Моня отсидел все шесть уроков в прострации. Слушал, но не слышал. Мыслями он был далеко. В них игра и реальность причудливо путались. Возбуждение там, болезненным откатом догнало уже здесь. После «бань» в паху сильно ломило. У Юльки, понятно, подобной проблемы быть не могло. Проснувшись утром он ее не узнал.
Лицо сестры оказалось к нему слишком близко. Зареванные глаза, широко расставленные и большие, слились, как у циклопа, в один. Она рыдала, как над покойником, и подушка быстро стала мокрой от слез. А потом зашептала, но так, словно это был крик:
– Ты был в шлеме всю ночь! Стоял и молчал. А она беззвучно говорила с тобой!
– Кто? – спросил Моня как можно спокойней.
– Сири твоя, кто же еще!
Он приподнялся на локтях и посмотрел на стол. Шлем там, где оставил. Лег спать в двенадцать после угрозы вырубить свет. Проснулся тоже в кровати.
– Погодь, давай всё сначала. Говори медленно, как по слогам.
– Я смотрела «Amino», легла поздно. Всё думала, спишь или нет. Заглянула, а ты неподвижно стоишь! Жуть! – всхлипнула Юлька и вновь затряслась.
– Да не психуй! Маме сказала?
– Нет… – шмыгнула носом сестра. – Тебя же снова в дурку сдадут!
– Тогда че ж сама не будила?
– Лунатиков трогать нельзя! Аниме про Дуньхуана смотрел? Галоперидол, трепанация черепа и лоботомия! Братик – дебил! Что девчонкам скажу?
– Что дура! Перестань нести этот бред! – вспылил Моня, вызвав новый жалобный всхлип. – Не заметила, как заснула, а теперь втираешь мне свою дичь.
– Она тебя утащит к себе!
– Чтобы что? Пересмотрела хентая?
– Хентай у тебя скоро будет в игре! Монечка, ну ее нафик! Хочешь, познакомлю с Анютой? Она спрашивала как раз про тебя. Если только не трусишь.
Моня помнил ее. Нескладный, похожий на птенца, подросток с бритыми висками и синим ирокезом. Угловатая, безгрудая, с черными губами и пирсингом в носу, языке и пупке. Шипы, андерграунд, панк-рок давно стали частью мейнстрима, но тащится от псевдобунтарства. Там игры свои. О чем хикимори с ней говорить?
– Скажи, что я умер! – махнул он рукой. – Ваша воронья романтика мне не зайдет. Одному как-то спокойней.
– Анюта живая, а Сири-то нет!
– Так точно, кэп! Зато есть попа и грудь.
– Дурак! – возмутилась сестра. – А как же душа и внутренний мир?! Кэти Аккер мне как-то читать даже дала! Тема – зачет!
– Это «Кровь и кишки в средней школе»? – сморщил он нос вспоминая. – Тот еще трэш. Начал и бросил. А душа… Хоть раз ее видела? О чем ты тогда?
– Не видно – не значит, что нет! А ты продал первому встречному.
– Ела уже? Счас тока умоюсь и поедим, – предложил Моня вставая.
За завтраком Юльку кое-как успокоил. Жаль, себя не сумел. Сестра не придумала, раз трясется от страха. Но если всё так, то болели бы ноги. Он даже на школьной линейке не мог долго стоять. Не оловянный солдатик.
Вернувшись из школы, Моня убедился, что дома один, и опасливо взял в руки шлем. «Харон» казался шкатулкой Пандоры. Чудовищем, приглашающе раскрывшим виртуальную пасть.
Но Роби ведь там, и наверняка уже ждет. Обещала не делать квест без него. Шебутная она. Но точно, что старше. Сколько ей – двадцать пять или даже тридцатник?
Моня задумчиво посмотрел на запястье. Тату не сходила, как бы сильно не тёр. Его заклеймили, как скот и дают подрасти. Куда без души? Только в ад. Там всех принимают.
Мысли тяжелели, приобретая всё более жутковатый оттенок. Лучше не думать совсем. Что сделал, то сделал. Ну и плевать!
Глубоко вздохнув, как перед нырком, Моня кликнул на иконку инь-яня. Что бы ни случилось, будет играть назло всем демонам мира. Пусть мучаются тут теперь с ним.
Сансара грузилась подозрительно долго, но, наконец, пустила в себя. Возникло ощущение, что всё изменилось. Но в голове такой хаос, что сложно понять в чем прикол. Анджел говорил, что это нормально. Меняется не мир, а его восприятие в мозгах игроков.
