– Вот же занесла тебя сюда нелёгкая, – бурчал Прапор, снова вытаскивая ногу из вязкой жижи. – Как ты тут не утоп, просто удивительно.
– Считай, утоп, малые вытащили. – От этих воспоминаний на душе стало очень пакостно и мерзко, я вновь корил себя за то, что уснул в ту злополучную ночь.
– Во, кому тут хорошо, – Прапор кивнул в сторону Гидры, которая левитировала в ста пятидесяти метрах от нас с прижатыми к спине головами, иногда вытягивая одну на длинной шее, словно подводная лодка – перископ, и осматривала болотные окрестности.
Однажды к нам вышел лось, которого Гидра тут же запеленговала и, врубив свой «манок», изловила, сожрав без остатка.
– Вот, падлюка эгоистичная, даже копытом не поделилась, – заметил тогда Торос, наблюдая за интересным процессом её трапезы.
– А ты попросил бы, – усмехнулся Муха, – глядишь – и поделилась бы.
– Не-не, пусть кушает на здоровье, мало ли, вдруг не доест, на меня коситься начнёт. Консервы пока вполне устраивают, угу, – тут же дал задний Торос с серьёзным выражением лица.
Муха рассмеялся.
Доехав до бетонного завода у границы чёрного кластера, где договорились встретиться с Гидрой, расположились там на ночлег. Скребберша ушла в ближайший свежий населённый кластер за едой, и, пока не набьёт своё брюхо, ждать её не стоило, да и солнце давно село. Потому последние километры до завода мы катили уже в темноте.
Кормилась наша дама не очень далеко, и Муха прекрасно ощущал её местонахождение, как и она его.
Гидра тут же поняла, что люди и странный скреббер рядом. Мысли полезли в голову, сразу во все семь. Иногда тяжело думать семью головами, мысли скачут, как лягушки во время дождя.
– САМЕЦ ПРИШЁЛ. Я ЕЩЁ МОЛОДА, ТОЛЬКО ШЕСТОЙ ПОМЁТ НОШУ.
– КАКАЯ ЖАЛОСТЬ, ЧТО ЭТОТ САМЕЦ НЕ ЕЁ ПОРОДЫ. КАКОЙ ВКУСНЫЙ КУСОК ПОПАЛСЯ, – она доедала рубера.
– ДА, ЭТА ДОБЫЧА – УДАЧНАЯ.
– СКОРО ОНА ОСВОБОДИТСЯ ОТ БРЕМЕНИ И БУДЕТ ГОТОВА ДЛЯ НОВОГО ОПЛОДОТВОРЕНИЯ.
– МММ, ЧТО ЭТО ТАК ВКУСНО ПАХНЕТ? – учуяв одной из голов незнакомый, но манящий запах, скребберша рванула по аппетитному «шлейфу».
– СКРЕББЕРЫ ЕГО ПОРОДЫ ОБЫЧНО ОДИНОЧКИ. А ЭТОТ ЕЩЁ И С ЧЕЛОВЕЧКАМИ ТАСКАЕТСЯ И ДАЖЕ НЕ ЕСТ ИХ, СТРАННЫЙ САМЕЦ, ОЧЕНЬ СТРАННЫЙ.
– ОН СЛИШКОМ МЕЛКИЙ, ЧТОБЫ ЕСТЬ РАЗВИТЫХ ЗАРАЖЁННЫХ, – остановившись у перевёрнутого грузовика, уставилась на источник запаха, который так её манил. – ЧЕМ ОН ПИТАЕТСЯ?
– ЭТО ЕДА?
– ДА, ЭТО ЕДА!
– О, КАКАЯ ВКУСНАЯ СТРАННАЯ ЕДА! – подумала одна из голов, раскусив сочный арбуз
– НЕЗНАКОМАЯ ПИЩА, НО ВКУСНАЯ!
– В ПРОШЛУЮ БЕРЕМЕННОСТЬ ЕЩЁ И НЕ ТАКОЕ ЕСТЬ ПРИХОДИЛОСЬ.
Ещё Гидра вспомнила, пока опустошала грузовик с арбузами, как она однажды видела человекоподобного скреббера, только совершенно чёрного. Очень опасный скреббер, она обошла его стороной, испугавшись, что случайно оказалась слишком близко. Конечно же, он её заметил, но она так стремительно покинула эту территорию, что Чёрный скреббер даже не попытался атаковать.
Беременная самка пошарила по дну грузовика, и больше не найдя ни одного вкусного кусочка, с сожалением пустила мелкую рябь по всему телу, завибрировав и заурчав. Она раздулась уже втрое от всей сегодняшней охоты, но дети требовали ещё этой странной пищи. Им понравилось. Вибрация успокоила малышей, и Гидра отправилась на зов Белого скреббера.
Он обещал новое гнездо, пропитание и безопасность её детям.
– НУЖНО СПЕШИТЬ, РОДЫ СОВСЕМ СКОРО.
– ИНТЕРЕСНО, НА ТОМ ОСТРОВЕ ВОДИТСЯ ТАКАЯ ЗЕЛЁНАЯ, НЕЖИВАЯ ЕДА?
– Как там наши младшие на острове ведут себя, не позабыли ли всё, чему учились? – задумался вслух Борзя, грызя увесистую кость лося. – А то вернёмся домой, а они всех иммунных пожрали и весь коровник за раз вырезали.
– Вот и будет естественный отбор, кто законы нарушал, сразу в расход пущу, а оставшиеся – из них действительно толк выйдет, мусор тупоголовый нам в семье не нужен, – фыркнул Разбой.
