«Свободная вещь» Саши Кругосветова

Меня вдруг не на шутку заинтересовала личность молодого писателя Саши Кругосветова и его сочинения.

Молодому писателю 78 лет. Саша Кругосветов родился в страшном 1941 году. Как говорится, гремела война. Мать родила его в городе Галич Костромской области по пути из Питера в эвакуацию.

Типичный «шестидесятник» – физик, костер, романтика, КВН, знал Бродского, Рейна, читал «самиздат». Был чемпионом Ленинграда по академической гребле, много лет занимался боевыми единоборствами. И такая увлеченность спортом ничуть не помешала автору написать три докторские диссертации, стать заслуженным изобретателем СССР, у которого двадцать семь авторских свидетельств. Строил ракеты. Засекретили. Рассекретили. Опубликовал более сотни научных трудов. В новые времена стал предпринимателем. Вращался в блестящем обществе бандитов и ментов. Изъездил полмира.

Мне кажется, что у него всегда водились денежки, он пишет о них легко, и его персонажи не тяготятся их отсутствием. Только так и можно жить в России. Россия устроена так, что на бутылку всегда найдешь, а закуска не обязательна.

Подобная личность не может не заинтересовать литератора любого возраста. Описание длинной жизни этой личности спокойно тянет на роман, десяток повестей, добрую сотню рассказов и мемуары.

Но Кругосветов не стал дожидаться, когда о нем напишут. А сам еще в 2010 году взялся сочинять и печататься. Тогда он и стал Кругосветовым, а до этого носил какую-то другую фамилию, до чего мне нет дела. Физика, ракеты и предпринимательство меня не интересуют, политика – тоже. Писательство – вот это дело, если ты это дело умеешь делать.

Кругосветов умеет. Он выпустил более десятка книг с интригующими названиями «Остров Мория. Пацанская демократия», «Сжечь мосты», «А рыпаться все равно надо».

Я внимательно прочитал его роман-автобиографию «Сто лет в России» и полностью согласен с ее финальными строками «Для меня это большая честь – родиться и жить в России. Я доволен ста годами, прожитыми здесь».

Действительно, я, как и он, «другой такой страны не знаю», а вы уж трактуйте мои слова, как вам захочется.

Страны с ее четырьмя революциями, ГУЛАГом, космосом, Волгой, Сталиным, Сахаровым, Шаламовым, БАМом, Шостаковичем, Брежневым, Ахматовой и Ахмадулиной.

И вот – «Счастье Кандида». Роман, который только ждет читателя, и читатель, надеюсь, ждет такой роман.

Роман-то необычный.

И очень, очень энергичный.

Получилось в рифму, ну и хорошо.

Роман, сочетающий юношескую писательскую наглость с житейским опытом всё повидавшего советского человека.

А ведь все мы навсегда советские люди, включая лихих авангардистов, родившихся после 1991 года, и Далю Грибаускас, комсомолку, вдруг ставшую Президентом маленькой прибалтийской страны.

В прозе Кругосветова незримо присутствует чужое. Другое, но родное, усвоенное, разношенное, как старые подшитые валенки. Название Кругосветова «100 лет в России» аукается с «200 лет вместе» Солженицына.

Кругосветов вспоминает, как его отца в детстве именовали «жиденком», пока он не научился бить морды лучше любого слободского русского хулигана.

Читал я с удовольствием. Признаться, надоели мне:

• чернуха;

• высоколобая тягомотина;

• мэйнстрим с прицелом на «Букера» и «Большую книгу»;

• деревенский авангардизм;

• пластмассовая одноразовая попса, выдающая себя за «креативную литературу»;

• гордыня, уныние и другие смертные писательские грехи.

Понимаете, все это есть и в романе Кругосветова, но, подобно ирландскому рагу, в такой правильной пропорции, что приготовленное им блюдо является не только съедобным, но и вкусным.

Понимаете, я столько навидался за свою жизнь умелых профессиональных литераторов, что сейчас их тексты кажутся мне генно-модифицированными яблоками из супермаркета. Одинакового размера, матовые, негниющие, безвкусные.

Кривые яблочки Кругосветова – это именно то, что сейчас нужно. Да, так писать нельзя, но нужно.

Кругосветов очень талантлив. У менее талантливого получилась бы графоманщина. Ну, в самом деле – выдуманная фабула, постмодернистские преувеличения и условности. Нищенка-бомжиха знает четыре языка. Юное привлекательное существо и одновременно – старуха-«смолянка», всю жизнь скрывающаяся от большевиков, рядовой гений Шародей умеет делать компьютеры из любых подручных предметов и веществ.