Моня поднял руку, покрутил головой – персонаж вел себя, как обычно. Некоторое время вглядывался, прислушивался, но не нашел причин для волнений. Никто не пытался его подчинить, промыть, захватить его разум. В нем всё равно ничего толкового нет.
Может быть Сири?
Но она пока не создавала проблем. По-прежнему прячется где-то внутри. Ни зловещей ухмылки, ни сатанинского хохота, ни демонического блеска в глазах. И всё же на душе было тревожно. Чувствовался какой-то подвох.
Деревня, куда привел квест, разительно отличалась от первой. Она была больше, богаче и тише. А главное – целой. Ее разрушить и сжечь не могли. Потому что сейв-зона.
Сперва надо встретиться с Роби. Крутится, поди, уже где-нибудь здесь. Ему бы темперамент такой.
Да вот же она! В красном латексе, обтягивавшим фигурку, как своя кожа. Увидев, как девушка подкрадывается к нему со спины, и решил подыграть. Пусть якобы будет сюрприз.
– Бу! – Роби хлопнула его по заднице и засмеялась. – Хочешь сверкнуть в деревеньке бельем?
– Больше нет ничего… – отвел Моня взгляд. – А ты где одежду берешь?
– Я свой сет получила с мечом, – отмахнулась она. – А как тебе это?
– Что?
– Это? – она игриво ущипнула его за сосок.
– Да больно же! – отпихнул ее Моня.
А в следующую секунду до него вдруг дошло. Он чувствует боль! А еще тяжесть, плотность, температуру, текстуру! И запах! И ветер! И пыль на зубах!
– Врубилась? – Роби дурашливо поскакала вокруг. Взмахнула руками, шумно выдохнула, присела и прыгнула. – Это всё наше! У нас целый мир!
Ошеломленный, Моня машинально вытер ладони и осторожно потрогал еще нывший сосок.
– Срань господня! – ругнулся вполголоса, не найдя других слов. А ведь хотел быть приличной, а не такой.
– Прикинь? Вот это апдейт! «До чего дошёл прогресс? До невиданных чудес! Опустился на глубины и поднялся до небес!» – закружилась Роби и, раскинув руки, упала в траву.
Моня нагнулся, набрал горсть земли и растер ее в пыль. Закрыл глаза, вызвал интерфейс – все три шкалы были на месте. Если это игра, то ощущения реальны до жути. Страшно-то как…
– Я говорила с Владиком, – заговорщицки подмигнула Роби. – В даркнете раскопали, что производитель «Харонов» – дочерняя фирма «Сансары». Разработчиков связывают с бразильским фондом «Осирис» из Рио. Мутная тема, опыты с людьми и нейронные чипы. Потом землетрясение всё это накрыло. После этого наработки купили и довели до ума. Как видишь, вживлять ничего не больше не надо. Шлем сам настраивает мозг на волну!
– Какие-то инопланетные технологии… – пробормотал Моня, не сводя с нее глаз.
Он по-доброму завидовал такой энергичности, но вектор мыслей уже изменился. Значит, и полноценный секс в игре теперь есть? Роби-то вот, а делать-то что? Сансара буквально подложила свинью!
– Дурашка, всё просто! К мозгам уже другие маршруты – «Харон» перехватывает и подменяет сигналы от органов чувств. Язык электрохимических реакций теперь оцифрован. Нужно лишь время для подстройки и адаптации к нейронным сетям.
– То есть, компьютер у меня в голове? – спросил Моня, не понимая, как можно загрузить в нее мир. Вспомнилась экскурсия в один дата-центр. Там только техники было три этажа.
– В ней, надеюсь, мозги. Но их электромагнитное поле вроде бы заключает в себе весь сознательный опыт. Шлем связывается с ним, как бы объединяя две нейросети – твою и его. При этом не важна даже скорость закачки. Там всё уже есть.
– Не поняла, – потупился Моня, думая совсем не о том.
Сейчас он примерял на нее образ училки. Еще одна страсть из тайных коллекций. Или лучше «богиня»? Можно сказать, что ее «намолил».
– Про квантовую запутанность ничего не читала? – строго спросила она.
– Неа…
– Представь две связанные частицы в разных концах вселенной. При воздействии на одну вторая одновременно поменяется тоже. Скорость света конечна, тогда как передается сигнал?
– Да, как? – поддакнул он ей.