– Микроб, ты будешь есть, или уже нет? Я доем? – спросил Борзя, алчно косясь на не дочиста обглоданные кости.
– Ешь, пылесос.
– Кто это такой?
– Не знаю, просто в голове всплыло. Смешное прозвище. Наверно, так называют таких как ты, которые жрут без меры и всё подряд.
– А я на остров хочу. – Моня положил голову на передние лапы и грустно посмотрел вдаль. – Тут очень… – мутант задумался, не зная, как выразить свои мысли. – Там хорошо, а тут мне не нравится, – в итоге закончил он, так и не найдя нужных слов.
– Мне тоже, – сказал Микроб. – Тамары не хватает. Старшие сказали, что нашего дома больше нет и Тамары с Кепом тоже нет. Микроб, ты же у нас самый умный? Вот скажи, почему, когда я об этом думаю, вот тут больно. – Моня показал на свою грудь.
– Не знаю. У меня тоже так.
– И у нас, – подтвердили Борзя с Разбоем, переглянувшись.
– Наверно, это заразно, – ответил Микроб.
– Снова твои эти слова, из прошлого. Почему я почти ничего не вспоминаю? – спросил Борзя, подгребая к себе лапой остатки копытного.
– Потому, что жрёшь много и у тебя мышцы растут быстрее, чем мозг, – пошутил Микроб.
– Зато я уже на элитника похож, а ты всё как топтун-недомерок, – фыркнул соплями Борзя и, мотнув головой, стряхивая остатки, вцепился зубами в недоеденный костяк.
Подкрепившись и немного отдохнув, четвёрка разумных мутантов двинулась дальше по следу своих старших собратьев, неся дурные вести, переданные Седым и Манчестером.
Глава стаба Эмбер прибыл в Парадиз на сутки раньше назначенного срока и, судя по всему, его это нисколько не волновало.
Довольно обширный подземный город, ранее именованный просто Бункер-А, несколько лет назад сменил название на более звучное – Эмбер. Благодаря рассказам многих относительно недавних попаданцев о фильме, повествующем о похожем городе. Руководство Бункера даже специально приказало отыскать записи с этим фильмом и, просмотрев, пришло к решению о смене названия.
Граф, так звали лидера подземного города, вышел из бронемашины и неторопливо прошёлся по пустой площади проходного «колодца». На стволе пулемёта сидела большая, жирная ворона. Лидер нацелился на неё своей старинной резной тростью и произнёс:
– Пыф!
Ворона равнодушно кинула взглядом и лениво отвернулась в другую сторону.
Когда в дверях пропускной появился дежурный, провожающий к ментанту, Граф, пройдя вперёд своей охраны, пренебрежительно пихнул в грудь бойца тростью, оттесняя его со своего пути, и прошёл в дверной проём широким уверенным шагом. Охрана не менее высокомерно двинулась следом, по пути подпихнув плечом парня в сторону.
– Подтверждаю, гость прибыл. – Негромко, но чётко сообщил дежурный по рации, глядя с ненавистью в спину скрывающимся в коридоре наглецам.
Седой появился в кабинете через пятнадцать минут и, встретившись взглядом с Графом, сухо поприветствовал и спросил:
– Разве наша встреча не на завтра назначена?
– Не люблю ограничения, – небрежно отмахнулся гость от Седого, как от назойливой мухи. – Я нарушил какие-то твои планы своим визитом? – Спросил он с усмешкой. – Ну, прости, если так, – нагло оскалился в противной улыбочке.
– Это элементарная пунктуальность и правила приличного тона.
– Ой, да брось, Седой! Не тебе меня этикету учить, – пафосно бросил наглец, бесцеремонно, по-хозяйски сидевший в кресле главного ментанта, закинув ноги на стол и шаря глазами по полкам с папками. Ты, сын крестьянский и пёс комитетский, меня, кость белую, стыдить собрался? – с презрительной ухмылкой гость уставился на хозяина кабинета, при каждом слове тыкая своей тростью в сторону невозмутимого ментанта, смотрящего на происходящее холодным взглядом. – А ни много ли ты о себе возомнил? Я графом родился и, да будь благословенно это место, им вечно и буду, потому как вечность – это тот отрезок жизненного пути, который мне даден! А ты, как был во служении, так и остался и привычкам своим не изменяешь, даже когда тебе судьба за шиворот жемчугом насрала! – обвёл тростью пространство вокруг, указывая на аскетичную обстановку кабинета. – Казарма! – Бросил он напоследок и поднялся из кресла. – Ну-у? Долго ты ещё меня в этом убожестве держать собрался? Идём же!
Седой смерил его спокойным равнодушным взглядом и, пройдя мимо, сел в своё кресло.
– Я остаюсь сидеть, а ты – пошёл вон из моей казармы! – выплюнул «старый» КГБшник ядовито и с безмятежным видом принялся за бумажную работу, показывая своим гостям, что приём окончен.
Граф поперхнулся дыханием, выпучив глаза и набирая багровые тона на своём массивном лице с квадратным подбородком, задрожавшем от возмущения. Казалось, что у этого человека сейчас выбьет пробки изо всех дыр, и пар рванёт с оглушительным свистом, ну, или он просто взорвётся от перенапряжения.
Седой даже представил, как ошмётки его внутренностей с противным «шмяк-ляп» разлетятся по стенам кабинета и на морды двум охранникам, которые почему-то очень сильно сбледнули лицом, переводя взгляд с одного лидера на другого. Оружия при них не было – изъяли при входе, иначе бы сейчас точно на Седого была бы нацелена пара стволов.
