Глава 2 Новость дня, ыналп и толстая дама

Папина маскировка заключалась в шляпе и накладных усах, из-за которых он постоянно чихал. Волосы Эли, светлые после окрашивания из дешевого, купленного на Пенсильванском вокзале баллончика с краской для волос, были убраны под бейсболку. На Кассе была толстовка, а на щеке красовался искусственный шрам, тогда как я довольствовался толстыми солнцезащитными очками, безжалостно натиравшими мне переносицу.

Папа с Эли сидели по одну сторону узкого столика, Касс и я – по другую. Кроме нас, в нашем маленьком купе пассажирского поезда никого не было, из-за чего наша маскировка выглядела довольно-таки глупо. По крайней мере, на мой взгляд.

Никому из нас так и не удалось поспать. Горизонт за окном заалел, возвещая о скором восходе солнца.

– Мы преодолели двести сорок девять миль после въезда на территорию штата Пенсильвания и сейчас находимся в пятидесяти четырех целых и трех десятых мили от границы с штатом Огайо, – сообщил Касс.

– Спасибо, мистер GPS, – отозвалась Эли.

– Серьезно, как ты это делаешь? – спросил я. – По углу восхода солнца?

– Нет. – Касс ткнул пальцем в пронесшийся за окном узкий дорожный знак. – По милевым отметкам.

Папа прикрыл рот.

– А-а-апчхи-и-и!

– Ребят, может, снимем все это? – предложила Эли. – Я проверила кучу новостных сайтов, лент и социальных сетей, и нигде нет ни слова о нас.

– А вдруг мы теперь в списке самых разыскиваемых людей Америки? – возразил Касс. – Что, если наши фотографии висят во всех почтовых отделениях отсюда и до самого Падьюка?

Папа, поморщившись, оторвал с губы усы.

– Касс, у слова «разыскиваемый» есть один важный нюанс. Проще всего предсказать, как поступит человек, когда знаешь, чего он хочет. Полицейские Нью-Йорка совершенно точно не захотят, чтобы журналисты узнали о том, что они разыскивают четырех людей, которые исчезли прямо у них из-под носа.

– Главная новость сегодняшнего дня: исчезновение из полицейского участка! Подробности в выпуске новостей в одиннадцать часов! – произнес Касс в манере диктора теленовостей.

Эли затянула осветленные волосы в хвост.

– Когда доберемся до Чикаго, я смою этот жуткий оттенок.

– До этого твои волосы были голубыми, – напомнил Касс.

Эли показала ему язык.

– А мне кажется, тебе идет, – быстро добавил я. – Не то чтобы голубой был плох. Вовсе нет. Как и оранжевый.

Эли молча уставилась на меня так, будто я заговорил с ней на санскрите. Я отвернулся. Определенно, иногда мне стоило держать язык за зубами.

Касс захихикал.

– Может, ей удастся окрасить свои волосы в красный от твоих щек.

– Когда мы окажемся в Чикаго, Эли, ты сядешь в самолет до Лос-Анджелеса, – сказал папа, – и полетишь к своей маме.

– И что я ей скажу? – спросила Эли.

– Правду, – ответил папа. – Она должна обо всем узнать. И должна сохранить все, что случилось, в тайне…

– Не получится! – перебила Эли. – Я хочу сказать, я пропала на несколько недель! Она затеет федеральное расследование!

Отец покачал головой.

– Нет, когда поймет, что на кону. Что остается шанс спасти вас. Наша задача на данный момент – создать твердое алиби для всех нас, которое бы объясняло, куда вы трое исчезли и почему вернулись все вместе спустя столько времени. Нам нужно как-то все это увязать, чтобы было что отвечать на вопросы. А их у жителей нашего города будет предостаточно. Как и у жителей твоего, Эли.

– Но… э-э… – неуверенно начал Касс. – Как я вписываюсь в эти ыналп?

– Ыналп? – переспросил отец.

– Планы, – перевел я. – Наизнанский, помнишь? Он говорит на нем, когда чувствует себя глупо. Или нервничает.

– Или ястиоб, – добавил Касс.

Папа посмотрел ему прямо в глаза. Ему было известно о прошлом Касса. Честно говоря, я и представить не мог, что творилось в голове Касса. Главным образом потому, что я понятия не имел, каково это, когда оба твоих родителя сидят в тюрьме по обвинению в грабеже. Но я отлично представлял себе, что ждет Касса: ему предстоит до восемнадцати лет находиться под присмотром органов опеки. Что в нашем случае означало – до самой смерти.

– Разумеется, у меня есть план, – сказал папа. – Не яс-беспо… бя-еспо…

– Ясйокопсеб? – договорил за него Касс. – В смысле, «беспокойся»?

Папа оставил лист бумаги, на котором по буквам записывал это слово задом наперед.

