Чарльз, лорд Чедуик, третий граф Ленсборо (для подчиненных – милорд шеф, для друзей, партнеров по теннису и компании бриджистов – Чед, для потенциальных невест и актуальной любовницы – милый Чарльз, для матушки, миссис Чедуик – Чарли, мой дорогой мальчик) был изрядно раздражен и предавался острым сожалениям об упущенных возможностях. Можно было поехать на ипподром, сегодня интересные скачки. Можно было с утра поваляться в постели с газетой и чашкой кофе, потом не торопясь позавтракать, прогуляться, а вечером отправиться в театр с Пат или Дотти. Наконец, можно было вспомнить о сыновнем долге и навестить матушку в поместье. По-разному можно было использовать столь редкую штуку как выходной, но уж во всяком случае не следовало тратить его на сидящего напротив надоедливого человечка. А если учесть, что человечек пришел в его дом, чтобы задавать абсолютно недопустимые, оскорбительные вопросы… Стоит ли удивляться, что у Чарльза руки чесали спустить его с лестницы. Ситуация усугублялась тем, что сие приставучее насекомое было государственным служащим и имело полное право требовать ответов на свои каверзные вопросы.
– Прошу прощения, милорд, но вы ставите и меня и себя в чрезвычайно неловкую ситуацию, – зудел человечек из глубины кресла, – мы обязаны проверить каждого эмигранта, претендующего на подданство Соединенного Королевства, а посему…
– Вы допрашиваете меня о моей интимной жизни, – устало закончил Чарльз.
– Ни в коем случае, милорд! – человечек был крайне шокирован, – Вы совершенно превратно понимаете мои действия! Задача нашего управления – убедиться, что иностранцы, вступившие в брак с британцами, действительно связаны высоким узами супружества с жителями нашего славного острова, а не заключили фиктивный союз исключительно ради получения гражданства. Я пришел сюда для проведения стандартной процедуры расследования и что же выясняется?
– Что выясняется? – с легким оттенком интереса переспросил Чарльз.
– Ваша жена…
– Леди Чедуик, – поправил человечка Чарльз.
– Она не живет вместе с вами! Вы год женаты и не разу она не переступила порог этого дома!
– Повторяю вам в третий раз, леди Чедуик – владелица одного из самых крупных банков России, финансовые интересы держат ее в Москве. Она действительно не бывала в Лондон, но я ездил к ней в Москву, и еще мы встречались в Париже, Риме и Барселоне.
– У вас нет ни одной общей фотографии!
– Я не люблю фотографироваться.
– Но милорд, вы не в состоянии ответить ни на один из стандартных вопросов, которые мы обычно задаем мужьям! Какую еду и напитки предпочитает ваша жена?
– Леди Чедуик, – вновь поправил человечка Чарльз, но разошедшийся чиновник уже не знал удержу.
– Вы понятия не имеете, каким косметическими средствами она пользуется! Не знаете, какого цвета одежду она выбирает! Не имеет представления, любит ли она животных! Не знакомы с ее друзьями! Вы вообще ничего не знаете о своей жене!
– Мистер Битлз, с самого вашего прихода меня мучает одно желания. Если вы еще раз позабудете правила формального обращения к леди Чедуик, я, пожалуй, перестану мучиться и удовлетворю его, – ласково сказал Чарльз.
Иммиграционный служащий внимательно посмотрел Чарльзу в лицо, оценил нахмуренные брови и неприязненный взгляд и понял, что желание лорда Чедуика не сулит ничего хорошего мистеру Битлзу.
– Вы даже не желаете рассказать историю вашего знакомства с леди Чедуик, – хмуро пробормотал он.
– Я не сентиментален, мистер Битлз. Что касается вкусов леди Чедуик в еде, косметике и одежде, то о них полностью осведомлены ее повар, косметолог и портной. Сведения о друзьях, знакомых и деловых партнерах хранит ее секретарь. Как видите, мне нет нужды забивать свою память подобными мелочами.
– Лорд Чедуик, создается впечатления, что вы не желаете сотрудничать! – официальным тоном сказал мистер Битлз.
– Служащие иммиграционного отдела отличаются редкостной проницательностью, – кивнул головой Чарльз. – Вам потребовалось всего три часа, чтобы понять это!