Седой вспомнил, сколько подлости было сделано этим человеком втихаря, не доказуемо, но ему прекрасно известно, откуда ветер дует. Он же не только «мозгоправ», как в шутку называют его друзья, но и опытный КГБист, который, не то что собаку съел на своём посту, но и забыл, как та несчастная выглядела в непереваренном виде.
Неоднократные покушения на всех пятерых основателей Парадиза, куча терактов, попытки дискриминации в гильдии торговцев, попытки блокады, а сколько людей пропало бесследно или были захвачены мурами по явной наводке, вербовка, внедрение и ещё куча гадостей, особенно за последние двенадцать лет, от которых Седой уже изрядно устал. Как же он ненавидел этого человека и сколько раз в мечтах разрывал его на маленькие кусочки, расчленяя живое, орущее тело. А теперь, вот он, стоит перед ним собственной персоной, да ещё и провоцирует на агрессию. Опять очередную пакость задумал?
Нет уж, не в этот раз и никогда больше.
Седой аж скрипнул зубами от этих воспоминаний и мыслей. Медленно подняв от бумаг глаза, упёрся своим цепким и, в данный момент, страшным взглядом в глаза гостя, который, застыв на месте, начал бледнеть и на подломившихся ногах уселся на пол, обняв свою трость. Седой продолжал давить его взглядом, направив правую руку в сторону охраны, сжал кулак. Бойцы стояли уже синие, не имея возможности не то, что шелохнуться, даже дышать.
Весь кайф от долгожданного убийства обломал Манчестер, который вихрем и очень не вовремя ворвался в кабинет.
Он давно уже распорядился накрыть стол и подготовить зал для переговоров, но спустя пять минут, зная характеры и Графа, и Седого, не на шутку обеспокоившись, рванул вниз, заподозрив неладное.
– Брось! – и не надеясь на одни слова, просто плеснул водой из стакана в лицо своему другу, который, как удав, душил двоих и растворял мозг третьему.
Люди тут же повалились безвольными куклами в разные стороны. Манчестер кинулся к Графу, проверил пульс, зрачки, потом осмотрел бойцов и, поднявшись, отрицательно покачал головой, глядя на Седого с осуждением и укоризной.
– Ну, сам бы и встречал! – бросил ему расстроенный ментант в ответ на укоряющий взгляд. – Чего, и этот тоже спёкся? Не должен бы пока, – перегнувшись через стол, глянул на своего гостя, который, свернувшись в позу эмбриона, ронял вспенившиеся слюни и тихонько прерывисто поскуливал.
На месте, где он только что сидел, темнела лужа с характерным запахом мочи.
– Ты понимаешь, что наделал?! – обречённо выдохнул Манчестер и сел на близко стоящий стул, обессиленно опустив руки на колени.
– Ну, живой же, – по-детски попытался оправдаться Седой, пожав плечами. – Хомяк, ну, сколько мы ещё можем этого выродка терпеть, а? Сил моих нет больше. И вообще, он только завтра должен был приехать. Кто скажет, что он сегодня явился? Кто его тут видел? Ехал, да не доехал, мало ли чего в пути случиться-то могло.
Манчестер поднял на друга усталый взгляд, собираясь что-то сказать, но передумал и, махнув рукой, обратно уставился на скулящее тело.
– Да ладно, не нервничай ты так, придумаем чего-нибудь, – произнёс Седой и, присев перед Графом на корточки, раздвинул пальцами веки и заглянул в глаза.
– Ничего, мозг целый. Ну, почти, – сделал заключение после осмотра ментант, – Дай мне пару дней, и я верну этого засранца в прежний вид.
– Уверен?
– Ну-у, может, не совсем в прежний, но говорить сможет.
– А с этими что? – Манчестер указал на посиневших бойцов.
– Что? – не понял Седой и, подойдя к охранникам, проверил и их. – Покойники. – И вернувшись к Графу, снова заглянул тому в глаза.
– Седой, посмотри на меня, дружище, – обеспокоенно попросил Манчестер. – А-а-а, понятно, нервишки, ну да – ну да, а то я уже было подумал, что старость из тебя глупца сделала.
Ментант в недоумении уставился на друга.
– Сколько время сейчас? – устало спросил Манчестер.
– Без пятнадцати семь… утра, – сказал Седой, взглянув на свои старые наручные часы, ещё из той, далёкой жизни.
– Из Эмбера минимум четыре часа, если гнать под сотню и напрямую, через городские кластеры, потому как, так путь хоть и опаснее, но короче. Получается, он выехал из своего бункера посреди ночи всего с одним бойцом и водителем, и летел через свежие кластеры, которые грузились вот, не позднее недели как, рискуя своей бесценной жизнью. Для чего? Почему такая спешка? На день раньше оговорённого срока примчался, да ещё и с таким риском.
Седой посмотрел на друга и потянулся за рацией.
– Карбит, зайди ко мне.
В дверях тут же появился невысокий, светловолосый парень, лет двадцати на вид, невозмутимо перешагнув через трупы, будто они всегда тут и валялись, щёлкнув каблуками, козырнул и доложил:
– Старший смены Карбит по вашему приказу прибыл!
– Этих – в их же машину, – Седой указал на два синюшных тела, – а этого – на минус третий в ВИП камеру и глаз с него не спускать. Если сдохнет, или ещё чего – с тебя спрошу. И «глушилку» (Устройство нейтрализующее дары. Производство Кирдов) установи ему. Машину их брезентом накрыть, и с глаз долой подальше. И всю сегодняшнюю смену ко мне в кабинет сейчас же. Всё, выполнять!
