Город заволокло едким дымом от пожаров. То здесь, то там горели дома и автомобили. Вот уже десять часов по воле Стикса он находился в апокалипсисе. Призрак оказался на дымных улицах не случайно – благодаря полученной информации наконец сможет отыскать ненавистного ему главаря одной из муровских банд. Именно ублюдки Казановы захватили Призрака, после того как он во время тренировочного выезда в поле перебил сопровождавших инструкторов внешников. Тяжелораненый, смог уйти от погони, немедленно высланной за ним.
Тех муров, которые непосредственно его избивали, Призрак уже отправил в мир вечной охоты. Оставалось лишь покончить с самим Казановой. Молодой мститель вошёл в город со стороны центрального рынка, метрах в пятидесяти от которого проходила граница кластера. По тому многочисленному количеству горожан, толпившихся вокруг, можно было предположить о наступивших выходных. Местами не пройти сквозь людской поток. Вернее, не поток, а беспорядочное паническое движение обезумевших горожан, совершенно не понимающих, что творится. Крики, вопли, ругань заглушались резкими звуками клаксонов, визгом тормозов, грохотом сталкивающихся между собой автомобилей. Люди, ещё находившиеся в своём уме, все как один страдали головной болью, совершая при этом необдуманные поступки. Они уже балансировали на грани обращения в тварей.
Перед входом в город Призрак предусмотрительно набросил на себя большого размера плащ, прикрывший от любопытных глаз его экипировку, рюкзак за спиной и кобуру с пистолетом на поясе. Прохожие с недоумением поглядывали на странного молодого человека, в жаркий летний день одетого, словно осенью. Да ещё державшего в руках длинную палку, завёрнутую в цветастую тряпку. Он мог, конечно, активировать невидимку, но ещё неизвестно, сколько ему придётся бродить по городу, а бездарно тратить энергию не хотелось. Однако такое внимание к его персоне продлилось недолго. Когда горожане в полной мере ощутили на себе последствия спорового голодания, о котором они даже не подозревали и понятия не имели о причине своего недомогания, им стало не до того.
Поняв, что маскировка более не требуется, Призрак сбросил свою хламиду в ближайшую урну. Впрочем, как оказалось, он слегка поспешил – рядом с ним скрипнули тормоза и из патрульного автомобиля выскочили двое полицейских. Несмотря на своё плохое самочувствие, держа пистолеты двойным хватом, они попытались задержать подозрительного и неплохо вооружённого гражданина. В тот момент, когда Призрак снимал плащ, полицейские проезжали мимо. И было от чего затормозить – явно не российский армейский камуфляж, поверх разгрузка-бронежилет с четырьмя длинными карманами и выглядывающие из них магазины. На поясе тактическая кобура с пистолетом, с левой стороны металлическая кирка, похожая на ледоруб, за спиной рюкзак и автомат. Ещё пластиковые наколенники и налокотники и, как вишенка на торте, обмотанное тряпкой нечто, сильно напоминавшее по контуру винтовку.
Один из полицейских, лейтенант, срывающимся голосом потребовал снять всё оружие, положить его на асфальт и поднять руки. На парней было жалко смотреть – болезненное выражение лиц, вздрагивающие пальцы на спусковых крючках, что не есть хорошо. Но не так всё грустно, Призрак успел обратить внимание, что те забыли снять пистолеты с предохранителей.
– Расслабьтесь, парни, – тихим, спокойным голосом сказал он и, улыбнувшись, посмотрел им в глаза.
Лица полицейских ещё больше перекосило, потеряв интерес к происходящему и выронив из рук табельное оружие, со стоном схватились за виски. Когда лейтенант с сержантом минут через десять, с трудом преодолевая ломящую голову и виски боль, посмотрели перед собой, то вооружённого незнакомца уже не увидели.