– Милорд, я выполняю свой долг! Я делаю важную работу, защищаю Британию от проникновения нежелательных элементов, слежу за тем, чтобы рабочие места сохранялись за англичанами, а не доставались каким-то иностранцам!
– Оставьте эту патетику, мистер Битлз! – вздохнул Чарльз, – Ничего вы не защищаете. Ваша служба, во-первых, нарушает права человека, во-вторых, подрывает экономику Британии, а в-третьих, попросту глупа.
– Извольте объясниться! – задиристым петушиным фальцетом выкрикнул оскорбленный в лучших чувствах мистер Битлз.
Чарльз пожал плечами:
– С правами человека просто. Если даже девять из десяти браков с иностранцами – фиктивные, это все равно не оправдывает вас, когда вы немытыми руками лезете в интимную жизнь десятой пары, мечтающей о семейном счастье.
Мистер Битлз невольно глянул на свои руки.
– Что касается экономики… Поверьте мне как специалисту, если хотя бы один год жители Центральной Европы не поедут в Англию работать, сельское хозяйство разорится, поскольку наши любезные соотечественники ни за что не согласятся собирать клубнику или потрошить рыбу. Они считают такой труд ниже своего достоинства. Что до глупости… Я на ваши вопросы не ответил, леди Чедуик тоже не сможет, наверняка она понятия не имеет, каким кремом для бритья я пользуюсь. И что дальше? Вы возликуете и кинетесь депортировать ее из страны, как уже не раз поступали с другими беззащитными женщинами, – губы Чарльза сложились в брезгливую гримасу, – но фокус в том, что леди Чедуик – дама богатая и влиятельная. У нее есть весьма серьезные инвестиции в британскую промышленность. Если вы выкинете ее за пределы Британии, она заберет свои вложения и несколько крупных предприятий разорится, десятки коренных англичан, за которых вы так ратуете, окажутся на улице. И виновата будет ваша служба! Газеты смешают вас с грязью. Вы готовы на это пойти? Вы не соображаете, что ни при каких обстоятельствах не посмеете объявить наш брак фиктивным!? А если соображаете, то тогда уже я не понимаю, за каким чертом вы явились ко мне и испортили первый выходной за четыре месяца?
– Что тут понимать, у них просто месячник демократизации сексуального хозяйства Великобритании, – послышался ленивый женский голос.
Мужчины дружно обернулись к двери. Утомленной походкой Джейн вошла в кабинет и плюхнулась в кресло возле письменного стола. Танька прислонилась к косяку, с интересом наблюдая за происходящим.
– Еще одно русское идиоматическое выражение? – поинтересовался Чарльз.
– Господь с тобой, Чарльз, какие идиомы, неприкрытая реальность, – пояснила Джейн, – к ним поступили мои документы на получение гражданства, и господа чиновники сразу сообразили, как шикарно будет выглядеть в их списках твой титул. Представляешь, какой козырь? Мы – демократы, для нас все равны, даже аристократии не позволено уклониться от проверки. Опять же, любому, кто возмутится вторжением в личную жизнь, можно заявить, что, дескать, лорд Чедуик терпел и вам велел. Ребята хотели по-быстрому проверить и украсить нами отчет. Кто ж знал, что мы с тобой такая нетипичная пара? – она повернулась к мистеру Битлзу, по физиономии которого было ясно видно, что Джейн угадала, и продолжила отповедь, – Я действительно не знаю, каким кремом пользуется мой муж. Зачем мне, если у него великолепный персонал?
– Дорогая… мистер Битлз, – Чарльз вспомнил о вежливости и поторопился представить чиновника.
Мистер Битлз вскочил и неловко поклонился.
– Чем же мы можем помочь однофамильцу ливерпульской четверки? – спросила Джейн.
– Обычно супружеские пары рассказывают мне о всяких бытовых мелочах, привычках, вкусах, а я сверяю их показания, – пояснил мистер Битлз. Появление Джейн спасало его от гнева Чарльза, и он несколько приободрился.
Джейн оперлась локтями о колени, положила подбородок на сцепленные пальцы и устремила на маленького человечка долгий задумчивый взгляд. Загадочное мерцание ее зеленых глаз заставило мистера Битлза смущенно заерзать в кресле.
