Яхта протаранила ресторан не на полной скорости, но от этого легче не становилось.
Эта блондинка, что сейчас смотрела на меня глазами, полными слез, жалости не вызывала.
Знала ведь девочка, на что подписывалась. Знала. Мой менеджер передал данные на глупышку – восемнадцать лет праздновала. И свою подпись под договором, в котором она обязалась вернуть собственность в том виде, в котором арендовала, ставила.
И что же получается? Не смогла. Ну, зато отпраздновала знатно. Практически с исками фейерверков.
Яркое, запоминающееся событие получилось. Такое, что она во век не расплатится.
И ведь ее друзья улетучились так быстро, оставив ее одну-одинешеньку, что становилось грустно от понимания, что молодежь сейчас уже в таком возрасте готова идти по головам друг друга.
Но, с другой стороны… разве я был не таким?
Таким. Готовым перешагивать через хладные трупы менее успешных. Топил фирмы, поглощал, подкупал, запугивал… да многое я делал в своей жизни.
И теперь на порог взрослых лет пришла она, сероглазая дрожащая крошка.
Ирина Федоровна Котова.
Я ждал.
Выжидал момента, когда истерика у девушки закончится, слова Вениамина, пусть бьющие наотмашь, но достающие до самого нутра, попадут в цель… и она начнет отвечать что-то вразумительное.
Вразумительным оказался… сюрприз.
В виде взъерошенного шатена, что заслонил широкими плечами девушку.
Острый подбородок, темные брови, сейчас сведенные вместе, отчего между ними появилась глубокая полоса. Нос с небольшой горбинкой, возможно, ранее был сломан, щетина, покрывающая нижнюю половину лица, плотно сжатые губы. И глаза. Удивительно живые, бросающие вызов горящие глаза, которые в предрассветных сумерках казались практически черными.
Малец взял слово. Решил быть голосом обезумевшей от страха блондинки.
Представился ее братом.
Как интересно…
Наблюдал за ним, пока Вениамин пытался донести, что теперь их существование будет направлено на выплату долга.
Светлые джинсы свободно сидели на стройных ногах, чего не скажешь о футболке – та облепила грудь практически как вторая кожа.
Смелый защитник оказался даже более фактурным, чем Веня. Хотя модельная худоба Зайчика мне нравилась.
Здесь же… экспонат представлял собой этакий дикий набор: готовый сорваться в прыжке тигр.
Затаенная мощь, сжатая в пружину. И желающая выплеснуть свой потенциал… на нас.
Однако он держал себя в руках.
Я видел, как ходили ходуном желваки на впалых щеках, как остро очерчивали скулы.
Красивые. Если добавить к этой небрежности чуть-чуть лоска, сможет встать в один ряд с Веней.
Внезапная мысль, проскочившая, как искра, заставила меня нахмуриться.
С чего бы мне интересоваться таким… посредственным пареньком?
Я видел, что одежда на нем была дешевая, более того, совершенно не сочетающаяся. Кроссовки так, кажется, вообще можно было выкинуть еще пару сезонов назад.
Бедный, не знающий чувства стиля, но с яростным взглядом.
По глазам видел, что он узнал меня. Узнал, и все же продолжал стоять нерушимой скалой. Сохраняя мнимую безопасность для дурочки, влетевшей на большие деньги.
Кого-то он мне напоминал…
Убрать только шелуху, и получится…
– Иди погуляй, Вениамин.
– Но…
– Ты слышал? Проводи госпожу Котову на берег.
Отослал помощника вместе с девицей, оставаясь с Максимом один на один.
И он еще обнадежил сестричку, что скоро к ней присоединится?
Какая забота!
Небольшой разговор, в ходе которого подтвердил уже доложенное СБ – Котовы ничего не могут предложить для покрытия ущерба. Они бедны, как церковные мыши.
Но характер, по крайней мере, у старшего – имелся.
Я дал ему три дня на раздумья, покидая набережную, тогда как сам уже мысленно вновь встретился с Максом. Сестра меня не волновала. Не та фактура. Для меня.
А вот ее брат…
Котов… Котик, значит.
Ну что же, Котик, покажи мне свои коготки.
Буду гладить против шерсти. И смотреть, как ты будешь возмущенно фыркать.
