В IX столетии в европейских хрониках уже упоминаются как росы, так и русы. В 1942 г. в «Историческом журнале» появилась статья о нападении русов на остров Эгину в 813 г. Автор – украинский историк М.Е. Слабченко, обнаруживший это сообщение, ссылался на Пролог 1896 г. (проложное Житие Преподобной Афанасии). В [184] были проведены изыскания, направленные на установление источников, к которым восходит информация М.Е. Слабченко. Установлено: ”Древнейшим является пространный греческий текст Жития Афанасии, хранящийся в Ватикане. В конце манускрипта стоит дата – 21 марта 6424/916 г. Славянские тексты были опубликованы в печатных календарных церковных сборниках XVII–XX вв., а греческое пространное житие – в Канберре в 1984 г. и в Брюсселе в 1987 г.12. Время жизни Афанасии, как и датировка самого жития, остаются дискуссионным. … В славянском варианте 11 апреля врагами названы «маvрусiи», под которыми, вероятнее всего, подразумевались испанские либо африканские мусульмане.(21) Согласно славянским версиям от 12 апреля (как в Минеях (22), так и в рукописных Прологах XIV–XVI веков), муж был убит русиєм («русием»). Греческий манускрипт из Ватикана подтверждает версию от 11 апреля. Следовательно, фигурирующая в славянских памятниках Русь, вероятнее всего, возникла под рукой одного из переписчиков. Совершенно произвольной представляется датировка М.Е. Слабченко главного из описываемых в агиографическом памятнике событий. … Единственное известное нам упоминание о масштабном расселении и «укоренении» иноземцев на территории Византии в рассматриваемый период относится к 840 г. и связано с изменением политики Феофила по отношению к хуррамитам. Таким образом, Житие преподобной Афанасии не является источником по ранней истории Руси”. Добавим – не только Руси, но и этнонима «рус».
Следующим в хронологическом порядке сообщением является сообщение о росах из Житие Георгия Амастридского. Свое видение относительно данного сообщения мною было изложено в [110; 200]. Прежде всего – датировка Жития. Общепризнано – с 820 по 842 гг. С моей т. зр., беспрепятственно пройти пролив Босфор Фракийский нападавшие могли в интервале 826-830 гг., т.е. в период полного превосходства на море арабского флота. Поскольку время написания Житие Никифора 830 г., то время написания Житие Георгия (первый агиографический труд Игнатия Диакона) может фиксироваться как 828-829 гг. В рассказе, приводимом В.Г. Васильевским [19], упоминаются: «было нашествие варваров, росов (βαρβάρων τῶν ῾Ρῶς) …». Далее в тексте приводятся характеристики этого народа, свойственные всем варварам. Но отметим некоторые детали:
– “народа, как все знают“ – должно свидетельствовать о широкой известности нападавших;
– “этот губительный и на деле, и по имени народ” – должно связать народ с пророчеством;
– “начав разорение от Пропонтиды и посетив прочее побережье, достигнул наконец и до отечества святого (св. Георгия) – должно соответствовать маршруту движения нападавших;
– “то древнее таврическое избиение иностранцев, у них сохраняющее силу” – должно указывать на Тавриду
– “Верховный Промысл допускает это может быть для того, чтобы умножилось беззаконие, что, как мы знаем из Писания, много раз испытал Израиль” – вновь обращается к пророчеству.
Теперь подробнее о деталях. Подчеркнутое выражение “как все знают”, если принять его так, как написано, должно означать, что росы уже всем давно известны как “дикий и грубый народ”. На тот момент грекам были известны только росы с юго-западного малоазийского побережья, у которых своя христианская епархия. Тогда слова “дикий и грубый народ” относят читателя к периоду пиратства – последний век прошлой эры. Известно, что с VII в. н.э. росы входили в состав арабского халифата. Значит могли быть в составе флота арабов и принимать участие в византийско-арабских войнах. Тогда и время нападения объясняется просто – рос-арабским сотрудничеством. Отметим, что во второй половине IX в. в “Баварском Географе” («Descriptio») упоминаются в северном Причерноморье какие-то -rozi – Sebbirozi, Attorozi, Vuillerozi, Zabrozi, Chozirozi. Выдвигаются версии, что rozi=росы. Но с этим трудно согласиться. Если текст переводился с греческого, то надо иметь в виду, что в греческом алфавите нет буквы «ч». Поэтому в словах вместо нее писалась буква «z». Тогда эти rozi читаются как «рочи» и не имеют отношения к росам. До того, как попасть в описание, эти этниконы должны были просуществовать какое-то время. Значит они могли появится в первой половине IX в. Возможно, это этниконы протоболгарского происхождения. Но представители этих этниконов не могли соответствовать фразе “как все знают” (даже в 860 г. патриарх Фотий не знал этнос нападавших). Следовательно, либо это фраза – чисто литературный прием, либо относится только к росам южного побережья Малой Азии.
Теперь относительно фразы “древнее таврическое избиение иностранцев”. Эти слова связывали с культом Артемиды, которую греки называли Артемидой Таврической. В основе лежал миф о принесении в жертву Артемиде иностранцев, пристававших к берегу Тавриды. В своем исследовании В.Г. Васильевский [19] отмечает, что “автор описывает жестокости, совершаемые варварами, которые напоминают автору древнее таврическое избиение иностранцев, … “. Он подчеркивает, что в Житие нет явного указания на локацию росов в Тавриде, есть только сравнительное напоминание о подобных действиях. Автор Жития, как образованный человек своего времени, знаком с трагедией Еврипида «Ифигения в Тавриде». А вот о жестокости малоазийских тавров (киликийских пиратов) свидетельствует Аммиан Марцеллинн [197], сравнивая их “с жестокостью набатейских пиратов”. Это же отмечается в работе М.К. Трофимовой [154]. Т. о., слово “напоминают” позволяет усомниться в точности описываемых автором жития событий. Археолог-историк И.С. Пиоро считал, что крымские тавры были уничтожены еще до новой эры. Он писал [116]: “доживший до средневековья миф не может быть самостоятельным историческим источником. … Если даже предположить, что крымские тавры продолжали существовать до первых веков н. э., то наиболее вероятная причина их исчезновения, по мнению В.Н. Дьякова, – агрессивная политика Рима в Крыму.” Таким образом, с т. зр. археолога, в то время в Тавриде не было никаких тавров, а значит и некому было почти 900 лет хранить этот обычай. Поэтому скорее всего, эта фраза – литературный прием.