Боец снова козырнул и, резко развернувшись, вышел. Тут же зашли двое других, подхватили гостя, вынесли, следом убрали и покойников.
Оба правителя Парадиза сидели молча с глубоко задумчивым видом.
– Однако… – наконец, произнёс Седой, почёсывая лоб костяшками пальцев, локтями упершись в письменный стол.
– Да, жди беды… Неспроста всё это, – вздохнул Манчестер и, подойдя к шкафу, открыл дверцы и налил две стопки коньяка.
– Кто у нас с мутантами ладит? Нужно инсценировать нападение на машину. – Сказал Манчестер и, хекнув, вылил в себя горячительный напиток, закусил шоколадной конфетой. – Ехал, ехал, да не доехал… – пробубнил он себе под нос, тихонько чавкая.
– Есть парочка, уже верховую езду освоили, их и отправлю, – взял Седой рюмку и, покосившись на темнеющее пятно на полу, добавил:
– А с этим мешком… белых костей, – усмехнулся, – я сегодня же разберусь. К вечеру защебечет, аки птичка. – И выдохнув, выпил коньяк, вернул стопку на стол, ничем не закусывая.
Смельчаков вызвалось трое, и Студента отправили, как самого опытного в общении с новой расой. Машину откатили к городу, изрядно помяли, завязав дуло пулемёта чуть ли не на узел, вырвали двери и растерзали все три трупа. Третьим стал гражданский, похожий телосложением и цветом волос, переодетый в вещи Графа, там же и трость его бросили, перекушенную Микробом. Узнать останки можно было только приблизительно и то – по обрывкам вещей и транспорту.
– Ну, вроде как управились, – сказал Студент, осматривая место «трагедии»
– Ага, стопудово на стаю нарвались! – усмехнувшись, подтвердил беловолосый Песец, сидя на загривке у Борзи (При переносе кластера поседел, волосы так и остались белыми, отсюда и имя). – Ну, чё, аферисты, домой? – сунув руку под пластину, парень почесал шкуру мутанта. Борзя довольно заурчал и трусцой направился к Парадизу-Светлому, неся своего седока на плечах.
Манчестер всей тушей развалился на несчастном стульчике, опасно поскрипывающем при малейшем движении.
– О-о-ох… хоть один нормальный стул принёс бы… Ты всё же думаешь, им удастся собрать армию?
– Не знаю. – Седой складывал на столе исписанные листы формата А4. – Если действительно с внешниками договор заключили, то возможно.
– Ни один более или менее нормальный рейдер не пойдёт на такое сотрудничество. А там полгорода вполне нормальных людей проживает.
– Им знать о том и не обязательно. Мозг промыть идеями великими и лапши на уши навешать – это я могу и без дара. За три месяца я тебе тут такую революцию устрою, что охренеешь, а им годами в мозг вдалбливали, что мы творим тут непонятно что, и от этого страдают все соседи, а они, Эмберцы, больше всех. Теперь ещё и очевидное, яркое доказательство появилось, в виде наших мутантов. С ними мы скоро всю власть захватим на планете и устроим ещё больший ад, чем есть, полностью поработив всех иммунных. Будем на органы продавать пачками, безнаказанно, потому как наказывать нас станет некому.
– Вот же ж, суки! – Манчестер возмущённо хлопнул ладонью по столешнице.
– А ты чего ждал? – Седой вложил листы в белую картонную папку с надписью «ДЕЛО» и, аккуратно завязав бантик из тряпичных тесёмок, поставил её на полку к другим таким же. – Я примерно такого и ожидал, когда про Умника узнал, но рассчитывал на большее время и не думал, что эти скоты с Внешкой договорятся.
– Подожди-подожди, я не понял, почему в таком случае, Граф из собственного стаба сбежал?
– Ну, не совсем он и собственный.
– Ай, да брось, пятьдесят процентов власти у него, а у тех двух – только по двадцать пять на рыло, и они вечно скубутся меж собой, как собаки. Фу! – брезгливо махнул рукой, отгоняя невидимую муху.
– Во-от, по двадцать пять на рыло, а вместе – пятьдесят. – Седой вернулся за стол и, облокотившись на столешницу, уставился на Манчестера. – Вот они и скооперировались, решив Дока продать Внешникам в обмен на военную технику. А этот гусь наш, – взглядом показал на пол, имея ввиду подземные казематы, – против такого хода. Надумал он Светлый взять своими силами и Дока прихватизировать, харя буржуазная. Армия управляемых мутантов его прельщает гораздо больше какой-то там техники. Из-за этого конфликт вышел серьёзный, а у «друга» нашего чуйка на неприятности отлично развита, сам знаешь. Вот он и вышел, якобы по нужде, во время заседания и смылся в чём был, прихватив с собой только одного охранника и случайного водилу на первой попавшейся машине.
– У нас защиты искать?! Кажется, он умом тронулся ещё до твоего вмешательства! – засмеялся Манчестер, держась за прыгающий живот и за край стола, опасаясь сверзиться с хлипкого седалища.
– Не защиты он искать ехал, а требовать часть власти за информацию и захват Эмбера. Город свой сдать собирался с потрохами, рассказав всю систему обороны и безопасности. Он хотел, чтобы мы нанесли упреждающий удар и, захватив бункер, отдали ему в единоличное правление как губернаторский надел. При этом снабжая Разумными мутантами, обучая его бойцов верховой езде и управлению зверушками.
– Получается, что весь регион вроде как наш, выходит? Пока не вижу в чём подвох.
