Раздевалка «Сэйнтс» гудит.
Это первая в сезоне игра с «Келоуна Вулфс», и, хотя я никогда с ними не играл, всем известно: они наш главный соперник – что делает эту игру одной из важнейших в сезоне.
Мне надо показать нашей команде и команде противника, что я играю лучше, чем они думают. То, что я не капитан этой команды – пока, – не значит, что я не должен играть на пределе возможного. Я лучше играю под давлением, и сегодня в нем нет недостатка.
Когда я заканчиваю надевать экипировку и завязываю последний узел на коньках, заходит тренер и требует всеобщего внимания. Мы толпимся вокруг него, сталкиваясь плечевыми щитками, наше тяжелое дыхание смешивается. Сейчас нервозность в помещении можно почувствовать на вкус.
Тренер Гаррисон – крупный мужчина, вероятно, самый крупный в помещении. С лысой головой и суровыми карими глазами, он поистине устрашающий. Играть под его руководством совсем не то, что с Баннером, но я принял перемены.
– Сегодня важная игра, вы все это знаете. Нам надо показать этим ребятам, что в этом сезоне мы выступаем активно. Ясно? Может, мы и лишились своего капитана, но это не значит, что мы в меньшинстве. У нас лучший нападающий в лиге.
Я широко улыбаюсь команде, когда тренер обращает внимание на меня.
– Лоури и Бейтман, берегите Хаттона. Они будут охотиться за ним весь вечер. Сосредоточьтесь и играйте чисто. Не ведитесь на их дерьмо. Побеждайте по количеству забитых шайб, а не на штрафной скамье. А теперь идите и надерите «волкам» задницы.
Команда разражается восторженным ревом. Среди толпы я вижу Мэтта, серьезного как всегда, и иду к нему.
– Ты в порядке? – спрашивает он, ударяя меня в плечо рукой в перчатке.
– Как всегда. А ты? Нам нужно, чтобы ты сегодня показал класс.
– Не переживай за меня.
Он идет следом за мной к выходу.
Крики, музыка, адреналин.
Нет ничего похожего на это чувство – когда ты выходишь на лед в день игры и слышишь, как твое имя и номер называют на весь стадион. Это один из тех невероятных моментов, когда хочется улучить минутку, чтобы просто постоять и впитать атмосферу. Но нельзя. На это никогда не хватает времени.
Как только мои коньки касаются льда, я сосредотачиваюсь на игре, возводя стену между будущей победой и любым отвлекающим фактором, который может отнять ее у нас. Но завершая последний разминочный круг, я чувствую, как эта стена крошится достаточно, чтобы пустить по моим венам толику паники.
Мой взгляд притягивается к ней, к Аве, которая вместе с Морган сидит на первом ряду. Ее губы растянуты в широкой улыбке, а глаза сосредоточены на мне, словно лазер. Это меня расслабляет, и я едва не спотыкаюсь – такого не случалось с тех пор, как я был ребенком.
Но какими бы сбивающими с толку ни были эти чувства, должен признать, есть что-то затягивающее в том, что с трибун мне улыбается красивая девушка в свитере моей команды. Чей это номер на ней? Нет. Неважно.
Подмигивая, я бьюсь плечом в стекло, проезжая мимо ее места. Эта чертова улыбка отпечатывается в моем мозгу, когда я еду к средней линии.
Заняв позицию для первого вбрасывания, я смотрю на двух крайних нападающих рядом со мной, Ноксвилла и Уайта, и киваю обоим. Мое сердце колотится, когда судья бросает шайбу на лед и я, забрав ее, рвусь вперед.
До конца игры остается тринадцать минут, а счет застрял на три – три.
Наша команда устала сидеть в защите большую часть игры – спасибо нашим вспыльчивым защитникам, которые не могут пропустить мимо ушей ни одной подначки от команды противника, не потеряв самообладания.
Также не помогает, что я трачу большую часть оставшихся сил на маневры вокруг их убойных защитников, делая бесполезные броски по воротам при любом удобном случае.
Мой шлем ударяется о борт, когда защитник бьет меня в плечо. Я шиплю от боли и стараюсь удержать равновесие, игнорируя боль в плече. Я поворачиваюсь и посылаю убийственный взгляд своему отсутствующему прикрытию.
– Твою мать, Брейден, – рычу я себе под нос.
Я вижу, как передо мной Мэтт останавливает шайбу за воротами и готовится отдать ее. Я бью клюшкой по льду, сигналя, что открыт, и делаю круг по нашей зоне, прежде чем покатиться в противоположный конец площадки.
Мэтт делает передачу мне, прежде чем до него добирается центральный нападающий другой команды. Как только я слышу, что шайба ударилась о крюк моей клюшки, я ускоряюсь. Мне удается проехать всего несколько футов вперед, прежде чем еще один игрок «Вулфс» направляется прямиком ко мне.
К счастью, на этот раз Брейден выполняет свою работу и прикрывает меня, жестко врезаясь в игрока.
Я проезжаю мимо пары и нарываюсь на второго защитника. Резко развернувшись, я объезжаю сцепившуюся парочку и, быстро оглядываясь назад, вижу, что Брейден упустил своего подопечного.
Сейчас или никогда. Я размахиваюсь и сильно бью по шайбе, успешно отправляя ее между ног вратаря. Загорается красный свет, и товарищи по команде немедленно набрасываются на меня с объятиями и дружескими шлепками.