Возможно, маршрут нападения внесет ясность. Согласно автору, начато “разорение от Пропонтиды”. Что тогда называлось Пропонтидой? В трактовке В.Г. Васильевского [20]: “выражение “Пропонтида” используется в более широком смысле, при котором в нее включается и Босфор и потому здесь речь идет о набеге, в котором Русь начала свой грабеж с Босфора при входе в Константинопольский пролив, а потом, держась берега, достигла Амастриды”. Иное, более корректное, определение дается в энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Эфрона [189]: “Пропонтида – древнегреческое название Мраморного моря. (греч. преддверие моря, подразумевается Черного)”. Т.е. в Пропондиду можно попасть, только следуя из Средиземного моря в Черное. Не согласна с трактовкой В.Г. Васильевского и Т.М. Калинина («Константинопольский пролив по воззрениям арабских средневековых ученых (до ал-Идриси)»), которая показала, что у арабских авторов IX в. было четкое представление о проливах и Пропонтиде.
Если допустить движение из Крыма (по Васильевскому), то следует отметить молчание береговых наблюдателей, в частности, наблюдателей Болгарии. В 815 г. хан Омуртаг заключил 30-летний мир с Византией, поэтому пройти мимо болгарского берега незамеченными росы не смогли бы. А находясь под “покровительством” арабского халифата малоазийские росы без проблем начинают грабеж с побережья Мраморного моря. Затем спокойный выход через пролив в Черное море и грабеж Амастриды – отечества святого. В точном соответствии с текстом Жития. Вывод – движение было из Мраморного моря в Черное.
Почему именно Амастрида? Никита Пафлагонянин писал: «О, Амастра – око Пафлагонии, а лучше сказать – едва ли не всей вселенной! В нее, как на общее торжище, стекаются скифы, как населяющие северные берега Евксина, так и живущие южнее… Во всем, что привозится сушей или морем, здесь нет недостатка. Город щедро снабжен всеми удобствами…».
Была ли причина для нападения? Согласно [182; 183], VIII и IX века были самыми сухими на протяжении последнего 2000-летия. Недостаточная увлажненность почвы – это неурожай; неурожай – это голод; голод – это смертность, особенно детская. На одной рыбе малые дети не выживут. Значит обострилась проблема питания. А на южном побережье Понта есть самый богатый торговый город – Амастрида. Логичное для того времени решение – приобрести все необходимое в этом городе. Но не купить, а взять силой оружия. Что и было сделано.
Выводы. Вопреки сложившемуся мнению, можно констатировать: 1) росы действовали под прикрытием флота арабов, на который был отвлечен имперский флот (это факт); 2) никто не мешал росам в исполнении задуманного (тоже факт); 3) маршрут росов был не из Крыма, а с южного побережья Малой Азии.
Таким образом, нападение на Амастриду – не является убедительным источником по ранней истории Руси (в т. ч. в Тавриде).
Во второй четверти IX в. в Бертинских анналах [15] есть запись о посольстве народа Rhos, датируемая 18 мая 839 г. Она широко известна, поэтому здесь не приводится. Сообщается о византийском посольстве к франкам, с которым прибыли некие люди, как-то связанные с народом Рос ("Rhos"). Употреблено слово “связанные”, т.к. перевод письма Пруденция допускает два варианта: 1) «которые говорили, что они, то есть их народ (gens), называется рос ("Rhos")», где “рос” по смыслу становится самоназванием; 2) «которые говорили, что их, то есть их народ, называют рос», где нет самоназвания – так называют их другие народы. На тему этого посольства написано много литературы, но вся она касается поисков русского каганата, о котором ничего нет в сообщении. В сообщении есть только слова – ”их король (rex), по имени хакан (chacanus)”. Поскольку письмо было от византийского императора, то, очевидно, оно было написано на греческом. Следовательно, имело форму ‛Ρω̃ς, а в тексте придворного капеллана Пруденция представлено в латинском варианте Rhos. Цель прибытия послов в Константинополь – “ради дружбы” – может свидетельствовать о желании росов установить отношения после нападения на Амастриду.
Отдельно отметим, что все работы рассматривали росов только с северного побережья Черного моря и никогда не касались возможной причастности к посольству росов с южного побережья Малой Азии. Поэтому далее отметим обе версии.