Призрак, пройдя две улицы, деактивировал невидимку. Но прежде размотал тряпку, освободив снайперскую винтовку. После чего поменял её местами с автоматом. Автомат в городских условиях более удобен, ведь придётся работать на коротких дистанциях. Появились первые признаки, что горожане начали обращаться в пустышей. Твари в городе пока не появились, поэтому магазины, снаряжённые патронами с бронебойными пулями, оставались в разгрузке. После их поменяет местами. Хотя с его наворотами, доставшимися в наследство от внешников, тварей опасаться не стоит. Парень периодически открывал в себе новые умения и возможности, зачастую не имеющие отношения к дарам Стикса. Даже самому страшно становилось…
Всё началось на хуторе, на который он попал в тот злопамятный день, когда, ещё не будучи Призраком, сбежал от своих хозяев. Кластер с хутором, как вскоре выяснилось, недавно перезагрузился. Естественно, что от тумана и кисляка уже не осталось и следа. Выйдя из леса, увидал обнесённый высоким дощатым забором двор. Виднелась крыша, крытая потемневшим от времени шифером, и кроны фруктовых деревьев. Прошёлся вдоль забора в поиске ворот или калитки. Щелей в заборе не оказалось, настолько плотно подогнаны доски, а где и были, всё равно ни фига не видно. Ворота оказались заперты, дверь рядом также. Через щель увидал, что она закрыта на кованый крюк. Вынул из ножен кинжал и просунул под него длинное лезвие. Подцепив, поднял его. Дверь подалась вперёд, и, войдя во двор, еле успел выпрыгнуть обратно. Здоровенный лохматый барбос, грохоча железной цепью, бросился на него. С оскаленной пасти свисала нитка тягучей слюны. Собака бесновалась, мечась перед воротами, но крепкая цепь её сдерживала. Ничего не оставалось, как пристрелить её. Что делать, если ты живёшь в таком жестоком мире. Всадил две пули из ТТ в раскрытую пасть, заставив пса рухнуть на утоптанный двор.
Из дома никто не выбежал, но это не означало, что в нём никого не было. Тишину нарушало лишь пение птиц да кудахтанье кур, всполошившихся в деревянной загородке. Выстрелы их было напугали, но уже минут через пять они успокоились и занялись своими важными куриными делами. Пройдя вдоль сарая, услышал, как позади него кто-то тихо крадётся. Он резко развернулся, выставляя вперёд руку с пистолетом. В метре от него с занесёнными вверх руками, сжимающими топор, стоял крепкий на вид старик.
– Сдурел, старый? – глядя ему прямо в глаза, вскрикнул незваный гость.
И тут произошло то, что парня очень удивило. Старик взвыл и выронил топор. Узловатыми пальцами схватился за виски, не переставая подвывать, опустился на колени. Сгорбленные плечи тряслись, он явно чувствовал себя очень плохо. Парень с удивлением смотрел на старика, приходя к выводу, что именно его взгляд так воздействовал на вероятного хозяина дома. Вскоре тот перестал трястись и на некоторое время замер. Затем медленно встал и, стараясь не смотреть в глаза, спросил:
– Что сейчас было? – Но, не дождавшись ответа, вдруг вздрогнул, плечи вновь мелко затряслись.
Старик поднял голову и взглянул будущему Призраку в глаза. Но на этот раз уже во взгляде ничего человеческого.
«Обратился!» – мелькнуло в голове парня. Словно подтверждая догадку, старик утробно заурчал и попытался вцепиться, протягивая вперёд растопыренные пальцы. Но не успел сделать и шага, как упал с простреленной головой.
– Что я ещё о себе не знаю? Что ещё должно произойти, чтобы я выявил все свои дары и способности?
Сунув пистолет в кобуру и перехватив удобнее автомат, парень осмотрелся, после чего направился к крыльцу. Взявшись за дверную ручку, догадался нажать пальцем на железную клямку над ней. Дверь отворилась, стоило ему потянуть на себя. Лицо обдало приятной прохладой, пахнуло медово-травяным ароматом. Глубоко вдохнув, про себя отметил, что пахнет даже очень приятно. На веранде царил полумрак, занавески на двух окнах задёрнуты. Под потолком развешаны пучки трав, источники приятного аромата. На деревянном столе-буфете, застеленном вытертой со временем клеёнкой, глубокая глиняная миска, накрытая чистым полотенцем, чашка на блюдце, ещё одна глубокая миска, а на ней вторая, только перевёрнутая. Стало интересно, и он снял верхнюю. Видимо, от мух прикрыли золотистые, нарезанные на куски и истекающие янтарным мёдом, соты. Парень машинально сглотнул слюну, хотел было взять один из кусков, но передумал.
«Успею ещё, нужно пока дом осмотреть».
