Фан Му обратил внимание, что у Четвертого брата Чжу в последние дни плохое настроение. На занятиях он часто садился в последнем ряду и тупо пялился в окно. Вернувшись в общежитие, особо ни с кем не общался, а просто лежал на кровати и рассеянно смотрел в потолок, либо сидел за столом и что-то писал. Даже заходя в интернет-кафе, Чжу больше не кричал и не играл в стрелялки, а залезал на какой-то сайт и молча что-то просматривал. Фан Му посмотрел через его плечо, что это за страница, и обнаружил, что это сайт о спиритизме. Тут он понял: состояние соседа, скорее всего, связано с Тун Цянь.
Гибель девушки вновь вызвала волнения в вузе, только-только восстановившем спокойствие после предыдущего происшествия. Повсюду – в столовой, в аудиториях, даже в туалетах – можно было услышать самые разные предположения о случившемся. Ходило множество версий: одни считали, что Тун Цянь состояла в любовной связи с научруком и той ночью к ней заявилась его жена, чтобы серьезно поговорить; слово за слово, началась драка, и супруга профессора Гао столкнула ее с лестницы. Другие считали, что девушка пыталась усидеть на двух стульях и завела себе еще одного парня, которому под предлогом срочного задания от научрука назначила свидание; они встретились, а когда ее официальный парень застукал их, то возмутился и скинул ее с верхнего этажа. Третьи утверждали, что Тун Цянь в состоянии острого психоза случайно свалилась с крыши. Но самая абсурдная версия заключалась в том, что на двадцать четвертом этаже обитает призрак, который хотел умертвить Тун Цянь, чтобы она заняла его место.
Фан Му сожалел о смерти Тун Цянь. Молодая и красивая девушка покинула этот мир столь трагическим образом. Старшая подруга, которая от природы любила наряжаться, узнай она, что умерла с такой изуродованной внешностью, наверняка чувствовала бы себя невыносимо. Но Тун Цянь очень мало общалась с ним, и Фан Му больше беспокоился о Чжоу Цзюне. В конце концов, этот парень три года просидел рядом с ним за соседней партой. К сожалению, новостей о первом убийстве так и не поступало.
Две смерти подряд… В воздухе ощущалось сильное напряжение. По этой причине даже провели специальное собрание, чтобы руководители факультетов потом донесли до своих подчиненных и студентов так называемую «позицию вуза». Та сводилась к активному сотрудничеству с органами общественной безопасности и предписаниям верить не слухам, а только официальной информации. Речи были пафосными, но пустыми. Фан Му особенно не понравилось выражение «чинить хлев, когда овцы пропали», означавшее призыв вынести урок из ошибок прошлого.
Вечером седьмого дня после смерти Тун Цянь он вернулся в общежитие после игры в баскетбол и обнаружил в комнате Четвертого брата. Тот прямо в одежде лежал на кровати; на штанинах осталось немного грязи, да и вообще весь он был какой-то пыльный. Фан Му взял тазик и вышел умыться, а когда вернулся, увидел, что Четвертый брат уже встал и сидит за столом, возится с чем-то.
Фан Му знал, что тот сейчас не в лучшем расположении духа, и не решился с ним заговорить. Он сунул нужные книги в сумку и собирался пойти заняться самоподготовкой. Но стоило подойти к двери, как Четвертый брат окликнул его.
Фан Му повернулся и увидел, что Чжу в оцепенении смотрит перед собой, а его посеревшие губы дрожат. Не успел Фан Му произнести ни слова, как по лицу соседа уже катились слезы.
Фан Му засуетился. Этот толстяк обычно не проявлял чувств, да и вообще ни разу не был замечен плачущим.
Фан Му поспешил к нему и, не зная, что сказать, лишь похлопал его по плечу в знак утешения. Четвертый брат уронил голову на стол, громко всхлипывая. Через некоторое время он встал, вытер слезы и оторвал кусок туалетной бумаги, чтобы высморкаться. Затем повернулся, посмотрел на Фан Му и спросил тихим голосом:
– Ты веришь в призраков?