– Ага. И задумал он многоходовый финт ушами, а именно, накопив силы и опыт управления мутантами, Дока под свой контроль подмять, а нас убрать тихонько. Как, пока не придумал, но надеялся, что время подаст удобный момент. – Седой усмехнулся.
– Год, два, пять лет, он готов ждать и все десять, но, в конце концов, станет единоличным правителем всего Стикса с полчищем Разумных. Он сделает то, что до него пытались Александр, Чингисхан, Наполеон и какой-то там Гитлер, о котором он слышал, уже будучи здесь. Как он говорит, что всегда знал, что рождён, чтобы править и быть великим Императором всего мира. О, как! – посмеиваясь, Седой многозначительно поднял указательный палец вверх.
Манчестер, не веря собственным ушам, хлопал губами, широко распахнув слегка выпуклые карие глаза.
– Гениально, – выдохнул он, то ли усмехнувшись, то ли действительно восхитившись, дослушав отчёт Седого об итогах допроса теперь уже полоумного Графа.
– Да, замысел грандиозный, согласен. – уголок губ чуть поддёрнуло в улыбке. – На грани безумия. Конинку плеснуть?
– Не откажусь. – Манчестер промокнул платком испарину на лбу. – И что ты думаешь с упреждающим нападением?
– Пока ничего. Жду доклада «Пятой» группы.
– Так, а на Дока, получается, открыли сезон охоты? Вот же ж, супостаты плешивые, а…
– Да. – Седой стоял перед распахнутым шкафом, организовывая выпить и закусить.
– И на мутантов тоже. Но, если Дока приказано брать только живьём и никак иначе, то с мутантами уже, как получится. Желательно, конечно, живыми, но если нет, то и ладно.
– Хм… Надо бы ребят предупредить… – Манчестер насупился, раздув щёки ещё больше, чем они есть, и с задумчивым видом уставился в одну точку, погрузившись в размышления.
– Надо. И Разумных отсюда на время убрать надо.
– Ну, так и отошли их. Они и предупредят.
– Да, так и сделаю. Держи. – Седой протянул другу рюмку и тарелку с балыком, колбасой и сыром.
– Эх… как всегда, свои низменные потребности прикрывают лозунгами о Высшем…
– Ты сейчас о чём?
– Да об агитации народа, жителей Эмбер, на войну с нами. – Горестно вздохнул толстяк и, прищурив глаз, посмотрел на свет лампы сквозь бутылку с коньяком, подняв ту у себя над головой.
– А-а-а… Ну так, город-то наш вместе с прилежащей кормовой территорией как-то захватить-то надо, – с насмешкой сказал ментант. – Да ещё и пушистыми при этом оказаться, а как такое сделать по-другому? Только обвинить нас в захвате Мира. Хрена мелочиться?.. С такими обвинениями и сотрудничество с внешниками, и наём муров меркнет и выглядит как необходимая мера для спасения всего человечества.
– С мурами тоже, значит, договор заключили?
– Да. С Рябым.
– Ого! Ближний свет! А ещё дальше чего, поддержку не нашли?
– Говорят, этот Рябой, или Рябый, его и так, и так зовут, зарекомендовал себя как человек слова, – встав, Седой достал с полки одну из белых папок и, открыв, протянул другу.
Манчестер внимательно прочёл содержимое и, ещё раз посмотрев на фото ярко-рыжего парня с веснушками по всему лицу, положил досье на стол.
– Гляди, как бы их ещё и всемирными героями после этого не провозгласили, – сказал он, прихлопнув папку рукой.
– Могут. Я вот думаю, как бы из соседнего региона людей с толку не сбили и в эту кашу не замешали. Нехорошо получится.
– Не замешают. Как понимаю, у этих двоих конкретная цель, и делиться своим куском они не собираются. Жаба задушит. А с соседями придётся делиться территорией.
– Вероятно, так и есть. С внешниками договорились рассчитаться, доставив им Дока, и по возможности мутантов, хоть одного. С мурами расплатятся оружием, снарягой и людьми, нашими людьми. Кстати, ты знаешь, сколько обещали за наши с тобой головы? – усмехнулся Седой, – по красной жемчужине!
– А за живых сколько?
– За живых – ничего не говорил. Видимо, живыми брать не рассчитывают, боятся, паскуды. Зато про Батона сказал, что с мурами спор за него получился серьёзный, чуть не до драки. Эмберцы хотят его живого и невредимого себе в личное пользование, а муры упёрлись рогом, мол, лекаря не трогать, это их собственность и прочее не канает!
– Тоже в пользование? – хохотнул Манчестер.
– А то! – улыбнулся ментант. – Коктельчики нашего горца, оказывается, пользуются огромной ценностью далеко за пределами этой области. Люди за них жемчугом платят!
– Ого! Я и не знал!
– Я вот тоже не знал. Упущение, однако… Надо Батону сказать. Думаю, и для него это новостью окажется… весёленькой.
– Не, не надо, а то зазнается и взорвётся от осознания важности собственной персоны, – растянул щёки в улыбке.
– Ну, ты же не взорвался до сих пор. Хотя… – Седой оценивающе смерил взглядом объёмы Манчестера и, усмехнувшись, остановил свой взгляд на объёмном пузе.
– Это, Седой… – начал Манчестер, хлопая себя по пузу.
– Ага, комок нервов, – хохотнул друг.
– Нет. Это склад! – ответил купец стаба, любовно поглаживая живот.
– О, как?! И что же там хранится?
