От висящих в воздухе волн тумана и срывавшихся с ветвей кустов капель одежда набрала влаги и противно липла к телу. Под ногами там и тут хлюпало, как и в ботинках. Вода здесь была повсюду – где-то лужицами, где-то отдельными озерцами не всегда понятной глубины, а иногда целыми заводями, разливами. И на звуки, издаваемые группой, из затопленных зарослей, тесно обступивших редкие постройки, к ним то и дело выскакивали заражённые. Разбухшие и отёкшие от постоянного пребывания в воде и запредельно влажном воздухе, с рожами, напоминавшими ассиметричные тутовые грибы, к ним с невнятным урчанием выскакивали твари. Стоило им оставить петли серпантина у себя за спиной, как всё резко поменялось – концентрация мутантов вокруг резко подскочила, как и их качественный состав. Слабые ползуны и джамперы полностью исчезли, им на смену пришли бегуны, жрачи и даже несколько топтунов, упокоить которых удалось лишь согласованными и стремительными действиями всей группы. Их урчание и чихание глушителей привлекало новые действующие лица, благо звук в плотном тумане распространялся не слишком далеко, и это ограничивало число потенциальных участников веселья.
Теперь клювы пришлось отложить в сторону и работать из тихих стволов. И всё чаще вместо Евы в дело приходилось включаться разведчику. Он взял на себя основную нагрузку по хладнокровному отстрелу разнообразных тварей, то и дело вываливавшихся на них из застройки и зарослей, окутанных клубами тумана.
Теперь, благодаря полной интеграции выданного ему Стиксом дара, разведчик принялся проворачивать тот же номер, которым ещё месяц назад так удивляла зелёного новичка нимфа. Он активировал «кисель», разгоняя себя на доли секунд в те короткие мгновения, когда целился из оружия в набегавших заражённых. Эти кратковременные разгоны позволяли ему поражать наиболее уязвимые части тел атаковавших их тварей – глазницы, раззявленные рты, либо удачно подставленные споровые мешки. То, что раньше казалось ему какой-то фантастикой, сейчас превратилось в рутину. И теперь его мало трогало, кто перед ним находится – вялый бегун или серьёзно обросший мышцами и бронёй топтун. Потому что после того, как ему удалось поучаствовать в охоте на суперэлитника, нынешние враги не вызывали у него сколько-нибудь серьёзного страха. Сейчас он крайне трезво оценивал уровень угрозы и свои возможности ей противостоять. Всё, что от него требовалось, – экономный расход собственных сил, дабы не очутиться в опасном переплёте с отключившейся способностью. Единственное, что прилично раздражало и нервировало, это отсутствие в составе группы сенса. Подсказки покойного ныне Тамтама стали чем-то настолько привычным, что теперь обходиться без них было очень тяжело.
Их группа, ведомая нимфой, петляла в каких-то подтопленных сельскохозяйственных угодьях, время от времени натыкаясь на хозяйственные постройки, брошенные поржавевшие комбайны и трактора. Кажется, перезагрузка застала этот кластер в самый разгар страды. Мутанты хаотично и бессистемно слонялись по этой местности, явно без какой-либо конкретной цели. Возможно, сырая погода выгнала их из убежищ, либо где-то неподалёку перезагрузился свежий кластер, что взбудоражило местных тварей. А может быть, они и вовсе постоянно так вели себя на этих территориях. Ответ на этот вопрос знала разве что Аврора, но она была необычайно молчалива и неразговорчива, поэтому подобные детали Луню приходилось додумывать самостоятельно.
Спустя несколько часов такой напряжённой прогулки они достигли границ стабильного кластера-тройника, о котором ранее говорила нимфа. Узнать его оказалось несложно – он представлял собой топкое вонючее болото, на фоне которого все пройденные ранее территории были настоящим раем. Прогнившая и поржавевшая махина элеватора, очертания которого терялись в молоке тумана, медленно и неуклонно погружалась в эти неприглядные топи, уйдя за долгие годы под болотную жижу минимум на треть. Одного взгляда на местность хватало, чтобы отбить всякое желание туда соваться. И вообще разведчик на собственной шкуре остро ощутил тревогу, которая пропитала тут даже воздух. И, судя по встревоженному виду австрийца и Евы, они хоть и смутно, но разделяли его опасения.
– Мы ведь туда не полезем?
