Георгий
Как любопытно.
А Котик-то оказался нетерпеливым.
Я дал ему время для раздумий, а он отринул возможность найти достойный выход, и ринулся на амбразуру, как только увидел истинные цифры?
Впрочем, может, оно и правильно. Чем быстрее примет «наказание», тем скорее справится с потрясением.
– Зайчик, будь лапочкой, принеси мне отчет по Котову Максиму Федоровичу.
Вениамин отвлекся от составления очередного договора, поднял голову от компьютера.
– Вам в распечатанном виде, Георгий Леонидович?
– Будь любезен. От экрана глаза уже устали. – Снял очки, растирая переносицу.
– Этот молодой человек заинтересовал Вас?
Удивленно вскинулся.
Ранее Зайцев не позволял себе вопросов, задевающих личное расположение. Совсем от рук отбился!
Нужно дистанцировать его. И напомнить пушистому, где его место.
– Подойди, Вениамин.
Блондин встал из-за стола, делая пару шагов до кресла, в котором я предпочитал сидеть вечерами.
– На колени.
Зайцев замер.
– Тебя подводит слух?
Веня тут же опустился на пол.
– Напомни мне, кто ты.
– Я – ваш помощник.
– А разве в обязанности помощника входит построение догадок относительно моих личных планов? Какое тебе дело до моих игрушек?
Вениамин не поднимал головы, смотрел прямо на мои босые ступни, и оттуда произнес:
– Но я ведь тоже Ваша игрушка.
Пришлось перетечь вперед, приподнимая мужчину за подбородок двумя пальцами.
– Запомни, Зайчик: игрушки могут попасть в немилость, если начнут надоедать. А ты знаешь, что с моим характером… – Позволил себе паузу, в которой смаковал выражение обреченности на его лице. – Не стоит сердить своего нанимателя.
Он сглотнул, но взгляда не отвел.
– Я буду послушным.
– Раздевайся.
Вениамин потянулся к пуговицам на рубашке. После – расстегнул брюки, но не осмелился менять позу. Вопросительно посмотрел снизу вверх.
Хороший, выдрессированный пес. Со спущенными до колен трусами.
Практически беззащитный, если не брать во внимание его колоссальный опыт по услужению. К сожалению, не только мне.
Лепить из податливого теста – вот что я люблю. Но здесь мне досталась вполне себе органичная фигура, размятая умелыми руками предыдущих любовников.
Зайцев знал, как и что нужно делать, чтобы доставить удовольствие.
Пусть пришлось внести некоторые штрихи, но все же… он был «готовым продуктом». Со своим характером и хитрым поведением. Вениамин знал, когда нужно отступить.
И сейчас показывал абсолютную преданность, не задавая вопросов.
Опасно приближен ко мне. Но, и с тем… слишком расслаблен.
Неужто он думает, что его положение возле меня – такое прочное? Каких-то два года, а он возомнил, что стал фаворитом?
Следует преподать урок.
– Избавься от всей одежды.
Он ждал команды. Поднялся, чтобы разоблачиться полностью. Аккуратно сложил надетое, откладывая на пол, куда вернулся в прошлую позу.
Покорный Зайчик.
– Закрой глаза. И не открывай, пока я не разрешу.
Его веки смежились.
Я раздевался медленно. Позволяя ему слышать шуршание снимаемой одежды. Звякнувшей пряжки ремня. Прочувствовать, как кожаная полоска словно невзначай прошлась по его обнаженной груди, прежде чем я убрал итальянский подарок на тот самый стеклянный стол, где вчера наблюдал за стараниями своего Вени.
Мягко ступая по ковру, подошел к нему, толкая в спину. Ему пришлось выставить вперед руки, чтобы не упасть лицом.
– Не так. Схватись за край кресла.
Вениамин, не открывая глаз, начал слепо шарить впереди, дотягиваясь до сидушки. Попытался переставить колени, но я надавил на его поясницу, заставляя оставаться на месте.