Сначала коснемся росов северного Причерноморья. Что могло толкнуло правителя росов с северного Причерноморья отправить посольство именно в Византию? В период между 834 и 837 гг. в районе пересечении торговых сухопутных дорог с водным путем по Дону на левом берегу реки Дон между станицей Цымлянской и хутором Красный Яр в устье реки Цымля по просьбе правителей Хазарии византийскими инженерами, во главе с Петроной Каматиром, была построена крепость Саркел. Крепость была построена посередине участка между устьем Дона и Волжской переволокой. Она имела хорошие коммуникации с тылом, т.е. с хазарским доменом, была защищена от врагов с северо-запада не только стенами, но и широкой рекой. Главная задача крепости – защита подступов к хазарскому домену от кочевников (в то время, в частности, от мадьяр) и всевозможное препятствование свободному продвижению кораблей (в т.ч. и росов), как в сторону Волги, так и обратно. Население крепости (по данным археологии) состояло из двух этнографических групп, различавшихся между собой. Одна принадлежала к населению Подонья, представленному салтовской культурой. Поселения этой группы известны не только между Донцом и средним Доном, но и на нижнем Дону, в восточной Таврике, на Таманском полуострове. Эта группа занимала в Саркеле западную часть крепости, в которую вели наружные ворота. Вторая группа сохраняла признаки кочевого быта, размещалась в восточной части крепости, представлявшей своего рода цитадель и имевшей внутри боевые башни – донжон. Эта группа составляла военный гарнизон крепости. Именно строительство крепости Саркел и толкнуло правителя народа росов на контакт с Византией. А именно с Византией потому, что Хазария была союзником Византии. Таким же союзником, видимо, хотел стать и народ росов, чтобы мирным путем решить вопрос движения по Волго-Донскому торговому пути. Кроме Саркел, ниже по течению Дона была построена еще одна крепость – Семикаракорская (полностью стерта с лица земли постоянной распашкой). Стратегически она была выбрана удачно – при слиянии с нижним Доном его крупных притоков – правого – Северского Донца и левого – Сала. Кроме того, всего в 55 км ниже по течению Дона в него впадает еще один левый приток – Маныч. При разливах Дона пойма вместе с руслом Сала уходила под воду. Незатопленным оставался только холм, превращаясь на некоторое время в остров, а, стоявшая на нем крепость, становилась практически недоступной для потенциального врага. После ухода основной воды окружающее пространство еще некоторое время было малопроходимым. Стены крепости были сложены из сырцового кирпича, их толщина достигала 3 м. Крепость квадратная в плане (размер внутренней площади 190×210 м) с квадратной цитаделью внутри, примыкавшей к восточной стене крепости. Небольшие раскопки были проведены на Семикаракорском городище В.С. Флеровым в 70-х гг. Надо отметить, что ранее (в 1-ой трети IX в.) в 6 км от Саркела на правом берегу Дона была разрушена Правобережная крепость. Крепость на мысу позволяла просматривать отрезок водного пути вверх и вниз по Дону на несколько километров и всю пойму вдоль реки. Она была сооружена из тщательно обработанных белокаменных блоков, укладывавшихся в виде двух панцирей, поставленных на прочное и надёжное основание из плит ракушечника и песчаника. Крепостные стены толщиною 4,2 м, по периметру 8 башен. Несмотря на укрепленность, она была взята и беспощадно уничтожена – разрушена и сожжена. Мужчины были перебиты на поле боя, женщины и дети убиты у своих очагов. Предполагают, что это было сделано мадьярами, вассалами хазар. После этого и был возведен Саркел. На том же правом берегу Дона в 1 км от Правобережной крепости между балками Первая Камышина и Кобылья парка была Камышевская крепость. Состав строительного материала в ней схож с материалом, использованным на Правобережной. Несколько позднее, в 840 году византийским императором Феофилом в Тавриде была создана фема Хеpсонес во главе со стpатигом Петроной (он же строитель крепости Саркел на Дону). Петрона создал наёмные войска и пограничную стражу. Войско фемы Херсонес, видимо, не превышало 3 000 человек [11]. Византийские представители на полуострове внимательно следили за политической обстановкой в Тавриде и в северном Причерноморье (беспокоили хазары и венгры), о которой постоянно докладывали в столицу империи.
Относительно обратного возвращения послов все авторы видят препятствие в венграх, занявших лесостепную территорию северного Причерноморья. В качестве возражения можно отметить, что венграми не был перекрыт Керченский пролив, что, например, позволяло росам дойти до Таманского полуострова, рукавов реки Кубань и устья Дона.
Теперь посмотрим, что могло мешать с т. зр. императора Феофила возвращению послов, если они были с южного побережья Малой Азии. Можно утверждать, что император Феофил что-то слышал или знал о народе ‛Ρω̃ς (ведь там была епархия Антиохийского патриархата). В противном случае теряется логика с его рекомендательным письмом немецкому императору Людовику. В тот период, кроме росов, совершивших нападение на Амастриду и обитавших в восточном Средиземноморье, греки других росов не знали. Каких же варваров в этом случае имел ввиду Феофил, когда сообщал, что путь послов пролегал по землям варварских … свирепых народов? Для росов приморского города Росос – Арсуз лучшим способом движения было море. Но на море главенствовали арабы, которые с т. зр. Феофила не позволяли безопасно вернуться послам домой. В апреле 838 г. Аль-Мутасим выступил в поход с огромными силами и остановился на расстоянии дня пути от Тарса (совр. Тарсус), тем самым преграждая путь из Константинополя по суше [62]. С т. зр. Феофила все пути для безопасного возвращения послов народа Rhos (как морем, так и по суше) были перекрыты арабами. Поскольку у франков в тот период не было осложнений с арабским халифатом (только с норманнами), Феофил и отправил послов к ним (Людовику II Немецкому – королю Баварии).