Фан Му замер – и только тут заметил, что на столе лежит пластиковый пакет с целой кучей странных приспособлений. Кажется, это была пачка желтой бумаги с кривыми иероглифами, бамбуковая палка, обернутая полосками ткани, и пачка бумажных денег[10].
– Ты ведь не всерьез, Четвертый брат? – Фан Му изо всех сил старался, чтобы его тон не казался удивленным. – Ты…
– Она мне правда нравилась! – Глаза Четвертого брата вновь наполнились слезами.
Фан Му потерял дар речи. Он посмотрел на иероглифы и бумажные деньги на столе, молча посчитал в уме и открыл рот, чтобы спросить:
– Сегодня…
– Да, сегодня седьмой день траура по Тун Цянь. Согласно поверьям моего родного города, душа должна сегодня ночью вернуться в то место, где она умерла. Я нашел в интернете в этом городе мастера и выкупил… нет, скорее взял все эти атрибуты, чтобы вызвать душу Тун Цянь сегодня ночью. Может быть, мы сможем узнать, кто причинил ей зло…
Фан Му на мгновение задумался.
– На седьмой день души вроде как возвращаются домой, чтобы повидаться с родственниками, верно?
Вопрос вызвал у Четвертого брата оторопь:
– Может быть… может быть, на обратном пути она заглянет в административное здание; в конце концов, это последнее место, где она была… – Он встал и потянул Фан Му за руку с умоляющим видом. – У меня с тобой самые близкие отношения, кроме того, ты самый смелый, так что сегодня сходи со мной.
Фан Му в сердцах возразил:
– Да я даже в туалет боюсь выйти. – Он посмотрел на Чжу и произнес, взвешивая каждое слово: – Четвертый брат, мы же образованные люди!
У того снова потекли слезы:
– Я знаю, это очень глупо. Однако мне нужно туда сходить. – После паузы он добавил: – Если ты мне друг, то будь со мной со мной сегодня вечером.
Сердце Фан Му смягчилось. Он посмотрел на заплаканное лицо Чжу и, поколебавшись некоторое время, наконец кивнул.
Днем они обсудили дальнейшие действия и сошлись на таком плане: около девяти часов Четвертый брат первый войдет в административное здание, откроет окно туалета на первом этаже, и Фан Му заберется внутрь со всем необходимым. Около десяти часов Чжу выйдет из административного здания перед закрытием (будет здорово, если вахтер обратит на него внимание). Затем он вернется и влезет в окно на первом этаже. После того как они всё сделают, то выскользнут из административного здания, и У Хань, дежурящий сегодня, тайком откроет дверь общежития, чтобы они вернулись незамеченными. (Первоначально тупица Чжу запланировал совсем другое: они просто берут все это барахло и тащатся в административный корпус. Фан Му подумал, что после происшествия в административном здании вахтер будет обращать особое внимание на всех входящих и выходящих, поэтому лучше проявить осторожность. Четвертый брат согласился с его мнением и заявил, что не ошибся в выборе, а Фан Му про себя подумал: «Вот черт!»)
Однако в осуществлении их плана возникла небольшая заминка. Окна туалета на первом этаже административного здания оказались надежно защищены железными решетками (вероятно, это была одна из мер университета по «починке хлева»). Фан Му ничего не оставалось, как просунуть все вещи через решетку и под пристальным взглядом вахтера войти в административное здание.
До полуночи они прятались в туалете на семнадцатом этаже, не смея дышать. Чокнутый Чжу сразу хотел рвануть на площадку третьего этажа, чтобы сжечь жертвенную бумагу. Фан Му напомнил, что возвращение души обычно происходит после полуночи. К тому же было бы странно, если б их застукали за разжиганием костра на площадке третьего этажа в девять часов.
Дождавшись обхода вахтера, они взяли пластиковые пакеты и тихонько выскользнули из туалета. Чжу рванул прямо к лифту. Фан Му в гневе остановил его. Этот жиробас не понял, в чем дело, и сказал, что на лифте быстрее. Фан Му заскрежетал зубами и шепотом напомнил: о том, что они поднимаются на лифте, непременно узнает вахтер.