Мне нужно, чтобы он испытывал дискомфорт. Пусть тянется, практически повисая на руках.
Следует напомнить ему, что лишь я определяю, как и где у нас будет секс. Не он.
Мой Зайчик – всего лишь ведомый. Тот, кто должен принимать. Не только страсть, но и мои запросы.
Все же я его достал из грязи. И он должен быть мне благодарен.
Вениамин прогнулся в пояснице, двумя ладонями опираясь на коричневую кожу.
Я опустился позади него, коленом заставляя расставить ноги шире.
Огладил ягодицы, прошелся пальцами по манящей дырочке, дразня.
Сегодня не будет разработки. Наказание должно служить напоминанием его проступка.
И все же… плюнул ему на анус, растирая слюну. Совсем без смазки врываться будет больно не только ему.
Огладил собственный член, что начал вставать при виде такого податливого любовника, готового сотворить все, что подскажет фантазия.
Развел ягодицы в стороны, подставляя головку. Надавил.
Мышцы не захотели пропускать меня, пришлось направлять рукой, добавляя усилий.
Вениамин зашипел, попытался отползти, но я тут же придержал его за бедра, впечатывая пальцы в упругую плоть.
Приходилось продвигаться маленькими толчками, стискивая зубы. Но я неумолимо шел вперед, пока стенки ануса не пропустили головку.
– Вот так. – Рыкнул и одним мощным движением загнал до самого основания, отчего Зайцев вскрикнул.
Ухватил его за таз, чтобы удобнее было вколачиваться, и начал методично шлепать его по заднице лобком. Проникал глубоко, вырывая из груди любовника стоны и всхлипы. Заставляя его тело сотрясаться. Посылая по нему агонию разгорающегося пожара.
Наверняка сейчас его яйца потяжелели: я знал, что его член беспорядочно бьет по животу, окрепший настолько, что с конца сочится смазка. Вениамина заводила такая игра, несмотря на мою грубость. Я видел, как его тело покрыла испарина. Видел, как мужчина лихорадочно сжимает кулаки, цепляясь за кресло. Наблюдал за перекатом мышц под тонкой кожей. И слушал самую прекрасную музыку на свете – стоны, не способные удержаться внутри. Для этого было слишком сладко. Слишком остро. Слишком пряно.
Постепенно я сменил темп, теперь выходя практически полностью и со звонким шлепком двигаясь обратно.
Переместил руки ему на плечи, и начал входить так, посылая собственное тело навстречу распростертому.
Горячий, утонченный, отзывчивый… я трахал его, точно зная: ему не потребуется тянуться к члену, чтобы прийти к оргазму. Так и случилось – я почувствовал, как практически до стального захвата сжались стенки его мышц вокруг меня, что проталкиваться внутри оказалось сложно. Но через силу я протискивался, с рычанием, остервенением забирая последние фрикции быстрого и сумасшедшего секса.
Кончил, придвигая его зад к себе как можно ближе, входя так глубоко, как это было возможно. Падая на его спину сверху, выдыхая в загривок, прикрывая глаза.
Стиснул Вениамина кольцом рук поперек груди, пережидая эйфорию.
Чувствовал, как бешено заходилось сердце у любовника, ударяясь о ребра, как дрожат его руки, как не хватает дыхания, отчего он хватал воздух раскрытым ртом.
Отстранился, осторожно выходя из гостеприимного местечка, откуда начала вытекать моя сперма.
Не отказал себе в удовольствии шлепнуть Веню по заднице, чуть помяв напоследок.
– Не забудь проверить, все ли приготовления на завтра завершены. – Поднялся, отмечая, что Зайка до сих пор не открыл глаз. Плюс за исполнительность. – Можешь смотреть. Я жду отчета по Котову, и можешь быть свободен.
Пока я принимал душ, Вениамин сумел удовлетворить и последний запрос – подробный отчет по Максиму. Потому как первоначальные сведения, собранные впопыхах, лишь говорили о наличии счетов его семьи и суммах на оных. Теперь мне было интересно узнать о шатене чуть больше.
