Предисловие Джека Корнфилда
Несколько фигур, дающих замечательные и бескомпромиссные учения, которые ясно передают вневременную суть Дхаммы, выделяются в современном буддизме. Для меня в Тхераваде нет иного мастера, читать которого доставляло бы мне большее удовольствие, чем Буддадаса Бхиккху. Если бы он родился в Японии, его бы объявили живым национальным достоянием; и, действительно, к концу жизни он стал одним из самых известных и почитаемых учителей, которых подарил миру тайский буддизм.
Аджана Буддадасу не интересовали ритуальные практики буддизма, а также обычные религиозные формы и условности, столь популярные в Азии. Его интриговала только одна вещь, одна-единственная вещь – истина любой ценой. Когда кто-то навещал его, он встречал его как настоящий духовный друг. В отличие от традиционных буддийских учителей, он не ожидал ни от кого поклонов, приглашал присесть рядом с ним, с потрясающей глубиной и сердечной искренностью обсуждая духовную жизнь и задавая пришедшему вопросы, словно близкому другу.
Его прямота, как и его учение, были известны во всём Таиланде. Он не стеснялся в выражениях. Он упоминал целые вереницы автобусов, которые останавливались у ворот монастыря по мере возрастания его популярности. Порицая тех посетителей, которые приходили туда, словно в парк развлечений, он шутил, что подозревает их в том, что они пришли в монастырь лишь потому, что им понадобился туалет. При этом если гости были честны, Аджан Буддадаса делал всё возможное, чтобы донести до них Дхамму, жизненный закон, в самой прямой и насущной манере. Он называл хорошие лекции по Дхамме великим мероприятием по общественному оздоровлению и глубоко верил, что возвышенная Дхамма может быть преподана всем – от бабушек и дедушек до самых юных учеников. Он верил, что все, кто желает это сделать, смогут постичь окончание скорби и пробудиться к огромному счастью Будды.
«Если вы не способны постичь безличностность, – говорил он, – вы можете постичь неэгоистичность. В такой простой идее тоже можно найти свободу и счастье Будды».
С самого основания монастыря около шестидесяти лет назад все действия Аджана Буддадасы были примером его мужественной приверженности истине. Он запретил устанавливать статуи Будды и отказался от любых религиозных обрядов и практик накопления заслуг. Вместо того чтобы строить большой зал для проведения традиционных монашеских церемоний, он установил огромные камни в круг под деревьями, чтобы воссоздать атмосферу святого места, существовавшего в лесах Индии 2 500 лет назад. Его Дхамма-холл был сделан подобно театру, в котором посредством картин и слов была изложена сущность учения так, чтобы её смогли понять даже необразованные крестьяне.
«Сад освобождения» напоминал дзенский парк, окружённый могучими древними деревьями. Такой спокойный и прекрасный дизайн сада был выбран Аджаном Буддадасой много лет назад, потому что, по его мнению, это вызывало умиротворение и радость у посетителей. Подобно тому как Будда приглашал насладиться спокойной жизнью в лесу и счастьем жизни в Дхамме, все гости Буддадасы словно получали прохладительный бальзам на сердце.
В свои восемьдесят Аджан Буддадаса часто сидел возле дома на скамейке, в тени деревьев, пребывая в тихой радости и покое. Он испытывал небывалое удовольствие от жизни согласно Дхамме, проповедуя Дхамму, прогуливаясь с Дхаммой, вдыхая Дхамму. Навестив его спустя много лет отсутствия, я увидел, что его ум такой же ясный, как и прежде, – лёгкий, словно облако, и открытый, словно небо.
Аджан Буддадаса упоминал о целительной силе деревьев и тропинок Суан Мока. Когда я задал ему вопрос о том, как западным людям, которые начали свой духовный путь, имея глубокие травмы, боль и ненависть к себе, выбрать лучший способ для личной практики, он дал две рекомендации. Первая состояла в том, что духовная практика должна быть объята дружелюбием, или меттой. Вторая – нужно жить на природе, в чудесном лесу или в горах. Медитирующим следует оставаться там достаточно долго, чтобы осознать себя частью природы, почувствовать гармонию с жизнью и найти своё место среди всего сущего.