Но, как выяснилось, старик жил один. В доме больше никого не оказалось. Обстановка и вещи ясно указывали на это. Только сугубо мужская одежда, одного размера и непритязательная на вид. Мебель такая же скромная – старенький шифоньер, металлическая кровать, небольшой обеденный стол, побеленная русская печь. Телевизора, как и наличия признаков электричества, не наблюдалось. На подоконнике транзисторный приёмник. На столе лампа, вероятно, керосиновая. Парень с ней раньше не сталкивался и запаха не знал, но слышать вроде слышал. Во всяком случае, название знакомо откуда-то. В памяти стёрлась лишь его история: кто он и как оказался в Стиксе. А вот назначение тех или иных предметов хорошо знал и помнил. Глаза его блеснули – на кровати, на которую он вначале лишь мельком взглянул, лежал кожаный чехол. Не место для такой вещи, но, видимо, хозяин хотел им заняться, но что-то его отвлекло, а может, вспомнил, к примеру, что не покормил кур. Ведь пред тем как попытаться напасть, он вышел из сарая. В чехле лежало охотничье ружьё.
«Странно – живёт практически в лесу, в котором полно разного зверья и наверняка возле забора ночами шастает. Ружьё, по идее, должно быть всё время собрано, пусть и не заряженное, но готовое в любой момент к использованию».
Кстати, о зверье… Возле трупа старика топтун и лотерейщик. Раскрытая дверь у ворот явилась для них приглашением заглянуть на огонёк. Вертя мордами, они шумно всасывали широкими ноздрями воздух. Твари явно унюхали ничтожные следы запаха парня. Старик-то, обратившийся в пустыша, их в данный момент точно не интересовал. Носы у тварей очень чувствительны – сам ты на свой запах не обращаешь внимания, если только специально не понюхать вспотевшую подмышку. Парень, стараясь тихо ступать, подошёл к двери. Осторожно притянув её к дверной коробке, запер на щеколду. Осмотрелся – возле печки в углу почти вертикальная лестница и над ней люк в потолке. Что же, будет иметь в виду как запасной вариант отхода.
Так близко сталкиваться с тварями ему ещё не приходилось. Во всяком случае, об этом он не помнил. Что странно, так то, что страха он не испытывал. Собственно, он в себя пришёл ранним утром возле каких-то старых развалин. Лежал, уткнувшись лицом в густую траву. Тупой болью ныл затылок, воняло горелым. Кое-как приподнялся на колени, дотронулся рукой до затылка. Пальцы увлажнились, волос он не нащупал, только мокроватое липкое пятно. Как он и подумал, влага оказалась кровью, почти подсохшей. Застонав от обжигающей боли, вызванной прикосновением к ране, он подумал о фляжке с живчиком. Странно, что это за жидкость и для чего она нужна, помнил хорошо. Память выборочно преподносила знания. Возле него лежал автомат со сложенным металлическим прикладом. Сам он довольно неплохо экипирован, на поясе кобура с пистолетом. Фляжка с тем самым живчиком, которую он уже вытащил из чехла. Жадно к ней присосался, и после трёх торопливых глотков боль утихла, голова прояснилась. Но что случилось и по какому случаю он валялся на траве с окровавленным затылком, как ни пытался, так и не вспомнил. Сколько ни тужился, если уместно такое определение, но так ничего не вышло. Да и так себе метод – чем больше пытаешься что-то вспомнить, так ещё дальше результат спешит от тебя отдалиться.
Топтун с лотерейщиком по-прежнему продолжали принюхиваться, ещё не определив, куда подевался источник вкусного запаха. Сбоку от них со стороны сарая донёсся шорох, лотерейщик резво развернулся и удовлетворённо утробно заурчал. Поверх уложенной деревянной поленницы он разглядел взъерошенную рыжую морду с длинными усами. Кошак прижимался к берёзовым поленьям, а вздыбленная шерсть свидетельствовала о том, что он сильно напуган. Топтун, оттолкнув когтистой лапой своего собрата, при этом содрав несколько костяных пластин, рванул к сараю. Для его комплекции и размера двигался удивительно быстро. Выгнув спину, кошак зашипел, а затем, издав пронзительный вопль, развернувшись, стремглав, вонзая когти в серые, шершавые доски фронтона, добрался до квадратного окошка и нырнул в него. Топтун врезался в сложенные дрова – аккуратная поленница развалилась. Спотыкаясь, тварь пыталась дотянуться до слухового окошка, но полена под задними лапами разъехались, и топтун, потеряв равновесие, оставляя в досках глубокие борозды, свалился вниз. Лотерейщик не стал за вожаком прыгать на стену, а как только рыжая бестия укрылась на чердаке, бросился в открытую дверь сарая. Всполошено закудахтали куры, забравшиеся туда в тенёк.