Просмотрел бумаги и широко улыбнулся.
– Говоришь, простой электрик? – откинул голову на подушку.
Моя чуйка не подвела.
У меня всегда встает на мозг.
А Котов, оказывается, обладает очень обширными познаниями.
Будет вкусно.
***
Максим
Сверился с часами. Согласно оглашенному релизу в СМИ, открытие отеля «Paradise bull» началось минут двадцать назад. Тогда как Быков назначил мне встречу через четыре часа.
Так долго будет ублажать инвесторов?
Я зачем-то приехал загодя. Словно собирался в петлю раньше времени.
Зачем торопиться?.. И все же я не мог усидеть на месте. Почему-то мне было принципиально важно скорее поставить точку. Хотя бы понять: слова про сестру, отданную на растерзание богатым друзьям Быкова – одни слова или реальность, от которой нам не уйти?
Что он может предложить? Как урегулировать нашу непростую ситуацию?
Потянулся за пачкой сигарет, прикуривая одну. Выдохнул горький дым, опираясь на парапет набережной.
Где еще открывать гостиницу на море? Первая линия, большая территория с бассейном и частным пляжем – в этом был весь Быков.
Я даже не решался в уме считать, во сколько может обойтись строительство такого здания. И земли под него. Ведь Георг выкупил тут все в собственность.
Ужасно большие деньги.
Для него наверняка тридцать миллионов, обозначенные в договоре – ничто.
Тогда как для нас – неподъемная цена.
Как он спросил, нет ли у нас нескольких жизней, чтобы расплатиться?
Я был бы не прочь заиметь эликсир долголетия. И пахать… чтобы достигнуть высот самого Быкова.
Чтобы самостоятельно распоряжаться миллионами, закрывая глаза на такие недоразумения.
С его стороны дать время на обдумывание произошедшего – это, конечно, привилегия. И, возможно, глупость.
Будь на моем месте более трусливый человек, он постарался бы скрыться из города. Как вариант – из страны. Сменить имя и паспорт, да затеряться где-нибудь на островах. К примеру, в азиатских странах.
Но для такого расклада у меня имелось несколько «балластов»: семья. Срываться вчетвером? Слишком заметно. И отследить должников с возможностями Быкова… думаю, это не составило бы ему проблему.
А там, если найдет… каков разговор был бы с тем, кто захотел уйти от честного разрешения вопроса?
Слухи, которые множатся вокруг фигуры Георгия Леонидовича, сравнивают бизнесмена разве что не с гениальным мафиози. Его связи, раскинувшиеся в самые различные сферы, позволяют Быкову закручивать гайки в местах, куда даже наши политики не решают сунуть свой любопытный нос.
– Ириска, это подстава… – пробормотал, выдыхая очередную порцию никотина.
И именно в этот момент, практически философских размышлений о статусе нашего кредитора, у меня ожил смартфон.
Посмотрел на экран. Вздохнул. Ответил на вызов.
– Да, Машуль?
– Кот, ну ты где пропадаешь? Второй день подряд не могу увидеться с тобой! В нашей же квартире!
Сделал очередную затяжку.
– Дела, Мария, дела. Расскажи лучше, как твоя смена?
– Устала, как собака. Зато после прилета мы с девочками потанцевали от души.
Снова. Она снова вместо того, чтобы идти спать, отправилась в ночной клуб?
Говорила, что таким образом сбрасывает с себя напряжение. Постоянная необходимость быть на низком старте, чтобы отправиться в аэропорт и готовиться к отлету – не делает ее счастливой. Хотя быть стюардессой Мария мечтала с детства.
И теперь выходило, что она бежала от того, к чему стремилась всю сознательную жизнь?
– Ложись спать, Лучик. Я как освобожусь, приду.
– Не задерживайся, Кот. Я соскучилась. Может, массаж устроишь?