После нескольких похлопываний по спине я подтягиваюсь через борт и сажусь на скамейку рядом с Адамом. Вижу, как Ава с Морган вскакивают с мест и громко кричат, и улыбаюсь про себя.
После этого игра быстро заканчивается, больше голов не забивают. Мы выигрываем с перевесом в одно очко, но по мне это достаточно хорошо.
– Хорошая игра, – говорит мне Мэтт в раздевалке.
– Спасибо. Правда, это ты нас удержал, – отвечаю я.
Он широко улыбается мне и, стянув свой свитер, бросает его в сумку. Брейден проталкивается мимо него и обнимает меня одной рукой. Я морщу нос, когда меня обдает его запахом.
– Отвали от меня. Ты пахнешь как ослиная задница, – говорю я, отталкивая его.
Парень даже не сдвигается с места. Он насупливается и вызывающе обнюхивает меня.
– Как будто ты пахнешь лучше.
Тайлер падает на скамью перед нами и ржет.
– Но он не лапает людей.
– Ревнуешь? – ухмыляется Брейден и убирает руку с моих плеч, только чтобы медленно двинуться к Тайлеру. – Иди сюда. Обнимемся.
Тайлер прищуривает глаза.
– Только тронь меня, и я сломаю тебе руки.
– Суровая любовь. Какая жалость, – вздыхает Брейден.
– Иди в душ, Брейден. Уверен, тебя заждались фанатки, – смеется Мэтт.
– Ты так говоришь, как будто они проблема, – отвечает он, быстро избавляясь от экипировки и нижнего белья.
Если бы не наши просьбы не разгуливать по раздевалке с голой задницей, я уверен, что к этому времени он уже светил бы своими причиндалами перед всеми.
– Не проблема. Просто раздражают, – ворчу я, запихивая защиту в шкафчик и вешая свитер на крючок.
– Я понимаю, когда Мэтт брюзжит насчет хоккейных заек, но в чем твоя-то проблема? Ты девственник или что? – спрашивает меня Брейден, подняв брови.
– Именно потому, что ты только что сказал «хоккейная зайка», я не собираюсь обсуждать с тобой эту тему.
Он хмурится:
– Ой, да ладно тебе. Даже Тайлер трахается.
– И что это значит? – ворчит Тайлер.
– Ты самый большой интроверт, которого я знаю. Я не удивился бы тому, что ты девственник.
Тайлер качает головой, берет стопку одежды и гель для душа и скрывается в душевой.
Брейден пожимает плечами:
– Что я такого сказал?
Мэтт лишь смеется, и Брейден воспринимает это как сигнал заткнуться и оставить тему. По крайней мере, он чувствует, когда пора прекращать прикалываться. Он большой парень, но я не сомневаюсь, что уложил бы его.
Мы быстро принимаем душ и одеваемся. После этого я прощаюсь с командой и выхожу из раздевалки, надеясь убраться с катка как можно быстрее. Я не только вымотан, но и плечо люто болит.
К сожалению, мне не удается далеко уйти, как меня останавливает высокая длинноногая блондинка, которую я несколько раз видел возле катка.
– Привет, Оукли! Ты сегодня потрясающе играл. Идешь на вечеринку? – радостно спрашивает она.
Я останавливаюсь в нескольких шагах от нее и выдавливаю улыбку:
– Привет. Да, собирался.
– Здорово! Оставь для меня танец.
– Боюсь, танцор из меня не очень… – Я замолкаю, понимая, что не знаю имени девушки.
Она выпячивает нижнюю губу:
– Кэсси. Меня зовут Кэсси. Ты не знаешь, кто я?
– А должен?
Надеюсь, вид у меня более извиняющийся, чем слова. Я никак не мог разговаривать с этой девушкой раньше.
Она выглядит потрясенной, и я уже готов извиниться за то, что не знаю ее, когда мою талию обвивает маленькая рука.
Я вдыхаю знакомый аромат духов Авы, и напряжение в плечах испаряется.
– Привет, детка. Готов ехать? Все ждут, – мурлычет Ава, глядя на меня снизу вверх озорными зелеными глазами.
Она проводит пальчиками вверх и вниз по моей груди, и мой мозг вырубается. Что происходит? Детка?
Я лихорадочно пытаюсь собраться с мыслями.
– Да, готов. Приятно было познакомиться, Кэсси.
Схватив Аву за руку, я тяну ее прочь.
– Спасибо, – говорю я, когда мы выходим на улицу.
Вечер теплый, и я рад, что захватил смену одежды, чтобы не пришлось надевать обратно свой тяжелый костюм.
– Это было немного неловко.
– Просто возвращаю должок за то, что ты сказал на днях Дэвиду. Подумала, что ты сегодня будешь нарасхват. Звезда вечера и все такое.
Она пихает меня рукой и смеется, обдуваемая легким ветерком.
– В любом случае я благодарен.
– Ава, быстрее. Поехали! – кричит Морган с парковки, наполовину высунувшись в окно своего «Джипа».
– Мне пора. Увидимся через пару часов, Бойскаут. Если ты нас не бросишь, – дразнит она, разворачиваясь на пятках и сбегая вниз по бетонной лестнице к Морган.
Я улыбаюсь, шаркнув ногой. Не думаю, что когда-либо смогу ее бросить.