Георг
Максим Котов… сегодня он выглядел иначе.
Пропала та небрежность, что я увидел при нашей первой встрече.
Приличная на вид рубашка с коротким рукавом, черные классические джинсы, темно-синие кроссовки. Прическа не напоминала воронье гнездо, а лицо было чисто выбрито.
Хорош стервец. Особенно со взглядом каре-зеленых глаз. Теперь я мог разглядеть их цвет.
Внимательный, цепкий, заставляющий МЕНЯ замирать под ним?!
Черт, мальчишка действительно цеплял.
Пришел просить, а выглядит хозяином положения.
И что это, решил перевернуть все с ног на голову?.. Однако…
Смекалки ему не отнимать, это точно.
Но я это понял еще тогда, когда увидел отметки о сфере, где он работал «электриком». Авиационный инженер. Это подумать только!
В голове шатена находится очень сложно построенная схема. Раз он разбирается в конструкции самолетов. Впрочем, только ли авиалайнеров? Ему должны быть известны условия эксплуатации всех летательных аппаратов, в том числе и вертолетов.
А оный у меня имелся.
Как удачно.
Но! Всегда существовало значительное «но». Его выбор профессии имел для меня и отрицательные стороны.
Авиаинженером становились, если могли доказать свою состоятельность по наличию сразу целого списка необходимых качеств. И если с концентрацией внимания и осознанием своей ответственности вопросов не было – тут он уже показал на практике, что готов заступаться за неразумное дитя, меня больше волновали его познания в неукоснительной точности математических расчётов. Математик… значит, он может просчитывать наперед чужие ходы. И прогнозировать возможные реакции.
Отсюда такое борзое поведение в моем обществе?
Он «считал» меня тогда, на втором этаже «Эль Пабло»?.. Понял, что мне понравится отпор?
Стоит снять шляпу. В способность выдерживать стрессовые ситуации ему можно дать фору.
Умный мальчик, готовый ринуться на спасение сестры даже ценой собственной девственности? Пусть и частичной.
Как благородно.
И безумно аппетитно для меня.
Иметь дело с убежденным гетеросексуалом – разве это не интересная игра?
Позвал его к себе, нарочно делая акцент на области паха.
Что будешь делать, а, Котик? Ведь «контракт подписан».
Я не обманывался. Даже устная договоренность заставит Максима действовать согласно обговоренным условиям. Он сделает все, лишь бы его сестричка успела улетать за бугор. А вот после… может взбрыкнуть.
Но должен же понимать, что у меня руки длинные, даже за пределы матушки-России протянутся, если захочу?
Должен.
И все же… Я готов был форсировать отъезд блондиночки, лишь бы взглянуть на поведение ее старшего братца.
Интересно. Очень интересно!
Максим, оценив расстановку сил, медленно поднялся с места. Но не спешил подходить. Его руки то сжимались в кулаки, то снова расслаблялись. Зубы были плотно сжаты.
У-у-у, какие мы суровые.
Борется сам с собой?
– Я жду.
Ненавидящий взгляд в мою сторону… и он огибает стол, останавливаясь в паре шагов.
– У тебя никогда не было опыта с мужчиной?
– Нет.
– Даже поцелуев?
– Я уже говорил, что не гей. У меня есть девушка.
– Да-да, бортпроводница, с которой вы живете с университета. – Огладил пряжку. – Я знаю о твоих текущих отношениях.
– Знаете… – Он свел брови вместе. Посмотрел на мои бедра. – И будете требовать интима? Понимая, что для меня это – противоестественно?
– Это твоя плата. – Ответил как можно более беспечно, а сам жадно всматривался в бурю эмоций на его лице.
Хочет развернуться и уйти. Или ударить. Плюнуть в лицо? Просто обматерить?
Какие мысли сейчас кроются у него в голове?
– Сними с себя рубашку.
Его лицо побагровело. На щеках отчетливо начали ходить желваки, я практически слышал, как скрипят тесно сжатые зубы.
Давай, Котик, я хочу поиграть.
Порой дотрагиваться до струн души, манипулировать эмоциями – куда ярче и острее, чем переходить к физическому воздействию.
Я смаковал его протест. И с восторгом наблюдал, как он медленно поднимает руку к верхней пуговице. Тормозит. Зло смотрит прямо в глаза. Но молчит.
Удивительно. Думал, что-то выскажет.
Но нет, пуговица за пуговицей, ловкие пальцы высвобождают кругляшки из петель. Максим потянул светлую ткань из джинсов, высвобождая край. Последняя петля… и он стягивает с себя рубашку, бросая прямо мне на стол.
М-м-м… вот значит, как характер проявить решил?
Но это пока не выпущенные коготки. Скорее – шерсть дыбом и шипение в мою сторону.
– Подойди.
Я был прав. Он намного фактурнее того же Вени.