– Георгий Леонидович, – Вениамин, оказывается, что-то говорил мне, а я так погрузился в размышления, что пропустил его мысли мимо ушей.
– Повтори, пожалуйста.
– Каковы мои дальнейшие действия? Мне стоит самому наведаться в сопровождении?..
– Нет. Я дал им время. Пока занимайся ремонтом. Деньги спиши с одного из моих оффшорных счетов.
– А что на счет процентов, какие указывать в бумагах?
Он уже хочет подготовить удавку на шею для девочки? Споро. И в другой ситуации я оценил бы рвение моего верного песика, но сейчас… меня больше интересовал брат должницы. Впрочем, можно ведь показать ему неподъемные суммы, чтобы быстрее склонить чашу весов в нужную мне сторону.
– Не будем слишком жестокими. Думаю, пяти процентов… в месяц будет достаточно.
Вениамин дернул бровью.
Да, выходило очень скверно для ребят. Что такое пять процентов от, грубо говоря, тридцати миллионов? Дополнительные полтора миллиона в месяц.
И долг таким образом никогда не будет закрыт.
– Вы уверены?
Пришлось посмотреть на Зайцева.
Он проникся к попавшим в неудобство молодым? С чего бы?
– Подготовь бумаги. – Ответил, начав выстукивать по подлокотнику быструю дробь. – И организуй банкет в ресторане отеля. Раз «Эль Пабло» стал неприступен на неопределенное время. В пригласительных измени адрес. Проверь список гостей, отсутствующим вышли корзины с элитным алкоголем и экзотическими фруктами.
Вениамин быстро отметил поручения в планшете, не став больше пререкаться.
Его дело – выполнять мои поручения. А никак не влезать в них в попытке изменить.
Порой мне казалось, что я даю слишком много свободы Зайчику.
Значит, пора внести разнообразие.
Перейдем на семейство Кошачьих.
Ведь там, в отличие от привилегированных травоядных, меня ждет норов и наверняка четкая позиция: никаких геев в ближайшем окружении.
Растянул губы в ухмылке.
Ну, Максик, у тебя просто не будет выбора.
***
Максим
– Поехали отсюда. – Приобнял Ириску, уверенным шагом направляясь к оставленной у обочины «шестерке».
– Макс, я же не виновата… – ее щеки были мокрыми от слез.
– Сейчас сядем в машину, и ты мне все расскажешь. Подальше от этого места.
Я понимал, что лицезрение свершенного – не лучший «доктор» по восстановлению душевного равновесия.
Ира послушно села на переднее сидение, пристегиваясь. И тут же потянулась в бардачок за салфетками. Взяла одну из них, громко сморкаясь.
Я завел авто, плавно трогаясь с места.
Торопиться куда-либо уже не имело смысла.
У нас впереди три дня. Три дня мнимого перемирия. Три дня спокойствия.
А дальше?..
Что нас будет ждать дальше, зная, как мы встряли?
– Расскажи, пожалуйста, все последовательно. Как проходил твой праздник.
Конфетка шмыгнула носом.
– Все было здорово… Пришли все, кого я позвала. Оказывается, одно упоминание яхты с названием «Красотка» заставляет людей желать попасть на нее. Но я ведь остановила выбор на ней из-за названия! – Грустно улыбнулась. – Думала, аллегория с именинницей приведется правильная.
Ну да, красотка на «Красотке». Каламбур, который оценили… чтобы в результате привести ее… к чудовищу.
– Ты знала, кому принадлежит яхта?
– Только когда подписывала бумаги. Увидела фамилию Быкова.
– И тебя это не остановило?
Сестра покачала головой.
– С чего бы? Если в агентстве предлагали ее в качестве ночной площадки для праздника, значит, Георгий Леонидович не впервые сдает свою лодку в аренду. И наверняка это дело было поставлено на поток.
Логично.
И самому Быкову лишняя копеечка – хотя бы для отбития платы за швартовку яхты в порту.
Бизнесмены никогда не упускают выгоды. Зачем простаивать свои активы?
Если не пользуется яхтой – с нее можно «срезать» с таких вот жаждущих прикоснуться к богатой жизни.