Теперь обратимся к длительной дискуссии о лексеме «chacanus». Поскольку автор этих строк не является лингвистом, то не может дать корректную оценку ни одной из указанных т. зр. Но он может привести некоторые аргументы в пользу как к одной, так и к другой. Прежде всего надо отметить тот факт, что изначально титул звучит именно как ХАГАН. Этот титул был известен византийцам еще с нашествия аваров. В частности, в таком написании он отражен в Хронографии Феофана исповедника (ок. 760-818) [164], в которой сообщается, что “Хаган поспешил хитростью нарушить мир”. Если проследить написание титула хаган в IX в. в латинской передаче, то увидим различные варианты – во Франкских королевских анналах под 782 г. – caganus; под 796 г. – chagan и kagan; под 805 г. – caganus; в ответном письме Людовика II византийскому императору Василию I от 871 года – chaganus. Но во всех вариантах написания имеем во втором слоге букву «g», а в сообщении Бертинских анналов во втором слоге стоит буква «с» – chacanus. И. Гарипзанов [197] считает, что лексему chacanus в Бертинских анналах с согласной «с» во втором слоге следует рассматривать не как титул, а как личное имя Hakan [198]. Ведь иначе получается два титула в одной строке: король и хакан. С этой т. зр. должно быть очевидным, что второе слово – личное имя. Интересно комментирует ситуацию историк С. Розенфельд в рецензии на книгу Сергея Беззаконова [13]: “Отчего это вы сходу отвергаете саму возможность того, что византийцы восприняли дотоле неведомое им личное имя Hakon, как давно и хорошо им известный титул хаган (χαγανος), характерный, по их мнению, для народов, населяющих Скифию (не для всех, конечно, а для тех только, кто сумел подчинить своей власти другие народы, как, например, те же хазары)? В верительных речах послов короля народа рос греки услышали то, что полагали вероятным услышать от некоторых людей, прибывших из глубин этой самой Скифии. Это не что иное, как своего рода эффект ложного узнавания, в данном случае deja entendu (уже слышанное). … В написанном по-гречески сопроводительном письме Феофила (а василевс ромеев ни за что не стал бы унижаться до того, чтобы своё высочайшее послание Людовику Благочестивому, императорского титула за которым он не признавал, отправлять адресату переведённым на латынь) титул властителя народа Rhos несомненно передавался греческой лексемой. Однако в ходе проведённого расследования франки уточнили непосредственно у туземных послов наименование их господина, и Пруденций записал его в форме chacanus (а не в привычной для франков форме chaganus, чего следовало бы ожидать в случае формального перевода на латынь текста письма византийского императора)”. Это одна сторона медали.
Но если в одних хрониках [5; 81] к язычникам (это в полной мере на то время относилось к народу рос) применяли титул rex (король), то в других [158] – другой титул -герцог. Но ведь и rex (король, царь), и dux (герцог, вождь) имеют один смысл – правитель. Тогда перевод может иметь вид – “которых их правитель, именуемый хакан, направил …”. В этом тексте хакан уже не личное имя, а титул правителя. Т. е. точность сообщения зависит от точности перевода!
Титул, как минимум, должен означать наличие, если не государства, то определенных государственных или пред-государственных структур и жесткой иерархии. Государство, как политический институт, характеризуется рядом признаков. К ним относятся – наличие очерченной территории и населения на ней; суверенитет этой территории; наличие публичной власти; право от имени общества осуществлять внутреннюю и внешнюю политику; исключительное право издания законов и правил, обязательных для всего населения в пределах данной территории; право взимания налогов и других сборов для собственного содержания и общественных нужд. Такого образования с названием Русь (или русское) в рассматриваемое время никому не было известно. Тем не менее, даже в 1-ой четверти Х века у Ибн Русте [132] при описании русов встречаем фразу – “У них есть царь, называемый хакан русов”. Поэтому достаточно сложно однозначно утверждать был ли русский каганат или нет. Но это не мешает исследователям (например, Галкиной Е.С. Тайны Русского каганата) углубленно заниматься этим вопросом.
В качестве промежуточного вывода можем отметить, что до 840 года ни в одной хронике нет достоверного упоминания русов и Руси.
Во второй половине IX в. в третьей его четверти самое известное событие, связанное с росами, – нападение на Византию 18 июня 860 г. Сообщения об этом нападении в хронологическом порядке выглядят следующим образом: “Житие патриарха Игнатия”, написанное Никитой Пафлагоном и датируемое после 906 г.; хроника Продолжателя Амартола [161], хроника Продолжателя Феофана [163], хроника Иоанна Диакона [42], русские летописи (рубеж XI-XII вв.) и Брюссельский кодекс [18]. Т. е. все источники не ранее Х века. В тот период никто не знал этническую составляющую нападавших. Об этом свидетельствуют гомилии патриарха Фотия. В рукописи они были названы – “На нашествие варваров”. Только фразы – народ севера и гроза гиперборейская – дают некоторые основания отнести нападавших к жителям северного (северо-восточного) Причерноморья. Что важно, патриарх отметил, что "город не взят по их милости", т.е. по милости нападавших.
Была ли у росов-русов причина для нападения на Константинополь? На первый взгляд, вроде бы нет. На мой взгляд, русы действовали по согласованию с хазарами. У всех империй (к ним в то время относился хазарский каган) “нет вечных друзей, но есть вечные имперские интересы”. Здесь под интересами обеих сторон (Византии и каганата) имею в виду Таврику. У фемы Херсон со стратигом во главе не было реальных возможностей для доминирования в регионе. Враждебные хазаро-венгерские отношения и сложная обстановка в Таврике не способствовали сохранению стабильного сотрудничества империи и каганата. Полагаю, что в тот период хазарами и русами-росами совместно было спланировано нападение на Константинополь. Цель – отвлечь внимание византийской империи от Тавриды и переключить на появление нового “игрока” на политическом поле, который, возможно, очень близок к Тавриде. Именно у хазар могли быть все необходимые сведения о состоянии империи на тот момент.