Хорошо сложенный торс – широкие, мощные плечи, переходящие в бугристые мышцы рук, красиво сформированная накаченная грудь, и четко очерченные кубики пресса.
Смотреть на такое тело было одним удовольствием!
А зная, что владелец еще может откусить руку по локоть, стоит лишь дотронуться?.. Кажется, острота блюда заставляла меня приплясывать от нетерпения.
– Вы так торопитесь сделать это? Прямо здесь и сейчас?
Пришлось оторваться от линий, уводящих за пояс джинсов, скользить по его рельефу вверх, до хмуро сведенных бровей.
– О чем ты, Котик?
Он кивнул на стол.
– Хотите нагнуть? Или толкнуть к окну?
От представления, как бы это было, у меня тотчас проснулась эрекция.
Да-а-а, зубастый, ты очень соблазнительный кусочек! Так и хочется отведать…
Но. Я буду смаковать.
Хмыкнул.
– Так не терпится переспать со мной? – склонил голову, словно оценивая его вид. – Не стоит торопиться, Максим. Давай узнаем друг друга получше.
О-о-о! А вот этот скрип я уже расслышал!
Бедняжка, так же и к стоматологу недолго!
Его судорожный шаг ко мне. Встал прямо впритык к креслу, между моих разведенных ног.
Теперь его пах оказался в такой притягательной близости… хотелось расстегнуть ширинку и потянуть ткань вниз. Вызволить красавца, чтобы взвесить за ладони и сомкнуть вокруг ствола уже подрагивающие пальцы.
Отругал себя за «грех» Котова.
Терпение, Быков, терпение.
Теперь этот мальчик полностью в твоей власти.
Так не лучше ли будет насладиться каждым оттенком его чувств, прежде чем перейти к финальной части?
Предвкушение всегда более пряно, чем свершившийся акт. От него щекочет внутри, рождая ураган, заставляя кровь превращаться в лаву, распространяя под кожей настоящий апокалипсис. Жар, пламя, дрожь… и сознательное «нет» в попытке остановиться.
М-м-м… самый пикантный момент в начинающемся соблазнении.
И все же я позволил себе малость – поднять руку и положить на его живот, что тут же судорожно дернулся, превращаясь в камень.
Кажется, его девушка счастливица. Раз может ездить на таком элитном жеребце.
Отменная физическая форма.
И это учитывая, какое отличное образование он получил?
Умный мальчик с шикарным телом… да я сорвал джекпот!
И даже не жалко сорванных планов!
Казалось, будто судьба специально толкает в мои объятья такой вкусный экземпляр. Видимо, заслужил.
Я положил обе ладони на его талию, провел вверх, до груди, спустился к прессу, проводя по линии до джинсов, завел назад, ощупывая спину.
Максим пытался казаться отстраненным, но задетые соски предательски сморщились, превращаясь в острые маленькие вершинки, что начали цеплять мой взор и заставлять рот выделять слюну.
Чертовски привлекателен.
Крепкий, сильный, в нем чувствовал затаенная мощь… Максим источал то самое легкое, едва заметное феромоновое облако, что кружилась голова.
– Ты занимаешься спортом.
– Да. – Ответил, хоть я и не спрашивал. Пытался за беседой уйти от тактильных ощущений? – Плавание, штанга и бег.
Перевел ладони ниже, сжимая упругую задницу.
У меня уже крепко стоял.
Хотел засадить ему. Глубоко. Медленно. Вдыхая пряный запах страха и вожделения, когда бы я начал задевать простату.
Хотел видеть его сопротивление.
Услышал над головой фырканье.
– Кажется, это не я тороплю события. – Он смотрел на мой пах, видя заметный бугорок со вполне определенным действием. – А как же обещание узнать друг друга получше? Или одного вопроса про спортивные увлечения достаточно?
Еще раз сжал ягодицы, прежде чем выпустить.
– Мне нравится твое тело.
– Это должно меня успокоить?
Кончики губ дернулись вверх.
– Вероятно… нет. Но… – договорить не успел, зазвонил мой телефон.
Нахмурился, увидев имя, высветившееся на табло. Зайчик.
Он же в курсе, что меня сейчас нельзя беспокоить!
Вениамин знает. И не стал бы попусту прерывать дрессировку.
Пришлось нажать на «принять звонок».
– Георгий Леонидович, у нас ЧП.
***
Максим
Пытался дышать равномерно. И сдерживал порывы рук, стремящихся сомкнуться на чужой шее. Или впечататься в скулу. Тоже чужую.
Меня трогал мужик. Откровенно лапал!
И я… как монашка, боящаяся сказать слово против, стоял столбом, позволяя ему.
Твою же мать!
Его приказ раздеться ударил поддых.
Думал, не перейдет к угрозам так скоро.
Впрочем… в его устах вряд ли секс был угрозой. Скорее – экскурсом в недалекое будущее, которое мне предстоит.