Чувство притаившейся где-то неподалёку угрозы было настолько велико, что Лунь бессознательно перешёл на тихий, едва уловимый шёпот, приблизив губы почти к самому уху нимфы. В одно мгновение, едва запах, исходивший от тела нимфы, коснулся его ноздрей, тело разведчика словно пробил электрический разряд. Разрозненные, казалось бы, абсолютно не связанные друг с другом элементы, которые последние несколько часов подсознательно беспокоили его, с отчётливым, как от взведённого курка щелчком собрались воедино, соединившись в стройную картину. В картину, от которой его прошиб липкий страх, а спина покрылась холодным потом.
Собрав в кулак всё своё хладнокровие, Лунь постарался не выдать нахлынувших на него чувств даже дрогнувшим мускулом на лице. И вроде бы это сработало – нимфа никак не среагировала на его секундное замешательство.
– Нет, конечно! Сейчас правее возьмём, пройдём по границе между кластерами. На этом стандарте запросто можно утонуть, там такая жижа, что с головой уйдёшь и даже ойкнуть не успеешь.
Девушка поправила оружие и, неловко перепрыгивая с кочки на кочку, направилась в гущу подтопленных зарослей. Троице не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней.
Когда жутковатый стаб остался позади и они вышли на небольшую полянку посреди рощи, щедро сдобренную неглубокими лужами, голос внезапно подала Европа. Девушка какое-то время мялась, явно разрываясь между желанием удалиться подальше от места, внушавшего потаённый страх, и естественными потребностями молодого тела.
– Мне надо в туалет!
Нимфа синхронно с разведчиком оглянулась назад и с неудовольствием посмотрела на неё. Лунь не дал ей высказать его вслух и подал голос первым:
– Бисмарк, сходи-ко вместе с ней до ближайших кустиков. Недалече только!
Австриец тоже помялся несколько секунд, видимо, смущённый причиной этой просьбы, но потом согласно кивнул и направился в ближайшие заросли. Девушка подалась следом за ним.
– Оружие из рук не выпускайте!
После того как чавкающий звук шагов удалявшейся парочки оборвался в кустах, над проплешиной повисла тишина. Нимфа ёрзала на месте, поскрипывая амуницией, а разведчик замер статуей и крепко, до хруста в пальцах, сжал ладонью пластиковую рукоять «Вальтера» – пистолета, что он прикупил у Надфиля взамен потерянного где-то в глубинах подземелья килдингов «Глока». Модерновая версия кардинально отличалась от того трофейного «Вальтера», что разведчику однажды довелось снять с пленного фрица, но он уже давно перестал обращать внимание на подобные вещи. К тому же сейчас все его мысли были поглощены нимфой, чью спину он буравил взглядом в данный момент.
– Жутковатое, однако, местечко! – Он напряжённо кивнул себе за спину, стараясь выговаривать слова так, чтобы не выдать охватившего его напряжения. – Надеюсь, там не ошивается никаких элитников вроде той страхолюдины, что ты в прошлый наш забег миной подорвала!
– А, ты про это? Не, не должно, не волнуйся. Самые серьёзные твари здесь надолго не задерживаются, не любят они местную сырость, уходят на восток.
Нимфа ободряюще улыбнулась или попыталась это сделать. Разведчик улыбнулся ей в ответ – этот короткий, незначительный разговор избавил его от последних колебаний. Он отщёлкнул клипсу, удерживавшую пистолет в кобуре, и потянул его вверх, одновременно входя в состояние «киселя». Мир вокруг него замедлился, все движения вокруг обрели плавность, в том числе его собственные. Аврора говорила ему однажды, что существует дар, заковыристое название которого он позабыл, что действовал ещё сильнее, практически замораживая время и всё вокруг. Его способность была не настолько мощной, она лишь замедляла всё вокруг него раза в два. Однако это уже само по себе было огромным преимуществом.
Он наблюдал за тем, как планка пистолета вальяжно занимает нужное положение, и мушка наводится на фигуру девушки. Выражение лица той так же медленно и неторопливо стало меняться с наигранно безмятежно-ободрительного на настороженное, в глазах молнией мелькнуло непонимание. Разведчик специально не стал рисковать и активировал свой дар заблаговременно, чтобы у противницы осталось как можно меньше возможностей, чтобы отреагировать. Про разнообразие даров у местных – порой самый неожиданных и удивительных, Лунь был наслышан и рисковать лишний раз не хотел, смирившись с перерасходом сил.