Характерно в этом нападении то, что нападавшие не пошли на штурм городских укреплений, которые были беззащитны, а вместо этого они принялись грабить окрестности, даже Принцевы острова в Мраморном море, отстоявшие от Константинополя на 100 км. Т.е. нападавшие беспрепятственно прошли пролив и вышли в Мраморное море и приступили к осаде Константинополя. В Прологе [122] (Пролог – древнерусский житийный сборник) сказано, что нападавшие сняли осаду с Царьграда, простояв под городом 19 дней. Столь долгое и безрезультативное стояние говорит о том, что нападавшие и не собирались штурмовать город. Ведь это означало бы зарезать своими руками курицу, несущую золотые яйца. Факты говорят, что от набегов страдали только окрестности Константинополя, сам город – нет. Вывод – целью нападавших было напугать Византию, чтобы обеспечить себе выгодные условия, возможно, торговли, возможно, договора. В.Я. Петрухин [112] высказал версию, согласно которой “вторжение россов в самый центр византийского мира означало ее легитимизацию как для византийского патриарха, так и для русского летописца”.
И также, как при нападении на Амастриду, здесь не обошлось без арабов. Как доказал А.В. Карташев [60], росы, нападая на Константинополь, выступали еще и в качестве союзника арабов. Возникает вопрос: где могли пересечься росы и арабы? Ответ на поверхности – на торговых путях, ведущих с Каспия на восток. Для арабских купцов хазары были посредниками, а значит завышали цены на товары. Поэтому арабам было выгодно торговать с росами-русами непосредственно, без посредников. Кроме того, между христианской частью населения Кавказского перешейка, связанного политически и религиозно с Византией, и мусульманами юго-запада Каспия существовал религиозный антагонизм, не способствующий сухопутным торговым связям. Значит и локацию росов-русов в то время надо искать не в верхнем или среднем Поднепровье IX в. (где еще ничего нет – см. приложение «Археология»), а в более развитом в торговом отношении регионе.
Продолжатель Феофана сообщает, что “вскоре прибыло от них посольство в царственный город, прося приобщить их Божьему крещению. Что и произошло”. В сообщении, видимо, имеется в виду миссия Кирилла 860-861 годов [41]. Интересен путь, куда направлялся св. Константин – Таврида (Херсонес Таврический). Это может свидетельствовать о том, что нападавший летом народ, возможно, был из этого региона. Хотя такое предположение имеет зыбкую почву. В ходе этой миссии было обретение мощей святого Климента под Херсонесом, были освобождены 200 пленных, захваченных при набеге, а также последовавшее крещение этого народа. В сообщении о крещении говорилось, что крестилось двести человек и было письмо к цесарю от кагана, в котором говорилось о готовности идти к нему на службу. Затем Константин Философ сел на корабль и «направился в Хазарию к Меотскому озеру» и к Каспийским воротам Кавказских гор (Дербентскому проходу). О том, какие именно местности хазарского каганата посетила миссия Кирилла после Тавриды, можно только строить предположения.
Версию о понтийских (черноморских) росах, в свое время высказал А.Л. Шлецер [181]. Данной точки зрения придерживался М.И. Артамонов [7], считавший, что за долго до прихода летописных варягов-руси в Восточной Европе уже существовал народ с созвучным наименованием. Кем был этот народ, известный археолог прямо не говорил, но то, что это были не славяне, указывал однозначно. Академик-лингвист О.Н. Трубачев [155] своеобразно прокомментировал сообщение Шлецера. Он отметил, что “громкие морские походы на Византию времён патриарха Фотия совершили не Русь славянская, но и не Русь варяжско-скандинавская (!), а совершенно особые, до-рюриковские, понтийские РОСЫ. Сходством в названии которых с Киевской Русью обманулись многие начиная с почтенного Нестора. Этого Шлецеру не простили ни Гедеонов, ни Иловайский, считавшие, что геттингенский историк просто изобрёл этих особых понтийских россов…”. Подчеркнем, что и О.Н. Трубачев считает, что не из среднего Поднепровья был совершен этот набег. А.Г. Кузьмин [86] считает, что недатированное введение летописи предшествует первому упоминанию Руси, обнаруженному летописцем в летописании греческом под 6360 г. от сотворения мира. Но эта дата, записанная по старой византийской эре (856 г.), ориентирована именно на Причерноморскую Русь. Более того, он видит в этих росах росомонов Иордана, что отражает фраза, что “судьба росомонов Причерноморья остается неясной. Среди племен Среднего Подунавья, объединенных под гуннским владычеством, они не упоминаются. Вполне вероятно, что они остались в Причерноморье”.
В работе Д.Л. Талиса [149] говорится о топонимах с корнем рос на побережье Черного и Азовского морей – RossoFar и Rossoca. Эти топонимы были обнаружены на итальянских портоланах. На этом сообщении была выстроена концепция о том, что в Крыму присутствовали древние русы-росы. Эта концепция долгое время доминировала. Но эти топонимы появились на портоланах достаточно поздно – рубеж XIII – XIV вв. Так на портолане Весконти (датируется 1318 г.) показаны RossoFar и Rossoca. Вот только ранее местность RossoFar называлась Эски-Фарос (старый маяк). Но едва ли эти два топонима можно использовать как подтверждение данной концепции, поскольку об этом молчат как письменные, так и археологические источники. Согласно М.Б. Кизилову [62], “Rossofar на деле является искажением lo Sofar; т.е. lo Foros, мыс Форос. В пользу этого предположения, в частности, говорит тот факт, что на мысе Тарханкут находился маяк, позднее называвшийся Эски-Форос [Шахматов А.А. Варанголимен и Россофар. Историко-литературный сборник. Л., 1924. С. 172-178].” Сооружение в виде круглой башни описаны у археолога А.Н. Щеглова [187], изучавшему античный Крым: “ Судя по кривизне дуги, круглая башня имела диаметр 7-8 м. … по словам жителей с. Окуневки, на городище несколько десятилетий назад для строительных нужд выкапывались крупные рустованные квадры, составлявшие якобы «квадратную комнату как на Беляусе». … Связей с таврской строительной техникой не прослеживается.” Согласно декрету Диафанта, все поселения северо-западного Крыма принадлежали херсонитам: “ …не предавать Херсонес, Керкиникиду, Калос Лимен, прочие укрепления и остальную территорию, «которою херсонесцы управляют или управляли»”. [Калос-Лимен – «Прекрасная гавань» – пос. Черноморское]. Археологический материал из раннесредневековых поселений Таврики свидетельствует о частичной идентификации жителей как носителей салтовской культуры. Археологи А.В. Сазанов и Ю.М. Могаричев [135] отметили: “остатки постройки в юго-восточной части современного с. Окуневка Черноморского района А.Н. Щеглов убедительно интерпретировал как маяк. А если это так, то он, скорее всего, принадлежал херсонитам, которым было необходимо бесперебойное каботажное плавание в этом районе, а не пришлым салтовцам.”