До Четвертого брата дошло, и он рассыпался в благодарностях. Фан Му начал сомневаться, стоило ли соглашаться «идти на дело» с этим парнем.
На лестничной клетке их подстерегала непроглядная тьма. В узком пространстве любой звук, казалось, усиливался в несколько раз, даже шуршание пластиковых пакетов вызывало неприятные ощущения. Фан Му и Четвертый брат держались за стену и молча считали этажи, с трепетом спускаясь по лестнице. У Фан Му вдруг возникла иллюзия, будто они направляются в подземный мир.
Добраться до третьего этажа было непросто. Они открыли окно в коридоре. Холодный ветер тут же ворвался внутрь, прямо в легкие. Фан Му задрожал и вслед за Четвертым братом вылез через окно на площадку снаружи. Температура была очень низкой, а порывистый ветер снова усилился. Фан Му почувствовал, что ледяной ветер мгновенно уносит тепло его тела. Чжу нашел место, где ветер дул в спину, и присел на корточки. Фан Му дрожал всем телом и без конца просил Четвертого брата поторопиться. Чжу двигался все медленнее и медленнее и наконец даже громко всхлипнул. Фан Му потерял дар речи, понимая, что уговоры напрасны и остается лишь втайне молиться о том, чтобы все поскорее закончилось.
Четвертый брат немного поплакал, затем поднял залитое слезами лицо и прошептал в небо, напоминавшее густую тушь:
– Тун Цянь, я пришел навестить тебя…
Фан Му тоже посмотрел вверх. Над ними возвышалось двадцатичетырехэтажное здание администрации. На Фан Му нахлынуло чувство гнетущего ужаса, голова кружилась; казалось, что это здание – надгробный камень, установленный между небом и землей, и в любой момент может обрушиться на него. Каково было Тун Цянь падать с такой высоты… Что она испытывала? Панику от мгновенной потери опоры? Отчаяние от стремительного падения? Или страх от предчувствия рокового удара?
Каково это – столкнуть девушку с такой высоты? Видеть ее раскинутые руки в момент падения, возможно, слышать короткий вскрик, наблюдать, как она исчезает в просторах ночи, ожидать звук глухого удара… Каково это?
Четвертый брат, вздрогнув, поджег ритуальные деньги. Вскоре на платформе уже горел небольшой костер. Он возился с ним, вытирая слезы с лица. Ветер поднимал бумажный пепел и растаскивал его по площадке. Несколько фрагментов попали на лицо Четвертого брата, он смахнул их; его лицо в свете костра казалось черно-белым, пугающим.
Бумажные деньги почти сгорели; Четвертый брат достал бамбуковый шест и принялся трясти им, произнося заклинание. Фан Му слушал, не понимая ни слова. Предположительно это заклинание должно было призвать душу покойной; однако к часу ночи ничего так и произошло. Чжу был очень разочарован, а вот Фан Му порадовался. Но, когда они собрали вещи чтобы уйти, он вдруг осознал, что выйти-то не получится…
Фан Му и Четвертый брат и решили провести ночь в туалете. На следующее утро, когда административное здание откроется, они снова улизнут.
Мраморный пол в ванной был холодным. Фан Му очень долго ворочался, потом прислонился спиной к батарее, попенял Четвертому брату и потихоньку заснул.
Ему снился сон. Будто он стоит на крыше, окруженный такой густой темнотой, что ее невозможно разогнать. Как ни странно, Фан Му отчетливо видел внизу людей, которые смотрят на него, задрав головы. Он даже мог различить лица. Чжоу Цзюнь, Тун Цянь, Четвертый брат Чжу… И, что еще более странно, во сне Фан Му не осознавал, что двое из них мертвы. Они же, напротив, просто молча смотрели перед собой с бледными лицами. Он смутился, ибо был непривычен к такому вниманию, поэтому поспешил уйти с крыши. Вдруг в его голове промелькнула мысль: спрыгнуть вниз – самый быстрый способ…
Он так и сделал. В результате чего проснулся, лежа на боку на полу туалета.
Фан Му поднялся на ноги и тут же почувствовал, что у него чертовски болят плечи. Он потер шею, озираясь по сторонам. А когда мысли постепенно прояснились, вдруг понял, что Четвертый брат исчез.