– А там, друг мой, хранится смекалка и жизненный опыт и, если всё это взорвётся, вы помрёте как тараканы, но не от взрыва, а от нахлынувшей на вас информации. Попросту, не сможете её переварить!
Седой качал головой и смеялся:
– Ну ты… ну ты… как ляпнешь чего! – хохотал он и пытался налить очередную порцию коньяка, плеская жидкость на стол.
– Не вовремя наши уехали, ох, не вовремя…
– Беда, она всегда не вовремя приходит. Ничего, прорвёмся, – Седой протянул другу рюмку и закуску.
– Не, лучше конфетку дай.
– Одно не пойму, почему за Дока дают так много. – Седой подал товарищу коробку с его любимыми шоколадными конфетами, которые держал именно для него. – Неужели никого больше с подобным даром нет, и он в единственном экземпляре?
– Нет, конечно. Есть люди с похожим даром, но никто же не знает, как именно появляются Разумные мутанты. Видимо, думают на единоличное воздействие. Им не известно, что вполне достаточно воспитать одного, и он уже сам создаст всех остальных и, что без правки сильнейшего ментанта эту затею лучше и не начинать, потому как она так потом аукнется, что действительно, в Улье придёт конец человечеству. Думаю, что нас бы разводили, как скот на фермах, для еды. – Манчестер хищно глянул на очередную конфету и протянул к ней руку.
– А насчёт похожих с Доком даров, слышал я, причём не так давно, что есть трое. Один, вроде нас, старожил этого мира, лекарь, заделался в пилигримы, как Кир наш когда-то. Ходит по Стиксу в компании с парочкой матёрых мутантов, ручных или Разумных, не знаю точно. Второй – кваз, вот у него точно такой же дар и там тоже замес какой-то странный, с внешниками. Охотятся на ребят, вот только так и не понял, на него, или на его друга. У друга, кстати, тоже что-то редкостное. Ну, а третий так вообще: там всё настолько странно и непонятно, что слухи ходят противоречивые. Знаю точно только, что и там не всё ладно. Парень вселялся в тело мутанта и довселялся, что сам стал элитником, но с сознанием человека, а потом канул резко. Не мог он с толпой смешаться или уйти незамеченным из того региона, слишком приметный элитник получился. Вот я и думаю, что и там без внешников, скорее всего, не обошлось. Вот зачем им такие, как Док и те ребята, я так и не додумался пока что, хоть и весь мозг уже сломал. Думаю, думаю…
– Видимо, зачем-то надо… – налил ещё по одной порции.
– Говорил я вам, пусть мальчик в стабе сидит, Ксер ведь, развивался бы, торговому делу бы у меня обучался. Ан нет! Заехала вожжа под хвост, и давай скакать, аки кони по всему Улью! У меня на вас, иногда, просто зла не хватает!
– Добрый ты слишком, вот тебе и не хватает… Ладно, не кипятись, придумаем чего-нибудь. Вспомни, мы ведь и не из такого дерьма вылезали.
– Угу… когда это было… – вздохнул толстяк и, стукнув своей рюмкой о рюмку друга, хекнув, влил в себя благородный напиток.
– Ух! Неужели дошли! – плюхнулся Прапор в мягкую траву, стянув с себя тяжеленный рюкзак. – Ты поближе не мог ей гнездовье подобрать? К самому чёрту на кулички, похоже, припёрлись.
– Зато безопасно. Случайно если только кто забредёт, как я.
– Таких идиотов в Стиксе больше нет. – Прапор сорвал травинку и, покрутив её в пальцах, сунул в зубы. – Одни уже передохли, другие скоро сдохнут, а живой только ты остаёшься, гуляя по таким вот местам. – беспокойно гонял он травинку с одного угла рта в другой, уже практически сжевав. – Ну, веди нас, показывай, где там этот твой сломанный кластер.
Наконец-то, добравшись до берега, мы все попадали отдыхать, и после небольшого перекуса направились в сторону летающих обломков и водопадов. Ребята горели великим желанием воочию увидеть это природно-рукотворное диво, а Гидра рванула на изучение новой территории, прихватив себе в компанию нашего Муху. Ни один скреббер-агрессор не сможет добраться до этого места из-за топи, только такие как она, «летающие», способны достигнуть острова, не утонув по пути в жиже.
– Аа-ах-ри-не-е-е-е-ть… – только и смог выдать Торос, стоя с приоткрытым ртом.
– Мда… однако, – поглаживал лысину Прапор, разглядывая шумный феномен.
– Да. Красиво, – хоть и во второй раз видел, но восхищение от созерцания не уменьшилось.
А Кир просто молча смотрел, не шевелясь и не моргая, будто в статую превратился. Стоял он так минут десять, а потом достал свой телефон и принялся снимать видео, что-то при этом приговаривая на немецком.
Остальные, глядя на него, тоже приступили к съёмкам, потихоньку расползаясь в разные стороны. Я забеспокоился, что увлечённые невиданным зрелищем, они могут прохлопать опасность, которая, как обычно, выскочит из ниоткуда в самый неподходящий момент.
Вызвал немедленно призраков и послал их следить за округой.
– Валдай, – позвал я своего призрачного друга и одного из наставников, – разведгруппа, оставленная Рыжим для исследования острова, чего рассказывает? Есть тут что интересное, или нет?
– Ещё как есть! – сразу появился призрак. – Тут вообще много чего интересного, но мы не хотели докладывать, пока всё досконально не выясним.
– Чего это так?