Пока твари громили сарай, парень, забрав ружьё и патронташ, выбрался из дома через окно, выходившее на обратную сторону. Оказавшись в огороде, осмотрелся и обнаружил в заборе калитку из таких же плотно подогнанных толстых досок. Отодвинув хитро устроенную задвижку, вышел наружу.
– Неплохо, – произнёс он, увидев натоптанную тропинку, ведущую среди высокой травы к реке.
На этот раз не забыв запереть обратно калитку, он поспешно спустился вниз и, пройдя метров двадцать, остановился возле деревянной лодки, вытянутой наполовину из воды на берег. Никакой цепи не наблюдалось. Наверное, не имелось оснований опасаться, что в этой глухомани кто-нибудь сопрёт посудину. Как доказательство тому, в уключинах оставались вёсла, а самое главное – в лодке лежали оснащённые удочки. А на берегу, на вбитых в землю кольях, сушилась растянутая в длину сеть с пенопластовыми поплавками. Столкнув лодку в воду, парень запрыгнул в неё. Лодка опасно заколыхалась, но воды бортами не зачерпнула. Уключины заскрипели, когда он несколько неуклюже попробовал поработать вёслами. Хоть практика плавания на гребной лодке напрочь отсутствовала, всё же после тройки гребков приноровился. Лодка, перестав рыскать, уже уверенно отошла от берега.
Его исчезновение не прошло незаметно. Или заметили, или унюхали, но уже минут через пять калитка с грохотом и треском распахнулась. А если быть точнее, то её просто вынесло могучим ударом. Тварей оказалось уже втрое больше. Добавился ещё один лотерейщик и три бегуна. Парня не переставала удивлять память. Не подбрасывая информации о нём самом, без единой задержки классифицировала тварей. А вот давеча о том, что он обладает умением одним взглядом едва не убить человека, узнал лишь случайно. Но о том, что это не прокатит с тварями, догадался сам – ведь заражённые не чувствуют боли, и им глубоко плевать на чьи-то томные взгляды. Утробно рыча, шестёрка злых тварей носилась по берегу туда-сюда, снеся и едва не запутавшись в сетке, не выдержавшей их стремительного напора. Прыгать в воду при этом заражённые даже не пытались. А вот этот момент для парня оказался сюрпризом. Может, раньше он знал об этом, но в эту минуту для него явилось новостью, которую он сразу отправил в копилку знаний.
Отдалившись от беснующейся на берегу толпы, оглянулся – на противоположном берегу сплошной лес.
– Не пойдёт. Лучше спущусь вниз по реке, отдавшись течению. Чего зря силы тратить. Кстати, о силе, не помешает живчика хлебнуть.
Развернув лодку и перестав грести, вытащил фляжку из чехла. Перед тем как сделать три глотка, потряс ею. Осталось чуть больше половины. Пока хватит, но пополнить запас не помешает. Повозившись, снял рюкзак и принялся в нём рыться. Его ожидало разочарование – более ёмкостей с живчиком в нём не оказалось. Алкоголя тоже не было. По какой причине они отсутствовали, он не помнил.
– Хорошо, хоть спораны есть. – Он вытащил тугой мешочек, заполненный виноградинами.
Повертев и пощупав, сунул его обратно, всё равно растворять не в чём. Речная вода не годится, да и рассосать не получится, случись критический момент. В тот момент, когда пришёл в себя возле развалин, определённого маршрута не было, так как не помнил, кто он и чем вообще занимался. Теперь же на ближайшее время появилась цель – отыскать алкоголь для живчика. А это означает, что в лесу его не обнаружить, поэтому и нужно сплавляться по реке. Рано или поздно мимо какого-нибудь поселения будет проплывать. А пока суд да дело, можно и покушать. Слава богу, с этим проще – в рюкзаке лежали три картонных коробки с ИРП.
– Вот же дурень. – С досадой вспомнил, что так и не попробовал мёд в сотах.