Палец, преодолевая сопротивление, медленно потянул спуск назад, лицо девушки, на котором недоумение медленно сменялось выражением ужаса, закрыло облачко пороховых газов и ослабленная глушителем дульная вспышка. И в этот миг разведчик отключил способность, возвращая бегу времени привычную скорость. Оружие брыкнулось в ладони, выбросив блестящий латунный цилиндрик гильзы и запоздало хлопнув глушителем, а в следующую секунду Лунь с удовлетворением услышал звук попадания пули в тело, а следом приглушённый вскрик, в котором смешались изумление и боль. И нажал на спуск ещё раз.
А дальше разведчику пришлось как следует удивиться, и он поблагодарил себя за предусмотрительность. Тело нимфы, вернее, того, кто пытался ею прикинуться, подёрнулось рябью и стало полупрозрачным. Вторая пуля прошла сквозь него, лишь создав небольшое возмущение там, где находилась ставшая призрачной фигура соперницы. Потом и это едва уловимое взглядом возмущение в воздухе, подобное тому, какое бывает, если бросить камень в прозрачный пруд, растворилось без следа, и враг окончательно исчез из поля зрения озадаченного Луня. Но длилось это недолго, всего три или четыре секунды, и она с чертыханием вновь предстала перед охотником в своём нормальном виде, правда, очутившись метрах в пяти от того места, где пробившая бок девушки пуля оставила на берёзе кровавую кляксу. Она вернулась в реальность и припала к стволу дерева, обняв сосенку слабеющими руками. На боку девушки сквозь одежду быстро начала проступать кровь, расплываясь алым пятном на камуфляжной ткани. Обмякшее тело съехало вниз, ломая сухие сучки, и осело на землю.
– Как ты догадался?!
Хриплый голос совсем не походил на интонации и постановку речи нимфы. Фигура девушки вновь подёрнулась рябью, и разведчик с изумлением увидел, как сквозь черты её лица проступает физиономия совершенно незнакомого ему мужчины. И вот теперь разведчика отпустило напряжение – принимая решение открыть огонь, больше всего на свете, больше, чем когда бы то ни было, он боялся ошибиться.
– Ты можешь напялить на себя чью угодно личину, скопировать голос, но чужой запах и привычки уже вряд ли. Да и чуйку мою не проведёшь. Я с самого начала насторожился, а сейчас вижу, что не ошибся. Не срослось у тебя, паря, меня вокруг носа обвести. Не дорос ещё, хлопец, и уже не дорастёшь.
Он усмехнулся себе в усы, продолжая держать на прицеле обмякшее тело, и был готов в любой момент вновь спустить курок. То, на что способен враг, он уже успел лицезреть воочию, и давать ему шанс Лунь не был намерен.
– Что тут происходит?!
Поражённый возглас Европы, вернувшейся из своего похода в кустики, был наполнен искренним изумлением. Она шла впереди австрийца и замерла столбом, неверяще уставившись на лежавшую неподвижно окровавленную фигуру. Разведчик на долю секунды отвлёкся на её появление, а когда вернул взгляд назад, обнаружил, что смотрит на лежавшую на земле точную копию самого себя, которая отличалась от оригинала разве что кровавым пятном на одежде. И эта копия его собственным голосом внезапно выкрикнула, обращаясь к так некстати вернувшейся парочке:
– Ева, это враг! Стреляйте!
Этот сдавленный вопль застал разведчика врасплох, он потерял драгоценные секунды, в течение которых Бисмарк и Европа колебались, и очнулся уже тогда, когда прямо ему в лицо смотрели два чёрных дула – пистолетное и автоматное, увенчанные саундмодераторами. Впрочем, он не утратил присутствия духа и после секундного замешательства попытался вернуть инициативу себе.
– Брехня! Я настоящий, а вот он блазнит, хочет вас в искушение ввести. Смотри внимательно на него!
Девушка, на лбу которой от напряжения вздулась бьющаяся жилка, перенацелила пистолет на лежавшую в луже копию разведчика. Бисмарк продолжал целиться в оригинал, по его резко взмокшему лбу скатилась одинокая капля пота.
– Не слушайте его, стреляйте! Иначе я сейчас копыта откину! Быстрее!
Девушка вновь заколебалась, ствол оружия в её руках дрогнул. Мысли в голове разведчика метались мотыльками, он судорожно искал выход из сложившейся патовой ситуации. Он мог бы ускориться на мгновение и добить подранка, но где гарантия того, что в следующую секунду его соратники не откроют огонь уже по нему?! Очевидно, расчёт врага именно на этом и строился – если уж ему не светило привести свой коварный план в исполнение, он явно нацелился забрать с собой в могилу хоть кого-то.