Фан Му внезапно напрягся. Он широко распахнул глаза, чтобы осмотреться. Однако туалет был пуст – кроме него, не души.
– Четвертый брат, где ты? – закричал Фан Му дрожащим голосом. – Не пугай меня!
Никто не ответил.
На его лбу выступил холодный пот. Фан Му собрался с мыслями, подошел к двери в ванную, распахнул ее и вышел.
В коридоре было темно и тихо. Юноша облизнул пересохшие и потрескавшиеся губы, изо всех сил стараясь успокоить учащенное дыхание, и двинулся вперед.
Зайдя за угол, он увидел перед собой еще один коридор, который соединялся с открытой площадкой. При слабом свете Фан Му обнаружил, что перед одним из окон молча стоит человек.
Фан Му был сначала удивлен, а потом раздосадован. Судя по фигуре, это явно был Четвертый брат.
– Ах ты, сукин сын! – Фан Му быстро подошел к нему. – Смылся и ни слова не сказал!
Четвертый брат испуганно обернулся, увидел приятеля и вздохнул с облегчением.
– Я все еще жду ее… – Он перевел взгляд на площадку за окном, его тон был угрюмым. – Жаль, что она не пришла…
– Забудь об этом. – сказал Фан Му без тени юмора. – Если б Тун Цянь действительно пришла, то напугала бы тебя до полусмерти.
– Вряд ли, она же мне так нравится… – Чжу посмотрел на Фан Му: – Однако я не могу выкинуть из головы одну мысль.
– Какую?
Глаза Четвертого брата сверкнули в темноте.
– А что, если мы не в том месте?
– Э?
– Тун Цянь упала с крыши двадцать четвертого этажа. Умерла она внизу, но упала-то сверху…
Фан Му на мгновение задумался:
– Да, верно…
– Помнишь, мы учили на уголовном праве, что местом преступления считаются и место, где было совершено деяние, и место, где наступил результат, так что нужно учитывать и то, откуда упала Тун Цянь.
Фан Му про себя подумал: «Жиробас, экзамен по уголовному праву ты еле-еле сдал, а такие детали помнишь четко…» Однако ему не хотелось обсуждать сейчас уголовное право с Четвертым братом, и он также не думал, что после смерти Тун Цянь осталась душа. Поколебавшись еще немного, юноша все же согласился подняться вместе с Четвертым братом.
Изрядно вспотев, они добрались до двадцать четвертого этажа. Коридор был темным и, казалось, тянулся бесконечно. Друзья шли некоторое время, пока не увидели в конце коридора дверь в комнату для копирования. Чем ближе они подходили к ней, тем сильнее Фан Му чувствовал, что темнота словно сгущается, и они не могли унять дрожь, а их шаги замедлились. Четвертый брат проявил смелость и, потянув за собой нерешительного Фан Му, двинулся в сторону копировальной комнаты. Ее очертания становились все четче, и сердце юноши вдруг бешено забилось, а в душе зародилось зловещее предчувствие. Он протянул руку, желая оттащить Чжу, но не успел дотронуться до него, как Четвертый брат резко остановился. Фан Му инстинктивно посмотрел вперед и почувствовал, что кровь стынет в его жилах.
Дверь в копировальную комнату медленно открылась, и в проеме появились две неясные тени.
Призраки…
Юноши замерли. Фан Му в смятении смотрел на две тени на противоположной стороне. Внезапно в его голове мелькнула мысль, словно молния, прорезавшая ночное небо…
Два? Неужели Чжоу Цзюнь тоже пришел?
Две фигуры стояли неподвижно. Фан Му ясно чувствовал, что они наблюдают за ним и Четвертым братом.
Тьма, окутавшая все вокруг, сгустилась. В коридоре воцарилась тишина. Два человека и две тени молча стояли друг напротив друга.
Чжу окончательно пришел в себя и дрожащим голосом прошептал:
– Тун Цянь, это ты?
Одна из темных теней напротив них издала оглушительный крик, а затем беззвучно рухнула.