– Какая потрясающая у вас профессия, мистер Битлз, – протянула Джейн, – приходите к людям, достаете свои анкеты, вопросы каверзные задаете: «Скажите, миссис Смит, в девичестве Тютькина, известно ли вам, что ваш муж, мистер Смит, сидя на унитазе, любит ковыряться в носу? Ах, неизвестно! Странно, странно! Ах, не сопровождаете его в столь интимное помещение! Но ведь подлинный брак как раз предполагает интимность». Бедняги злятся, пыхтят, потеют, путаться начинают… И тут вы их как коршун, нет, как леопард, …хвать! «Почему, миссис Смит, вы приготовили на обед тушеную говядину с черносливом, если мистер Смит предпочитает стейк?» И бедная миссис Смит сникает пред тяжестью неопровержимых улик, а назавтра под конвоем отправляется в аэропорт и летит в свою Жмеринку. И правильно, пусть знает, как забивать британские желудки иноземной пакостью! Замечательная профессия, мистер Битлз! К старости у вас накопится масса воспоминаний! Сможете книгу написать – «Как я перетряхивал грязное белье Британии».
– Мадам, вы оскорбляете государственного служащего! – заверещал мистер Битлз, – Закон на моей стороне, мадам! Ваш отказ сотрудничать…
– Так разве ж я отказываюсь? – Джейн невинно похлопала ресницами, Чарльз вспомнил, что видел подобную манеру у одной из ведущих русского телевидения, – Ни Боже мой, как же можно! Одна беда, с бытовыми подробностями у нас с Чарли плохо, мы уже давненько не занимаемся собственным бытом, а с обслуживающим персоналом вы говорить отказываетесь. Как же вам помочь? – Джейн закручинилась, сделала вид, что глубоко задумалась, потом вдруг радостно просияла, – Знаю, мы расскажем вам о нашей сексуальной жизни!
Гибким движением она соскользнула с кресла и склонилась над мистером Битлзом. Бедняга от испуга вжался в спинку.
– Наши сексуальные пристрастия экзотичны и разнообразны, – горячий шепот Джейн пощекотал мистеру Битлзу висок, – вам их как, вкратце по пунктам или художественное описание?
– Дорогая, – Чарльз смущенно откашлялся, – Пожалуй, не стоит, мистер Битлз не знаком с твоим специфическим чувством юмора и может принять тебя всерьез.
– Всерьез!? – на лице Джейн было написано крайнее изумление. Одним прыжком она вернулась к столу, – Запомните, меня никто и никогда не принимает всерьез, именно поэтому я так фантастически богата, – пояснила она, глядя на мистера Битлза строгим взглядом школьной учительницы. Тот затравленно зыркнул на нее.
– Ой, чуть не забыла, – хлопнула себя по лбу Джейн, – Чарльз, я решила твою проблему с парижской фондовой биржей.
– Спасибо, – расцвел Чарльз, – ты мне очень помогла.
– Сейчас я тебе дам телефон одного специалиста, он скажет, какие нужны бумаги… – Джейн принялась рыться в сумке в поисках записной книжки.
– Я, пожалуй, пойду, – слабым голосом пробормотал мистер Битлз, выбираясь из кресла.
– Не задерживаю вас, – бросила Джейн, не отрываясь от блокнота.
Мистер Битлз побрел к двери.
– Простите, сэр, а зачем вы, собственно, приходили? – ударил ему в спину вопрос.
Мистер Битлз обернулся. Старательно наморщив лоб, Джейн с недоумением разглядывала чиновника. Это уже было выше слабых сил человечка из иммиграционного отдела. Со сдавленным стоном мистер Битлз выпал за дверь. Слышно было как его шаги дробно протопотали по лестнице и затихли вдали.
– Хана мужику, – сочувственно буркнула Танька.
– Переживет, бюрократы, они живучие, – отмахнулась Джейн, – Чарльз, позволь представить себе, это Таня Коваленко, врагиня моего босоногого детства.
– Интересное кино, – немедленно возмутилась Танька, – Значит, твоя шикарная фирмовая обувка, из-за которой все девчонки завистью истекали, теперь проходит как «босоногое детство». А у тех, кто ходил в сандалиях фабрики «Скороход» какое детство было – безногое?
