничего особенного, – ответил я, лениво улыбнувшись. – Вспоминаем прошлое, смеемся над глупой юностью. Между прочим, это всегда меня смешит.
– Знаешь, что смешит меня? – огрызнулся Уэсли и кивнул на Нину. – Твоя дешевка-подружка. Я ее уже видел. Она – секретарша у папы в приемной. Ты ей пообещал подобрать местечко получше, если она с тобой переспит?
Нина рядом со мной заметно напряглась, но я продолжал буравить взглядом Уэсли и его прихлебателей. Поначалу перепалка была просто досадной помехой, но теперь Уэсли пробудил в моем нутре не свойственный мне темный гнев. Глядя Уэсли в глаза, я во всех подробностях вспомнил тот вечер с Сидни, когда он со своими приспешниками собрался над ней надругаться. Мысли о том, как они собирались ее унизить, смешались с моим страхом перед неизвестной опасностью, с которой, возможно, она имеет дело прямо сейчас. Они слились воедино, заставив мою грудь сжаться от ярости и ужаса.
«Уничтожь их, – прошептала у меня в голове тетя Татьяна. – Заставь их заплатить».
Я приложил все силы, чтобы игнорировать ее и скрыть свои чувства.
Ухмыльнувшись, я сказал:
– Нет, что ты! Она здесь по доброй воле. Для тебя это в диковинку, если учесть твои отношения с девушками. Ванесса, ты подошла как раз вовремя! Уэс вроде бы собрался рассказать давнюю историю о «туче» адвокатов, которую его папочке пришлось нанять, чтобы замять одно его правонарушение. Он же с приятелями попытался побаловаться с гостьей королевы, с человеком, представляешь? – Я картинно взмахнул рукой. – Я тебя слушаю. Мне очень интересно, и я не буду больше тебя прерывать. Тебе разрешили оставить тот препарат, который ты хотел ей подсыпать? Ты мог бы использовать снадобье для того, чтобы окрутить какую-нибудь из присутствующих здесь леди?
Я отвернулся от Уэсли и преувеличенно подмигнул группе шокированных девушек, которые ахнули и захлопали ресницами. Я не сомневался, что поступок Уэсли не стал общественным достоянием. Он и сейчас не собирался откровенничать, когда решил повыпендриваться передо мной насчет прошлого и папенькиных адвокатов. Пусть многие морои и относятся к людям пренебрежительно, но «баловство» – спаивание человека (не донора, конечно) и недобровольное питье его крови – считалось в нашем кругу гадким грехом. Красивые люди были желанны тем подонкам, которые осмеливались на такое преступление, и во время своего приезда во дворец Сидни привлекла внимание Уэсли. Он вместе со своими дружками решил навести на нее морок, вообразив, что я буду им помогать. В результате я отбивался от банды вампиров увесистым суком, пока к нам не подоспели защитники.
В общем, я знал, что грязная история в дворцовую сводку новостей не попала. Злющее лицо Уэсли ясно об этом свидетельствовало.
– Ах ты, мерзавец!..
Уэс бросился на меня, но я предвидел атаку и держал духа наготове. Телекинез не относился к моим сильным сторонам, но был мне вполне доступен.
«Уничтожь его!» – требовала тетя Татьяна.
Но я отказался от чрезмерного зверства. Я мысленно направил одно из столь восхитивших Нину фарфоровых блюд в полет – прямо в физиономию Уэсли. Тарелка ударила его по уху, осыпав лангустинами и позволив мне добиться двоякой цели: причинить боль и унизить.
– Дешевый трюк воздушника! – прорычал Уэс, пытаясь рвануться ко мне.
Однако нападение оказалось смазанным, поскольку Уэс смахивал с себя лангустинов.
– А это? – спросил я.
Взмахом руки я заставил Уэсли остановиться. Уэсли тщетно напрягал все мышцы и хотел сдвинуться с места, чтобы заставить свои конечности двигаться, но энергия духа заблокировала парня. Воздушнику трудно добиться подобного эффекта: это было чертовски сложно даже для меня, поскольку я не совсем протрезвел и прибег к малоизученному дару. Но судя по потрясенным лицам окружающих, мой фокус вполне удался. Оно того стоило! Принуждение толпы невозможно, но правильно используемый дух способен сделать тебя притягательным.
– Помните, парни, как спрашивали меня, действительно ли я страшный и ужасный пользователь духа? – проговорил я. – Мой ответ? Да. И мне не нравится, когда такие уроды издеваются над девушкой! И без разницы – человек она или морой! Поэтому если ты, Уэсли, хочешь обрести способность двигаться, то сперва попроси прощения у моей очаровательной подруги. А потом ты извинишься перед Ванессой за то, что испортил ей вечеринку, которая была замечательной, пока вы не заявились сюда и не пустили в расход блюдо с лангустинами.
Я блефовал. Для того чтобы удерживать жертву с помощью телекинеза, требуется огромное количество энергии, а мои объемы силы подходили к концу. Но Уэсли об этом не знал и жутко испугался перспективы остаться парализованным.
«И все? – возмутилась тетя Татьяна. – Не забудь, что он хотел сделать с Сидни!»
«У него ничего не получилось», – напомнил я ей.
«Это не имеет значения. Он пытался причинить ей боль! Он должен заплатить! Нечего пугать его магией духа! Размозжи ему череп! Пусть он помучается! Он мог ей навредить!»