Но автор знает жизнь и в деталях не ошибается. Всё прощупал, всё продумал, и то, что он пишет, это не записные байки, услышанные в питерском «Сайгоне», что практиковали его более именитые коллеги, которых в отличие от Кругосветова знали все – сначала в Питере, потом в стране и, наконец, во всем мире.

Но и Кругосветов не прост. Это его персонаж – наивный Кандид, а сам автор земной человек, видел многих будущих знаменитостей, общался с ними. Не случайно один из главных персонажей романа – вылитый легендарный питерский композитор Олег Каравайчук, тени Юрия Темирканова, Давида Голощекина, Вячеслава Полунина – полноправные персонажи нового «Кандида».

То-то будет радости грядущему литературоведу писать кандидатскую про емкого постмодерниста Кругосветова!

А по мне так никакого постмодернизма нет, равно как и соц., крит. или кап. реализма.

Или есть писатель. Или его нет. Точка.

А если литератор действительно есть, то он свободен и может делать всё, что ему заблагорассудится.

Описывать древнеримских педерастов, как Петроний.

Писать лесенкой, как Маяковский.

Занудствовать, как Пруст.

Сходить с ума, как Джойс.

Сурово карать грехи человечества, как очнувшийся от беспутной юности Лев Толстой.

Витийствовать, как Достоевский.

Подражать, кому хочется, понимая, что от подражания до дразнилки один шаг и сделавший этот шаг обретает собственный стиль.

И Кругосветов этот шаг сделал.

Человек, более эрудированный, чем я, конечно же, определит, что многое у него от Бориса Виана, который поразил нас в конце 70-х не меньше Андрея Платонова или Набокова. Сладкая питерская парочка – Альберт Виан и Борис Эйнштейн – все это от автора ПЕНЫ ДНЕЙ (в переводе Лилианы Лунгиной) и персонажа по имени Жан-Соль-Патр. Догадались кто это на самом деле?

И от Виана оживляж предметов, включая расширяющуюся, как Вселенная, подвальную жилплощадь.

А вот Ленин – гриб, это от юного Сергея Курехина, который уж не ученик ли Виана?..

Преуспевающий адвокат – не Генри ли Резник?

А цитата из Олеши – это цитата из Олеши?

«Песнь песней» – всерьез, на самом деле?

Хайдеггер…

Покойный премьер Черномырдин говорил, что он не матерится, а матом разговаривает. Кругосветов не демонстрирует ученость, а спешит поделиться с читателями радостью обретения чужих качественных слов и своими словоизобретениями.

Не мне гадать, надолго ли хватит «Кандида» или это скоропортящийся продукт.

Знаю, что здесь замечательно фиксируется время моей, а не этой страны, в которой вечно пляшут и поют, воруют и строят, изобретают и колобродят.

Время, «когда начальство ушло», оставив интеллигентное население в чаемой им свободе, обернувшейся нищетой, разрухой и бардаком, что дало отдельным творческим личностям вроде Кругосветова уникальную возможность лепить из подручного говенного материала самые фантасмагорические композиции.

«Свободная вещь» – так, по воспоминаниям современников, реагировал великий Андрей Платонов, услышав какую-нибудь нелепую малодостоверную историю из окружающей его жизни. Например, о том, что крестьянка из соседней деревни родила от коммуниста чёрта.

Все, что описывает Кругосветов, происходит на самом деле, только мы этого не замечаем, ибо «ленивы и нелюбопытны». Менты породнились с ворами, олигархи рехнулись окончательно, коммунизма не будет.

Но «в России по-прежнему интересно жить», – утверждает Кругосветов.

И он не одинок. Замечательные русские писатели Анатолий Гаврилов из Владимира, красноярец Эдуард Русаков, иркутянин Анатолий Байбородин, Денис Осокин из Казани да, пожалуй, и Саша Соколов (USA) – вот его компания.

Идеология здесь не причем. Настоящий писатель холоден к любой идеологии. Это персонажи пусть сражаются, пытаясь исправить несправедливость, путем вырывания, например, сердца Данко, чтобы им осветить путь заблудшему человечеству, как это сочинил сентиментальный друг Ленина Максим Горький.

«Мне нравится этим заниматься, – говорит Саша Кругосветов. – Не заставляю себя, тексты не вымучиваю».

Он прав. Только так и можно остаться писателем в нашей стране, – думал я, читая «Кандида». А еще здесь, в этой книге, злобы нет, которой напитано, как кровью покойника, всё наше существование. «Да, это прелестная мирная жизнь, от которой мы совсем отвыкли». Цитата.

Евгений Попов

23.07. 2019

Загрузка...