Вступление
Слово suññatā (произносится как «суньята») со времён Будды имеет пёструю историю интерпретаций и толкований. Из-за того что сейчас существует много книг по буддизму на английском языке и самые разные толкования преподносятся как буддийские, нам нужно отвести учению о suññatā надлежащее место в самом центре буддийских теории и практики. Это может быть сделано лишь при условии, что мы верно понимаем его смысл и важность. Надеемся, что эта небольшая книга поможет обрести такое понимание. Здесь мы проводим исследование, каким образом suññatā представлена в палийских текстах буддизма Тхеравады.
В Южном Таиланде, где Буддадаса Бхиккху рос в начале XX века, буддизм был неотделим от культуры. Тот традиционный крестьянский буддизм предлагал систему верований, лежащую в основе всей сознательной жизни, структуру этики, управлявшую социальными взаимоотношениями, и ответы на сложные жизненные вопросы. Появление каучуковых плантаций, рыночной экономики, зарубежных специалистов, туризм и модернизация жизненного уклада изменили всё это. Капитализация и урбанизация в итоге разрушили старую социальную структуру и ту этическую систему верований, на которой она основывалась. Прежние убеждения уже не сочетались с тем, чему обучали в школе, что показывали по телевидению и внедряли в умы посредством государственной политики. С тех времён тайский буддизм сражается за то, чтобы оставаться верным своим глубоким духовным корням и доказывать свою значимость даже в условиях современных реалий. Даже сейчас многим людям недоступно то, что уже давно понял Аджан Буддадаса, – что только вневременная Дхамма, то есть suññatā (и близкие ей законы природы), способна выстоять рядом с наукой и направлять человечество в эпоху материального и технического прогресса.
Когда Буддадаса был молодым монахом (30-е годы прошлого столетия), старшие наставники не одобряли лекции о таких вещах, как безличностность, зависимое возникновение, таковость и пустотность (anattā, paṭicca-samuppāda, tathatā, suññatā). Считалось, что простым людям это недоступно. Подходящими и достаточными для широких масс признавались древние и не всегда принадлежащие собственно буддизму идеи о камме, перерождении, накоплении благих заслуг, небесах, адах. По этой причине самые глубокие учения Будды оставались вне публичных обсуждений, и лишь немногие монахи уделяли им внимание, хотя эти слова регулярно включались и декламировались во время группового начитывания текстов и молитв (чантингов) и занятий. Только некоторые серьёзные мыслители и любознательные молодые монахи интересовались этим.
В свой первый год после принятия монашеских обетов Буддадаса Бхиккху упоминал suññatā в своих наставлениях, потому что она обсуждалась во время его обучения, но тоже не придавал ей особого значения. В то время suññatā объяснялась как «ничто, исчезновение, пустое место», и с ней было связано немало предрассудков. Только погрузившись в изучение слов Будды и получив ясные пояснения, Буддадаса Бхиккху начал осознавать смысл и значимость пустотности. В своих беседах он стал говорить о ней всё чаще и чаще, несмотря на недовольство других монахов, просивших его воздерживаться от anattā, suññatā и других «слишком сложных тем» Дхаммы.
В 1991 году Буддадаса Бхиккху ответил, почему он идёт против пожеланий старших монахов и обучает suññatā. Он сказал: «Потому что сердце или смысл буддизма – пустота, или отсутствие „я„(attā). Это суть, квинтэссенция буддизма, так как большинство других учений учат attā. Будда учил, что нет ничего, что могло бы рассматриваться в качестве „я“».
Когда его спрашивали, есть ли кто-то, знающий о suññatā, Аджан говорил, что не уверен в этом и что причина в неверном использовании понятий. Слово «пустотность» часто переводили на тайский как suñ plao («ноль, пустое место, ничто»). Обычные люди и поклонники Абхидхаммы любили переводить suññatā как «пустой ноль», бесполезность или никчёмность. И перевод был некорректный – оттого что некорректным было понимание. Вследствие непонимания никто не мог получить от этого пользу. Дхамма этого слова была утрачена. На самом деле suññatā необходимо понимать как пустотность, или свободу от «я», пустотность, или свободу от «своего».
В своей книге Буддадаса Бхиккху делает упор на то, что сердцевина, экстракт буддийского учения – это практика нецепляния. Это пребывание с умом, пустым от самости и чего-то, принадлежащего ей. Он виртуозно показывает нам, как развивать эту практику и как сделать пустотность своим фундаментальным принципом. Если мы сделаем это, то получим прекрасный инструмент для постижения и извлечения пользы из каждой из великого множества идей и искусных методов, лежащих в основе буддийской традиции. Данный инструмент также позволяет нам отделить зёрна от плевел. Свободно используя материал из Палийского канона, Буддадаса Бхиккху превращает пугающе абстрактные понятия в насущные и практичные рекомендации и идеи.
Текст, переведённый здесь, представляет собой обсуждение темы пустотности, впервые взятой в качестве основного предмета беседы, в самых подробных деталях. Позднее Буддадаса Бхиккху стал объяснять suññatā в терминах, которые каждый, на его взгляд, мог понять; он стал говорить о cit wāng – пустом уме (или свободном уме). Многие традиционалисты, учёные и сторонники западного пути развития возражали ему. Как уже происходило с ним в прошлом, Буддадаса Бхиккху стал предметом критики в газетах и в институтах: «Это Махаяна, это не буддизм». В итоге suññatā и cit wāng всё же приобрели широкую известность, и многие впервые стали понимать их в верном ключе.