– Никак, если не предположить, что пары разных частиц просто нет. Есть только одна, но видим ее как бы уже с двух сторон. Как проекции точки над листом сверху и сбоку. Объект-то один! Теперь-то сечешь?
– Почти, – Моня мало что понял, но, боясь показаться тупым, не стал уточнять.
– Так вот, нейронная сеть в мозгах квантуется так же. Мир тот же, но как бы на «двух этажах». Мы видим проекции, но с разных сторон! – девушка рассмеялась, довольная, что донесла эту мысль.
– Интересно, в Сансаре тоже есть «этажи»… – задумчиво пробормотал он, не заметив, что сказал это вслух.
– Везде есть. А что?
– После того как убила меня… – промямлил Моня и замолчал. Может зря? Скажет, что псих.
– Ну продолжай, – она закатила глаза.
– Попал в какие-то античные бани. И вроде бы про них не знает никто. Или не помнит. Ты слышала что-то про них?
– Тебе не понравилось?
– Да нет, но…
– Тогда в чем проблема? Считай, что перед тобой извинились за смерть.
– Кто?
– Само мироздание. Мало ли странного творится вокруг! Мы квестить идем?
Не дожидаясь ответа, она, также подпрыгивая, побежала к дальним домам. За ними оказался просторный загон, который обступила толпа. Слышны крики, хохот и звуки возни.
Главным здесь был импозантный мужчина с властным взглядом и грубыми чертами лица. Круглые часы на цепочке и щегольский камзол золотистого цвета подсказывали, кто здесь хозяин. А редкие, зачесанные на лысину волосы намекали, что старым он себя не считал.
– Ох, какая длинная очередь! – простонала Роби. – Мою расписку возьми, две сразу отдашь.
Энергичность и опека подружки стали Моню слегка напрягать. Но был и более веский повод для беспокойства в уме. В женском теле Моня чувствовал себя беззащитным. С учетом настолько реалистичного в него погружения, это стало проблемой. Что, если кто-то трахнет его?
Моня вздрогнул. К такому он точно не был готов. Еще одна фобия и потенциальный внутренний кризис. А вдруг рецидив?
Хуже всего, что нет признаков присутствия гейм-мастеров или админов. Как и хоть какого-то контроля с той стороны. Похоже, в «Сансаре» их нет вообще. Игроки предоставлены сами себе, а отмороженные будут всегда и везде. Один только Рафик стоит чего…
При этом они еще и условно бессмертны. То есть, воскреснут, если даже убить. В теории преступник должен караться властями, а игровая механика сбалансирует мир. Но когда? Отсев займет время, а минус к репутации остановит не всех. Да и может ли тюрьма напугать? Такой просто снимет шлем и забросит аккаунт. Многим плевать.
Надо как можно быстрее сменить в игре пол! Только где? У кого бы спросить? Мол, где тут из девочек делают нормальных людей? Дескать, ошибся, хочу каминг аут. Да и не ошибался ведь раз выбора нет!
А если баг только его? Тогда не поверят и поднимут на смех. Станет лишь хуже. Да и Роби его мужской шовинизм не поймет.
Очередь наконец-то дошла и до них.
– Сколько ж вас, «искателей», нынче… – буркнул староста и, достав платок, вытер испарину с покрасневшего лба.
– Нам на двоих, – протянул Моня листки.
Мужчина смерил его неодобрительным взглядом и пробурчал:
– Сиськи наружу, срам-то какой! Только жопой и могут сверкать!
– Вот расписки. Дайте свинью! – вылезла Роби вперед.
Моне пришлось ее заслонить. Здесь так нельзя, запорет ведь квест.
– Да откель стока бумажек? – возмутился мужик. – Отродясь у Церкви так много животины не брал! Дам токмо одну на двоих, коли сможешь спыймать. Разобрали усих!
– Он непись? – Моня вопросительно посмотрел на Роби.
– Хренепись, остолбня! – огрызнулся сразу же тот. – Пошто говоришь, будто меня рядом нет?!
Роби прыснула в кулак и, схватив за руку, потащила к загону, где давали свиней.
Моня вырвался:
– Да не таскай ты меня! Он языком чешет, точно живой. А вот жрец в храме на разговоре завис.
– Жрец тебя троллил. Тоже б зависла, если б неделю давала одинаковый квест.
– Хочешь сказать, непись как мы?
– А я почем знаю… – пожала плечами она. – По разговору точно бы не смогла отличить. По поведению – да. Они у себя дома, для них всё всерьез.