Но сожалеть уже поздно, назад точно не вернётся. Монотонный сплав по реке незаметно убаюкивал, голова периодически склонялась, он вздрагивал, оборачивался и, если требовалось, то правым или левым веслом поправлял направление движения. И снова сонно клевал носом, на время забыв, что хотел перекусить, и едва не прозевал опасность. Лодку накрыла тень, парень вздрогнул от чувства неясной тревоги и мгновенно избавился от сонливости. Оглянулся и увидел уже почти нависший над лодкой мост. Еле успел отвести лодку от бетонной опоры, едва в неё не врезавшись. Отделался лишь тем, что веслом и правым бортом возле кормы немного черканул по шершавой поверхности опоры. Но тревога не покидала. Работая вёслами, отогнал лодку от опоры и, увеличив скорость, направил её слегка по диагонали по отношению к течению. Как только выплыл из-под моста, увидел спрыгнувшую сверху массивную тварь. Большой всплеск, и его обдало прохладной водой, полностью вымочив. Лодка едва не перевернулась, опасно покачиваясь на поднятой волне. Но тут у него зашевелились волосы на голове – к борту лодки потянулась здоровенная, покрытая жёсткими бляшками, когтистая лапа. Если он не испытывал страха в доме старика, через окно наблюдая за топтуном и лотерейщиком, то сейчас стало реально не по себе.
«Не боятся только дураки», – всплыло в голове слышанное им когда-то утверждение. Остервенело гребя, парень старался удалиться от твари, но, благодаря течению, топтун, а это был он, не отставал и находился опасно близко от лодки. Тварь, не умея плавать, тщетно пыталась удержаться на поверхности, норовя ухватиться за борт. Но, как только оказалась на глубине, в последний раз взмахнув лапами, скрылась под водой. Шансов остаться в живых у топтуна не имелось изначально. Даже если бы он, спрыгивая с моста, угодил точно в лодку, то, благодаря своей массе, разнёс бы деревянную посудину в щепки и один чёрт утонул.
Оставив вёсла в покое, парень смотрел на мост, на котором виднелись фигуры ещё нескольких собратьев самоубийцы. Но никто из них не решился бездумно броситься в воду вслед за топтуном.
– Суки! – Сбрасывая пар, парень сплюнул в воду.
Вновь вернулось умиротворение и вместе с ним чувство голода. Однако его ожидал очередной сюрприз, приключения ещё не закончились. Стикс решил, что ещё не время расслабляться. Лодка пересекла хорошо видимую на воде границу кластеров – быстрое течение реки сменилось на более медленное. И вода стала, что ли, чуть мутнее. Обрывистые берега перешли в пологие. Слишком резко перешли. Метров через сто вода вновь стала прозрачной. Неприятности начались с лёгких толчков, лодка вздрагивала, как машина на колдобинах. Могло показаться, что лодку вынесло на мелководье и она днищем натыкалась на камни. На самом же деле всё не так. Вода прозрачная, но дно даже не просматривается, слишком уж глубоко. Тогда что же или кто же ударяет снизу? Парень перегнулся через борт и успел заметить мелькнувшую внизу тень. Он смог примерно прикинуть глубину. Выходило, что неизвестная рыба находилась под лодкой метрах в четырёх от неё. О заражённых речных подводных хищниках ему не приходилась слышать (он мог и не помнить), но нужно быть готовым ко всему.
– Господи! Так каких она тогда размеров?! – имея в виду рыбу, задал он сам себе вопрос.
У него неприятно засосало под ложечкой. С сомнением посмотрел на лежавший в лодке автомат, а ружьё уж точно не поможет, если только в упор и картечью. Оставив вёсла в покое, вынул из нижних карманов разгрузки три гранаты Ф-1 и запалы к ним. Не торопясь, но всё же волнуясь, ввернул их. Как ни странно, но, подготовив гранаты, он успокоился и почувствовал себя увереннее. На всякий случай, когда ещё представится возможность, хлебнул из фляжки живчика и вернул её в чехол на поясе. И вовремя – сильный удар снизу тряхнул лодку. Поспешно схватился за вёсла и, скрипя уключинами, принялся выгребать в сторону берега. Лодка, двигаясь по течению, хоть и по диагонали, получила ускорение. За кормой вспучилась вода и среди брызг показалась голова. Нет, не голова, а разинутая пасть с акульими зубами в три ряда. Речное страшилище выглядело не менее уродливо, чем сухопутные. И оно точно не местное. Парень с трудом смог опознать в нём то ли аллигатора, то ли крокодила. Откуда чудище взялось в российской реке, в данную минуту его совершенно не интересовало. А вот то, что оно с лёгкостью может откусить полкормы лодки, радости ему не прибавляло.
– Мля, оно меня сейчас сожрёт! – Парень не на шутку перепугался.
