Этой ночью я спала уже более крепко, придвинув кресло к двери. Как ни странно, я немного привыкла и стабилизировалась. По крайней мере он не пытался наброситься на меня и надругаться, издевательства я пережить могу. Поэтому относительно спокойно умылась и оделась в свою одежду – лосины и водолазку я постирала ночью и высушила на батарее. В комнате меня никто не запирал и я справедливо решила – мне нужно изучить дом. Я должна знать, как его можно быстро покинуть, если выпадет такая возможность.
Дом был темен и пуст. Мебелью были обставлены даже не все комнаты – словно тому, кто этим занимался надоело вдруг и он махнул рукой на это дело. Лестниц ведущих вниз было две. Парадная, ведущая в главный холл и черновая для прислуги. Прислуги мной обнаружено не было, я все еще не оставляла надежды, что кто-то передаст записку отцу, скажет ему как и где я. Пыли не наблюдалось тоже, следовательно кто-то здесь все же убирает.
Я вошла в одну из малых гостиных внизу, удивившись тому, что здесь распахнуты шторы и в комнату проникает солнечный свет. Я настолько свыклась с мыслью, что в этом странном доме одна, что, увидев Архипа, я взвизгнула от неожиданности – он сидел в кресле. В очках. С книгой в руках.
Книга в его огромных руках выглядела крошечной. Я прищурилась, но фамилии на обложке разглядеть не сумела, тем не менее книга была толстой и даже без картинок. Он, оказывается, не только говорить умеет, но и читать.
– Гуляю, – с вызовом в голосе сказала я.
Я не знала, можно ли мне вообще передвигаться по дому. Архип же игнорируя мое присутствие снова вернулся к книге. Я сделала вывод – гулять мне можно, но двери стоит распахивать осторожно, за одной из них можно было обнаружить Мартина. До сих пор я на него не натыкалась – часть дверей была заперта, наверное это его личные владения.
Следом я обнаружила подвал. В нем был тренажерный зал и длинный бассейн. Плитка у бассейна была мокрой, значит им регулярно пользовались. Дверей было еще порядком, и я смело дернула на себя одну из них. Пахнуло баней, влажным паром и чужой парфюмерией.
– Ты уже соскучилась? – раздался голос Мартина.
Я сама на себя накликала эту встречу – говорила же, нужно быть осторожнее. Скорее всего, если Архип дома, то и Мартин тоже. Я медленно повернула голову. Мартин стоял у чуть запотевшего зеркала и разглядывал в отражении не себя – меня.
– Простите, – поспешно отвела я взгляд.
На нем было одно лишь полотенце. Я успела разглядеть его спину, достаточно загорелую, несмотря на март на дворе, белесый шрам на плече. На коже капли воды, наверное, только из бассейна.
– Нравится? – спросил он.
– Нет.
Я хотела бежать, но не смела пошевелиться. От Мартина можно было ожидать чего угодно и я боялась его провоцировать.
– У тебя ужасно кислый вид, ты портишь мне настроение. Дорогая, либо присоединяйся, либо проваливай.
Я смотрела в пол и поэтому краем глаза увидела упавшее полотенце. Я выскочила из комнаты с такой скоростью, что Мартин рассмеялся. А у меня – щеки горят. И от стыда, и от унижения.
Выходя из комнаты я думала обследовать еще и двор, на предмет обнаружения лазеек к бегству, но сейчас направилась в комнату – провокаций достаточно на сегодня. Дернула дверь в свою комнату спокойно – гораздо комфортнее, когда знаешь, где твой враг сейчас находится. Но в комнате я была не одна.
На моей кровати, закинув ногу на ногу сидела блондинка. Я тоже блондинка, но эта была другой. Она была вызывающе роскошной. Из тех, на которых что ни надень, будет выглядеть откровенно. Но особо она и не смущалась – под тонким свитером ничего нет и явственно торчат соски, брюки облегают, как вторая кожа.
– Ну и долго же пришлось тебя ждать, – недовольно сказала она.
Я опешила, вновь не понимая, что происходит. А потом вспомнила слова Мартина за ужином.
– Вы та, кто будет учить меня быть шлюхой?
Блондинка поджала пухлые губы – обиделась.
– Шлюха слишком категорично. Назовем меня сильной и независимой. Я притворяюсь слабой и позволяю мужчинам играть собой, а взамен получаю много денег. Я могу считать себя богатой, а сколько на твоих счетах?
– Несколько миллионов долларов, – спокойно ответила я.
Девушка удивлённо вздернула брови – мораль басни, к которой она меня вела, не пришлась к месту.
– Тогда какого хрена ты здесь делаешь?
– Меня удерживают здесь против моей воли. Если вы позвоните в полицию или передадите мои слова отцу, чтобы он знал, где я…
– Не-не-не, – перебила девушка. – Я в эти игры не играю.
– Я заберу тебя с собой. Хочешь в Париж? Или в Ниццу?
Девушка поднялась, и сладко, словно кошка потянулась.
– Мартин псих, – сказала она. – И голову мне оторвёт. А мне знаешь, как-то приятнее с головой здесь, чем без головы в Ницце. И вообще, давай уже учиться.
– Чему?
– Так шлюхой быть, – удивилась девушка. – Я Белла. Правда Белла, по паспорту, мама намудрила. Можешь Белкой звать.
– Юстина, – протянула руку я.
– Твоя мать тоже не без причуд, – покачала головой Белла.
Она прошлась по комнате. Брюки облегали идеальные ягодицы, и больше показывали, чем скрывали. Я должна была признать – ее тело великолепно.
– Тебе не нужно пытаться кого-либо подкупить, – сказала наконец она. – Чтобы стать свободной.
– А как?
– Ты сама ключ к свободе. Ты юна. Красива. Ты пахнешь чистотой, знаешь, как младенцы. Немного хитрости и Мартину от тебя крышу снесет.
– Не нужна мне его крыша, – нахмурилась я. – Я просто хочу обратно свою жизнь.
– Дурочка. Ты просто никогда не чувствовала власти над мужчиной. Она пьянит. Ты не только обретешь свободу, ты и ему отомстишь. По нему знаешь, сколько девок сохнет? Так что за всех отомстишь. Главное, знаешь что?
Я считала ее слова бредом, я не планировала пытаться влюбить в себя человека, которому приносит наслаждение унижать меня. Но Белла была забавной. Она была больше человеком, чем кто-либо из живущих в этом странном доме. Я первый раз в жизни разговаривала с женщиной, торгующей своим телом, но девушка мне и правда нравилась.
– Что? – переспросила я.
– Ты главное секса не бойся. Вы, хорошие девочки, трахаться не умеете, вот в чем ваша беда. Вот от вас и гуляют к нам. Секс – это не страшно. С Мартином так даже приятно. Вот запер бы тебя какой-нибудь старый толстяк, было бы ужасно. А Мартин красавчик.
– Я скорее умру.
– Дурочка, – с какой-то нежностью повторила Белла. – Ты лучше живи. Живи и будь счастлива, это лучшая месть. А то, что происходит сейчас…он наиграется, ты потерпи.
В ее жизни все было так просто. Главное – уметь подстраиваться. Я подстраиваться не умела и не хотела учиться. Я не хотела притворно улыбаться человеку, которого ненавижу, в надежде, что он не ударит меня и не изнасилует. Я не хочу изменять себе и своим принципам.