Многие исследователи отмечали хорошую подготовку данного нападения. Густав Эверс [188] впервые в отечественной историографии акцентировал внимание на целях и подготовке данного похода и отметил, что “народ, снарядивший его [флот], должен был снарядить его нарочно для сей экспедиции, при коей предполагал встретить сильное противоборство”. Он считал, что “ополчение, приведшее Константинополь в ужас, не могло быть шайкой, предназначенною для обыкновенных разбойнических набегов”. Нападение, следовательно, было обдумано c самого начала.
Ранее были отмечены слова патриарха Фотия, что осада снята и нападавшие удалились. И никакого договора? Эта странность и неточность отмечена у А.Н. Сахарова в [137], который, придерживаясь т. зр. Х.М. Лопарева, пишет: “Переговоры в данном случае вполне возможны, и не только потому, что они должны были зафиксировать этот почетный отход руссов от города, но и потому, что именно в ходе переговоров мог решиться вопрос о последующем русском посольстве в Константинополь для заключения договора о "мире и любви". … В данном случае речь может идти лишь о перемирии, прекратившем состояние войны. Нам не известны его условия, но в их числе, несомненно, был отход от города русского войска, прекращение блокады.” Об этом же свидетельствуют слова патриарха Фотия – "город не взят по их милости", т.е. по милости нападавших. Патриарх говорит и о том, что нападавшие ушли с огромными богатствами – народ “взошедший на вершину блеска и богатства”. Т.е. русы могли, во-первых, сохранить за собой все награбленное имущество; во-вторых, получить за уход от города огромный выкуп.
Киевские монахи в XII в., не зная реальной ситуации, приписали этот поход еще не существующему в то время Киеву. На то, что из киевских предместий этот поход был невозможен, написано много работ археологов, историков и независимых исследователей. Но летописная сказка продолжает жить. В Приложении «Археология» показано состояние предместий будущего городища Киоава во 2-ой половине IX века. Здесь лишь отметим водную ситуацию в то время. За последние 2000 лет ясно выделяются несколько климатических циклов похолодания и потепления, сменяющих друг друга [45], а период 400 -1000 гг. относится к климатическому пессимуму раннего средневековья. Изменения климата касаются не отдельно взятого государства, а всей территории. А.В. Шнитников построил диаграмму, отражающую колебания водности и суровости зим с VIII по XX в. на территории Евразии. Согласно его работе (признанной всеми учеными мира), определены ритм и абсолютная хронология стадий: стадия III-б – эпоха пониженной увлажненности I тысячелетия н.э. (второй ксеротермический период). Этой эпохе присуще “значительное отступание горного оледенения, исчезновение ледников с горных перевалов. В это время наблюдалось очень малое ледовое покрытие Северной Атлантики, Исландии и Гренландии. Заселение Исландии и Гренландии. Уровень Каспийского моря занимал наиболее низкое положение за все историческое время (отмечено при исследовании Волжской Хазарии). Об этом свидетельствуют остатки дорог и зданий городов, тогда построенных на берегах Каспия, а сейчас находящихся под водой на глубине 3-4 м. Нарастание увлажненности наблюдается только с Х в., но прерывается спадами, а с середины XIII в. эти явления резко нарастают, достигая пика к середине XV в. Самым холодным и влажным за истекшие два тысячелетия был период XIV – XVI вв., а наиболее сухой и теплый период водного минимума падает на VIII и IX века. Т.е. абсолютно точно, что в VIII и IХ веках уровень воды в реках и озерах территории древней Руси был крайне минимальным. Пониженная увлажненность в VIII-IХ вв. привела к усыханию болот, уменьшению стока рек и понижению уровня озер”. При таком снижении уровня воды пройти Днепровские пороги (самые сложные на территории бывшего СССР) было невозможно. Так что не было не только кому из киевских предместий (по археологии) в это время совершать походы по Днепру к морю, но и сделать это было в то время практически невозможно из-за пониженного на 4 м уровня воды на порогах. И это без учета влияния мадьяр до низовий Днепра. Отдельно отметим, что археология не находит следов христианства в Среднем Поднепровье в IX в. (Петрухин В.Я. указ. ранее соч. с. 219-220).
Возвращаясь к нападению, отметим, что даже через 7 лет после нападения точное название этноса нападавших не было установлено, поскольку в Окружном послании патриарх Фотий не случайно использует “так называемый народ Рос” (относит его к пророчеству Иезекииля 38-39). Т.е. патриарх не был уверен, является ли Ῥῶς этниконом. Это имя появится только в заглавии при составлении сборника в поздних списках XVI-XVII вв. – «На нашествие росов». На позднейшее происхождение заголовков может указывать используемый в них полный официальный титул патриарха; сам Фотий в официальных посланиях титуловал себя “епископом Константинополя, Нового Рима”.