– Именно! – подтвердил он.

– Хорошо, не буду, – согласился Касс, выглядя при этом очень и очень обеспокоенным.

* * *

– Следующая остановка – Чикаго, Иллинойс!

По вагону разнесся голос кондуктора, и одновременно с этим в окно хлынули первые лучи солнца. Эли и Касс успели заснуть, да и я сам был на пути к этому.

Папа с воспаленными глазами поставил финальную точку в списке, над которым мы колдовали последние несколько часов. Я успел перечитать его, наверное, уже раз сто.

– Хм, – выдавил я.

Эли вздохнула.

– Сложно.

– Не для наших умов, – добавил Касс.

– Думаю, у нас получится, – возразил папа, сделав глубокий вдох.

1. Джек теряет память в больнице Бельвиля. Посреди ночи уходит из нее, сам не зная куда.

2. Дж. оказывается в лесах Хоппервиля, где засыпает. Его находит бомж, оставшийся неизвестным.

3. Бомж связывается с Риком С.*, тот не смог установить личность Джека, но понимает, что ему необходимо сложное лечение. Он отправляет Дж. в Стэнфорд.

4. В Стэнфорде доктор Уолш возвращает Дж. память.

5. Уолш связывается с папой Дж., и тот летит к ним.

6. В больнице Дж. кладут в одну палату с мальчиком, пострадавшим в ходе автомобильной аварии. Он связался с плохой компанией, но сам парень хороший (Касс). Они становятся друзьями.

7. После знакомства с Кассом папа решает его усыновить.

НАПОМИНАНИЕ: Позвонить маме Эли и придумать алиби для нее. Папины друзья по колледжу нам помогут.

*Познакомила доктор Флуд. Все чисто.

Рик С. подтвердит.

Живет в Хоппервиле, работает поставщиком медицинских грузов в грузовой компании, никогда не встречался с Дж.

Написать письмо Уолшу. За ним должок или два.

Собрать все необходимые бумаги как можно быстрее.

– Мне нравится часть про «плохую компанию», – заметил Касс.

– Теперь твоя очередь, Эли. – Папа не собирался расслабляться. – Нужно нечто такое, во что бы твоя мама точно поверила.

– Мы с мамой не новички в придумывании алиби, – ответила Эли. – Я уже давно работаю под прикрытием на правительство. Можно сказать, что я участвовала в проекте ЦРУ. Куда проще, чем ваше нагромождение лжи.

Папа снял шляпу и провел пальцами по седеющим волосам.

– Вы не должны забывать, ребята, что о ваших исчезновениях сообщали в новостях. К счастью для нас, лишь в местных. Другими словами, было три исчезновения, произошедших в разное время и в разных местах. Точнее, четыре, если считать Марко. Теперь же вы все трое оказываетесь вместе. До этого момента никто не связывал ваши исчезновения в одну цепочку. Поэтому для нас главное – это разработать правдоподобные истории, чтобы оставить все случившееся на уровне местных новостей.

– Никакой огласки, – согласилась Эли. – Никаких снимков в сети и сообщений в соцсетях.

Отец кивнул.

– Попросите – настойчиво – ваших друзей не болтать. Пусть все останется в узком кругу.

– Обещаю не рассказывать о случившемся своим корешам из «плохой компании», – влез Касс.

– Секретность, слаженность и действие – только так мы сможем справиться с вашей генетической проблемой, – подытожил папа.

Мы промолчали. Нам троим приходилось прилагать все наши силы, чтобы не заострять внимания на огромном жирном воображаемом слоне с черной надписью «С 14-летием!» и черепом под ней на его боку.

– Мы можем больше никогда не увидеться, – произнесла Эли тихим, слабым, совсем не похожим на нее тоном.

– Я скорее умру, чем позволю этому случиться, – с суровым лицом и с твердостью и яростью во взгляде заявил папа. – Я не буду знать ни сна ни отдыха, пока моя компания не найдет способ исцеления.

– А если она не найдет? – спросил я.

Папа бросил на меня свой коронный «я-тебя-когда-нибудь-подводил?» взгляд.

– Ты знаешь семейный девиз Маккинли. Еще ничего не кончено…

– Пока не запоет толстая дама. – Я невольно улыбнулся. У семьи Маккинли было с дюжину девизов, и этот был один из любимейших отца.

– Ла-ла-ла, – с улыбкой пропела Эли.

Папа расхохотался.

– Прости, Эли, ты не подходишь под описание.

Касс, довольно долго молчавший, тихо спросил:

– Мистер Маккинли? Насчет седьмого пункта…

Папа тепло улыбнулся.

– Вот об этом нам точно не стоит беспокоиться. Потому что в чем-чем, а в этом я уверен на все сто процентов.

Загрузка...