– Видал, какая гангрена языкатая, – Джейн с гордостью и умилением продемонстрировал Таньку мужу. – Мы поживем у тебя недельку?
Чарльз приветственно поклонился Таньке. Та зарозовелась от смущения. О, дьявол, какой поклон! Аж на душе потеплело! И еще кое-где! Нет, аристократия – это, конечно, пережиток, но… умеют же, черти, куда американцам до них! И мужик обалденный! Неужели у Женьки с ним, действительно, все фиктивно?
Джейн тем временем продолжала:
– Так можно? Понимаешь, у меня тут кое-какие дела, надо встретиться с людьми, уладить… К тому же видишь, как удачно я появилась, как раз чиновников утихомирим… Ты не волнуйся, наше соглашение я не нарушу, мешать тебе не буду, твоя свобода при тебе…
Не отвечая на ее слова, Чарльз вернулся к своему месту за столом и точно скопировав позу жены, задумчиво уставился на Джейн, положив подбородок на сцепленные пальцы. Джейн сбилась и замолкла, устремив зачарованный взгляд на руки мужа. В который раз она подумала, что ни у одного мужчины еще не видела таких красивых рук. Удивительно изящные, длинные и в то же время сильные пальцы. Каждый раз при взгляде на них она ощущала сладкое и мучительное томление. Конечно, это всего лишь простое любопытство многоопытной женщины, но страшно интересно было бы узнать, что чувствуешь, когда эти руки касаются твоей кожи, скользят по шее, плечам, принимаются ласкать груди…
С усилием Джейн отвела глаза и сосредоточилась на бронзовом чернильном приборе. Хм, да, весьма поучительный и забавный был бы опыт, но не обязательный, совершенно не обязательный!
Воцарившееся молчание прервал Чарльз:
– Интересно, – с легким налетом любопытства проронил он, – что у вас, моя дорогая, такого стряслось, что вы вдруг все бросили и примчалась сюда? Может, скажете мне? Вероятно, вы удивитесь, но вы все-таки моя жена и мне небезразличны ваши дела!
Эротические фантазии мгновенно вылетели у Джейн из головы, она воинственно вздернула подбородок:
– Тебе совершенно не стоит беспокоиться, – отчеканила она, – мои проблемы никак на тебе не отразятся, твоей репутации ничто не угрожает, я ее свято блюду.
На физиономии мужа так явно отразилась обида, что Джейн даже несколько устыдилась. Конечно, он не всерьез беспокоится о ней. Его волнует только не выкинет ли русская жена что-нибудь компрометирующее, а то ведь мама расстроится. Но может не стоило так явно подчеркивать, что они совершенно чужие люди? Им ведь до развода еще два года. Джейн виновато улыбнулась мужу, тот лишь безнадежно махнул рукой.
– Что ж, это свободная страна, не желаете говорить – как вам угодно! На галерее две спальни свободны, располагайтесь, Джонс сейчас отнесет ваш багаж. В доме есть кухарка, приходящая горничная, экономка и еще Джонс, он шофер, садовник и вообще милейший человек, сделает все, о чем попросите. Весь штат в вашем полном распоряжении. Постоянно здесь живут Джонс и экономка, но ее сейчас нет, она вернется завтра. Скажете ей, в чем нуждаетесь вы и наша очаровательная гостья, – опять легкий поклон в сторону Таньки, – Миссис Симпс все сделает.
– Не волнуйся, я не слишком обременю твою миссис Симпс, – обрадованная его согласием Джейн потащила Таньку к лестнице.
Чарльз пожал плечами:
– Обременяйте ее как считаете нужным, моя дорогая, вы в доме хозяйка.
Пораженная Джейн остановилась на пороге. Медленно обернувшись, она через плечо поглядела на мужа. Чарльз изумился, увидев, как от его простых слов на лице решительной и самоуверенной русской жены проступает растерянное выражение. Она напомнила ему ребенка, получившего красивый, но неожиданный и несколько странный подарок: и оставить хочется, и что с ним делать неизвестно. Губы Джейн дрогнули, она хотела что-то сказать, но передумала и молча вышла. Танька последовала за ней.
Смущенный Чарльз сел за стол, рассеянно включил компьютер и бессмысленно уставился на засветившийся экран.