– Трахну до изнеможения. – Пообещал и отключился. Снова глотнул дыма, выпуская длинную струю.
Над водой летали чайки, оглашая окрестности громкими криками.
Забавно складывается судьба.
Я до сих пор не мог поверить, что Мария Весенняя, эта сногсшибательная кудрявая крошка, обратила на меня внимание.
Мы были вместе с первого курса, хотя закончили одну школу. В школе она меня не замечала, предпочитала встречаться с парнями постарше, но на университетской скамье, когда поссорилась с родителями и с объемным рюкзаком сидела перед главным корпусом ВУЗа, соизволила снизойти до меня – студента с собственной однушкой, которая перешла мне в наследство от дедушки. Предложил ей переночевать, особо не надеясь на соглашение, однако расположение квартиры как нельзя кстати подходило – практически напротив нашего учебного заведения.
Маша согласилась.
Я, как джентльмен, разумеется ушел спать в кухню на диван, предоставив рыжей бестии двуспальную кровать.
Прошла ночь порознь. Вторая. Не заметил, как пролетела неделя, а Мария с удовольствием уплетала наспех приготовленные моей рукой блины.
Мне, тогда восемнадцатилетнему юнцу, льстило, что такая девушка живет со мной под одной крышей. О чем-то большем не могло быть и речи.
Ровно до момента, когда увидел ее вечером в одном полотенце. Она выходила из душа, беспечно прошествовав на кухню, чтобы выпить заваренный мною зеленый чай. Я знал, что она предпочитает листовой, поэтому купил заварной чайник и необходимую пачку с цейлонскими листьями.
Она пришла, распаренная, с мокрыми темно-медными волосами, манящей ложбинкой, что скрывалась за белой пушистой тканью, и точеными ногами, которыми я мог любоваться, начиная от бедер.
Я делал уроки, погруженный в выданные библиотекой учебники, поэтому не сразу заметил ее наряд. Только услышал, что она прошла мимо, налила себе напиток и выпила содержимое чашки.
– Макс. – Окликнула, и мне пришлось оторваться от увлекательной истории соединения электрической катушки с резистором.
Если бы я пил, наверняка подавился бы.
Поскольку раньше Мария не позволяла себе подобного. Каждый раз, уходя в ванную, она брала с собой одежду – непременно широкие спальные брюки и футболку оверсайз с мишками. Все целомудренно, закрыто и просторно, чтобы не было соблазна мужскому воображению раздеть это солнцеликое чудо.
А тут… на тебе.
– Почему ты ни разу не зашел в спальню?
Я даже не сразу понял вопроса.
– Я выделил комнату тебе.
– Ты так принципиален в нарушении границ? – она оперлась на стол, и мне стало чуть-чуть жарче от лицезрения манящих вершин, что так опрометчиво были выставлены на обозрение.
Сглотнул. Оторвал взгляд от груди и переключился на пухлые губы. Они что-то говорили.
– В первый раз встречаю парня, который за целую неделю не пытался бы присунуть мне. Тем более, живя на одной жилплощади.
– Прости?..
– Ты гей?
Я откинулся на спинку дивана, еще раз оглядывая ее фигуру, сейчас расположенную от меня только за столом, оценивающим взглядом.
– Нет. Но и трахать все подряд – не мой стиль. Тем более, когда девушка не настроена на секс.
Маша дернула бровью.
– Кто сказал, что не настроена? – она дернула край полотенца, и оно упало на пол.
Я во все глаза уставился на предложенные прелести.
Поборол в себе желание тут же подпрыгнуть, чтобы запечатать этой искусительнице рот требовательным поцелуем. Вместо этого заглянул прямо в глаза.
– Если это твой способ сказать «спасибо» за гостеприимство – не стоит. Я уже говорил, что делаю это от всего сердца. Понимаю, что сейчас тебе приходится несладко. Разлад в семье всегда бьет в самую душу.