Но уже в другом документе начала Х в. – Патмосская рукопись (Patmos. 266) – этнос нападавших назван: Ῥοῦς. Согласно [4]: “Cod. Patmos. 266 свидетельствует об употреблении этнонима Ῥοῦς в его протографе, вышедшем из патриаршего скриптория в 877-886 гг., по свежим следам событий 860 г.” Он же пишет: “древнейший список Типика Великой церкви, Patmos. 266 начала X в., зафиксировал иную огласовку этого этнонима, Ῥοῦς, вполне соответствующую этнониму «роусь» в славянской (hecm), арабской (ar-Rūs) и латинской (Ruzzi/ Rusci/ Rusi, etc.) традициях, но в Византии распространившуюся лишь в X-XI веках”. Таким образом, впервые русы появляются в истории в виде этникона Ῥοῦς, форма которого не происходит от формы Ῥῶς.
Какие выводы можно сделать? Квалифицируя нападение 860 года как лавину, стремительный поток, Фотий применил термин Ῥοῦς, который нашел отражение в Патмосской рукописи (Patmos. 266) и закрепился как этноним за народом. Т. е. оба этнонима Ῥῶς и Ῥοῦς вышли из греческой “кухни” (Окружное послание и синаксарь). Если форма Ῥῶς давала Рос, то Ῥοῦς давала Рус и производные типа Ruzzi – Rusci – Rusi. И еще одно примечание: дословное чтение греческого Ῥοῦς позволяет получить ту самую третью форму – роус, которая фигурирует в Русской Правде в XI веке (Правда Русская. Под ред. акад. Б.Д. Грекова. Т.1. Тексты. М. Л. Изд. АН СССР, 1940). Но греки все равно и дальше будут именовать русов росами.
Упоминание Ruzzi (Руси?или Руцци?) есть в Баварском географе. Год составления этого документа определяется фразой – Швеция осеменена словом Христовым, что означает, что он составлен не ранее 829 года, но не позже 850 г., когда список уже был включён в состав более обширной рукописи, принадлежавшей монастырю Рейхенау. Сама информация должна была попасть в него раньше последней даты. Он представляет собой описание городов и областей к северу от Дуная, т.е. список народов и племён, преимущественно славянского происхождения, населявших в 1-й половине IX столетия территории восточнее Франкского государства. В нем упоминаются Caziri и Ruzzi. Но определить локацию этих Ruzzi точно – проблематично: где-то рядом с хазарами.
Надо отметить, что упоминание Ruzzi Баварского географа не единственное. В одной из грамот (дарственная грамота Альтайхскому монастырю) короля Людовика II Немецкого от 16 июня 863 г. где-то в Энском лесу между Дунаем и слиянием рек Урль и Иббс (Верхняя Австрия) упоминается близкая форма – Ruzaramarcha. Она подтверждает земельные пожалования, сделанные Карлом Великим Альтайхскому монастырю в Баварии. Слово Ruzaramarcha состоит из двух частей – Ruzara и marcha. Последняя часть – германское обозначение пограничья, введенное еще Карлом Великим для территорий, находящихся на границе Франкской империи. По О.И. Прицаку, Ruzaramarcha относится к кельтско-фризскому прототипу и обозначает марка Руцов (по Прицаку, Ruzarii – руцарии). А.В. Назаренко [104] считает, что первая часть слова представляет собой Ruzari – древнее верхнегерманское слово русь. Он заключает, что средневековые формы наименования Руси были восприняты немцами не позднее первой половины IX в. и именно от самоназвания на славянском языке. По А.В. Назаренко, Ruzaramarcha означает Русская марка. Другую т. зр. излагает Виноградов А.Е. [21]. Приведем его комментарии: “Ruzaramarcha трактуется как название колонии купцов, которые вели торговлю живым товаром из Восточной Европы. Русский характер топонима исследователь [А.В. Назаренко] пытается подтвердить упоминанием этносоционима Ruzarii в грамоте, выданной купцам в Регенсбурге в конце XII в. Однако подобное решение вопроса не является убедительным для всех исследователей. Например, по мнению Е.А. Мельниковой и В.Я. Петрухина, вопрос о происхождении обоих упомянутых названий, как и их связь с древнерусским Русь, остается открытым … По нашему мнению, следы происхождения слова Ruzaramarcha могут вести на Апеннины. Объяснение значения слова Ruzaramarcha как русской колонии выглядит странным для IX в., когда нет никаких сведений о том, что этнохороним (этникон) Русь был распространен в славянских землях столь широко, чтобы происходящие из них купцы или невольники могли с ним ассоциироваться. … Что касается австрийского Подунавья, нет и археологических материалов, которые бы доказывали присутствие столь ранней русской (вне зависимости от этнического определения этой Руси) торговой фактории или колонии. Нет, впрочем, и данных о торговых связях Западной или Центральной Европы с Русью столь раннего времени (первое свидетельство Ибн Йакуба о купцах ар-Рус на маршруте между Прагой и Краковом традиционно относят ко второй половине X в.). Вызывает удивление и факт исчезновения слова Ruzaramarcha из источников после IX в., хотя, казалось бы, с ростом торговли число обитателей русской фактории должно было только увеличиваться. Появление же Ruzarii более чем три века спустя, причем уже на некотором географическом удалении, в Регенсбурге необязательно могло быть связано с более ранним топонимом австрийского Подунавья. Взгляд же на топоним исключительно через призму немецкого языкознания является, по нашему мнению, чересчур узким. Ruzaramarcha географически совпадает с областью, которая представлялась наиболее проблемной едва ли не на всем Дунайском торговом маршруте и последние столетия была известна под немецким именем Grainer Strudel, или Strudengau (область водоворота – ruzzare – вертеться). Именно перед этим отрезком бурлящей около скал быстрой воды купцы вынуждены были разгружать свои судна и переносить товар. Представляется странным, что такой важнейший географический и логистический феномен остался вне поля зрения ученых при рассмотрении вопроса о генезисе названия Ruzaramarcha. В этом смысле привлекают внимание не столько германские, сколько итальянские созвучные формы (учитывая близость -z-, -zz- как передающих фонему -ц-) … В этой связи привлекает внимание и вторая часть топонима, которая может представлять собой не немецкий суффикс, а производное от латинского существительного area – область, в купированном виде вошедшее в названия ряда североитальянских средневековых коммун (например, Ferrara от feriarum area). Таким образом, на наш взгляд, ничто не мешало топониму Ruzaramarcha образоваться именно по итальянской модели, т. е. он был записан немецкими монахами, возможно, с уст итальянских купцов, для которых Ruza – это место на реке, где судна закручивало течением, а area – его окрестности. Запись велась с немецкими орфографическими особенностями и с добавлением последнего элемента marcha (термин, обозначавший не только административную единицу, но иногда просто географическую область, часть ландшафта), который представлял собой германскую кальку от area … На наш взгляд, все это является еще одним штрихом к картине сложных мультикультурных контактов средневековой Европы, включая и ее восточную часть. Вместе с тем вышеизложенное позволяет, с одной стороны, выделить в этой картине новые этнокультурные составляющие, с другой – отделить из общего потока сведений о начальной Руси скорее случайные и не имеющие к ней прямого отношения лингвистические факты”. Учитывая неоднозначность в трактовке Ruzaramarcha, считаю невозможным учитывать это сообщение, как упоминание о русах и Руси.
