Сейчас можно выделить три основные направления, кроме технологии редактирования генома CRISPR, все они уже доступны у нас как услуга в наших сертифицированных по самым жестким зарубежным стандартам международных клиниках:
– методы эпигенетической регуляции с помощью физических методов (не пугайтесь «сложных» терминов, это просто, я объясню!;
– биологические методы: клеточная терапия стволовыми клетками (собственными – аутологичными, а также донорскими стволовыми клетками);
– порциональное переливание молодой теплой (важно!) крови и ее компонентов пожилому больному реципиенту.
Почему я так отношусь к технологии CRISPR? Как утверждают ученые из Стэнфордского университета, некоторые люди могут иметь врожденный иммунитет к «вмешательству» в нашу ДНК, что ставит под сомнение целесообразность применения этой технологии. В ходе серии экспериментов эксперты из Стэнфорда исследовали образцы крови 22 новорожденных и 12 взрослых людей с целью обнаружения антител к Cas9. Напомним, что Cas9 используется для разрезания спирали ДНК, с помощью чего и происходит собственно редактирование. Эксперты выяснили, что 65% участников эксперимента имеют в крови Т-клетки (клетки иммунной системы), которые могут защитить ДНК от воздействия Cas9. Таким образом, можно сделать вывод, что «панацея» от генетических заболеваний может оказаться неэффективной у более чем половины людей. Как заявил один из авторов работы, Мэтью Портьюс, в интервью изданию bioRxiv:
«Наш собственный иммунитет воспрепятствует безопасному и эффективному применению CRISPR и даже может привести к серьезным токсическим поражениям организма. Ведь самый распространенный на сегодня вид белка Cas9 получен из золотистого стафилококка и пиогенного стрептококка. Это и может объяснить тот факт, откуда наш организм имеет иммунитет к такой молодой технологии. Ведь обе эти бактерии атакуют человека на протяжении сотен лет. Однако появление новых технологий CRISPR может решить эту проблему, ведь потенциал у редактирования генома просто огромен».
Примечание. Почему иногда я пишу «у нас». Мы – это команда. Я научный руководитель сети клиник («Эквилибриум»), которые обслуживают, в том числе, одну из самых известных и влиятельных в мире международных благотворительных организаций закрытого типа, фактически это клуб мультимиллионеров. Вы удивитесь, но в наших публичных группах в соцсетях есть эти совершенно внешне ничем не примечательные люди. Некоторые думают, что они будут публиковать фотки на яхтах и собственных самолетах – нет, так делают молодые дебилы, у которых никогда этого не будет, для привлечения внимания себе подобных.
В каждой клинике большое количество высококлассных специалистов, большинство из которых к. м. н., д.м.н., известные ученые, работавшие в разное время в самых престижных институтах в командах с Нобелевскими лауреатами. Невозможно быть специалистом во всем, нужно разделять приоритетные задачи, двигаясь к достижению заветной цели. Проще работать с организмом человека комплексно, от уровня клетки, одновременно изучая и внедряя новые программы коррекции гомеостаза, разрабатывая и выпуская новые геропротекторы, чем ждать некую чудо-таблетку, которая подарит «вечную молодость». У нас есть закрытый клуб «Эквилибриум» для тех, кто применяет на себе все самые передовые технологии, которые недоступны большинству не только по причине высокой стоимости, некоторые технологии/препараты будут введены в повсеместную практику через многие годы, но у нас они уже доступны. О богатых тоже кто-то должен позаботиться, пока их только обманывают целые группы вполне известных и авторитетных ученых, обещая каждый год новые свершения за очередной грант. Год проходит, ученые нередко делают очень интересные с точки зрения фундаментальной науки открытия и публикации, но… на этом дело заканчивается. Выдвинуть гипотезу и доказать ее – это одно, а вот реализовать ее в «фармпрепарате» или «приборе» совершенно иное! Поэтому когда меня приглашают в очередной институт долголетия имени того или иного олигарха, я отказываюсь. Зачем? Есть очень простой и правильный принцип «распределенная сеть», когда люди (организации, научные коллективы) из разных стран работают над выполнением единой задачи. Мне проще привлекать действительно грамотных специалистов, способных решать реальные задачи, а не ботаников с высоким индексом цитирования, но совершенно не способных применить свои изыскания на практике. Мне скажут, что это не их дело – не совсем. Наука ради науки – это замечательно, но нам нужен настоящий результат, который мы можем использовать не на ком-то, а на себе. Вот почему такой строгий подход.