Если в самом начале действия подводного чудища можно было принять за желание поиграть, то сейчас все сомнения по этому поводу отпали.
– Точно, сожрать решило!
Раскрытая пасть приблизилась, и уже верхняя челюсть зависла над кормой, мощным ударом шипастого, покрытого жёсткими пластинами хвоста тварь вспенила воду. Парень налёг на вёсла, но монстр не отставал. Спасти могло лишь наличие лодочного мотора, но чего не было, того не было. Бросив бесполезное занятие, только выматывающие силы, парень оставил вёсла в покое. Кое-как уняв дрожь, схватил в обе руки по гранате. Быстро разогнул усики и, прижимая рычаги к корпусам, свёл руки вместе и, вцепившись указательными пальцами, одновременно выдернул обе чеки. В голове промелькнуло, что это для него не впервой.
Коротко замахнувшись, вбросил их в раскрытую пасть. Тут же выдернул чеку у третьей гранаты и, не теряя времени, добавил свой гостинец к двум предыдущим. Тварь инстинктивно захлопнула пасть, зацепив и выломав часть дощатой кормы. От взрывов в замкнутом пространстве её разорвало. Тело чудища крутанулось и сильнейшим ударом хвоста снизу по днищу лодки разбило её. Подброшенный, беспорядочно маша руками и ногами, парень грохнулся обратно в воду. Погрузившись, он не растерялся и, взмахивая руками, устремился к поверхности. Вынырнув, крутанул головой, сбрасывая с волос воду. Осмотревшись и прикинув расстояние до ближайшего берега, расстегнул и сбросил с себя разгрузку. Сразу стало легче. Берцы снимать не захотел, попробовал плыть – хоть не совсем удобно, но вполне терпимо. В спину что-то больно ткнулось, резко развернулся и облегчённо выдохнул – большой кусок днища от лодки с торчавшим впереди острым сколом. Ухватился за него, какое-никакое, но всё же плавсредство, помогающее держаться на воде. Сколько ни осматривался вокруг, но рюкзака на поверхности не обнаружил. Надеялся, что не утонул, но, видно, не судьба. Если бы не патроны к автомату, ссыпанные в мешочек, где-то чуть больше половины цинка, то шансы отыскать рюкзак ещё бы имелись.
«Чего теперь сожалеть, нужно скорее к берегу грести, пока ещё какая сволочь зубастая не атаковала. Самое интересное, что память в этот раз не подсказала классификацию твари. И всё же откуда здесь мог взяться крокодил или аллигатор? Якорь ему в задницу!»
Монотонно гребя и рассуждая, парень не заметил, как успел приблизиться к берегу. Ноги коснулись песчаного дна, устланного ракушечником. Оставив спасительный деревянный обломок, устало переступая, вышел на берег. Рухнул на траву, а затем, перевернувшись, расслабленно лежал на спине, раскинув руки.
«Хрен с ним, с рюкзаком, дело наживное. Главное, что жив».
Отдохнув, порадовался, что в лодке фляжку с живчиком сунул в чехол и она не пропала вместе с остальным имуществом. Правда, в ней осталась половина жидкости, а спораны тю-тю. Два глотка, и почувствовал прилив сил.
«Прорвёмся…»
Больше разлеживаться не стал. Нужно пистолет и одежду с берцами подсушить. Мокрому идти несподручно. А тут ещё в который раз за день желудок разбурчался, напоминая, что пустой. Разделся догола, стыдиться некого, рядом никаких признаков жилья. Однако люди всё же здесь бывали – возле узкой полоски песка примятая трава и старое кострище, обложенное камнями, уже изрядно закопченными. Но сейчас поблизости никого не наблюдалось. Отжал камуфляж, нижнее бельё и, расправив, разложил на траве. Рядом поставил раскрытые берцы. Теперь можно и пистолетом заняться. Разобрал его, протёр детали отжатым носовым платком. Из магазина выщелкнул патроны и тоже протёр. Все детали разложил на брючине, пускай подсыхают. А через полчаса собрал обратно, снарядил пистолет. И когда вставил магазин в рукоять и передёрнул затвор, почувствовал себя гораздо увереннее. Правда, против серьёзных тварей пистолет бесполезен. Если только застрелиться, чтобы не мучиться. Когда надел ещё не совсем просохшую одежду, исчез последний дискомфорт. Всё же не привык голой задницей светить. Хотя вокруг никого нет. Или всё-таки есть?