Прикоснулись. И, кажется, до гробовой доски запомним.
– Окей, с этим понял. Ты подписала договор на аренду яхты Быкова, но сама же говорила, когда устраивала встречу с друзьями, что расстроена из-за невозможности проплыть по морю! Я точно запомнил твое сетование! Как же теперь получилось, что вы снялись с якоря?
Ирина начала теребить оборку на платье.
– Мы играли. Выпал фант на «Слабо». Костя должен был открыть рубку и выключить освещение на яхте.
Я нахмурился.
– Рубка была заперта?
– Угу. Нас же доставили катерами. И уплыли, оставляя в одиночестве. VIP-сервис, как было сказано.
Ну конечно! VIP! Пресловутый привилегированный статус!
– Допустим. Костя взломал замок?
– Он нашел ключ. Все же мы рассудили, что не могло быть такого, чтобы капитанский отсек открывался только с одного-единственного, увезенного ключа. А если бы его потом забыли на берегу? Снова плыть, чтобы отшвартовать яхту? Не разумно.
– Это вы поступили неразумно! Когда кому-то пришла в голову гениальная идея пойти в запрещенный отсек! Кому, кстати?
Ира отвернулась к окну.
– Мне.
Пришлось сильнее стиснуть руль руками.
– Поправь меня, если я ошибаюсь. Но, кажется, именно ты должна была соблюдать все правила!
– Но это же Костя! Он… и согласился-то прийти в последний момент. И я ему сказала, что обязательно покажу штурвал. Думаю, именно это и подкупило его.
Я выругался. Цветасто, не стесняясь в выражениях.
– Ира, твою же мать! Да таких, как Костя, в твоей жизни будут штабеля! Чем тебя так зацепил этот мажор?!
Конфетка насупилась.
– Может как раз тем, что он мажор? Его жизнь в корне отличается от нашей, Макс! А я, если ты не забыл, собираюсь стать одной из них! Тех, кто идет с гордо поднятой головой, в брендовой одежде и снисходительно улыбаясь смотрящим мне в зубы!
Нет, я так не могу!
Притормозил, а после и вовсе остановился, поворачиваясь всем корпусом к неразумной сестре.
– Ира! Не нужно брать пример там, где ты можешь стать лучше! Хочешь брендовые шмотки? Они у тебя будут! Хотя бы начиная с показов! Вспомни, к чему ты стремилась! Зачем сидела на диетах! Зачем убивала себя в спортзалах! Твоя воля к лучшей жизни – это то, что не снилось этому Косте! Он живет на всем готовом. И единственное, чему должен быть благодарен, так это тому, что ему повезло родиться в богатой семье. – Сбавил тон. – Да, мы не можем похвастаться состоянием. Но у нас есть человечность. И желание добиваться всего своими силами. Ты получишь восхищенные взоры, направленные на тебя. Но улыбка будет не со снисхождением. А с приветствием. Ты должна относиться к другим людям так же, как ты хочешь, чтобы относились к тебе.
Конфетка обхватила себя руками, она все еще смотрела в сторону, не желая показывать мне свои сведенные в одну линию губы.
– Ириска, я тебе не враг. Более того, я хочу, чтобы у тебя все сложилось лучше, чем в моей жизни. Ты – девочка…
– И что?! Из-за того, что я девочка, я и попала в эту историю! – она все же сподобила меня возмущенным взором. – Если бы не мои романтические взгляды, ничего бы этого не было!
– Расскажи, пожалуйста, что было после того, как Костя попал в рубку. Я так понимаю, ты пошла вместе с ним?
– Пошла. – Ее пальчики начали комкать юбку. – И даже кнопку отключения питания мы нажимали вместе! Он положил свою ладонь поверх моей. Смотрел в глаза, говорил, что эта ночь будет незабываемой! – Между ее бровок начали собираться морщинки, до того она свела их вместе. – А я дура, уши развесила! Посчитала себя особенной, раз уж сам Еловский решил снизойти до моего уровня! Подумала, что его предложение пошалить – отличная идея.
Вот откуда рога растут.
Обычная похоть сестры стоила нам миллионов…
Прекрасно!
– Блондинка за рулем, да?..
Она прикусила губу и кивнула.