– Ну-у-у, немного выходит из ряда реальности и понимания. Но и это, – Валдай указал на летающие острова, – не укладывается в реальность, да и дружба со скреббером… Скажи мне кто об этом раньше, да я бы в глаз тому фантазёру плюнул, но теперь…
– Тревога! Тревога! – появилось сразу четыре призрака с разных сторон, выставленных на пост.
– Волна мутантов! – призраки указали во все четыре стороны. – Прут прямо сюда и очень быстро прут, будто их что-то спугнуло, или у них «зов» начался.
– Гидра, мать твою! Ах, же ты, скотина беремчатая! … … … [матерная брань, не подлежащая печати].
– Кир! Прапор! – выругавшись от души, я позвал командиров и сообщил «чудесную» новость о том, что наша подруга, кажется, перепугала всех мутантов, и они волной несутся сюда.
– О-ох, и-йё-о! – воскликнул Торос и рванул к своему рюкзаку, лежащему в траве.
– Давайте туда! – указал мне Валдай на северо-восток. – Только боюсь прорываться придётся! Шевелитесь!
Передав слова призрака ребятам, мы побежали в указанном направлении.
Крепко матерясь на себя за то, что отпустил Муху, Прапор проламывался сквозь кустарники, как таран.
А Муха наш умчался верхом на Гидре осматривать владения, посчитав, что мы достаточно «зубастые», если вдруг чего, вполне можем обойтись и без его помощи. И вообще, в последнее время он стал часто отделятся от группы в неизвестном направлении с неизвестными нам целями, но все относились к этим отлучкам с пониманием: всё же он уже не человек и его организм имеет свои потребности. Никто даже не думал о такой реакции мутантов на появление сразу двух особей, Жутких Существ из Черноты, несущих смерть всем мутантам. А зря. Теперь вот, вместо того, чтобы спокойненько отсиживать жопы под Мухиным куполом, наблюдая кино «Побег напуганных мутантов», сами бежим чёрт его знает куда в надежде спастись.
– А куда мы, собственно, бежим-то? – спросил я на ходу Валдая.
– В бункер! Вправо давай! – крикнул призрак.
– Вправо! – передал я Прапору, корректируя направление движения.
Несущихся впереди призраков, которые указывали дорогу, видел только я, но вперёд меня не пустили. Прапор обладал даром Силача и Ускорения, своим кукри махал так, что видны были только смазанные движения и слышался шелест, а не хруст и треск от рубки веток, которые, кстати, летели веером, как брызги большой лужи от колёс машины. Мы же бежали следом по прорубленному коридору, и я пытался не отставать, потому как у меня, в отличие от Прапора, дара ускорения нет. Торос пыхтел мне в затылок, подгоняемый Киром, у которого благодаря Умнику теперь выносливость не хуже, чем у матёрого мутанта, плюс дар Клокстоппера, о нескольких десятилетиях, прожитых в этом мире, я и вовсе промолчу. Оставь они нас с Торосом, сами давно бы смотались и следа бы их не осталось, ан нет, тащатся вместе с нами, периодически матерясь и подгоняя святыми пинками.
– Alter Pferd schneller bewegen!
Я заметил, что Кир, когда сильно нервничал, переходил на родной немецкий. Если раньше он сдерживался, стараясь скрыть своё происхождение, то теперь что-либо скрывать нужда отпала, что способствовало нашему всеобщему обогащению лексикона.
– Че-го? – пыхтел Торос.
– Двигай быстрее, говорю, старая ты кляча! – Кир продублировал уже на русском только что сказанное.
– Мутанты! – сообщил мне Валдай. – Слева на вас прёт стайка середнячка, восемь штук!
Стрелять нельзя. Шум привлечёт ещё больше перепуганных, но вечно голодных любителей мяса, так что достали «холодняк» и двинулись дальше, но уже не так шустро. Мы с Киром «пульсировали» сканами.
– На восемь часов – двое! На девять – один! На десять – трое! – рявкнул Кир, первым запеленговавший мутантов.
Плохо, очень плохо, что места нам для манёвра практически нет. Этот лес очень напоминал тропические джунгли, где всё пространство занимает густая, переплетающаяся растительность. Простым бегунам в этой части леса не пройти – запутаются.
Первым вывалился на очищенное Прапором пространство хороший такой кусач. Его принял Кир.
Высокий, худой, быстрый и пластичный педант никогда не расставался со своей катаной. Дар Клокстоппера и большой опыт способствовали молниеносному рывку командира, и мутант растянулся у его ног с пробитым споровым мешком. Тут же развернувшись, Кир исчез и появился рядом с Торосом, прикрыв того от второго топтуна, с первым Торос справился сам, рубанув по лапе одним томагавком, заморозил и долбанув следом вторым, расколол, увернулся от замаха второй лапищи и вонзил топор в голову, аккурат между пластин. Тут же место удара побелело от инея, мутант замешкался: видимо, мозг здорово приморозило, вторым томагавком Торос нанёс смертельный удар, расколов черепушку на несколько кусков. Я, крутанув в руках два своих любимых топорика, которые притащил ещё из той жизни, нацелился на прущего на меня спидера.
Леший хорошо нас всех гонял, обучая бою холодным оружием, и заставлял одинаково хорошо работать обеими руками. Теперь вот пригодилась выучка.
Мутант слегка замешкался, и я воспользовался заминкой, увернувшись от когтей размахивающих лап, нанёс сразу два удара: слева режущей кромкой по морде и заострённым концом справа в висок. Тут же остриём левой ударил в глаз следующей оскаленной морде, вынырнувшей из-за куста с раззявленной пастью, готовой оттяпать кусок моей плоти. Туша по инерции пролетела вперёд, сбив меня с ног. В горячке я не понял, убил ли его или только ранил, и всунув руку в нутро, благодаря дару Хилера, сжал трепыхающееся сердце в кулаке.