Просторный загон окружала толпа. Шло представление – под хохот и улюлюканье игрок ловил там свинью. Потехи ради ее обмазали маслом, что осложняло и так нелегкий процесс. Тяжело дыша, валились с ног оба. В конце концов, животное загнали в угол и унесли.
В загон запустили новую пару. Очередь оказалась длинной, и далеко не каждый игрок был достаточно шустрым, чтобы быстро поймать. Прошел почти час. Роби давилась от смеха, Моня всё больше мрачнел. Рафик качается, а он тут стоит!
Чтобы не терять время даром, решил наконец-то разобраться со спеллом.
«Малое усиление» получалось кастовать незаметно и быстро, но эффект почему-то был нулевым. Бафы не ложились ни на себя, ни на Роби, ни на кого-либо еще.
Проклято же, а что он хотел? Продал драгоценную душу черт знает за что! Тот, разумеется, кинул и слился втихую. Так было всегда. С детства же учат: чертям верить нельзя!
Отчаявшись и перепробовав все варианты, Моня кинул баф на пробегавшую мимо свинью.
Та резко затормозила, поначалу опешив. Щетина поднялась дыбом, в заплывших жиром глазках вспыхнул дикий огонь. Копытца далеко и сильно отбросили землю. Под пяточком хищно блеснули клыки.
Взревев, свинья развернулась к охотнику.
Тот, растерявшись, остановился, не зная, что от нее теперь ждать. Поросячье родео поменяло полярность – охотник стал жертвой. Придется бежать!
Моня взвыл от восторга. Спелл наконец-то сработал! Да еще как!
В загоне творилось невероятное – теперь уже свинья гнала человека. Крича, тот улепетывал от нее со всех ног. Вилял, уклонялся, бегал зигзагом, но тореадор был из него никакой.
Беднягу догнали, напоследок боднув. Приложенная к нему несвинская сила отправила в болезненно длинный полет.
Толпа сочувственно охнула. На несколько долгих секунд воцарилось молчание, а потом заговорили все сразу. Обсудить было что. Люди оживились, кто-то начал принимать первые ставки. На фонарный столб залез какой-то остряк. С импровизированной трибуны загремел хорошо поставленный голос:
«Дамы и господа, наступил свинопокалипсис! Перед нами Супер Свинья! Настоящее исчадие ада! Кто осмелится бросить вызов столь ужасному зверю? Посмотрите, какие клыки, грация, стать!
А, вижу-вижу! Вот наш храбрец! Как зовут? Веня? Веня, вперед! Держим кулачки за нашего Веню! Он спасет наш мир от супер свиней!
Но смотрите, противник рванулся в атаку! Проход в ноги! Удар! Гол!
К сожалению, Веня покинул арену. С ним поступили по-свински. Даже пушечное ядро так далеко не летит. Этот сломался, несите еще!
Кто следующий? Кто наш новый герой? Свинья жаждет крови и власти! Фавн? Простите, Фарн! Фарн отомстит за павшего друга! Как держится, какая осанка! И только посмотрите на его кулаки! Они как пудовые гири! Наш новый претендент чрезвычайно силен.
И что же мы видим? Облако пыли! Вот это везение! Тварь пронеслась, точно грохочущий поезд! Отважный Фарн уклонился. Зазор в миллиметр! Аплодисменты, друзья! Вот это ледяное дыхание смерти! Но ей придется еще подождать.
Еще бросок! И уворот! Так ее! Браво, герой! Воистину гроза всего свинского мира!
Ой-ой, что это было?! Свинья укусила бесчестно и подло. Так делать нельзя!
Увы, но таково всё свинское племя. Храбрый Фарн тоже пал.
Что, желающих нет? Нет, я не верю. Ну господа, это никуда не годится! Кто усмирит это вселенское зло? Кто спасет деревню от свинопотама?! Для таких подвигов нужен Геракл!»
Перестав поддерживать баф, Моня спустился в загон, стараясь выглядеть мило и стильно.
Толпа оживилась. Громче всех хлопала Роби. Он чувствовал на себе ее взгляд. Не просто прекрасна – это богиня! Волосы лежат на плечах роскошной красной волной, глаза сияют как звезды.
«Друзья, у нас новый герой! Верней, героиня. Из тех, что коня на скаку остановит и в нижнем белье! Давно не видел такой милоты под луной! Неужели и она будет повержена бесчестной свиньей? Мы всё же надеемся, любим и верим. Кабан не пройдет!