– То есть… ты меня не хочешь?.. – она явно не такой реакции ожидала.
– Как здоровый мужчина в своем уме может не хотеть тебя? – указал на спортивки, что начали топорщиться.
Она стояк заметила. Оценила. И нахмурилась.
– Тогда… почему?
Встал из-за стола, подходя к ней. Теперь смог лицезреть пленительную дорожку, ведущую к нежным складкам.
Соблазнительно. И так близко…
Присел, поднимая полотенце, накинул его девушке на плечи, собирая под подбородком.
– Я уже сказал. Я не требую с тебя никакой платы за мою доброту. Тем более – натурой.
Она повела плечами, вновь избавляясь от ткани.
Шагнула вперед, накрывая член ладонью, сжимая через шорты.
– Ты не понял, Котов. Я тебя хочу.
Ну и кто я такой, чтобы отказывать девушке, так прямо заявляющей о своем желании?
Наш первый секс случился там же, на кухне. Я просто подхватил ее за задницу и посадил на разделочный стол, тут же стягивая спортивки. Вставил плавно, как по маслу. Либо она играла с собой в душе, поскольку была влажной, либо же… действительно завелась от моей бесстрастности.
Я первый, кто не кинулся на нее, хотя имел сотню возможностей?
О да! Я часто фантазировал о том, как буду натягивать рыжевласку! Как она начнет цепляться за мои плечи и выкрикивать мое имя.
Я хотел ее.
Разумеется, хотел. Еще со школы. Как и половина потока.
Но понимал, что нахрапом на Марию идти не стоит. Один раз, может, и перепадет. Но дальше?.. Я бы встал в один ряд с многочисленными воздыхателями, которые спят и видят, как опрокинуть красавицу на лопатки.
Нет, я поступил умнее.
И дальше мои действия также были просчитаны – неделя проживания плавно перетекла в месяцы, но я уже спал с ней в одной кровати, ночами вбивая в матрас и заставляя стонать в голос.
В плане секса я всегда горяч и ненасытен. Может, увлечение футболом и «железом» давало о себе знать? Мог долго и качественно. И всенепременно доводя партнершу до оргазма.
Маша стала моей девушкой.
Небывалая удача для студента из обычной семьи. Поэтому ее запросы с новеньким смартфоном, планшетом, ноутбуком, платьем, духами и прочей косметикой – считал естественными.
Я же мужчина. Я должен баловать собственную женщину.
Пять лет пролетели незаметно. Мы все еще жили вместе, хотя каждый закончил свой факультет. Я – авиационной электроэнергетики и энерготехники, она получила корочку бортпроводника.
Нас объединила любовь к небу, судя по всему.
Но она же и разъединяла. Маша уносилась ввысь, тогда как я всегда был на земле. Срочные ремонты огромных воздушных лайнеров – довольно сложный процесс, требующий максимальной сосредоточенности и внимания.
Возможно, я утрировал, когда говорил, что являюсь простым электриком. В моем дипломе значилось – авиационный инженер, как и в трудовой книжке.
Все же в моей вотчине находились железные птицы со сложной структурой, которая скорее являлась компьютером, чем обыденным переплетением проводов. Человек моей профессии обязан разбираться в устройстве летательных аппаратов – от бортовых приборов до авиадвигателей. Я знаю, как они функционируют.
Да что там! Моим дипломным проектом являлась проектировка конструкции авиатехники, вернее, пассажирского самолета. И защитил я его на «отлично».
Так что уже два года осуществляю технические осмотры и привожу самолёты в состояние готовности на нашем аэродроме. Ответственная работа.
И зарплата, в отличие от рядовых электриков, у меня значится в разы больше… но ее все равно не хвататило бы для погашения долга в тридцать миллионов в течение тридцати календарных дней.
Выкинул окурок, поворачиваясь в сторону отеля.
Меня ждет тяжелый разговор с Быковым.
Но, если я заявлюсь к нему в сопровождении сильных мира сего, как он заговорит?