– Касс, беги оттуда – эта штука думает, что ты хочешь украсть локулус! – закричала Эли.
Она подбежала к Кассу и потащила его прочь от статуи.
Скорость движения Зевса исчислялась сантиметрами. После каждого взмаха руки по мраморной оболочке разбегались новые трещины.
– Ллл… ок… ул… ссс…
Произнесенное им слово едва можно было разобрать. Каждый слог сопровождал душераздирающий скрип.
– Э-э… э-э… – Я продолжал медленно отступать. Язык превратился в наждак.
Позади царил настоящий хаос. Люди кричали. По камням стучали упавшие стулья. Дети плакали. Все поспешно покидали площадь. Эли схватила меня за левую руку, Касс – за правую.
Уже через пару минут на площади никого не осталось. Ни стариков. Ни говорливых официантов. Ни цыганок-попрошаек или играющих на бузуки музыкантов. Мы остались одни посреди гвалта от бубнящих телевизоров и хриплого треска мрамора.