Ита-а-ак, поединок красавицы и маслянистой свиньи! Бывает ли зрелище лучше? Разве что бой голых женщин в грязи. Но мы не станем требовать много. Поднимете руки, друзья! Поприветствуем Янь! Сейчас будет жара!
Но как?! Просто взяла и схватила свинью? Отлично сыграно! Возможно ли это? Не верю глазам! Да, так и есть! Страшный враг очарован! Янь пленила Супер Свинью красотой! Тварь малодушно сдалась, но, признаюсь, друзья, я тоже бы сдался! А вы разве нет? Дорогу! Дайте красотке дорогу! Она и правда крута!»
Под рев восхищенной толпы Моня упал в объятия Роби. Потраченные на ловкость очки с лихвой окупились. Этот подвиг посвятит только ей.
– Вот ты даешь! – сияя, ахнула та. – Как?
– «Малое усиление», – шепнул на ухо Моня.
– Наконец, получилось?
– Ну на людей не ложился, зато бафнул свинью.
Моня благодарно погладил добычу по холке. Та недвусмысленно хрюкнула, требуя ласки. В это трудно поверить, помня, что было минуту назад.
– Но бафф кастуется на себя или группу! – возразила Роби.
– Этот, выходит, только на свинок. И вряд ли мне повезло.
– «Малое усиление» так не работает. Если не путаю, то всем статам дает по чуть-чуть.
– Откуда ты знаешь?
– Да есть тут товарищ… Бойкий такой. Держит в даркнете свою базу данных. Пока не так много, но начальные заклинания там уже есть.
– Ты про Анджела что ли?
– Котенок, не говори, что он тебя тоже развел? – ахнула Роби.
– Скорей, я его. Если кто вдруг обидит, сразу зови, – усмехнулся с иронией. Он грозен, как мышь.
– Милая, с пвп так не выйдет, – Роби не распознала в тоне сарказм. – Дорога в ущелье. Как мне сказали, там отбирают свиней.
– Вот, суки, блядь… – ругнулся Моня с досадой. – Ой, прости!
– Ничего! – махнула Роби рукой. – Это междометие без смыслового наполнения, его потеряли давно. «Явишася пред ними яко бляди глаголи их» – «и показались им слова их пустыми». То есть, ложь, грех, обман. В общем, забей – так у вас говорят?
– А у вас? – насторожился он. Оговорка или…
– Нам нужен план!
Моня кивнул. План, действительно, нужен. Весело, чо… Как успело достать ПвП! Нормальные сразу ушли далеко. Там быстрый кач и рарные мобы, а тут шушера играет в гоп-стоп. Люди как звери, им и монстров не надо. Добычу легче отбить, чем поймать самому.
– Может кто собрал караван? – предположил он.
– Может, – кивнула Роби. – Пошли.
Караван на окраине деревни, действительно был. Только брали в него с третьего уровня. Роби набранный опыт слила под утесом, а Моня ничего получить не успел. Усилия собрать свою группу не увенчались успехом. Это можно понять, нужен уровень выше. «Идите, качайтесь!» – летело им вслед им.
Провалить первый квест будет обидно. Расписки уж нет, а новую свинью без нее не дадут. А ведь так хорошо началось!
– Так, есть идея! – воскликнул Моня, лучась оптимизмом. – Справимся сами. Пошли.
– Вдвоем? – подняла бровь Роби.
– Но ты ж в меня веришь?
– Теперь уже да. Не обмани! – рассмеялась она.
Поля за деревней подступали к живописным известковым горам. Чуть дальше дорога ныряла в расщелину со стремительным холодным ручьем. Деревья и цветущий кустарник на склонах залиты солнцем, внизу комфортная прохлада и тень.
Но Моне было не до красот. Он вспомнил поездки в горы с семьей, когда был ребенком. На тропе над ущельем тогда стало страшно, но спасала уверенность в силах отца. Сейчас этого защитного буфера нет. После появления тату и апдейта игры реал и виртуальность уже слишком похожи. Сверхъестественное одинаково пугает везде. В присутствии Роби, понятно, храбрился, хотя сам чувствовал легкий мандраж.
Что будет, пусть будет… Он ее рыцарь. Только не ссать!
Собравшись с духом, Моня решительно сел на свинью.
Такой подставы та не ждала. Бессильно плюхнувшись в пыль, животное вопросительно хрюкнуло и попыталось его укусить.
Роби удивилась не меньше:
– Ты ее хочешь убить?
– Садись сзади, я кину баф, – показал взглядом Моня. – Супер Свинья возвращается к нам.
– Она же вся в масле!
– Зато ничего не натрем.