В Суан Моке есть лотосовый пруд, возле которого находится сделанный в форме огромной лодки Дхамма-холл, что символизирует преодоление потоков скорби на пути к свободе Пробуждения. С естественной простотой Аджан Буддадаса предлагает нам лодку, то есть Дхамму – учение о законе природы. В своей книге он называет это «одной-единственной горстью листьев», которую, как и Будда, подаёт нам в качестве сердцевины учения. Всё, что нам нужно, чтобы понять страдания и скорбь, понять всю природу нашей жизни, подобно одной горсти в сравнении со всеми листьями в лесу. Он не превозносит ни Тхераваду, ни Махаяну, ни Ваджраяну, но лишь обнажает сердцевину учения, которая превыше любых буддийских школ. Ту сущность Дхаммы, которой он обучал, Аджан Буддадаса называет Буддаяной – Великой колесницей Будды.
Книга «Сердцевина дерева Бодхи» – выдающийся пример такой сущности. В этой книге Буддадаса превосходно, глубоко и просто обучает нас значению пустотности, или, на пали, suññatā, которая является для него нитью, связывающей все школы буддизма. Он показывает, как центральное для Махаяны и Ваджраяны учение было также основательно отражено в ранних словах Будды. Он учит истине пустотности так же доступно, открыто и щедро, как он приглашает нас в свой лес. Постичь пустотность, по его мнению, означает постичь все дхаммы; постичь пустотность – это увидеть, что приносит покой и лёгкость; постичь пустотность – это узнать, что всё идёт своим чередом.
Искусно подбирая слова, Аджан Буддадаса предлагает нам открывать всё более глубинные смыслы пустотности. Он призывает исследовать и рассматривать природу пустотности в нашей жизни. Обратите внимание, какие простые и вместе с тем знаковые вещи он говорит. Он демонстрирует, что посредством пустотности даже в повседневной жизни люди могут испытать Ниббану, освобождение. Аджан Буддадаса доказывает, что пустотность – это глубокий, но всё же знакомый многим опыт, и там, где есть она, есть и свобода. По его мнению, Дхамма пустотности находится за пределами добра и зла, обретения и потери, и её нельзя взращивать, за неё нельзя цепляться и её нельзя найти через какие-то специальные практики и состояния. Вместо этого самые глубинные учения Будды можно обнаружить на своём сокровенном опыте и в непосредственном переживании.
Аджан Буддадаса приглашает нас исследовать нашу истинную природу, шагнуть за рамки двойственности деления на «себя» и «других», открыв то, что ведёт к не-самости и не-смерти. Он учит, что пустотность лежит в основе всех вещей, вне зависимости от их чистоты или загрязнённости. Он напоминает нам, что Будда пребывал с познанием пустотности и что высшая пустотность есть обитель всех великих существ. Затем он «приземляет» своё учение, увещевая каждого пережить Ниббану здесь и сейчас.
Все наставления Буддадасы основаны на чрезвычайно осторожном, научном подходе. Он систематически извлекал из всех томов слов Будды самую суть, основу Дхаммы. Его подход был вызывающим по отношению ко многим современным интерпретациям, в том числе потому, что он отбрасывал – как более поздние недоразумения – истории о прошлых и будущих жизнях и всю сложную систему Абхидхаммы. Он считал, что все учения Будды могут быть напрямую испытаны нами в каждый момент. Если его спрашивали, как проверить, является ли что-то словами самого Будды, он говорил, что Будда вёл речь о пустотности, звонил в колокол пустотности, и всё, что не касается темы пустотности, – это не слово Будды.
Ясное учение Буддадасы о сердцевине Дхаммы вдохновляло многих выдающихся учителей его поколения. Они с Аджаном Чаа, моим первым учителем, зачастую обменивались трогательными тёплыми подарками через монахов, которые путешествовали по их лесным монастырям. Эта книга и это учение внутри неё есть тёплый подарок Аджана Буддадасы вам. Это настоящее сокровище, дарованное из сострадания. Если вы поймёте глубокий смысл пустотности внутри себя, вы обретёте свободу бессмертия. И тогда, как и предсказывал Будда, в мире не переведутся пробуждённые существа, до тех пор пока есть те, кто практикует правильно.