Фан Му, до смерти напуганный этим криком, инстинктивно схватил приятеля за руку и бросился бежать. Как раз в тот момент, когда он бежал к лестнице, его ослепил луч белого света. Сразу же после этого Фан Му увидел еще несколько лучей фонариков, разрезающих темноту снизу вверх, и услышал громкие крики:
– Кто вы? Что вы тут делаете?
Было уже девять, когда Фан Му и Четвертого брата привел в общежитие сотрудник отдела безопасности.
Вчера вечером сотрудники отдела безопасности и вахтер из административного корпуса проводили плановое патрулирование здания. Поднявшись на двадцать третий этаж, они вдруг услышали крик, доносящийся сверху, и побежали наверх, столкнувшись по пути с удиравшими Фан Му и Чжу. До смерти напуганные студенты тыкали пальцами в сторону копировальной комнаты и утверждали, что там появились призраки. Сотрудники отдела безопасности смело подошли к двери копировальной комнаты и обнаружили там мужчину и женщину. Женщина потеряла сознание, а мужчина, хоть и оставался в сознании, но успел намочить штаны.
В ходе проверки выяснилось, что эта парочка – повар и официантка из студенческой столовой, и они любовники. Вчера вечером, чтобы сэкономить деньги и не снимать комнату в отеле, они побежали в административное здание с целью уединиться. Чтобы не попасться никому на глаза, специально отправились на двадцать четвертый этаж, который все обходили стороной. Оказалось, что дверь в копировальную комнату не заперта, поэтому они забежали внутрь, чтобы поиграть в «тучку и дождик»[11]. После этого, открыв дверь и выйдя в коридор, увидели две темные фигуры. Одна из них держала в руках бамбуковую палку, очень похожую на посох в руках вестника смерти, а когда обладатель этого посоха выкрикнул загробным голосом имя Тун Цянь, погибшей недавно, рассудок у повара и официантки внезапно помутился. Официантка тут же рухнула – и до сих пор в больнице.
Хотя история этой парочки и была грязной, но, в конце концов, в нее можно было поверить. А вот Фан Му и Четвертый брат выглядели более подозрительно. Чжу утверждал, что они пришли сжечь ритуальную бумагу для любимой старшей подруги, чтобы выразить соболезнования. Сотрудник отдела безопасности спросил, что это за бамбуковый шест. Чжу заикнулся, что это был подарок – когда он покупал бумажные деньги, то ему подарили еще и такой атрибут. Им, конечно, не поверили, сказали, что преступники обычно возвращаются на место преступления, и уведомили Бюро общественной безопасности. Приехали двое полицейских, пожилой и молодой, и, задав несколько вопросов, отпустили юношей. Перед уходом старший полицейский рассмеялся и спросил, не собирались ли они вызвать душу умершей, чтобы отомстить за Тун Цянь или что-то в этом роде. Чжу собирался было высказаться, но Фан Му вовремя увел его.
Приятели вернулись в общежитие. Сотрудник отдела безопасности пожурил их и ушел, а перед уходом велел каждому из них написать объяснительную. После ночи беготни и потрясений Фан Му был измотан. Он откинул одеяло и забрался в кровать, даже не раздеваясь. Долго лежал, но не мог заснуть – в голове у него все еще носились хаотичные образы.
Четвертый брат тоже ворочался на кровати. Через полчаса Фан Му услышал, как тот дважды шикнул. Он закрыл глаза и не обратил на него внимания. Чжу, усевшись на кровати, бормотал себе под нос:
– Я знаю, что подвел тебя, мне очень жаль. Но увы… – Вздох. – По правде говоря, в ночь гибели Тун Цянь… я отправился в здание администрации.
Фан Му открыл глаза. Сон как рукой сняло.
– Я хотел воспользоваться возможностью и пообщаться с ней. Свернув в коридор, увидел, что в копировальной комнате горит свет, и услышал, как Тун Цянь с кем-то разговаривает. Я решил, что это ее парень, и ушел. А теперь думаю, что, возможно, он ее и сбросил. – Чжу высморкался. – Все прошедшие дни я думал, что если б тогда зашел, то она не погибла бы. Я так сильно виноват перед ней…