Сильный удар в затылок мгновенно вырубил сознание.
– Капрал, ты не перестарался со своим ударом? Глянь, аж волосы на затылке выжгло.
– Слушай, я же телекинетик, а не пироман. Я думаю, что его ещё до нас чем-то горячим шарахнули по тыкве. Невезучий парень, я смотрю.
– Шахтёр – Пистону.
– На связи…
– Давай сюда джип, мы его не собираемся до вас тащить.
– Пить, – простонал парень, не открывая глаз.
Над ним склонился мужчина с длинными полуседыми волосами и всклокоченной бородой, подставив к губам пластиковую бутылку с водой. Приподняв парню голову, удерживал её, пока тот не утолил жажду. Кроме воды, ничего предложить не мог. Живчик закончился ещё до того, как муры втащили бесчувственное тело и бросили его на грязный тюфяк.
– Посмотри его, Пилигрим, – сказали они узнику и вышли из камеры.
Непонятного возраста мужчина осмотрел нового пленника. На первый взгляд парень здоров, если не считать воспалённого участка в затылочной части. Мужчина встряхнул руки и раскрытыми ладонями поводил возле раны. Сканирование выявило трещину в черепе и лёгкое сотрясение мозга. На Земле у парня возникли бы серьёзные проблемы, но не здесь. Мужчина поднялся на ноги и подошёл к двери. Стучал по ней до тех пор, пока с маленького узкого окошка с обратной стороны не убрали железную заслонку.
– Чего барабанишь, лепила? – Глаза с прищуром зло на него посмотрели.
– Живчика принеси.
– Ага, разбежался…
– Вот что, Бурлак, я Казанове так и передам, что ты сейчас сказал. Как бы после твою требуху не отдали внешникам за горстку споранов.
– Не гони, лепила. Пошутить уже нельзя. Счас принесу.
Окошко закрылось, а мужчина вернулся к раненому, который по-прежнему лежал с закрытыми глазами. Совсем молодой, на вид лет четырнадцать-пятнадцать. Физически развит, но на бойца совсем не похож. Заскрежетала отодвигаемая задвижка, но, прежде чем полностью разблокировать дверь, в окошко посмотрел охранник и только после этого отпер до конца и распахнул её. Заглянув внутрь, поставил на пол две полуторалитровые пластиковые бутылки с живчиком и водой. Исчез на мгновение и к уже имевшимся бутылкам добавил два алюминиевых судка. В отличие от тюремных дверей, в этой не имелось окна для передачи заключённым продуктов питания. Не имелось в камере и туалета. В углу справа от двери пробитая в полу дыра, которая накрывалась деревянным щитом с приделанной сверху ручкой. Оттуда постоянно воняло. Выручало зарешёченное квадратное окно в кирпичной стене, обеспечивающее приток свежего воздуха.
Если бы мужчина, которого звали Пилигрим, не артачился, то содержался бы в совсем других условиях, а не в этом вонючем помещении размером четыре метра на три. Когда дверь захлопнулась и проскрежетала несмазанная задвижка, Пилигрим смог забрать воду с живчиком и еду в судках. Напоив парня ещё и живчиком, заодно и сам дозаправившись, лепила, как его назвал Бурлак, приступил к лечению. Держа ладонь над повреждённым участком, излучал на него направленным потоком целебную энергию. Пришлось ещё раз приложиться к бутылке с живчиком, а когда Пилигрим едва не подавился ещё не проглоченной жидкостью – продавленный тюфяк оказался пустым, парень словно испарился. Не веря своим глазам, мужчина протянул руку к тюфяку. Пальцы упёрлись в невидимое тёплое тело. Померцав, парень вновь стал видимым.
– Ох и непростой ты, оказывается, – пробормотал Пилигрим.
Чтобы осмотреть раненого на предмет наличия даров, тот должен быть полностью здоров. Встряхнув руками, мужчина продолжил лечение. Грязно-коричневое пятно, видеть которое доступно лишь знахарям, через некоторое время изменило цветность свечения. После того как оно засветилось ярко-зелёным, мужчина облегчённо вздохнул и вытер со лба выступивший пот. Парень открыл глаза и попытался сесть. Пилигрим, поддерживая, помог ему. Тот с удивлением осмотрелся, пошарпанные пыльные стены из красного кирпича и цементный пол неприятно поразили. Поморщился, уловив неприятный запах.
– Что за место? И как я здесь оказался?