В четвертой четверти IX в. имеем упоминания о русах при нападении на город Абаскун (Абесгун) [51]. Но этого сообщения нет в русских летописях, т.к. оно не имеет отношения к Приднепровью, а потому и неизвестно киевским монахам. В указанной работе утверждается, что поход был совершен во времена правления Хасана [ибн] Зайда Алида 864-883 гг. Это был первый набег русов на Каспий. Причиной данного похода, как пишут исследователи, послужила не жажда наживы, а сложившаяся экономическая обстановка. В 867 г. горцы Табаристана отпали от халифата и в 872 г. завоевали крупные торговые города Гурган, Казвин и Рей, являвшиеся важными перевалочными пунктами на торговом пути, связывавшем Ближний Восток и Закавказье с Хазарией и Восточной Европой. Вероятнее всего, русы выступили как защитники торговых интересов (Византии, Хазарии и арабов) – такова была цель этой военной экспедиции. Тем не менее, это вновь свидетельствует о том, что русы южной Руси использовались как хазарские наемники или партнеры. Сам факт похода говорит о том, что эти русы действуют как минимум с молчаливого одобрения хазар.
Не сообщается, как русы проникли в Каспийское море. На мой взгляд, были два варианта такого движения: через переволоку Дон-Волга или по Кумо-Манычской впадине. Маршрут через переволоку Дон-Волга, казалось бы, связан с волоком (как это трактуется во многих работах). Однако, ранее там можно было пройти и по воде. Открытые источники о трассе канала Волга-Дон (1927 г.) [93] позволяют заметить, что трасса проходит вдоль русла реки Карповка. Из нее переход в реки Песчаная или Червленная. Всегда был более предпочтителен водный путь, волоками пользовались только при отсутствии водного. А разливы Дона и Волги в весенне-летний период приводили к серьезному подъему уровня воды в присоединенных реках, в т.ч. вышеназванных. Разлив заканчивался в начале июля, т.е. длился почти три месяца в году (апрель-май-июнь). По данному водному пути можно было на плоскодонных суднах пройти из Дона в Волгу (т.е. грубо – из моря Азовского в море Каспийское). О наличии такого водного перехода сообщал Мас’уди, говоря, что “в верхней части хазарской реки [Волги] есть проток [масабб], вливающийся в залив моря Нитас [Понт] – море русов”. Эта же информация повторяется в сообщении о походе русов на Каспий после 300 г. х. (912 г.). О том, как русы могли пройти в Каспий, говорит запись, что вошли они в пролив [Босфор Киммерийский], достигли устья реки [Дона] и стали подниматься по этому рукаву, пока не добрались до Хазарской реки [Волги], по которой они спустились до города Атиль и, пройдя мимо него, достигли устья, где река впадает в Хазарское море… После половодья речки мелели и уже только на пересохшем участке по скользкому, илистому дну использовался волок.
Кумо-Манычская впадина (названа по рекам Кума и Маныч) – узкая низменность, разделяющая возвышенности (Ергенинскую и Ставропольскую). Ширина 20-30 км (в центральной части до 1-2 км), длина более 500 км. Основные реки впадины – Западный и Восточный Маныч, первая из которых относится к бассейну Азовского, вторая – Каспийского морей. Река Западный Маныч является левым притоком Дона. Сток реки Калаус шел как в Западный, так и в Восточный Маныч. В середине XIX века над Манычем археологи обнаружили торчащий из обрыва сохранившийся древнеримский корабль. Это означает, что в то время Маныч был судоходным проливом. Со временем из-за подъема местности и заиливания Маныча этот путь потерял актуальность. В 1965 г. здесь был создан каскад водохранилищ и образован Водный путь Азов – Каспий, проложенный по Кумо-Манычской впадине.
Согласно Л.Н. Гумилеву [30], в 893 г. хазарский царь послал морем в Византию войско для войны с болгарами. Греко-хазарское войско было разбито. Но, хазары не имели своего морского флота. Значит был использован флот русов. Это еще раз свидетельствует о существовании некоего образования русов с условным названием Южная Русь и наличии некоего соглашения между ними и хазарами. Но нет никаких сведений о границах этого условного образования, ни о его правителях в IX веке. Возможно, отсюда идут истоки легенды (в арабском "Собрании историй" 1126 г.), что «Рус и Хазар были от одной матери и отца …».