– А не раздавим? – Роби опасливо погладила свинке хребет.
– Под бафом едва ли. Она просто зверь. Сама почувствуешь мощь.
– Пока только ускользающую тень слабой надежды, – тон Роби был полон сарказма. – Этого мало. Чай не тевтонские рыцари в честном бою. Сшибут, точно муху, а мы без брони.
– Ты права, – согласился Моня, облачаясь в «тот самый набор», – и потому всё будет бесчестно. У нас свои козыри есть.
– Вау! – негромко ахнула Роби, закрыв рот ладошкой. – И где ж такое дают?
– Шок, скорость и натиск! «Make love, not war!»
– Твой хипстерский лозунг воспримут буквально, – покачала она головой. – В такую порнушку я не впишусь.
– Голая я, а стесняешься ты? – покраснел он от мысли, что Роби подумала так про него.
– Испанский стыд! Янечка, ты разделась как бы в квадрате. Пытаешься меня совратить? Так я ведь не против. Но там же толпа! Думаешь, стоит их так дразнить?
– Нам нужно лишь шокировать и удивить. Там такого точно не ждут! А пока приходят в себя, мы ускачем уже далеко.
– Шокировать?.. – задумалась Роби. – Это мы можем. Возможно, прокатит. Лишь бы не встала свинья.
– Да кто же ей даст? Я проверяла – баф без отката. Психическая атака – наш единственный шанс.
– Уговорила, чертовка! Мне топлес или…
– Нет, снимай всё! – потребовал Моня, уверенный, что на обнаженную женскую грудь никто не поднимет меча. К счастью или к несчастью, у него она есть.
Кроличьи шкурки использовали вместо седла. Под «Усилением» свинья подросла до уровня пони, но для удобной езды не хватало стремян. На ней сильно трясло, но крейсерская скорость оказалась приличной. Глазки горели адским огнем, из пасти шла пена, копытца о камни высекали искру.
Моня рулил коленями, сидя впереди. Роби обняла его и тесно прижалась. Их сердца теперь бились очень близко друг к другу, а тела мерно подскакивали на крупе свиньи. Вскоре они вошли в возбуждающий ритм, где квесты-засады не имели значения. Все беспокойные мысли вытеснил инстинкт куда более мощный.
Моня почувствовал, что его прыгавший бюст удобно зафиксирован теплыми ладонями Роби. Влажный язык лизнул ему ухо, пальчики нащупали затвердевшие мгновенно соски.
Он внутренне сжался, но стыд и неловкость смыло волной ранее не испытанных чувств. В ней Моня расслабленно и безвольно поплыл, уступив натиску ласк. Страхи, понятия и напряжение таяли как снег в лучах весеннего солнца. Под его чарующим светом не существовало запретов, концептов «приличности» и всего остального, где обыденно скучно плавает ум. Оглушенный новым для него ощущением он жаждал лишь разнообразить и усилить его.
Роби, несомненно, бы помогла ему в этом, но впереди показалась засада. Бандиты опешили, увидев страстные объятия девушек верхом на свинье. Шлейф спутавшихся длинных волос развивался за ними, как черно-красное знамя. Это интимное измерение существовало лишь для двоих.
В установившейся вмиг тишине был слышен только дробный топот копытцев. Градус сюрреализма зашкалил, и толпа расступилась. Никто не пытался остановить амазонок. Залп аплодисментов и хохота догнал уже в спину.
Они прорвались! И казалось, всегда были вместе. Пусть и незримо, в мечтах или снах.
Адреналин бил ключом, голова закружилась, и Моня ощутил себя серфингистом под гребнем волны, испытывая пьянящее чувство свободы, страсть и восторг. Это переживание лучшее из того, что с ним когда-то случалось. Он даже не знал, что оно вообще могло быть.
В уме эйфория, в ушах шумит ветер, а впереди неизвестный и таинственный мир. Моня хотел быть его частью. Расстаться с прошлым и стать уже Янь – путешественником, бардом, героем. И на дороге, ведущей в далекие земли, найти настоящее «я». А «я» до этого пусть останется в прошлом. Его надо поскорее забыть.
В этом горячечном возбуждении Моне хотелось, чтобы их забег стал частью фольклора. Пусть бард сложит песню про красноволосую Роби, прекрасную Янь и уносящую в счастливую даль Супер Свинью.
А потом Моня понял еще кое-что. Сидя за ним, Роби наверняка заметила жабры. Жаль, не увидела крыльев, на которых будто летел.