Темно-синий «Вольво» мчался по едва освещенным улицам Запрудного.
Сидевший за рулем Виктор Романчук матерился в голос, держа руль одной рукой. Другую он то и дело прикладывал к распухшей кровоточащей губе.
– Ну, скотина, я тебе устрою... Просто так тебе это не пройдет, и другие навек запомнят.
Такого оскорбления ему не наносил никто и никогда. Разве что в детстве. Деревенские мальчишки, которые всегда недолюбливали городских, приезжавших отдохнуть на лето, однажды попытались проучить Витьку Романчука. Подстерегли его возле речки, когда тот шел купаться. Сначала дразнили и обзывали Пузаном, потом побили. В драке один на один он одолел бы любого, а они навалились толпой. Побили крепко, но Витька отомстил. Он уехал в город, а потом вернулся с двумя крепкими друзьями. Втроем они вылавливали обидчиков поодиночке, и Витька молотил их до крови.
Но сейчас ему не потребуется помощь друзей, он справится сам. Ему нужно только сгонять в свой недавно построенный загородный дом и прихватить одну вещицу, подарок будущего тестя. И тогда этот урод из казино за все заплатит, по полной программе. И другим неповадно будет поднимать руку на Виктора Романчука.
Только бы этот козел не сбежал раньше времени. А то ищи его потом! Нет-нет, надо поторопиться, надо отловить его сегодня же и примерно наказать.
Снедаемый мыслью о немедленной мести, Виктор Романчук еще сильнее надавил на педаль акселератора...
К тому времени, когда Виктор Романчук вернулся на своей машине к «Золотому дукату», толпа постепенно разошлась. Закончилось бесплатное пиво, умолкли звуки веселой, бесшабашной музыки, и лишь отдельные, особо стойкие парочки, тесно обнявшись, гуляли по тротуарам.
Виктор остановил свой «Вольво» метрах в тридцати от входа в казино, за стеклянными дверями которого продолжали развлекаться гости.
«Веселитесь, суки?» – со злобой думал Романчук, почему-то представляя себе ухмыляющуюся рожу своего обидчика.
А эта сучка в красном платье... Сорвать бы с нее шмотки, припереть мордой к стенке и отодрать как следует! Тоже мне, фифа нашлась: ни подойти, ни тронуть. Да таких, как она, Виктор уже перетрахал целый батальон, и ни одна не сопротивлялась. Наоборот, все они были счастливы...
Вспомнив о несбывшихся надеждах, которые он возлагал на этот вечер, Виктор заскрипел зубами. Тут же напомнила о себе разбитая губа.
Романчук скривился, потом машинальным движением сунул руку во внутренний карман пиджака и достал плоскую металлическую фляжку, прихваченную из дома. Свинтив с нее фигурный колпачок, он запрокинул голову и вылил в горло изрядную порцию коньяка. Алкоголь снова взбодрил его, помог справиться с болью. Но гневно клокотавшая в душе обида не проходила, а, наоборот, разрасталась.
Добавив еще пару весомых глотков, Романчук передернулся: – Ух...
Приложив к носу рукав пиджака, бросил фляжку под ноги.
«Что это за дерьмо я туда залил? – подумал он. – Наверное, тот молдавский, из бочки в подвале. А-а, черт, не помню... Сколько же мне тут еще сидеть? Этот козел небось до самого утра в казино со своей фифой проторчит. Может, сразу ломануться туда, да и дело с концом?»
Все больше распаляясь, Романчук заерзал на сиденье. И тут увидел, как его обидчик, накинув на широкие плечи кожаную куртку, вышел из-за стеклянных дверей казино и остановился на ступеньках «Золотого дуката».
Романчук вначале даже не поверил своим глазам – спьяну-то что не померещится, но, хорошенько присмотревшись, понял, что не ошибся.
Витек Амбал стоял на ступеньках, закуривая сигарету. После этого застегнул «молнию» на куртке и, не обращая внимания на стоявший чуть поодаль «Вольво», неторопливо прошагал мимо.