– Муры притащили сюда в бессознательном состоянии. А вот почему, хотелось бы от тебя услышать.
– Муры?!
– Да…
– Стикс их подери! Эти суки меня всё-таки выследили!
– А тебя как звать, парень? Меня вот Пилигрим.
– Меня Малой… Но, может, по-другому зовут… Я точно не помню, – растерянно, даже с некоторым извинением произнёс парень.
– А как ты в Стикс попал? – не переставал интересоваться Пилигрим.
– Не помню, – вновь повторил Малой.
– Точно? Я, во всяком случае, таких людей ещё не встречал.
– Но нужно ведь когда-то начинать, – улыбнулся парень. – Я ещё и детства совершенно не помню и не знаю, чем это объяснить.
– Погоди, – остановил его Пилигрим. – Давай я тебя повторно просканирую. Я, перед тем как тебя лечить, искал только травмы. Сядь, расслабься и, главное, ничего не бойся.
Встряхнув руками, Пилигрим потёр ладони и, введя парня в транс, принялся сканировать, водя их на небольшом расстоянии от головы. От травм уже не осталось и следа. На обоих полушариях ни малейших признаков каких-либо повреждений или аномалий.
– Ничего не понимаю, – еле слышно проговорил Пилигрим. – Никаких отклонений. Стоп! А это у нас что?
Небольшой, с копеечную монету, участок мозга оказался опечатан.
– Вот и блокиратор!
Но как он ни пытался удалить печать, ничего не получалось. От напряжения Пилигрим вспотел, он на самом деле не знал, что делать. Очень уж хотелось помочь парню. Парень напомнил ему оставшегося на Земле сына. Когда уже отчаялся, ему вдруг пришло в голову, что печать имеет знакомую структуру. И он даже помнит её запах.
«Стоп! Так она же похожа на сургучную! А что, если сделать так?!»
Закрыв глаза, Пилигрим слепил перед собой образ печати, повторив все тонкости рельефа и даже имевшийся на ней микроскопический узор или непонятную аббревиатуру. Взял её двумя руками и, зажав с двух сторон большими и указательными пальцами, просто с хрустом переломил. Открыв глаза, обнаружил, что печать исчезла, разблокировав участок мозга.
– Получилось! – облегчённо выдохнул мужчина.
Выведя Малого из транса, по выражению его лица понял, что тот вспомнил прошлое. И не только. И главное, судя по всему, многое из того парня совершенно не обрадовало. Выглядел он довольно мрачным.
– Спасибо тебе, Пилигрим. Я вспомнил! – искренне поблагодарил Малой. – Только вот теперь не знаю, радоваться этому или нет.
– Но это ты позже решишь, а сейчас я тебя посмотрю насчёт даров.
– Так ты знахарь?! – Только теперь до парня дошло, кем является Пилигрим.
– Да, ты угадал. Я прямо поражаюсь твоей прозорливости, – рассмеялся знахарь, заставив смутиться парня.
Слегка покраснев, тот замолчал, но после вдруг с удивлением посмотрел на Пилигрима.
– Постой! Тогда что ты здесь делаешь? Ведь знахарь, как ментат и ксер, очень уважаемые люди в любом стабе.
– Дело в том, что я человек вольный. Прабабка у меня цыганка, и от неё мне передалась любовь к свободе. Я брожу по кластерам Улья и помогаю страждущим.
– А как же?.. – недоговорил Малой, но Пилигрим его понял.
– Я тварей не трогаю, а они меня… Дар у меня такой, хотя ты сам должен знать, не принято об этом говорить. А споранами или непосредственно живчиком снабжают меня те, кому я помогаю.
– Но ты не ответил, почему в клетке сидишь? – Парень обвёл глазами помещение.
– У муров нет своего знахаря, вот и хотят, чтобы я у них остался. Но я их самих и их идеологию терпеть не могу. За это они меня взаперти и держат. Я им по мелочи помогаю, а мог, по их словам, в жемчуге купаться.
– Слушай, Пилигрим, будь моим крёстным. Мне позарез нужно имя сменить. Я могу ментатам любое имя назвать, и оно прокатит без проблем, но просто противно Малым зваться в свете того, что я о своём прошлом, благодаря тебе, теперь узнал.
– Хорошо, – подумав, ответил знахарь. – И у меня есть для тебя новое имя. Пока ты лежал без сознания, то померцал немного. Быть тебе отныне Призраком!