– Костя подсказывал, как завести мотор. Как сняться с якоря. Ты же знаешь, у его семьи есть катер, поэтому он был в курсе навигации. Мы только хотели чуть-чуть попугать гостей! Произвести впечатление!
– Произвели. – Я откинул голову на подголовник и начал массировать виски. – Ириска, ну почему же вы не затормозили загодя, если решили ехать к берегу?
– Мы… пытались. Просто… разогнались слишком сильно. Вошли в раж… – ее очи снова наполнились слезами.
Поганая ситуация.
Если она была в рубке и фактически управляла яхтой, то действительно она одна и несет ответственность за аварию. Подбивающий на глупость Костя просто скажет, что был не у дел. Или его папочка заткнет возможным подстрекателям рты парой-тройкой банкнот.
Выходило, у нас действительно плачевная ситуация.
И расхлебывать придется… да как, блядь, такое разрулить?!
Вышел из машины, с силой ударяя по колесу.
– Блядь!
Подобрал лежащий неподалеку камень, кидая далеко в сторону моря.
Схватился за голову, начав ходить взад-вперед.
Да как?! Как?!
Ощупал себя.
Может, действительно податься на черный рынок и продать почку? Сколько за нее дают?
Посмотрел на сестру, не решающуюся выйти вслед за мной.
Одной почки будет мало. А ее тело трогать нельзя.
Какого хрена это происходит с нами?!
Ведь все было так гладко!
Она закончила учебу, получила контракт! Мы же не так давно восхищались возможными перспективами!
Все было безоблачно!
И теперь…
В море полетел очередной камень. А за ним еще один. И еще.
Однако легче от метания предметов не становилось.
Я надеялся, что врезался в ресторан кто-то другой. Во мне цвела надежда, что я смогу вину сестры перекинуть на какую-то душу!
И оттого становилось еще поганее. От осознания, что мне было не жаль того несчастного, которому пришлось бы отвечать перед Георгом.
Я говорил Ире, что нужно подступать к людям так, чтобы они отвечали взаимностью? И сам же не соответствовал своим советам!
Продышавшись, вернулся за руль, хлопая дверью. Завел машину, резко беря старт.
– Макс… что мы будем делать?
– Я не знаю.
Она замолчала. И спасибо на том!
Потому что мне хотелось придушить собственную младшую сестру голыми руками!
Я действительно не понимал, где мы найдем необходимую сумму.
А сумма, как оказалось, имела в своем составе семь нулей. Об этом я узнал ближе к обеду, когда на телефон пришла смс с просьбой проверить электронную почту.
Я даже не стал спрашивать, откуда мои данные стали известны людям Быкова. Просто открыл документ и начал оглядываться в квартире в поисках не то веревки с мылом, не то чего-то колюще-режущего.
Тридцать миллионов рублей.
День рождения сестры вылился в неподъемную стоимость.
Калькуляция причем шла подробная, чтобы у нас с Ириной не возникло вопросов. Каждая позиция в смете имела подкрепление. Ниже шел фото-отчет повреждений и экспертное заключение.
Быков сумел составить документацию со всем необходимым за каких-то полдня.
Для него откладывание в долгий ящик – все равно, что потеря очередной строчки дохода.
Пролистал кабальный договор, спотыкаясь на фразе о процентах, положенных должнику в случае просрочки платежей, назначенных в месячном сроке. Быков давал нам месяц, чтобы собрать тридцать лямов?!
Пять процентов. За каждый месяц просрочки.
Не нужно было пользоваться калькулятором, чтобы подсчитать дополнительные миллионы, которые должны были перекочевать в бездонный карман.
Стоимость становилась неподъемной втройне.
Я тупо пялился в монитор, понимая, что теперь моя знакомая и размеренная жизнь подошла к концу.
Даже если мы продадим все квартиры, включая родительскую, соберем лишь треть суммы. А ежемесячные проценты перекроют уже вложенное, оставив нас без жилья над головой и с очередными долгами.
Он дал мне три дня.
Но я уже потянулся к смартфону, набирая красивый блатной номер, который отпечатался в памяти, стоило лишь раз на него взглянуть.
– Георгий Леонидович? Это Максим Котов. Я готов на встречу и обсуждение Ваших условий сделки.