Кусач замер. Теперь уже точно дохлый.
Заёрзав под телом, я попытался выбраться на свободу, но слишком тяжёлая туша добротно придавливала, не выпуская из своих объятий. Я занервничал.
– Живой?! – спросил Прапор и, ухватив меня, как щенка за шкирку, выдернул из-под трупа резким рывком и поставил на ноги. От такой «карусели» слегка потерял ориентацию, но тут же собрался, тряхнув головой, и включил скан в поиске следующего противника. Противники кончились.
– Всё, нет никого, – сорвав с куста пучок листьев, Прапор вытер с лезвия остатки крови и слизи.
– Быстро, – осмотревшись, я насчитал восемь трупов, которых уже потрошили Кир с Торосом, добывая горох и спораны.
– Зацепило? – Прапор указал на мою руку.
Взглянул на неё и меня слегка замутило от вида.
– Не, это его. – Кивнув на дохлого кусача, я сорвал рукав куртки и выкинул, а руку обтёр о траву. Чистить ткань от этой дряни бессмысленно.
– Быстрей, быстрей, а то скоро вновь нарвётесь. Там вот ещё стая прёт, но их штук двадцать, не отмашетесь мельницей.
Передав известие ребятам, подхлестнул, и мы разом рванули дальше.
Пока бежали, до меня стало доходить, кого и в каком количестве мы только что, можно сказать, порубили в капусту. Во время боя не думаешь об этом: надо биться – бьёшься и, если выжил, тогда уже после анализируешь. От этих мыслей начала леденеть спина, словно Торос тронул её даром своим. Я даже опасливо оглянулся, не шуткует ли товарищ. Но товарищу, судя по его выражению лица, явно было не до шуток. Тоже, видимо, бой на бегу анализирует и охреневает понемногу так же, как и я.
Торос попал в Стикс четыре года назад. Изначально работал в группе снабженцев грузчиком, но очень быстро перешёл в охрану оных. Как-то Прапор попросил командира той группы подкинуть ему толковых парней для какого-то дела, не особо опасного, как он тогда сказал. Вот его и подкинули, плюс ещё троих, а после того рейда, в котором они отбились от стаи, завалив крупного рубера, Прапор предложил Торосу перейти к нему, но предупредил, что гонять будет нещадно и работа у них гораздо опаснее. Торос перешёл. На гражданке он полжизни мотался по горячим точкам, а после ранения устроился в МЧС. Адреналин для парня был сродни наркотику, без которого жить просто не мог. Но, кажется, в нашей группе ему адреналина хватает выше крыши, так что он, бедный, аж захлёбывается им.
– Стойте! – скомандовал вдруг Валдай. – Сюда! Вот только этот ствол убрать надо.
– Какой ствол? – озирался я по сторонам в поисках поваленного сушняка или колоды.
Но это оказался вовсе не сушняк. Дерево, и в самом деле, упало, но корневая система впилась в землю, и здоровенный, лиственный исполин продолжал пускать ветви к вожделенному солнечному теплу, что скудно пробивалось сквозь густую зелень.
Мы пыхтели минуты три, но так и не сдвинули этого гиганта с места.
– Не, глухой номер, – плюнул разочарованный Прапор.
Кир всё больше нервничал. Я тоже понимал, что дальше нам ходу нет, а бежать – бессмысленно. По словам Валдая, за этим деревом располагался вход в бункер.
– Ну, падла! – психанув, Торос сжал побелевшие от инея кулаки и ударил по одной из толстых веток, которая, тут же замёрзнув в месте удара, хрустнула, но не сломалась.
И здесь меня осенило.
– Заморозь его, Торос! – указал я на дерево. – Ну, же! Быстрее! Я их уже шкурой чувствую, не то что даром!
Торос кинулся на гигантский ствол, обняв, как родного, и от него повалил пар, как от фреона. Я заметил, как образуются мелкие кристаллики рядом с телом Тороса, а потом и на самом теле. Вся его спина покрылась инеем. Волосы торчали замороженными белыми иглами.
– Всё, хорош! – рыкнул бульдозером Прапор, шагнув ближе к дереву. – Ну-ка, посторонись!
Торос отпустил побелевший ствол. Лёгкая молочная дымка колыхалась над тем местом, которое он только что обнимал. Сам же парень сейчас был точь-в-точь, как Муха, белый, аки первый снег. У его ног тоже колыхалась дымка, и трава покрылась инеем. Тороса слегка пошатывало, но трогать парня сейчас – самоубийство.
– Присядь, пока не упал, – посоветовал Кир.
Прапор, присев в стойке перед злосчастной преградой, собравшись с силами, закрутил руками какую-то комбинацию и, хекнув, нанёс мощный удар.
Всегда хотел посмотреть на снег летом…
Снежная пыль, оседая на тёплой коже, таяла и превращалась в мелкую древесную кашу. Метровая прореха в древесине оказалась достаточной, чтобы пробраться в узкий лаз, больше похожий на лисью нору.
Я вспомнил Алиску и улыбнулся, в душе потеплело, и тут же зашевелился червяк беспокойства: Как там друзья? Как себя чувствуют раненые Леший и Умник? Как только появится немного свободного времени, отошлю призраков глянуть, как у ребят дела. Жаль, что через призраков не передать известия о себе, хорошие бы почтовые голуби получились. Усмехнувшись, я нырнул в сырую земляную нору через ледяную колоду.